Римский театр

Теренций  написал шесть комедии, и все  они до нас дошли. Почти все  свои комедии Теренций заимствует у  Менандра, причем значительно подчеркивает греческий колорит. Сюжетами его  комедий являются семейные конфликты.

У Теренция обычно нет такой динамики в развитии интриги, как у Плавта, он отказывается от театральных средств  и приемов ателланы, которыми охотно пользовался предшественник. Зато Теренций стремится дать более глубокую психологическую  характеристику своих персонажей, создавая интересные жизненные образы.

Одна  из лучших комедий Теренция – “Братья”. Пьеса ставит вопрос о воспитании молодых людей. В ней выводятся  два старика-брата – горожанин Микион и деревенский житель Демея. У Демеи два сына – Эсхин и Ктесифон. Старшего сына, Эсхина, он отдал на воспитание своему брату Микиону. И вот между обоими стариками происходят постоянные споры по вопросу о воспитании. Микион считает, что не следует держать молодых людей в строгости; наоборот, надо снисходительно относительно ко всем увлечениям молодости, и тогда будут говорить правду своим родителям. Демея не согласен со взглядами брата: детей надлежит воспитывать в строгости и ни на минуту отпускать с них глаз. Комедия начинается с того, что Демея сообщает брату Микиону о новом возмутительном поступке Эсхина. Он ворвался в дом сводника, избил хозяина и увел от него свою любовницу – арфистку. Ктесифон никогда не совершил бы подобного поступка… Но в дальнейшем выясняется, что Эсхин отнял арфистку у сводника не для себя, а для брата Ктесифона.

Теренций  хорошо изобразил по контрасту характеры  Микиона и Демеи. Микион – тип  богатого, благодушного и со всеми  обходительного старого горожанина, сторонника гуманных методов воспитания юношества. Демея – грубоватый и  скупой деревенский житель. Всю жизнь  он провел в заботах и трудах, чтобы оставить кое-какой достаток своим сыновьям. В тонкости воспитания он не вдается, считая, что сыновей  надо держать в ежовых рукавица. Демея обладает здравым смыслом, но в тоже время крайне самонадеян.

Исследователи считают, что Теренцй изменил  конец не дошедший до нас комедии  Менандра “Братья”. У Менандра, вне  всякого сомнения, побеждал Микион с его гуманными гуманными  принципами воспитания. У Теренция тоже подчеркивается правильность педагогических приемов Микиона, однако не без оговорки. Показ на римской сцене полной победы педагогических принципов Микиона  был бы еще не своевременным. Объясняясь насмешкой, почему его братья любят  Микона, Демея говорит, что брат всегда им потакал, был к ним неразумно  добрым.

Комедии Теренция знакомили римских зрителей с миром более сложных душевных переживаний, хотя и ограниченных рамками  семейных отношений. Теренций может  быть назван предшественником новой  европейской драмы. Влияние взглядов, высказанных в его пьесе “Братья”, чувствуется, например, в комедии  Мольера “Школа мужей”.

После смерти Теренция пьеса его в течение  нескольких десятилетий еще ставятся на сцене, но затем исчезают из театрального репертуара. И вообще и паллиата, главные образы которой были уже  исчерпаны, замирает и уступает место  новому жанру комедии с национальным, римским содержанием.

Римский театр императорской эпохи.

В I в. до н.э. в результате гражданских  войн республика в Риме пала. После  победы над Антонием в 31 г. до н.э. Октавиан, получивший впоследствии почетное прозвище – Август (священный), стал единодержавным правителем Рима. Режим, установленный  Октавианом, был военной диктатурой с огромным бюрократическим аппаратом, возникшим частично еще в предшествующий период. Но рабовладельцы приняли  его власть, так как она создавала  прочную опору против восстаний  рабов и несла с собой гражданский  мир. Поэтому италийское общество приветствовало правление Октавиана как наступление  “золотого века”. После непрерывных  гражданских войн, сопровождавшихся конфискацией земель, проскрипциями, принудительными  налогами, массовым бегством рабов, повергшим  в ужас рабовладельцев, все слои римского общества любой ценой стремились к миру и восстановлению нормальной жизни.

Обладая на деле неограниченной властью, Август сохранял еще видимость республиканских  прикрас и превратились в настоящих  монархов. Эта монархическая власть, опиравшаяся на войско, подавляла  восстания рабов и движения неимущих слоев свободного населения, управляла  многочисленными провинциями, доставлявшими  Риму огромные доходы, сдерживала натиск варваров, с каждым десятилетием все  сильнее и сильнее теснивших  границы империи.

Понимая общественное значение театра, Август способствовал его развитию, но в  то же время стремился превратить театр в средство отвлечения народных масс от политической  борьбы. При Августе и при его преемниках усиленно шло театральное строительство как в Италии, так и в провинциях. Представления устраивались часто, но носили главным образом развлекательный характер. Общественная роль театра снизилась. Такая тенденция особенно усилилась при преемниках Августа в последующие века, когда временами Римская империя напоминала восточную деспотию. 

