Быт европейских стран в эпоху Возрождения

Анализ искусствоведческих теорий (например, в области исследований закономерностей литературно-исторического, музыкально-исторического процессов) может быть предпринят не только с  позиций микро-компаративистики с  целью выяснения их взаимодополнительности и соотношения с теориями более общего порядка, но и с перспективой обнаружить в области искусства методологическую подготовку к обоснованию культуры как особой, относительно автономной реальности, не только корректирующей историческую динамику, но обладающей своей собственной пространственно-временной организацией и, кроме того, детерминирующими силами и возможностями (такие категории как тип художественного сознания, поэтика, стиль могут служить подготовкой к решению такого рода задачи). На наш взгляд, это оправданно, поскольку искусство является образным самосознанием культуры, выражает протекающие в ней процессы с особенной точностью проникновения в самую суть этих процессов. По мнению М.С. Кагана, искусство, “будучи интуитивным, а не дискурсивным, познанием, опережает ... более медлительное научно-теоретическое мышление, нуждающееся в обильном материале для анализа и обобщений”. Таким образом, осмысление стадий развития искусства способно стать наиболее отчетливой основой для периодизации культурно-исторического процесса в целом. Искусство является показателем “едва наметившихся, еще неосознаваемых тенденций в культуре, поскольку оно связано не столько с ее внешними формами, сколько с ментальным уровнем”, “кризис искусства – симптом культуры…”.

В истории культуры немало примеров “нерациональности и спонтанности”, несоответствий и противоречий между  развертыванием во времени специфической  реальности культуры и объективно-внешними, казалось бы, определяющими вехами общеисторической жизни вплоть до примеров противонаправленности общеисторического времени и имманентного времени культур. Результатом и иллюстрацией действия аналитически неочевидных сил, проявления бессознательных творческих импульсов является феномен “осевого времени”. И.А. Василенко подчеркивает, что тайна мировой оси остается неразгаданной.

Самостоятельность культурной истории, ее независимость от “органических” закономерностей и применяемые  к ней эпитеты типа “диффузность”, “размытость” могут быть восприняты как основание для отказа от научной строгости исследования. В связи с этим следует заметить, что в последние десятилетия возрос интерес к так называемому вненаучному знанию. “Отправной точкой вненаучного знания является убеждение в том, что в мире есть Тайна (! – Е.Г.), которую не в состоянии раскрыть ни человеческое познание, ни человеческая мудрость. “…В отношении живых объектов (человека, биосферы, общества и др.) логика по многим причинам не работает”.

На мой взгляд, отсчет культурной темпоральности представляет одну из нерешенных проблем современной философской науки, поскольку слишком часто приходится сталкиваться с “произволом” культурной истории, с определенными трудностями при попытке объяснения событий культурной истории человечества с позиций, в основе которых лежит вера в рациональность мироздания. Любой опыт приобщения к проблемам строения неповторимой реальности культуры свидетельствует об удивительной ее подвижности по отношению к реалиям естественно-исторического бытия, ее (культуры) имманентной пространственно-временной организации.

Исходя из вышесказанного, наложение  схем периодизации, принятых в искусствознании (особенно – в музыкознании) на историю  культуры способно стать искомой, при  этом научно верифицируемой, основой  членения культурно-исторического  процесса.

4. Основные особенности  массовой культуры.

Термином «массовая культура»  охватываются различные культурные продукты, а также система их распространения  и создания. Прежде всего это произведения литературы, музыки, изобразительного искусства, кино- и видеофильмы (беллетристика, комиксы, поп-музыка, триллеры, блокбастеры, плакаты и т. п.). Кроме того, сюда относятся образцы повседневного поведения, внешнего вида. Данные продукты и образцы приходят в каждый дом благодаря средствам массовой информации, через рекламу, институт моды.    

 Рассмотрим основные  особенности массовой культуры.

