Золотая орда. мифы и реальность

В свою очередь, публицист  В.Кожинов, не отрицая монгольского ига, отвергая тезис о его чрезвычайной обременительности для русского народа. При этом он ссылается на исследование историка П.Н.Павлова "К  вопросу о русской дани в Золотую  Орду", опубликованное в 1958 году. Согласно выкладкам, приведенным в этой работе, выявляется, что в среднем на душу населения годовая дань составляла всего лишь один - два рубля в  современном исчислении. Такая дань не могла быть слишком тяжелой  для народа, но сильно ударила по казне русских князей. Но справедливости ради следует отметить и то, что  дань ("выход") далеко не во все  времена была одинакова. Так в  некоторых документах говорится  о сумме в пять тысяч рублей, собираемых с северо-восточных княжеств. В весовом значении эта цифра  превышала тонну серебра. В масштабе цен 14 века - огромная сумма. В Золотой  Орде в середине 14 века насчитывалось 110 городов, а на северо-восточной  Руси было 50 городов. Вне всякого  сомнения значительная часть городов  золотоордынских была построена  на русское серебро и руками пленных  мастеров. После же похода Тохтамыша  на Русь в 1382 году дань стала крайне тяжелой - по полтине золотом с  деревни. В 30-70 годах 15 века низший предел выхода составлял 100 000 рублей. Это огромная сумма. Крупное село с крестьянами  и налаженным барским хозяйством стоило в те времена всего несколько  десятков рублей. Специфику составляло и то, что угнетение не было прямым: угнетатель жил вдалеке, а не среди  покоренного народа. Такая форма  зависимости не направлялась на отдельно взятые личные интересы, а связывала  их круговой порукой. По мере ослабления Орды угнетение теряло остроту. Своеобразие  русско-ордынских отношений становится понятным только в контексте той  исторической эпохи. В середине 13 века децентрализованная Русь подверглась  двойной агрессии - с Востока и  Запада. При этом западная агрессия несла несчастья никак не меньше: она была подготовлена и финансирована  Ватиканом, заложившего в нее  заряд католического фанатизма. В 1204 году крестоносцы разграбили Константинополь, затем обратили взоры к Прибалтике и Руси. Их давление было не менее жестоким, чем у монголов: немецкие рыцари уничтожали сорбов, пруссов, ливов. В 1224 году они вырезали русское население города Юрьева, ясно дав понять, что ждало бы русских в случае успешного продвижение немцев на восток, Цель крестоносцев - разгром православия - затрагивала жизненные интересы славян и многих угрофиннов. Монголы же были веротерпимы, духовной культуре русских они всерьез угрожать не могли. И в отношении территориальных захватов монгольские походы заметно отличались от западной экспансии: после первоначального удара по Руси монголы то шли назад в степь, а до Новгорода, Пскова, Смоленска они вообще не дошли. Католическое же наступление шло по всему фронту: Польша и Венгрия устремились на Галицию и Волынь, немцы - на Псков и Новгород, шведы высадились на берегах Невы. Как писал русский историк, работавший в эмиграции, Г.В.Вернадский,"Русь могла погибнуть между двух огней в героической борьбе, но устоять и спастись в борьбе одновременно на два фронта она не могла. Предстояло выбирать между Востоком и Западом". Разные варианты выбора олицетворялись деятельностью двух русских князей - Даниила Галицкого и новгородского военачальника Александра, названного Невским. Даниил - он по версии Вернадского - поначалу лавировал между Западом и монголами. Ему удалось получить поддержку Батыя, после чего его внешнеполитический вес резко вырос. "Запад начал заискивать перед ним" (по словам Вернадского). Однако Даниилу показалось унизительным расположение к нему ордынцев: "злее зла честь татарская"- отразил его чувства летописец. Даниил вступил в переговоры с папой римским, рассчитывая на военную помощь Запада. Никакой помощи он не получил. Разменявшись на повседневные политические мелочи, он упустил из рук главные нити исторических событий, открыл Венгрии, Польше, Литве дорогу в Юго-Западную Русь. Волынь и Галиция на долгие века попалив сферу влияния католичества, оторвавшись от общерусского культурного потока. Вернадский писал: "...используй Даниил с тыла поддержку монгольской силы, - он достиг бы результатов совершенно непредвиденных и непредсказуемых. Он мог прочно утвердить Русь и Православие в восточной и средней Европе. Шумная и блестящая эпопея Даниила Галицкого прошла впустую". Для верного выбора внешнеполитической стратегии и тактики "нужно было отчетливо сознавать и глубоко чувствовать - инстинктом, нутром, так сказать, - исторический смысл своеобразия русской культуры - Православие" (Вернадский). Александр Невский, заручившись дипломатической поддержкой монголов и страхуя свои тылы, подавил все попытки немцев и шведов проникнуть в земли Северо-Западной Руси. Подчинение Александра монголам не было механическим - он выделил в них те стороны, которые могли помочь сохранить и утвердить русскую культурную самобытность, защитить ее от католического Запада.

