В этой
связи обращает на себя внимание
тот факт, что во всех видеосюжетах
о войне, показанных общественности, полностью
отсутствуют сюжеты с ранеными и убитыми,
лагерями для военнопленных, эпизодами
боев на суше. Весь видеоряд западных СМИ
в районе Персидского залива состоит из
картинок "чистой войны", в основном
воздушной, показывающей как высокоточное
оружие уничтожает иракскую военную технику.
Грязная сторона
войны, кровь, боль и страдания
не попали на экран американского
и европейского обывателя. А
ведь Ирак потерял в этой
войне до 180 тысяч человек убитыми,
пленными и ранеными.
Победоносная
интервенция и характер ее
освещения в СМИ в целом
позволили председателю Комитета
начальников штабов США Колину
Пауэлу заявить, что теперь, наконец,
США оставили Вьетнам в прошлом.
То есть избавились от пораженческого
синдрома. При этом военные остались в
убеждении, что в определенных ситуациях
СМИ могут представлять опасность, которую
необходимо контролировать.
Аналогичного
мнения придерживаются и рядовые
американцы. Согласно опросу общественного
мнения, проведенного в США сразу
после окончания войны, 83 процента американского
населения считало, что СМИ плохо справились
со своими обязанностями. 80 процентов
поддержали введение на этот период ограничений
на информацию. 60 процентов полагали, что
контроль над СМИ в таких ситуациях должен
быть усилен.
Существуют
ли формальные универсальные
правила, регулирующие работу
журналистов в боевых зонах?
По мнению заместителя редактора
журнала "US News and World Report" Питера
Керри, который в качестве репортера
освещал операцию "Буря в пустыне",
общих правил, как таковых, не существует.
Для этого достаточно сравнить несколько
конфликтных ситуаций последнего десятилетия.
Очевидно, насколько разными были условия,
в которых приходилось работать журналистам.
Специфичен, например, опыт войны в Персидском
Заливе - операции "Буря в Пустыне",
когда командование международных сил
вкупе с властями Саудовской Аравии, с
чьей территории велась операция, пыталась
ограничить доступ прессы к месту событий,
к войскам, что вполне удалось. Война в
Персидском заливе была уникальным событием,
когда журналистам приходилось освещать
события с территории страны, управляемой
авторитарным режимом. Многим журналистам
было отказано в аккредитации, поскольку
их взгляды не нравились саудовским властям.
Уже попав в страну, журналистам пришлось
подчиниться жестким ограничениям, введенным
военными штабами. Вся информация, в основном,
поступала с брифингов, в войска журналистов
допускали только с провожатыми. Можно
сказать, что это было проявление естественного
в таких случаях желания военных не дать
журналистам доступа к информации, которая
могла бы помочь противнику. Тем не менее,
как считает Питер Керри, это была серьезная
ошибка генералов, которую они не повторили
ни в бывшей Югославии, ни в Сомали, ни
во время высадки войск на Гаити. Там журналисты
обладали, по сути дела, полной свободой
передвижения и общения с войсками. Военные,
как правило, устанавливают свои нормы
поведения или функционирования журналистов
в зонах их ответственности во время ведения
боевых действий. Они могут заставить
журналистов получить пропуска, аккредитации,
потребовать от них находиться в одном
месте. Все это может оправдываться, скажем,
необходимостью предохранения этих тайн,
либо обеспечением безопасности работы
репортеров. Резоны для запретов могут
быть разнообразными. Решение о том, как
себя повести в такой ситуации, остается
за журналистом. Он может покинуть зону
ответственности армии и действовать
по своему усмотрению, либо попытаться
добыть информацию вопреки армейским
запретам. Во многом свобода действий
журналиста, освещающего конфликтные
ситуации, зависит от уровня демократичности
государства, где ему приходится работать.
Если эти ограничения введены армией,
то корреспондент может рассчитывать
на то, что ему нечего опасаться со стороны
центральных властей, что обвинения, которые
могут ему вменяться военными, не имеют
законной силы, естественно, если журналист
не уличен в шпионаже или ином серьезном
преступлении.
2.2. Стремление
к объективности.
Не бывает
журналистики стопроцентно объективной
и беспристрастной, как не бывает журналистики
независимой без изъянов. Другое дело,
что объективность, беспристрастность
и независимость – это те идеалы, к которым
нужно и можно стремиться.
