История профессии звукорежиссёр

Корни современной звукорежиссуры (возможно, это прозвучит немного неожиданно) лежат в далеком прошлом художественной культуры. Достаточно вспомнить храмовых капелланов, капельмейстеров, дирижеров оркестров оперных и драматических театров, художественных руководителей музыкальных и танцевальных ансамблей, которые своей деятель-ностью формировали качество и эстетическую ценность звука.

Ещё до начала XX века Томас Эдисон пытался синхронизировать кинескоп c фонографом, но потерпел неудачу. Однако впоследствии Уильям Диксон соавтор Эдисона утверждал, что ему уже в 1889 году удалось создать кинетофонограф — прибор, воспроизводивший звук и изображение одновременно. Однако не существует никаких доказательств, подтверждающих его слова.

В ранний период кинематографа, звуковое кино пытались создать во множестве стран, но столкнулись с двумя основными проблемами: трудность в синхронизации изображения и звука и недостаточная громкость последнего. Первая проблема была решена путём записи и звука, и изображения на одном и том же носителе, но для решения второй проблемы требовалось изобретение усилителя низкой частоты, что произошло лишь в 1912 году, когда киноязык развился настолько, что отсутствие звука уже не воспринималось как серьёзный недостаток.

В результате патент на ту систему звукового кинематографа, которая впоследствии совершила звуковую революцию, был получен в 1919 году, но кинокомпании не обратили никакого внимания на возможность кино заговорить, желая избежать удорожания стоимости производства и проката кинофильмов и потери иноязычных рынков. Тем не менее 17 сентября 1922 года в Берлине впервые в мире был показан звуковой фильм. 17 сентября 1922 года в Берлине состоялся просмотр первого звукового фильма. Звук был записан на ленте в виде световых сигналов и шел синхронно с изображением.

Примечательно, что во всем мире многими считалось, что звуковой фильм - не более, чем трюк, не имеет будущего и не в состоянии составить конкуренцию немому кино. Такую позицию, кстати, долго отстаивал и Чарли Чаплин.

В середине 1925 года в США три известные организации – Warner Brosers, Western Electric и вновь образованная Vitaphone Corp объединили усилия по продвижению звукового кино.

По мнению многих историков, первым художественным произведением, убедительно показавшим, что звуковое кино возможно и что более чем тридцатилетний период «великого немого» близится к завершению, был музыкальный фильм «Певец джаза» (Jazz Singer). Премьера звучащего кино состоялась в Нью-Йорке 6 октября 1927 года в кинотеатре на Таймс-сквер.

Первый звуковой фильм – «Певец джаза», сентиментальная комедия, снятая режиссером А. Кросландом. По сути, картина оставалась немой, в ней было просто несколько песенных номеров и одна фраза: «Ну-ка, мама, послушай». Эти незатейливые слова вызывали восторг зрителей. Немой персонаж заговорил

Это был переворот в киноиндустрии. Для воспроизведения звука использовалась система «Витафон» – звук был записан на синхронизированном диске. Эта система применялась до выхода фильма «Идеальное преступление» (1928) со звуком, записанным на киноленте. Не прошло двух лет, как мировая кинопромышленность перешла на звуковые фильмы, несмотря на настороженное отношение многих режиссеров.

Отечественный звуковой художественный фильм впервые демонстрировался на экранах наших кинотеатров в 1931 г. Это была «Путевка в жизнь». Звук был записан по системе московского инженера П.Г. Тагера. Годом раньше по системе ленинградского инженера А.Ф. Шорина был озвучен документальный фильм о пятилетке. С них началось победное шествие звука в кино в нашей стране: российские ученые внесли свою лепту в кинопроизводство.

В России звуковой кинозал впервые открылся в октябре 1929 года на Невском проспекте в Ленинграде. Первыми отечественными кинофильмами со звуковой поддержкой были документальные картины.

В марте 1931 года демонстрировался первый отечественный игровой звуковой фильм «Путевка в жизнь». Звук был записан по системе московского инженера П.Г.Тагера.

Так началось победное шествие звука в кино и в нашей стране, а российские ученые внесли свою лепту в кинопроизводство.

Фильм «Путевка в жизнь» не только в художественном, но и в техническом плане получил мировое признание. На международном кинофестивале в Венеции (1932) кинокартина отмечена как лучшая по режиссуре и была закуплена для кинопроката 26-ю странами. Решением ЮНЕСКО «Путевка в жизнь» внесена в десятку лучших фильмов всех времен и народов.

В 1925 году компания Warner Brothers, находившаяся в тот момент на грани банкротства, вложилась в рискованный звуковой проект. Уже в 1926 году Warner Brothers выпустила несколько звуковых фильмов, состоящих в основном из музыкальных номеров, но особого успеха у зрителей они не имели. Успех пришёл только с фильмом «Певец джаза», одну из главных ролей в фильме сыграл харизматичный Эл Джолсон. Кроме музыкальных номеров Эла Джолсона присутствовали и его короткие реплики.