Общедоступность. Доступность и узнаваемость стали одной из основных причин успеха массовой культуры. Говорят даже о ее примитивности. Но облегченность этих произведений во многом была обусловлена объективными условиями, вызвавшими к жизни массовую культуру. Трудность приспособления к непривычной городской среде, монотонная, изнуряющая работа на промышленном предприятии усиливали потребность в интенсивном отдыхе, быстром восстановлении психологического равновесия, энергии после трудового дня. Для этого человек искал на книжных прилавках, в кинозалах, в средствах массовой информации прежде всего легкие для восприятия, развлекательные представления, фильмы, публикации.    

 Простоту произведений  массовой культуры нельзя однозначно связывать с их низким уровнем. Понятие «массовая культура» не равнозначно понятию «плохая культура». В рамках массовой культуры работали выдающиеся деятели искусства: актеры Чарли Чаплин, Любовь Орлова, Николай Черкасов, Игорь Ильинский, Жан Габен, танцовщик Фред Астер, всемирно известные певцы Марио Ланца, Эдит Пи-аф, композиторы Ф. Лоу (автор мюзикла «Моя прекрасная леди»), И. Дунаевский, кинорежиссеры Г. Александров, И. Пырьев и др. Имена создателей замечательных образцов «культуры для народа» можно перечислять долго.

Занимательность. Сказанное выше подводит нас к выводу, что эта черта присуща многим произведениям массовой культуры. Занимательность обеспечивается обращением к таким сторонам жизни и эмоциям, которые вызывают неизменный интерес и понятны большинству людей: любовь, секс, семейные проблемы, приключения, насилие, ужасы. В детективах, «шпионских рассказах» события сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. Герои произведений также просты и понятны, они не предаются долгим рассуждениям, а действуют.

Серийность, тиражируемость. Эта черта проявляется в том, что продукты массовой культуры выпускаются в очень больших количествах, рассчитанных на потребление действительно массой людей. Книги выходят подчас миллионными тиражами, «мыльную оперу» по телевидению также смотрят миллионы зрителей. Определенная серийность проявляется и в известной повторяемости сюжетных ходов, похожести героев. Пассивность восприятия. Эту особенность массовой культуры отмечали уже на заре ее становления. Беллетристика, комиксы, легкая музыка не требовали от читателя, слушателя, зрителя интеллектуальных или эмоциональных усилий для своего восприятия. Развитие визуальных жанров (кино, телевидение) только усилило эту черту. Читая даже облегченное литературное произведение, мы неизбежно что-то домысливаем, создаем свой образ героев. Экранное восприятие не требует от нас этого.

Коммерческий  характер. Продукт, создаваемый в рамках массовой культуры, — это товар, предназначенный для массовой продажи. Для этого товар должен быть демократичным, т. е. подходить, нравиться большому числу людей разного пола, возраста, вероисповедания, образования. Поэтому производители подобной продукции стали ориентироваться на самые фундаментальные человеческие эмоции.                     

 Произведения массовой  культуры создаются в основном  в рамках профессионального творчества: музыку пишут профессиональные композиторы, сценарии фильмов — профессиональные литераторы, рекламу создают профессиональные дизайнеры. Рынок массовой культуры — это в большей степени рынок покупателя, чем рынок продавца. Именно на запросы широкого круга потребителя ориентируются профессиональные создатели продукции массовой культуры. Показателями спроса выступают объемы продаж, а также различного рода рейтинги — замеры отношения аудитории к той или иной передаче, программе. Но и продавцы на этом рынке (как на любом другом) также активны, стараются сформировать спрос на уже имеющийся у них продукт, рекламируют свой товар.  

5. Основные особенности  элитарной культуры.

Субъектом элитарной, высокой культуры является личность — свободный, творческий человек, способный к осуществлению сознательной деятельности. Творения этой культуры всегда личностно окрашены и рассчитаны на личностное восприятие, вне зависимости от широты их аудитории, именно поэтому широкое распространение и миллионные тиражи произведений Толстого, Достоевского, Шекспира не только не снижают их значения, но, напротив, способствуют широкому распространению духовных ценностей^[2]. В этом смысле субъект элитарной культуры является представителем элиты.