При освещении
вооруженного конфликта (как и
любого социального конфликта, любой
ситуации противостояния) идеальным для
СМИ является отражение позиций обеих
сторон конфликта. Этот же принцип должен
распространяться и на информацию. Яркие
примеры несоблюдения этого принципа
– в постсоветской истории. К примеру,
практически все средства массовой информации
стран СНГ в ходе гражданской войны в Таджикистане
придерживались позиций только одной,
правительственной стороны, никак не отражая
точку зрения на события оппозиции. В российских
СМИ, особенно телевизионных, эта тенденция
сохранилась и в последующий период. В
результате эти СМИ оказывают правительству
Таджикистана медвежью услугу, регулярно
вызывая своими публикациями раздражение
представителей оппозиции и поддерживающей
оппозицию части населения. Понятно, что
это мало способствует развитию процесса
национального примирения в республике.
Другая крайность проявилась в ходе первой
чеченской кампании в России. Ввиду того,
что командование федеральной войсковой
группировки не всегда и не в должной степени
оказывалось готово предоставить журналистам
исчерпывающую информацию о развитии
событий, журналисты были вынуждены искать
иные источники информации. Перехватив
инициативу, главным и едва ли не основным
источником информации для журналистов,
работавших непосредственно в республике
(использование сообщений агентств и других
вторичных источников московскими редакциями
не в счет), стала чеченская сторона. Понятно,
что это обстоятельство создавало немало
перекосов в формировании у зрительской
и читающей аудитории общей информационной
картины происходящего на Северном Кавказе.
Ситуация диаметрально изменилась во
второй чеченской кампании и можно, вероятно,
предполагать, что и здесь общая картина
далека от идеально объективной.
В то же
время, обращаясь к опыту российских
СМИ, можно вспомнить то, как в свое
время некоторыми московскими СМИ освещался
конфликт в Нагорном Карабахе. Многие
редакции находили способы показать этот
конфликт с двух точек зрения: как армянской,
так и азербайджанской. Если редакция
имела, скажем, материал своего корреспондента
из Армении, то из Азербайджана, где корреспондента
по каким-то причинам не было, заказывался
материал местным журналистам.
Журналистика,
в конечном итоге, должна быть
нравственно ориентированной. Каждый
человек, который сталкивается
с горем, бедой, с преступлением, так или
иначе оценивает эти явления, и если он
об этом говорит, пишет, то эта оценка выражена
в композиции, в компоновке. Она уже в самом
взгляде: человек обращает внимание на
те детали, которые ему необходимы, и не
обращает внимания на что-то другое. Можно
сказать, что журналисты просто свидетельствуют
о тех событиях, которые происходили на
их глазах. Но этоне совсем так. В журналистике
самый высокий жанр - это жанр репортажа.
Но при этом журналистике не ограничена
простым информированием. Журналист -
это человек, свидетельствующий о бедах
и преступлениях, но не обязательно о бедах
и преступлениях - он свидетельствует
о жизни, о своем отношении к этой жизни.
Журналисты
- прежде всего наблюдатели социальных
бед. Когда была принята Декларация
прав человека, те страны, которые ее подписывали,
были далеко еще не в состоянии соблюдать
нормы этой Декларации. Она была как бы
маяком, выступала неким идеальным образом,
к которому эти страны двигались и продолжают
двигаться. Журналист, в этом смысле, пытается
перевести высокий язык религиозных понятий
на язык социальной обыденности. Он - фактически
свидетель некоего грандиозного гражданского
процесса, который ведет народ против
произвола власти. Журналист - представитель
общества, которое развивается через противодействие
произволу властей.
2.3. Журналисты
и международное гуманитарное
право.
Журналисты,
профессиональный долг которых
– находиться там, где происходит
вооруженное столкновение, и принимать
непосредственное участие в освещении
этих событий, нормами международного
гуманитарного права (МГП) рассматриваются
как гражданское население и лица, которые
оказались на территории вооруженного
конфликта. Нормы МГП говорят о том, что
гражданские лица могут потерять право
на защиту, предоставляемую МГП, если они
вступают в вооруженные формирования,
если они берут в руки оружие и даже если
они находятся рядом с различными военными
объектами, поскольку в этом случае никто
не сможет гарантировать им жизнь, так
как военные объекты будут подвергаться
нападению в первую очередь.
Главной международной
гуманитарной организацией, к чьим
функциям относится контроль
над соблюдением норм МГП, является
Международный Комитет Красного
Креста (Полумесяца). Наряду с МККК
в зонах вооруженных конфликтов
часто работают и другие международные
организации, с которыми приходится сталкиваться
журналистам. Это миротворческие силы
ООН, это Организация безопасности и сотрудничества
в Европе – ОБСЕ, это такие неправительственные
международные гуманитарные организации
как “Врачи без границ”, “Международная
амнистия”, “Репортеры без границ”, миссии
Управления Верховного комиссара ООН
по делам беженцев и ряд других неправительственных
организаций, цель которых – оказать содействие
в первую очередь гражданскому населению,
которое вовлекается в вооруженный конфликт.
Существует
несколько видов защиты, предоставляемой
МГП журналистам. Статья 79 Дополнительного
протокола № 1 регламентирует
защиту, предоставляемую журналистам.