Снижение  идейной роли театра сказалось прежде всего на его репертуаре. После  установления диктатуры Октавиана  римская трагедия переживает упадок. В эпоху империи если трагедии и ставились, то только в виде отдельных  эффектных сцен, которые давали возможность  актерам показать свое мастерство. Эти актеры (их называли трагедами) выступали в костюме и маске, как в настоящей драме. Роль трагедов ограничивалась почти исключительно  пением. Актерские арии из трагедий сохранилось в Римской империи  вплоть до последних дней ее существования.

Литературный  мим.

В первые века империи продолжали еще  ставиться паллиаты и тогаты старых драматургов. Однако самым распространенным из всех драматических жанров был  мим. Мим эпохи империи сильно отличался от своего прототипа –  своеобразного площадного фарса. Он превратился теперь в большую  пьесу с занимательным и нередко  запутанным сюжетом, множеством действующих  лиц и сложным сценическим  аппаратом. Конечно, наряду с такими пьесами существовали и небольшие  сценки, требовавшие всего двух-трех, а иногда только одного актера.

Темами  для мимов по-прежнему служили  супружеские измены, судебное крючкотворство, приключения разбойников. Из числа  последних особенным успехом  пользовались приключения разбойника Лавреола, много раз убегавшего из-под  стражи, совершавшего чудеса храбрости. Но в конце концов все же попавшего  в руки властей. Во время представления  этого мима в конце I в. н.э. император  Домициан приказал распять на кресте настоящего разбойника, заменив им в нужный момент актера. Мим о  Лавреоле долго еще оставался  в репертуаре театра.

Были  также мимы, которые осмеивали  христианство с его догматами  и обрядами. В одном миме, например, пародировался обряд крещения. Разумеется, такие нападки на христианство  были возможны только до тех пор, пока оно не сделалось господствующей религией (это произошло в конце IV в. н.э.).

В свою очередь церковь также нападала на мим, обвиняя его в безнравственности. Церкви, с ее проповедью аскетизма  и ухода от мира, был ненавистен языческий мим с его любовью  к жизни и ее радостям. Уже к  концу IV в. церковь добилась того, что  по воскресным дням представления мимов  были запрещены. Однако это запрещение осталось безрезультатным. В 452г. актеров  мимов отлучили от церкви. И все  же мимы продолжали существовать как  в Восточной, так и в Западной империи, хотя общественное положение  его актеров и актрис было по-прежнему чрезвычайно низким. Как и прежде, в мимах допускались выпады против властей, и за это актеры подвергались иногда жестоким наказаниям – вплоть до смертной казни.

Другим  видом зрелищ, очень популярным в  императорскую эпоху, был пантомим, пришедший на смену трагедии. Как  и в театре эллинистической эпохи, пантомим в Риме был сольным танцем, который исполнял актер, игравший несколько  ролей подряд – и мужских и  женских. Актер пантомим носил театральный  костюм, соответствовавший роли, и  маску (в отличие от масок трагедии и комедии, с закрытым ртом). Танец  сопровождался музыкой и пение; пел целый хор, излагавший содержание пантомима. Сюжеты в подавляющем  большинстве заимствовались из греческой  мифологии, и самыми любимыми были те, которые рассказывали о любовных приключениях богов. Пользовались также  популярностью пантомимы, заимствовавшие свои сюжеты из мифов о Медее и  Ясоне, Ипполите и Федре. Хотя выдающиеся пантомимисты и достигали богатства  и высокого общественного положения, но в целом на самой профессии  и в это время лежало еще  клеймо бесчестия. Актерами пантомима  были обычно рабы, вольноотпущенники  или же свободнорожденные граждане римских провинций, например, греки, египтяне, уроженцы Малой Азии. В  более поздние времена империи  в пантомимах выступали и женщины.

В противоположность пантомиму, танцу  одного актера, пирриха была танцем, исполнявшимся целым ансамблем  танцовщиков и танцовщиц. Так, нам  известно, что в IV в. н.э. существовала пирриха на тему “Суд Париса”. Ее описание мы находим в романе Апулея “Золотой осел”.

Гораздо большим успехом, чем мим, пантомим и пирриха, пользовались в эпоху  империи зрелища цирка и амфитеатра. Еще в республиканское время  кандидаты на высшем должности устраивали такие игры, домогаясь расположения народа. Эти игры использовали и  императоры, стремясь поддержать свою популярность в народе. Однако очень  скоро римский плебс стал смотреть на эти игры не как на милость  императора, а как на свое право, и каждый новый  правитель должен был устраивать игры. Сатирик II в. н.э. Ювенал говорит, что от каждого нового императора римские люмпен-пролетарии требовали “хлеба и зрелищ”. Обязанностью устройства игр лежала преимущественно на сословии сенаторов.