6 октября 1927 года состоялась премьера первого звукового фильма, выпущенного компанией «Уорнер Бразерс» - «Певец джаза» («Jazz Singer», режиссер Алан Кросланд). Картина имела огромный успех и принесла компании прибыль в 3,5 млн долларов.

6 октября 1927 года — день премьеры «Певца Джаза» — принято считать днём рождения звукового кино.

Профессия "звукорежиссер" появилась в России сравнительно недавно – всего сто десять лет назад. Своим рождением она обязана бурному развитию отечественной грамзаписи, индустриальные основы которой были заложены в 1902 году. Первые русскоязычные музыкальные записи были сделаны в конце позапрошлого века (1897-1898 годы) за рубежом. Каталог из десяти произведений открывался идеологически выдержанным "Боже, Царя храни". К сожалению, история не сохранила имен наших артистов и иностранных звукотехников, которые работали над этой первой отечественной записью, имевшей огромное значение для продвижения в Россию уникальной новинки того времени – граммофона.

Большой успех на родине первых русских пластинок заставил владельцев компании "Граммофон" начать масштабную работу по расширению каталога российских исполнителей, для чего в Россию стали постоянно направляться бригады звукотехников. Чаще других Санкт-Петербург, Москву и другие города империи посещали такие мастера своего дела, как Фред Гейсберг, Франц Гампе, Дерби, Гейнике. Именно они первыми познакомили россиян с никому неведомой новой профессией. Их работа была окружена ореолом таинственности, а "дьявольская труба", которую они возили с собой, стала причиной самых невероятных случаев, слухов и легенд.

Во время одной из записей народного хора к избе, в которой проводилась работа, стали подтягиваться крестьяне с топорами и вилами. По деревне прошел слух, что к барину привезли пушку для усмирения народа. Делегация мужиков просила звукотехников не стрелять в людей, обещая взамен отработать все недоимки и вести себя смирно. Несмотря на то, что ситуация впоследствии прояснилась, очень многие крестьяне еще долго не оставляли мысли, что столкнулись с проделками "нечистой силы". С их легкой руки в соседних селах заговорили о "последних днях" и об "антихристовых прелестях".

Начиная с 1902 года, в России стала складываться новая индустрия, не похожая ни на одну из известных в то время отраслей промышленности. В ней туго переплелись проблемы технического и творческого характера, коммерческого и правового. В записи пластинок, организуемой граммофонными компаниями, принимали участие певцы, оркестры и хоры, куплетисты, рассказчики, и обязательно звукотехник (так в то время называли звукорежиссера) – специалист, владевший тайнами проведения записи. Уникальность этой новой профессии заключалась в необходимости соединения в одном лице редкого набора талантов и знаний: абсолютного музыкального слуха, широчайшей музыкальной эрудиции, знания музыкальной теории, законов акустики, механики, психологии и многого другого.

На этапе становления музыкального бизнеса звукотехники были ключевыми фигурами. Они производили отбор артистов, прослушивали их, и принимали решения о подписании контрактов. От их знаний, умения и интуиции порой зависела судьба не только отдельных записей, но и целых компаний.

Пионеры российской звукорежиссуры

Рихард Эрнестович Якоб

Первым российским звукорежиссером можно смело считать московского предпринимателя Рихарда Эрнестовича Якоба. Этот обрусевший немец начал осваивать новую профессию еще в 1878 году – сразу после изобретения Эдисоном фонографа. Эти "говорящие машины" в Белокаменной впервые появились именно в его магазине. Там же была оборудована и первая студия, где проводилась запись валиков. Якоб настолько увлекся студийной работой, что вскоре она стала одним из основных направлений его деятельности.

Судя по публикациям того времени, спрос на модную новинку был велик, валики продавались по полтора рубля за штуку, что позволяло "делать очень крупные обороты". Помимо освоения технологии записи, Якобу пришлось решать массу других вопросов. Одной из проблем стал поиск артистов, готовых петь и говорить в "дьявольскую трубу". Но тут Якобу повезло. Однажды к нему в студию пришел никому еще не известный (впоследствии очень популярный) исполнитель комических рассказов Дмитрий Богемский. Он откровенно рассказал симпатичному толстому человеку о том, что страшно нуждается, и хотел бы исполнить для фонографа несколько вещей.

Сделали пробу. "Едва я закончил первый рассказ, свою знаменитую "Качку на пароходе" – вспоминал Богемский, – "Рихард Якоб весело ударил меня по плечу и сказал: "О, мы с вами сделаем большое дело. Вы для нас подходящий человек, потому что у вас дикция замечательно ясная, громкая и отчетливая. Вы будете получать по 40 копеек за рассказ". Счастью моему не было предела. Я почувствовал внезапный прилив сил и единым духом наговорил еще 20 валиков этого же рассказа. (Каждый валик звучал не более двух-трех минут, и в отличие от грампластинки, был оригиналом, поскольку артисту всякий раз приходилось повторять свое чтение заново).

