Культура Древнего Рима

   Эту первобытную религию называли  религией Нумы, по имени второго  из  семи римских царей, которому  приписывалось  установление  важнейших  религиозных положений. Она была очень  проста,  лишена  всякой  пышности,  не  знала  ни статуй, ни храмов. В чистом виде она продержалась недолго. В  нее  проникали религиозные  представления  соседних  народов,  и  теперь  с  трудом   можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.

   Чужие боги легко приживались  в Риме, так как у  римлян  было  обыкновение после завоевания какого-либо города  переселять  богов  побежденных  в  свою столицу,  чтобы заслужить их расположения и уберечься от их гнева.

   Вот так, например, римляне   зазывали  к  себе  карфагенских  богов.  Жрец

провозглашал  торжественное  заклинание:  «Богиня  ты   или   бог,   который

простираешь опеку над народом или  государством  карфагенским,  ты,  который покровительствуешь  этому  городу,  к  тебе  возношу  молитвы,  тебе  воздаю почести,  вас  о  милости  прошу,  чтобы  оставили   народ   и   государство карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне  в Рим. Пусть наши храмы  и  город  будут  вам  приятнее.  Будьте  милостивы  и благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам  так,  как  мы  этого хотим и как это понимаем. Если сделаете  так,  обещаю,  что  вам  воздвигнут храм и в вашу честь будут учреждены игры»

[ 1, С. 153].

   До того  как  римляне   непосредственно  столкнулись   с  греками,  которые

оказали такое подавляющее влияние на их  религиозные  представления,  другой народ,  более  близкий  территориально,  обнаружил  перед   римлянами   свое духовное превосходство. Это были этруски,  народ  неведомого  происхождения, удивительная культура которого сохранилась поныне  в  тысячах  памятников  и обращается к нам не непонятном языке надписей, не похожем ни  на  один  язык мира. Они занимали северо-западную часть Италии,  от  Апеннин  до  моря, - страну плодородных долин и солнечных  холмов,  сбегающую  к  Тибру, реке, которая соединяла их с римлянами. Богатые и могущественные, этруски с вышины своих городов-крепостей, стоящих на  крутых и   недоступных   горах, господствовали    над    огромными    земельными пространствами. Их цари одевались в пурпур, сидели  на  стульях,  выложенных слоновой костью, а окружала их почетная стража, вооруженная пучками розог  с воткнутыми в  них  топорами.  Этруски имели флот  и с очень давних  пор поддерживали торговые отношения с греками в Сицилии и на юге Италии. От  них они заимствовали письменность и многие религиозные  представления,  которые, однако, переиначивали по-своему.

   Об этрусских богах  можно   сказать  немногое.  Среди  большого  числа  их

выделяется  над другими троица: Тини, бог громовержец,  вроде Юпитера, Уни, богиня-царица, подобная Юноне, и  крылатая  богиня  Менфра,  соответствующая латинской Минерве. Это как бы прототип прославленной  Капитолийской  троицы. С  суеверной  набожностью  этруски  почитали  души  умерших,  как существа жестокие,  жаждущие  крови.  На  могилах  этруски   совершали   человеческие жертвоприношения, перенятые  впоследствии  римлянами  бои  гладиаторов  были вначале у  этрусков  частью  культа  мертвых.  Они  верили  в  существование реального  ада, куда доставляет души Харун - старец полузвериного облика,  с крыльями, вооруженный  тяжелым  молотом.  На  расписанных  стенах  этрусских могил проходит целая вереница  подобных  демонов:  Мантус,  царь  ада,  тоже крылатый, с короной на голове и факелом в руке; Тухульха, чудовище с  клювом орла, ослиными ушами и со змеями на голове вместо волос,  и  многие  другие. Зловещей вереницей они окружают несчастные, запуганные человеческие души.

   Этрусские легенды сообщают, что однажды в окрестностях города Тарквиниев, когда крестьяне пахали землю, из влажной борозды вышел  человек  с  лицом  и фигурой ребенка, но с седыми волосами и бородой, как у  старика.  Звали  его Тагес. Когда вокруг него собралась толпа,  он  начал  проповедовать  правила гадания и религиозных церемоний. Царь тех мест приказал из заповедей  Тагеса составить книгу. С тех пор этруски считали, что  они  лучше  других  народов знают, как следует толковать божественные знамения и предсказания.  Гаданием занимались особые жрецы - гаруспики. Когда животное приносили в жертву,  они внимательно осматривали его внутренности: форму и положение сердца,  печени, легких и,  согласно  определенным  правилам,  предсказывали  будущее.  Они знали, что означает каждая молния, по ее цвету узнавали, от какого бога  она исходит. Огромную и сложную систему сверхъестественных  знамений   гаруспики превратили в целую науку, которую позднее переняли римляне.