В 1240 году Александр  разбил на Неве войско шведского ярла Биргера, получившего благословение  на крестовый поход от Римского папы. Еще через два года он изгнал ливонских  рыцарей из Копорья и Пскова, разгромив  их на льду Чудского озера. В 1245 году он победил литовцев в районе Витебска и Торопца. Папа Римский за признание  католичества пообещал Александру помощь ливонцев против татар. Но Невский остался  верным избранному курсу. Он помог Батыю  в решении внутри ордынских династических  споров. В 1252 году уже монголы поддержали Александра в усмирении его противников  среди русской знати. В 1262 году Александр  воевал против ливонцев и укрепил дипломатический союз с монголами, миром уладив возможный конфликт с ордой после избиения монгольских баскаков во многих северорусских городах, предотвратив тем самым кровавый погром Руси. А в 1269 году монгольский отряд помог новгородцам отогнать крестоносцев от стен города. В некоторых публикациях подчинение Александра Орде рассматривается как предательство христианского мира, а его сотрудничество с Золотой Ордой как одна из важный причин установления ига.. Эта позиция является прозападнической. Александр Невский сорвал колонизаторские планы Запада, сохранил плацдарм для накопления Русью жизненных сил, решил задачу спасения самого ценного наследия - культурной традиции. Здесь уместно привести мнение Костомарова который отмечает, что как раз "духовенство более всего уважало и ценило этого Александра Невского. Его угодливость хану, умение ладить с ним, твердое намерение держать Русь в повиновении завоевателям и тем самым отклонять от русского народа бедствия и разорения, которые постигли бы его при всякой попытке к освобождению и независимости, - все это вполне согласовывалось сучением, всегда проповедуемым православной церковью: считать целью нашей жизни загробный мир, безропотно терпеть всякие несправедливости и угнетения, покоряться всякой власти, хотя бы иноплеменной и поневоле признаваемой". После его кончины (14 ноября 1263), как сообщает летописец, "бысть во всемъ народе плач неутешен". В литературе можно встретить предположение, что подобно его отцу, Александр был отравлен в Орде татарами. Эта версия не сочетается с реальными фактами. Можно предположить, что длительное пребывание в непривычных климатических условиях (почти год - 1262/63) отрицательно сказалось на здоровье уже немолодого по тогдашним меркам человека. К тому же Александр, по-видимому, железным здоровьем не отличался: под 1251 годом летописи упоминают о тяжелой болезни, едва не сведшей его в могилу в тридцатипятилетнем возрасте. Зависимость от Орды сочеталась с неоднозначным развитием политических и дипломатических отношений. С одной стороны русские князья по-лучали подтверждение на княжение в ханской ставке, неугодные ордынцам убирались с политической арены. С другой же стороны и Русь имела каналы политического и духовно-идеологического влияния на Орду. Особую роль играла русская православная церковь. Уже при первой податной переписи, проведенной монголами на Руси в 1246 году, церковь и духовенство были исключены из нее и оставлены в покое. В 1261 году в Сарае была учреждена епархия русской церкви, что позволило через миссионерскую и проповедническую деятельность распространять духовно-культурное влияние Руси в Орде, а также защищать интересы православных пленников. 18 лет спустя ордынский хан Менгу - Темир первым выдал ярлык русскому духовенству на имя митрополита Кирилла. "Мы жаловали, - писал он,- попов и чернецов и всех богадельных людей, да правым сердцем молят за нас Бога, и за наше племя без печали, благословляют нас, да не клянут нас... Аще кто имать неправым сердцем за нас молити Бога, то грехна нем будет". Ярлык признавал неприкосновенность православной веры, храмов и церковного имущества.