Вскоре Рихард Якоб начал платить ему жалованье – 200 рублей в месяц за определенное количество валиков, но тот всегда "перепевал", и зарабатывал значительно больше. Якоб, сумев разглядеть талант Богемского, "забраковал" пришедшего к нему в 1901 году на запись баритона Франколини, который, будучи студентом, был готов петь для фонографа за копейки. Спустя десять лет Франколини имел громкий успех в Нью-Йорке, и уже требовал с компании "Виктория Рекорд" по 500 долларов за арию.

Работая с артистами над записями, Якоб постоянно пытался не только улучшить качество звучания валиков, но и организовать их тиражирование. Именно ему принадлежит изобретение звукозаписывающего аппарата, позволяющего записывать сразу три валика, что позволило заметно расширить предложение. Так первый звукорежиссер стал еще и изобретателем.

С огромным интересом Рихард Якоб отнесся к появлению граммофона и пластинок. Он сразу понял – за ними будущее. Талантливый самоучка решил бросить вызов английской компании "Граммофон", начинавщей свои операции в России. Все поражались его бесконечной энергии и трудолюбию. Запись на пластинки приходилось вести кустарным способом, ориентируясь лишь на опыт, приобретенный в работе с фонографом. Высококачественных аппаратов для записи и прессовки пластинок достать было невозможно. Английские звукотехники свято берегли тайны своей профессии, поэтому конкурировать с ними было очень сложно. Несмотря на все трудности, в 1902 году в Москве была открыта новая звукозаписывающая студия, а годом позже фабрика пластинок русской записи – "Якоб-Рекорд".

Граммофонный репертуар фирмы .Якоба уже к 1904 году насчитывал свыше 6000 номеров записей. Наибольший раздел представляли арии из опер. Особым успехом у публики пользовалась оперетта. Немало в каталоге насчитывалось и русских песен. В исполнении оркестров записывались марши, вальсы, польки и плясовые. Разнообразный репертуар, хорошо поставленная торговля снискали добрую славу среди покупателей и клиентов. Дело постоянно расширялось, в Москве фирме принадлежали три магазина: на Никитской, Тверской и Мясницкой, также в Санкт-Петербурге.

Загадочная смерть Рихарда Якоба на работе в самом расцвете творческих сил стала для всех неожиданной. Поговаривали, что накануне он имел серьезный разговор с представителями компании, пиратировавшими его записи (увы, это было уже тогда…)

Василий Иванович Ребиков

Имя Василия Ивановича Ребикова также можно смело отнести к пионерам отечественной грамзаписи и звукорежиссуры. Он был братом известного в начале прошлого века русского композитора Владимира Ивановича Ребикова. Среди инженеров он заслужил известность как директор-техник Бельгийского общества электрического освещения в Санкт-Петербурге, затем он возглавлял разные предприятия, занимался кинематографом, больших успехов достиг в деле керосинового освещения.

Известие об изобретении граммофона настолько поразило его, что он решил полностью посвятить себя новой зарождающейся науке – акустике. По сути, это был "русский Берлинер", с неуемной фантазией, завидной энергией и совершенно отсутствующей коммерческой жилкой, что в конечном итоге и сыграло свою роковую роль. Когда распространился слух, что Ребиков серьезно занят вопросами звукозаписи и улучшением "говорящей машины", все лица, знавшие его как талантливого техника, и интересующиеся этим аппаратом, отнеслись к начинающемуся делу с большой надеждой.

Закипела работа. На прежнем месте Бельгийской электрической станции на Фонтанке выросла граммофонная фабрика "Товарищество В.И.Ребиков и К", которая вмещала мастерскую сборки аппаратов, гальванический цех, отделение прессов, кабинет записи голосов и личную лабораторию изобретателя. Предприятие задумывалось по образцу и подобию крупнейших зарубежных компаний того времени. Непременный атрибут граммофонных фабрик – огромная труба – зловеще смотрела на возрастающее детище русской предприимчивости.

На первых порах, как это всегда водилось при организации русских предприятий, Ребиков стал жертвой газетных нападок и насмешек. Пытаясь дать отпор газетчикам, он заявил тогда в "Биржевых ведомостях", что у него будут работать исключительно русские люди, и что само предприятие будет следовать своей цели без помощи иностранного капитала и сил. Однако все оказалось не так-то просто. Подготовительные работы к выпуску пластинок затянулись. Все это время Ребиков упорно изучал способы записи, проводя бесконечные акустические эксперименты в студии при непосредственном участии композитора Владислава Францевича Алоиза.