Вместе с тем предметы высокой  культуры, сохраняющие свою форму — сюжет, композицию, музыкальную структуру, но изменяющие режим презентации и выступающие в виде тиражированной продукции, адаптированной, приспособленной к несвойственному для себя типу функционирования, как правило, переходят в разряд масскульта. В этом смысле можно говорить о способности формы являться носителем содержания.^[3]

Если иметь в виду искусство  массовой культуры, то можно констатировать различную чувствительность его  видов к данному соотношению. В области музыки форма в полной мере является содержательной, даже незначительные ее трансформации (к примеру, широко распространенная практика перевода классической музыки в электронный вариант  ее инструментовки) приводят к разрушению целостности произведения. В области изобразительного искусства к аналогичному результату приводит перевод аутентичного изображения в иной формат — репродукции или цифрового варианта (даже при стремлении сохранения контекста — в виртуальном музее). Что же касается литературного произведения, то изменение режима презентации — в том числе с традиционного книжного на цифровой — не влияет на его характер, так как формой произведения, структурой являются закономерности его драматургического построения, а не носитель — полиграфический или электронный — этой информации. Определять подобные произведения высокой культуры, изменившие характер функционирования как массовые позволяет нарушение их целостности, когда вторичные или, по крайней мере, не основные их составляющие акцентируются и выступают в качестве ведущих. Изменение аутентичного формата феноменов массовой культуры приводит к тому, что изменяется сущность произведения, где идеи предстают в упрощенном, адаптированном варианте, а креативные функции сменяются социализирующими. Это связано с тем, что, в отличие от высокой культуры, сущность массовой культуры состоит не в творческой деятельности, не в производстве культурных ценностей, а в формировании «ценностных ориентаций», соответствующих характеру господствующих общественных отношений, и выработке стереотипов массового сознания членов «потребительского общества». Тем не менее элитарная культура является для массовой своеобразным образцом, выступая как источник сюжетов, образов, идей, гипотез, адаптируемых последней к уровню массового сознания.

Таким образом, элитарная культура — это культура привилегированных групп общества, характеризующаяся принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно-смысловой самодостаточностью. По мнению И. В. Кондакова ^[4], элитарная культура апеллирует к избранному меньшинству своих субъектов, как правило, являющихся одновременно ее творцами и адресатами (во всяком случае, круг тех и других почти совпадает). Элитарная культура сознательно и последовательно противостоит культуре большинства во всех ее исторических и типологических разновидностях — фольклору, народной культуре, официальной культуре того или иного сословия или класса, государства в целом, культурной индустрии технократического общества XX в. и т. п. Философы рассматривают элитарную культуру как единственно способную к сохранению и воспроизводству основных смыслов культуры и обладающую рядом принципиально важных особенностей:

• сложностью, специализированностью, креативностью, новационностью;
• способностью формировать сознание, готовое к активной преобразующей деятельности и творчеству в соответствии с объективными законами действительности;
• способностью концентрировать духовный, интеллектуальный и художественный опыт поколений;
• наличием ограниченного круга ценностей, признаваемых истинными и «высокими»;
• жесткой системой норм, принимаемых данной стратой в качестве обязательных и неукоснительных в сообществе «посвященных»;
• индивидуализацией норм, ценностей, оценочных критериев деятельности, нередко принципов и форм поведения членов элитарного сообщества, становящихся тем самым уникальными;
• созданием новой, нарочито усложненной культурной семантики, требующей от адресата специальной подготовки и необъятного культурного кругозора;
• использованием нарочито субъективной, индивидуально-творческой, «остраняющей» интерпретации обычного и привычного, что приближает культурное освоение реальности субъектом к мысленному (подчас художественному) эксперименту над нею и в пределе замещает отражение действительности в элитарной культуре ее преобразованием, подражание — деформацией, проникновение в смысл — домысливанием и переосмысливанием данности;
• смысловой и функциональной «закрытостью», «узостью», обособленностью от целого национальной культуры, что превращает элитарную культуру в подобие тайного, сакрального, эзотерического знания, табуированного для остальной массы, а ее носители превращаются в своего рода «жрецов» этого знания, избранников богов, «служителей муз», «хранителей тайны и веры», что часто обыгрывается и поэтизируется в элитарной культуре.