   Далее свое влияние на римскую мифологию оказала греческая. Дмитриева Н.А. дает такую оценку этому факту: «Первоначальная римская мифология, в  отличии от греческой безобразна и прозаична.  Рим  воспринял  и  ассимилировал  весь пантеон греческих божеств, дав им только другие имена: Зевс  стал  Юпитером, Афродита – Венерой, Арес – марсом и т.д. «Плененная Греция  победила  своего некультурного победителя» (Гораций)»[1, С. 153].

      На дальнейшее развитие римской  мифологии оказали влияние три   фактора: демократизация  общества,   обусловленная   победой   плебса,   победоносная римская   агрессия   и    знакомство    с   более   развитыми  культурами  и религиями,  с  которыми  римляне   вступили   в   сложные   взаимоотношения. Демократизация, сделавшая доступными  для  плебеев  жреческие  должности,  а должность главы культа - великого  понтифика  -  выборной,  в  соединении  с запрещением дарить и завещать земли храмам, не дала развиться  ни  жреческой касте, ни ее оплоту - храмовому хозяйству.  Высшим  авторитетом  стала  сама гражданская община.

      Идеологическим  же  обоснованием  сплоченность  гражданского  общества стало почитание предков и богов. Причем отношение с богами в новом  обществе подверглись столь же предельной рационализации, как и отношения людей  между собой. Традиции, у истоков которых стояли боги, были  важнейшим  ориентиром, обеспечивающим стабильность жизни. Таким образом, право коллектива  получило как  бы  божественное  освящение.  Вот  почему  римская  имперская   власть, возникшая для поддержания  порядка  в  среде  римского  общества,  сразу  же приступила к самообожествлению. «Культ императора  должен  был  олицетворять единство римских граждан,  рассеянных  по  громадной  державе,  одновременно выступая ориентиром для не имевших гражданства  провинциалов.  По  сути  это был культ  не  личности,  а  такого  же  символического  знака  общественной потребности, каковыми были все языческие  боги.»[5, С.17].  Античное  христианство сумело заместить этот культ потому, что не было связано  с  различием  между гражданами  и  негражданами.  Это  произошло  тогда,  когда  в  правах  были уравнены все жители империи.

       Появление  раннего  христианства  было  обусловлено  тем,   что   Рим

постепенно  захлестывала волна всевозможных сектантских  учений,  философских школ, мистических  культов,  идущих  с  Востока.  И  тенденция  установления единобожия была очень сильна. На единую,  общую  для  всей  империи  религию надеялись как  на  средство  сохранить  империю,  предотвратить  ее  распад. Однако было уже поздно, и даже установление  единой  религии не  спасло  бы раздираемое противоречиями государство. 

Глава II. Искусство Древнего Рима

2.1. Искусство Древнего Рима.

Хочу  уделить внимание искусству Древнего Рима,  тем более что его обсуждение и оценка – один из самых  противоречивых  вопросов в многочисленных исследованиях. Порой ученые высказывают весьма  критические суждения. Римское искусство рано научилось льстить  и  притворятся,  считает Дмитриева. «Уже в героизированных  статуях  Августа,  изображаемого  в  виде  полководца, театрально простирающего руку  к  войскам,  есть  натянутость  и фальшь. И уже явно лживы и нарочиты портреты ничтожного  императора  Комода в виде Геракла, с палицей и львиной шкурой на плечах,  или  Нервы  в  облике Юпитера»[3, С. 97]. В Риме не особо верили в идеал восточной древней триады  «бог – царь – герой». Да и вообще ни во что  уже  не  верили.  Философская  мысль лихорадочно  блуждала,  охотнее  всего  склоняясь  к  горестной   покорности

судьбе, проповедуемой стоиками.  Пороки  правителей  ни  для кого  не  были секретом. Тем не менее престиж власти должен был как  –  то  поддерживаться, потому самый преступный  правитель  не  имел  недостатка  в  воспевателях  и льстецах. Но все же фальшивило оно только на половину, и  под  маской  лести сквозила  беспощадность  взора,  лишенная  иллюзий.  И   потому   однозначно осуждать или восхвалять искусство Древнего Рима нельзя. Корни этой  проблемы слишком глубоки, и потому следует обращаться к истории.