В цирках устраивались состязания колесниц, бег, кулачные бои, а также гладиаторские  сражения.

В амфитеатрах главным образом  устраивались гладиаторские игры, здесь  же происходила и казнь преступников, которых бросали на растерзание  диким зверям. Самым знаменитым из амфитеатров был Колизей, законченный  в конце I в. н.э.

Гладиаторские бои были известны в Риме еще со времен республики, но особенно широкий  размах они получили в императорскую  эпоху. Во время празднеств, устроенных императором Траяном по случаю покорения  Дакии и продолжавшихся 4 месяца, сражалось 10 тысяч человек. Гладиаторами были военнопленные, рабы, осужденные преступники и добровольцы. Искусству  сражаться обучали гладиаторов  в императорских и частных  школах, где они содержались как  в строгом заключении. В ряде случаев  битвы гладиаторов оказывались  театрализованными и разыгрывались  на какой-либо мифологический сюжет. Так, одна часть гладиаторов изображала греков, другая – троянцев; греки  шли на штурм Трои. Нечего и говорить о том, что подобные зрелища амфитеатра и цирка уже не имели ничего общего с театральным искусством в собственном смысле этого слова  и свидетельствовали лишь о культурной деградации римского общества, особенно в эпоху поздней империи

Со  второй половины IV в., времени “великого  переселения народов”, варвары-германцы широким потоком вторглись в  пределы Римской империи,. Совершенно расшатанной восстаниями рабов  и колонов. В 410 г. вестготский король Аларих взял Рим и подверг его  страшному разграблению. В 455 г. Рим  был вторично взят и разграблен вандалами; после этого погрома в нем  оставалось только 7000 жителей. В 476 г. один из предводителей наемных варварских отрядов, Одоакр, свергнул с престола малолетнего римского императора Ромула Августула и отослал знаки  императорского достоинства в Константинополь. Это событие условно считается  концом Западной Римской империи.

Среди этого всеобщего разрушения, которое  особенно затронуло Западную Римскую  империю, можно было заметить и ростки нового способа производства. Революционное  движение рабов, одновременно с которым  усиливается и натиск варваров, разрушает  рабовладельческое общество. На смену  рабству приходит более высокий способ производства – феодальный. Феодальное общество создает свою собственную идеологию и как один из видов ее – свой собственный театр.

Колизей должен быть разрушен?

Карфаген должен быть разрушен!»  — эта крылатая фраза римских  императоров, ненавидящих африканского полководца Ганнибала, вторгнувшегося в Италию со своими боевыми слонами, стала символом неотвратимого возмездия. Но история распорядилась по-своему — вслед за Карфагеном с лица Земли исчез и Колизей —  символ величия древнего Рима.

К счастью, пока лишь виртуально — на экране телевизора. И понарошку.

...На  днях пережил культурологический  шок. На моих глазах рушилось  одно из самых величественных  зданий планеты, дошедшее до  нас из глубины тысячелетий.  Вновь погибал Колизей — римский  театр-цирк с ареной для гладиаторских  боев и съемок голливудских  блокбастеров. Впервые он был  сожжен безумным императором  Нероном, страдавшим комплексом  Герострата. Он мечтал таким образом  войти в историю, и это ему  удалось.

И вот уже в III тысячелетии туда же захотелось команде американских студентов, решившим попасть в Книгу  Гиннесса тоже через разрушение, но не цирка, а целого города. К счастью, не всамделишного, а построенного из костяшек домино. Лихим ребятам предстояло побить рекорд предшественников —  и это свершилось на телеэкране. Одно за другим оседали, складывались, опрокидывались здания, сооружения, архитектурные  памятники, составляющие гордость многих поколений. Мне показалось, что среди  них были Вестминстерский дворец, московский Кремль, Лувр, пирамида Хеопса, Тадж Махал... Но Колизей уж точно  рухнул — одним из первых. Это  выглядело очень эффектно и вызвало  аплодисменты членов студенческой команды...

Не  помню, были ли среди объектов небоскребы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке... Собственно говоря, почему бы и нет? Строительство доминошного города — дело долгое и кропотливое и, конечно же, началось еще до 11 сентября 2001 года. Вносить изменения в это  масштабное и хрупкое сооружение практически невозможно....

Любопытно, какие культовые, знаковые, легендарные  памятники истории, архитектуры, религиозные  святыни построят в своем городе очередные претенденты на побитие  свежего рекорда? Будут ли там  стены Карфагена, снесенные римлянами; гигантские статуи Будды, разрушенные  талибами; одесский Спасо-Пребраженский  собор, взорванный сталинским режимом; центр Хиросимы, кварталы Сталинграда, Дрездена, Кабула, превращенные в пыль бомбами разного калибра —  от фугасных до атомной...