6. Культура и цивилизация.

«Воссоздать историю французского слова “цивилизация”, – подчеркивает видный представитель школы “Анналы” Люсьен Февр, – на деле означает реконструировать этапы глубочайшей революции, которую совершила и через которую прошла французская мысль от второй половины ХVIII в. и по настоящее время» (Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С. 239). Это слово появилось в языке недавно. Оно было придумано специально. К сожалению, не вполне ясно, кто первым употребил этот термин. 
 
Л. Февр отмечает, что только в 1766 г. мы обнаруживаем это слово в напечатанном виде. Затем оно получает право гражданства, с приближением революции оно празднует свободу. Однако до того как родилось имя существительное, в литературе употреблялся глагол «цивилизовать» и прилагательное «цивилизованный». Во Франции в конце XVI в. слово известно уже Монтеню, автору «Опытов». Полвека спустя Декарт в «Рассуждении о методе» явно противопоставляет понятия «цивилизованный» и «дикий». 
 
В ХIХ в. значение слова было расширено и помимо обладания воспитанностью и навыками, помогающими достичь «цивилизованного поведения», слово стало применяться и для характеристики стадий развития человечества. Льюис Морган выразил эту идею в названии своей книги «Древнее общество, или Исследование путей человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации» (1877). 
 
Таким образом, цивилизация – особая стадия развития культуры; межэтническая культурно-историческая общность людей. 
 
Теперь о сопоставлении понятий «культура» и «цивилизация». Слово Кultur в «Словаре» Аделунга издания 1793 г. означает «облагораживание, утончение всех умственных и моральных качеств человека или народа». И. Гердер придавал этому слову ряд разнообразных значений. Среди них – способность одомашнивать животных, осваивать новые земли; развитие науки и искусства, ремесел и торговли; наконец, политика. Представления И. Гердера во всем совпадают с мыслями Канта, который связывал успехи культуры с успехами разума и считал их окончательной целью установление всеобщего мира. 
 
Во многом слова «культура» и «цивилизация» выступали как синонимы. Их противопоставление не предполагалось. Именно в тождественном смысле употребляет эти слова А. фон Гумбольдт. В своих сочинениях он часто пользуется словом «культура» наряду со словом «цивилизация», не заботясь о том, чтобы развести эти понятия. Однако он ссылался на своего брата Вильгельма Гумбольдта, у которого на этот счет были более точные представления. А. Гумбольдт показал, как кривая прогресса шаг за шагом поднималась по шкале градаций, построенной искусно, хотя и несколько искусственно, – от человека, чьи нравы смягчены, гуманизированы (человека цивилизованного) к ученому, художнику, к человеку культивированному, чтобы вознестись к человеку олимпийскому. Нравы некоторых дикарей достойны всякого уважения. И тем не менее этим дикарям чужда какая бы то ни было культура. И наоборот. Это означает, что обе сферы независимы. Так возникает различие двух понятий. 
 
Третий смысл понятия «цивилизация» заимствован английской литературой из немецкого языка. В ХХ в. антропологическое понятие культуры как результата приобретенных (в отличие от наследственных) навыков поведения стало постепенно заменяться понятием цивилизации. Р. Редфильд, например, понимал цивилизацию как воспитание навыков в поведении людей, живущих в очень сложных и постоянно меняющихся обществах. Культура же, по его мнению, это качество людей более простых и устойчивых, «народных» обществ.