      Искусство древнего Рима, как и древней Греции,  развивалось в рамках

рабовладельческого  общества, поэтому  именно  эти  два  основных  компонента имеют ввиду, когда говорят об "античном искусстве". Искусство  Рима  считают завершением  художественного  творчества  античного   общества.   Правомерно утверждать,  что,   хотя   древнеримские    мастера   продолжали    традиции эллинских,  все  же  искусство  древнего  Рима  -  явление  самостоятельное, определявшееся ходом и ходом исторических  событий,  и  условиями  жизни,  и своеобразием религиозных воззрений, свойствами характера римлян,  и  другими факторами.

      Римское искусство как  особое  художественное  явление  стали   изучать

лишь  в ХХ веке, по существу только тогда  осознав  всю  его  самобытность  и неповторимость. И все же до сих пор многие видные антиковеды  полагают,  что история римского искусства еще не написана, еще не  раскрыта  вся  сложность его проблематики.

      В произведениях древних  римлян,  в  отличие  от  греков,  преобладали

символика и аллегория. Соответственно пластические образы эллионов  уступили у римлян место живописным, в которых преобладала  иллюзорность  пространства и формы - не только во фресках  и  мозаиках,  но  и  в  рельефах.  Изваяния, подобные Менаде Скопаса или Нике Самофракийской, уже  не  создавались,  зато римлянам   принадлежали   непревзойденные   скульптурные   портреты   с исключительно  точной   передачей   индивидуальных   особенностей   лица   и характера, а также рельефы, достоверно фиксировавшие  исторические  события. Римский  мастеров  отличие  от  греческого,  видевшего   реальность   в   ее пластическом  единстве,  больше  склонялся  к  анализированию,   расчленению целого на части, детальному изображению  явления.  Грек  видел  мир  как  бы сквозь все объединявшую и связывавшую воедино поэтическую  дымку  мифа.  Для римлянина она  начинала  рассеиваться,  и  явления  воспринимались  в  более отчетливых формах, познавать которые стало легче, хотя это  же  приводило  к утрате ощущения цельности мироздания.

     В древнем Риме скульптура ограничивалась преимущественно историческим рельефом и портретом, зато получили  развитие  изобразительные  искусства  с иллюзорной трактовкой объемов и форм - фреска, мозаика, станковая  живопись, слабо распространенные у греков. Архитектура достигла небывалых успехов  как в ее строительно-инженерном, так и в ансамблевом  выражении.  Новым  было  у

римлян  и их  понимание  взаимосвязи  художественной  формы  и  пространства. Предельно компактные, концентрические в своей сущности формы классического Парфенона не исключали, а напротив, выражали  открытость  здания  просторам, окружавшим  Акрополь.  «В  римской  архитектуре,  поражающей  обычно  своими ансамблевыми размахами, предпочтение  отдавалось  замкнутым  формам.  Зодчие любили псевдоперипетры с колоннадой, наполовину  утопленной  в  стену.  Если древнегреческие площади всегда были открыты пространству,  подобно  Агоре  в Афинах или других эллинистических городах, то римские либо  обносились,  как форумы  Августа  или  Нервы,   высокими   стенами,   либо   устраивались   в низинах.»[9, С.154]

      Тот же принцип проявлялся  и в скульптуре. Пластичные  формы   греческих атлетов всегда представлены открыто. Образы, подобные молящемуся  римлянину, набросившему на голову  край  одеяния,  большей  частью  заключены  в  себе, сосредоточены. Римские  мастера  в скульптурных  портретах  концентрировали внимание на личных, индивидуальных особенностях человека.

        Система   римских    архитектурно-пластических    образов    глубоко

противоречива. Компактность форм  в  них  только  кажущаяся,  искусственная, вызванная, видимо,  подражанием  классическим  образцам  эллинов.  Отношение римлян к форме, объему,  пространству  совершенно  иное,  нежели  у  греков, основанное на принципе прорыва границ и  рамок,  на  эксцентрической,  а  не концентрической динамике художественного мышления.  В  этом  смысле  римское искусство -  качественно  новый  этап   эстетического   освоения   человеком реальности. Тяготение римских художников к  классическим  эллинским  формам, вызывающее  ощущение  двойственности  римских   памятников,   воспринимается сейчас как проявление своего рода реакции на заявлявшие  о  себе  новшества.

Осознавшаяся  римлянами  утрата  цельности   художественных   форм   нередко заставляла их создавать постройки громадные по размерам, порой  грандиозные, чтобы хоть этим  восполнить  противоречивость  или  ограниченность  образов. Возможно, именно  в  связи  с  этим  римские  храмы,  форумы,  а  нередко  и скульптурные     произведения     значительно     превосходили     размерами древнегреческие.