Следует обратить внимание на
первый и второй параграфы данной
статьи, которая говорит о предоставлении
защиты журналистам как гражданским лицам.
Дело в том, что после второй мировой войны
ООН со своей стороны предлагала установить
определенные положения о защите журналистов.
В частности, ООН предлагала сделать специальные
опознавательные знаки для журналистов,
ввести определенный учет журналистов,
создать базу данных, создать международную
организацию, которая могла бы регулировать
направление журналистов в различные
“горячие точки”.
Однако сами
журналисты, многие международные журналистские
организации выступили против инициатив
ООН. Одной из причин, почему журналисты
были против такой защиты, являлось опасение,
что подобная защита на самом деле будет
определенным инструментом давления на
журналистов, будет препятствовать их
профессиональной работе в зоне вооруженных
конфликтов. Надо сказать, что эти опасения
были небезосновательны, поскольку огромное
количество примеров на международном
уровне подтверждали, что осуществлялись
попытки не допускать журналистов к освещению
тех или иных проблем, связанных с вооруженным
конфликтом.
При стабильной
ситуации и мирной жизни для
защиты различных прав человека
применяется национальное законодательство
отдельно взятого государства.
Но когда идут вооруженные
конфликты, законодательство, рассчитанное
на мирную жизнь, не может быть применено,
поскольку война может ограничить права
человека или помешать их осуществлению.
В такое время вступает в силу законы международного
гуманитарного права, которое состоит
из двух разделов: “Женевское право”
и “Гаагское право”. Основанные на всемирно
признанных нормативных актах, они защищают
интересы каждого индивидуума.
В смысле
собственно нормотворчества международное
гуманитарное право началось
с первой Женевской конвенции,
которая была принята в 1864 г. на заседании
Комитета Красного Креста, в присутствии
представителей 16 стран мира.
“Женевское
право” охраняет интересы военных,
вышедших из строя, и лиц,
не принимающих участие в боевых
действиях. Оно состоит из четырех
Женевских конвенций 1949 г. и двух Дополнительных
протоколов к ним 1977 г., которые составляют
свод положений, насчитывающий около шестисот
статей, которые представляют собой систему
правил, нацеленных на защиту индивидуума
во время вооруженных конфликтов.
“Гаагское право”
обуславливает права и обязанности воюющих
сторон при проведении военных операций
и ограничивает выбор средств нанесения
ущерба. Это право явилось, в основном,
результатом Гаагских конвенций 1899 г.
В него входят положения, относящиеся
к статусу военнопленных, раненных, лиц
потерпевших кораблекрушения во время
военных действий на море и гражданских
лиц на оккупированных территориях и т.
д.
В одной
из статей Женевской конвенции
говорится о правах журналистов,
находящихся зонах военных действий:
“Журналисты, находящиеся в опасных профессиональных
командировках в районах вооруженного
конфликта, должны рассматриваться как
гражданские лица и пользоваться защитой
в качестве таковых. Журналист может получить
удостоверение личности, подтверждающее
его статус журналиста”.
Данная статья
является фундаментальной базовой
основой права журналиста в
“горячих точках”. После принятия
4-й Женевской конвенции также
были предложены некоторые протоколы
к ней, касающиеся журналистов.
Например, протокол о том, чтобы
журналисты в зонах военных действий носили
отличительные эмблемы. Окончательно
этот протокол еще не принят. Вся конвенция
в целом рассматривает журналиста как
гражданское лицо.
Заключение
В нашей
работе мы рассмотрели различные
стороны такого явления, как журналист
на войне. Выяснилось, что его поведение
и пребывание в зоне военного конфликта
имеет определенные характеристики и
описывается некоторыми ключевыми моментами.
Во-первых, число
преступлений против журналистов
увеличивается ежегодно. Журналистов
убивают, они попадают в тюрьмы и в плен,
они становятся заложниками у террористов.
Чем больше войн – тем больше журналистов
погибает. Все это позволяет сделать вывод,
что журналист сегодня – полноправный
участник военного конфликта, такой же,
как и военные. Это подтверждает и обращение
к истории военной журналистики в России.
Видно, что представители прессы и в XIX
веке играли важную роль для развития
общества, для информирования его о настоящем
положении дел в стране и за рубежом.
Во-вторых, журналист,
который хочет не только хорошо исполнить
свои служебные обязанности но и остаться
в живых, должен соблюдать определенные
меры безопасности, которые можно назвать
сводом правил и рекомендаций для участника
военного конфликта. Как правильно наладить
контакт с враждующими сторонами, как
обезопасить себя от нападений, как суметь
определить благоприятный момент для
получения информации и т.д. – все это
выработано военным опытом многих и многих
представителей прессы.