Внешняя политика России в последнее десятилетие XX века

Мы  знаем позицию  нынешнего президента на счет такого вопроса  как мнение на счет вступления России в  НАТО. Владимир Путин, наверное, недалек был от истины, когда на вопрос журналиста Дэвида Фроста о том, считает ли он, что Россия может быть членом НАТО, ответил: почему бы нет. Во всяком случае, такую позицию полностью разделяет генсек НАТО Джордж Робертсон. Но в настоящий момент она не входит в повестку дня, заключает высокопоставленный шотландец, потребуется лет 10-20 для того, чтобы идея могла быть реализована.

Генсек  НАТО считает, что  за время, прошедшее  после его встречи  с российским президентом  Владимиром Путиным  в феврале, проделана серьезная работа, в результате чего отношения между Североатлантическим блоком и Москвой "сейчас набирают обороты". Состоялось несколько заседаний Постоянного Совета. На них рассматривался целый ряд новых вопросов, в том числе стратегические концепции НАТО и России. Кроме того, обсуждены проблемы инфраструктуры в новой стране НАТО - Польше. Обсуждались также проблемы контроля над вооружением, в том числе состояние переговоров, которые сейчас ведутся. В перспективе диапазон обмена мнениями все более будет расширяться.

“В  любом случае Россия и НАТО - это основные стратегические партнеры, и совместная работа принесет ощутимые результаты для мира в целом, - утверждает Джордж Робертсон. - Мы будем продолжать развивать наши отношения  во взаимных интересах шаг за шагом и главным планом этого развития является Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора.”

В Основополагающем Акте Россия—НАТО продекларированы намерения сторон консолидировать усилия по созданию тактической системы противоракетной обороны. Вот чем надо форсированно заниматься! Ведь общеевропейская система ПРО заложит первый камень в фундамент обеспечения военной безопасности Старого Света. О каком внезапном нападении может идти речь, если будет создана единая система обнаружения и оповещения о старте тактических ракет? В той же плоскости и вопрос о совместных разработках вооружений. Если мы всерьез думаем о военной составляющей системы общеевропейской безопасности и возвращении на европейский рынок оружия, то закладывать основы унификации вооружения нужно уже сейчас. На мой взгляд, сценарий отношений с Западом по поводу расширения НАТО при всей парадоксальности этого сравнения напоминает метания России в отношении Чечни: от заигрывания до угрозы силового давления. Причем колебания эти находятся в прямой зависимости от состояния системы сдержек и противовесов в президентском окружении. В российской политической элите реформаторского направления существует расхожее мнение, что в “обмен” на расширение НАТО Россия получила допуск в Парижский и Лондонский клубы кредиторов, а также реальные гарантии на вступление во Всемирную таможенную организацию. Однако такая взаимосвязь видится достаточно упрощенной. Попытка представить размен реальной военно-политической карты на будущие дивиденды от членства в авторитетных международных финансовых организациях — опять-таки из области подходов старого времени, “когда утром — стулья, вечером — деньги”. Экономическое признание — свидетельство определенных достижений в области рыночных преобразований, но никак не военно-политических уступок. При всей нашей привычке представлять внешнюю политику как последовательную служанку экономики от расширения НАТО до экономической конфронтации с Россией — дистанция огромного размера. Политически продавливать экономические преимущества уже нельзя — не те времена. И все же, как может повлиять вторая волна вступления в НАТО на экономическую ситуацию в Европе, развитие интеграции общеевропейского дома? Прогноз говорит о том, что “подводные камни” здесь находятся совсем в другом месте. Произойдет ли прорыв в области инвестиций на уровне крупного и среднего бизнеса, изменится ли структура экспорта и импорта, в каком направлении будут развиваться финансовые и фондовые рынки? Сумеем ли мы “завязаться” на крупные проекты в области машиностроения, как решим проблемы транзита? Ответы на эти вопросы, по моим оценкам, отнюдь не связаны столь жестко с политическими последствиями второй волны расширения НАТО на Восток.

Нам не нужно обманывать себя: вторая волна  расширения НАТО на Восток, скорее всего, станет реальностью  мировой политики в начале XXI века. Расценит его Россия как вызов своей  безопасности и суверенитету или отнесется  как к политическому решению, обусловленному уже давно идущими в мире процессами? Параметры ответа — политические, экономические, военные — определяются уже сегодня. Пока, к сожалению, в русле староватых подходов.   