Мы не знаем до конца монгольского владычества  на Руси, до 1480 г., ни одного случая посягательства ханов на установившиеся привилегии русской церкви. Свободная от выплаты  дани монголам православная церковь  имела возможность исподволь  формировать материальную базу для  начала освободительной борьбы. Однако вопрос о формировании освободительной  идеологии окончательно вышел на повестку дня лишь в 1318 году после объявления ханом Узбеком ислама родовой династической религией Орды. Но тем не менее, по выражению арабского историка Абульгази, и Узбек "правил землею своею по закону отцов и дедов своих". Очень важно и то, что принятия Ордой ислама события развивались так, что Золотая Орда могла стать если не прямо русским, то монголо-русским государством, как было монголо-китайское, монголо-персидское, а с другой стороны - литовско-русское. Существенным для такого слияния в новых монгольских государствах был религиозный вопрос. Культурное слияние было полным, когда правящая монгольская знать принимала веру большинства населения страны, как это в Китае (буддизм) и в Персии (ислам). При условии, что монгольские ханы приняли бы православие, духовным и культурным центром русской земли мог оказаться Сарай, а не Москва. Деятельность православной епархии в Орде не прошла даром. После1318 года на Русь двинулся поток православных татар. Они в большинстве своем принимались на военную службу к московскому князю, находившемуся в союзе с православной церковью. Москва затмила могуществом другие княжества, получив в свою дружину воинов, не имевших себе равных за счет совершенной боевой выучки и особой воинской солидарности. Уже в конце 13 века сбор дани Орда передала русским князьям, что облегчало им возможности для финансового и политического маневрирования. Иван Калита и другие потомки Александра Невского продолжали проводить политику "смиренной мудрости", постепенно накапливая предпосылки для перелома в происходящем. Перелом произошел в 1380 году, когда на Куликовом поле московское войско, вбирая в себя массы добровольцев из всех русских земель выступило против ордынского темника Мамая, поддержанного Литвой и Генуей. Русь окрепла, Орда стала терять былую мощь. Политика Александра Невского естественным образом превратилась в политику Дмитрия Донского. Ордынское иго оказало мощное воздействие на ход русской истории. Как писал Г.В.Вернадский, "подчинившись государям из дома Чингисхана, Русская земля в политическом отношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого океана до Средиземного моря".Через 200 лет после создания ханом Батыем монгольского государства оно распалось на несколько составных: Большую Орду, Астраханское, Казанское, Крымское, Сибирское ханство, Ногайскую Орду. В то же самое время Московская Русь - напротив - консолидировалась и набирала мощь. После распада Золотой Орды ее геополитическое наследство неизбежно должно было кому-то перейти - оно перешло к Руси. Л.Н.Гумилев утверждал, что россияне (великороссы) - этнос, сложившийся из трех компонентов: славяне, угрофинны и татары ("татары" -т.е. смесь тюрок с монголами). Он называл этот этнос очень сильным и свободным от вражды на национальной почве. Уважая точку зрения Гумилева, тем не менее нельзя преувеличивать масштабы смешения монголов и жителей Северо-Восточной Руси. Не отрицая русско-монгольских межэтнических контактов, следует признать, что их уровень не определял качественные характеристики великорусского этноса, что особенно проявляется при сравнении со степенями монгольского влияния на булгар, половцев, башкир, чувашей. Влияние ордынской материальной и духовной культуры на вполне сложившуюся русскую имело, бесспорно, место, но было неспособно переломить ее своеобразие. Русский историк-эмигрант В.А.Рязановский писал еще в 30-е годы:"...Культура Востока, несомненно, оказала довольно значительное влияние на русскую культуру, но, конечно, не только культура монгольская...но и иранская, арийская, и главным образом эта последняя. Влияние скифо-сарматской культуры, персидской, индийской, угрофинской, тюркской, монгольской и даже отдаленной китайской сказались на русской культуре. Но в этом влиянии элемент монгольский не играл не только исключительной, но и какой-либо особо значительной роли".

Потеря государственной  независимости и выплата дани были нелегким моральным трудом для  русского народа. Но борьба против этих явлений ускорила процесс централизации  Русского государства, заложила основы для создания российской государственности, послужила стимулом для укрепления национального самосознания и общественной консолидации. Несмотря на всю неоднозначность  русско-ордынских отношений, на постепенно спадавшую остроту в них, генетическую память народа невозможно было освободить от ужасов первоначального удара  Батыя по Руси. "Наши летописи красочно описывают нашествие монголо-татар  и его результаты. Киев и Владимир подверглись почти полному разгрому, во Владимире-Волынском не осталось ни одного живого человека, в Переяславле (южном) была перебита половина жителей, а другая отведена в плен, в Торжке истреблены все жители, в Козельске - также и т.д. и т.п. Едва ли есть надобность повторять общеизвестное: об уничтожении огнем и мечом  городов и селений, о тяжком иге, наложенном на Русь в виде подчинения чужой и низшей по культуре народности и возложении тяжелой дани, вызывавшей неоднократно местные восстания, тонувшие в зареве пожарищ и потоках  крови. Все это имеется в наших  летописях. Быть может в них есть и преувеличения. Но общая картина  тяжкого бедствия, выпавшего на долю государства и остановившего  на значительное время его развитие -верна..." - писал В.А.Рязановский. Поэтому после получения независимости  в общественном сознании особое место  заняла "идеология выживания", которой подчинялась и социальная структура русского общества, и хозяйственная  жизнь Руси. Формировалась установка  на особую осторожность в выборе путей  развития, что граничило с изоляционизмом и преобладанием политического  консерватизма. Послеордынская Россия встала на путь эволюции особого типа, который в части историографии  не совсем точно назван "моделью  догоняющего развития".