Геополитическая роль России в Азии

Утверждения о геополитическом поражении России давно стали банальной, постоянно повторяемой истиной. Однако масштабы, последствия и конкретные проявления геополитической катастрофы остаются без должного внимания и анализа. Если западное направление внешней политики России зафиксировано во многих официальных документах и доктринальных заявлениях руководства страны, то в отношении стран Востока, провозглашаются в основном лозунги общего характера, которые к тому же, как правило, не подкрепляются конкретными действиями.

Можно много говорить о тяжелых последствиях геополитического разгрома России. Отметим лишь одно центральное, основное обстоятельство, которое ярко проявляется при сравнении с крупнейшей азиатской страной - Китаем.

Если  в первой половине нынешнего века Китай  представлял собой полуколонию, слабую и отсталую страну, объект политики великих держав, то в настоящее время Китай выступает как мировая держава - вторая по значению не только в военном, но и в экономическом плане.

Обратная  картина наблюдается  в отношении России. Из сверхдержавы и глобального субъекта мировой политики Россия ускоренными темпами превращается в объект действия других внешнеполитических сил.

Коренным  образом изменилась ситуация и с ролью  России в отношениях Запад-Восток. Сама по себе проблема имеет многовековую историю, вокруг нее всегда кипели жаркие споры.

Россия  всегда считала себя связующим звеном между Западом  и Востоком. Сегодня  на эту роль все  активнее претендуют другие страны. Характерно в этом плане признание  президента Н. Назарбаева. В одном из своих интервью в апреле 1998 года он подчеркнул стремление Казахстана "быть мостом между Европой и Азией, пространством, на котором происходит активное взаимодействие и взаимопроникновение западной и восточной культур и, если хотите, цивилизаций".

На  пороге XXI века постепенно складываются новые  формы взаимоотношений  между европейскими и азиатскими странами, причем без должного и необходимого для  России участия. Уже  создан постоянный механизм, связывающий наиболее развитые страны Европы и Азии для обсуждения и решения общих проблем. В прошлом году и в начале 1998 года состоялись две встречи 25 ведущих стран Европы и Азии, но, как и следовало ожидать, Россия на них не приглашалась. Вероятно, дело не в старом подходе, когда Европа считала Россию азиатской страной, а страны Востока рассматривали ее только как европейскую державу. Существо вопроса - в резком падении роли и авторитета России в мировой политике, где ее все меньше принимают в расчет.

Наглядные подтверждения геополитического поражения России легко обнаруживаются почти на всех конкретных направлениях политики нашей страны в Азии. Достаточно краткого анализа состояния дел по периметру границ России со странами Азии, начиная с отношений с дальневосточными соседями.

Все аспекты российско-японских отношений последнего десятилетия сводятся к проблеме японских притязаний на четыре южнокурильских острова. От России добиваются отказа от того, что принадлежит ей исторически и по международному праву. Такие требования предъявляются обычно только побежденной, слабой стране. Правда, в данном случае все разговоры об уступках в территориальном вопросе увязываются с обещаниями японцев оказать финансовую поддержку и помощь. Открытое и постоянное давление на Россию по этому вопросу оказывается и со стороны американцев. Весной 1998 года посол США в Москве Д.Коллинз заявил, что Южные Курилы безоговорочно принадлежат Японии. С подобными заявлениями, поддержанными госдепартаментом США, ранее выступал и предшествующий американский посол.

Процесс уступок японским требованиям все более ускоряется, начиная с октября 1993 года, когда Б.Ельцин и японский премьер-министр подписали Токийскую декларацию, в которой речь шла о "законности и справедливости" территориальной проблемы, "о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи". Это уже означало подыгрывание японским притязаниям. Но особенно активно торг с японцами возобновился в последние полгода в результате двух "встреч без галстуков" Б.Ельцина с японским премьер-министром Рютаро Хасимото. Со ссылкой на "неформальность" переговоров во время двух встреч не публиковалось каких-либо итоговых коммюнике. На встрече в Красноярске в ноябре 1997 года Б.Ельцин и Хасимото объявили о решении подписать мирный договор между Японией и Россией к 2000 году. По утверждению японской печати со ссылкой на дипломатические круги, именно к этому времени Россия обязана передать Японии суверенитет над Южными Курилами. В печати заговорили о "плане Ельцина - Хасимото". Видимо, не случайно в Красноярске японская сторона объявила о предоставлении России кредита в полтора миллиарда долларов. Очень похоже на плату за сделку.