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когда Восточная  Русь освободилась из-под власти хана, она стала значительно сильнее, нежели до монгольского вторжения. Вся  «Великая Русь» была теперь объединена под предводительством великого князя московского. Чтобы подчеркнуть  свою независимость от иноземного правления, а также свои полномочия во внутренних делах страны, он присвоил себе титулы царя и самодержца. Следует вспомнить, что титул «царь» русские впервые  применили по отношению к византийскому  императору, а затем — и к  монгольскому хану. Случилось так, что  ко времени, когда Русь освобождалась  уже от наполовину разбитых оков ханского правления, Византийская империя пала под натиском оттоманских турок. Иван III, женившись на Софии Палеолог, племяннице последнего византийского императора, находившейся под опекой папы, смог претендовать на права византийских царей. Папа и венецианцы, рассчитывавшие получить от русских помощь для борьбы с османами, не теряли времени даром, всячески подчеркивая значимость такого брака для Ивана III. Сами русские прекрасно понимали истинные причины этой женитьбы, но не считали это событие столь уж значительным. Однако они использовали византийские традиции во многих других случаях. Русская политическая мысль испытывала влияние византийских доктрин со времени обращения Руси в христианство. В киевский период русскими еще не была тщательно выстроена теория монархии, поскольку русская политическая почва того времени сильно отличалась от византийской. Затем условия изменились, в Московии возникло сильное централизованное государство, и русские образованные люди могли теперь обратиться за вдохновляющими идеями к тем течениям византийской мысли, которые они упускали из виду ранее. Нет сомнения в том, что московские монархические теории XVI века во многих отношениях отражали византийскую доктрину.

Важным аспектом продолжения монгольской традиции в московской монархии стало монгольское  влияние на этикет дипломатических  переговоров. Многие западные посланники в Московии жаловались на жесткие  и нелепые формальности дипломатического ритуала. Между прочим, когда мы оглядываемся сейчас на те взаимные обиды, требования и встречные претензии по поводу этикета со стороны русских и  западных дипломатов XVI и XVII веков, некоторые  представления гостей кажутся нам  столь же абсурдными, как и представления  наших соотечественников. Причина  взаимного непонимания — в  разных системах правил, которым следовали  западные и русские люди. Русский  церемониал во многих отношениях являлся  отражением монгольского образца.

Знакомство москвичей  с монгольским способом ведения  дипломатии очень помогало им в отношениях с восточными державами, особенно с  государствами, ставшими преемниками  Золотой Орды. В определенном смысле, Русь сама была таким государством-наследником, и после распада Золотой Орды представлялось, что правитель Руси имел право заявлять свои требования на лидерство в монголо-татарской  сфере. Поскольку, как мы уже видели, так называемая Золотая Орда на самом  деле являлась Белой Ордой, московский царь, как преемник ханов этой Орды, теперь стал именоваться «белым царем».

Освобождение Восточной  Руси от монгольского правления было результатом совместных усилий московских великих князей, церкви, бояр, дворянства, простых людей — практически  всего народа. Новая монархия, которая  создавалась в процессе сложного движения к освобождению, основывалась на принципах, не свойственных русским  в киевский период. Все классы восточнорусского общества теперь подчинялись государству. Можно было бы ожидать, что после  достижения главной цели — обретения  независимости, московское правление  станет более мягким. Но случилось  обратное. Неумолимо шло жесткое разделение общественных классов, которое достигло своего пика примерно к 1650 г., два века спустя после окончания монгольского правления.

Борьба на западе, хотя и не столь затяжная и изнурительная, как процесс сдерживания татар, в целом требовала не меньших  усилий, поскольку в периоды особо  острых кризисов возникала необходимость  в более сильной и лучше  оснащенной армии и в значительных расходах на вооружение. Ситуация вовсе  не благоприятствовала какому-либо ослаблению правительственного контроля. С другой стороны, требовались новые налоги, и система налогообложения скорее ужесточалась, нежели либерализировалась. Создание новой армии, основанной на поместной системе, подняло проблему обеспечения поместий рабочей силой, а это, как мы видели, вело к крепостничеству. В результате всего этого расслоение общественных классов, которое началось во время монгольского периода и  имело первоначальной основой монгольские  принципы управления, продолжалось и  окончательно завершилось при московском правлении. Самодержавие и крепостное право стали той ценой, которую  русский народ должен был заплатить  за национальное выживание.