Обращает  на себя внимание одно событие в промежутке между двумя "встречами  без галстуков". В феврале 1998 года на заседании Государственной  Думы полномочный  представитель правительства от имени Ельцина опротестовал подготовленный законопроект "Об обеспечении территориальной целостности Российской Федерации". Указанный представитель заявил о требовании президента изъять из законопроекта статью о том, что территория России является неделимой, неприкосновенной и никакая ее часть не может передаваться иностранному государству.

Это требование прозвучало накануне встречи  Б. Ельцина с Хасимото на японском курорте  Кавана в апреле 1998. Показателен характер сообщений по итогам второй неформальной встречи. Комментатор Центрального телевидения в передаче 19 апреля 1998 года начал со слов "острова пока еще не отдали". Далее сообщалось о решении японцев построить рыбокомбинат на Южных Курилах и автозавод в Московской области. Главным же итогом названо решение ускорить подготовку мирного договора, который, по признанию Е.Примакова, будет включать решение территориального вопроса. В этой связи сообщалось также, что японский премьер-министр передал свои предложения по решению территориальной проблемы, но их содержание не раскрывалось.

Вывод можно сделать  только один - нажим  на Россию продолжается с новой силой. Как не напомнить  по этому поводу слова  английского лейбориста Джона Родса, сказанные  им еще в 1993 году, о том, что через 20 лет Россия превратится в выжженную территорию, пустыню, где ведут войну США и Япония за обладание этой территорией.

Кратко  обратимся к рассмотрению корейского вопроса. Россия и ее дальневосточный  сосед Корея имели  прочные исторические связи. Осуществленный правительством Гайдара в угоду американцам резкий разрыв политического сотрудничества и многолетних экономических связей с КНДР нанес ощутимый урон национальным интересам России. Установление дипломатических отношений с Республикой Кореей не компенсировало ущерба, особенно в политическом плане. Россия оказалась полностью исключенной из любых форм участия в решении корейской проблемы и тем самым, от защиты своих интересов. Переговоры двух корейских сторон ведутся при участии США и КНР, но совершенно игнорируется позиция России.

Отношения с Китаем в своем  выступлении в  МИД России Б.Ельцин вновь назвал приоритетным направлением внешней  политики (наряду с  отношениями с  Японией и Индией). В основу этих отношений  положены две концепции - стратегического  партнерства и развития многополярного мира. Однако понимание этих концепций у России и Китая различно. Китайских подход достаточно откровенно выразил в одной из своих статей китайский политолог Чэкэн Ю. Он заявил, что "с точки зрения глобальных перспектив, Китай может стать стратегическим партнером России в ее состязании с Западом". Со стороны России противопоставление Западу исключается.

Что касается представлений  о многополярности  мира, то Китай справедливо  считает себя одним  из таких полюсов. Россия хотела бы называться одним из полюсов мировой политики, но таковым практически уже не является. Опять же в силу нанесенного ей жестокого геополитического разгрома.

Если  Китай на основе собственной  стратегии развития стал второй сверхдержавой  мира, то Россия в  результате "перестроек" и реформ по рекомендациям МВФ пришла к развалу Советского Союза и к нынешнему поэтапному разрушению страны и ее экономики.

Только  за последние десятилетия  валовой внутренний продукт в Китае  вырос в два  раза, в то время  как в России он сократился почти в два раза, и по этому показателю страна оказалась на 102 месте в мире. Правда, Россия еще обладает значительным военным потенциалом, но время его жизни ограничивается 5-10 годами. Через пять лет существующий военный потенциал устареет, а через десять лет технически выйдет из строя и перестанет быть опасен для Запада. Но уже сегодня Россия постоянно демонстрирует "бессилие силы".

Можно утверждать, что практически  происходит процесс  неуклонного ослабления геополитической  роли России в большинстве азиатских стран и регионов, включая центрально-азиатские республики, входящие в СНГ. Такая ситуация создается под влиянием общего геополитического расклада сил. По образному выражению известного геополитика Дугина, у представителей идей атлантизма отсутствует какая-либо позитивная модель существования России, ей оставляется лишь только "билет на тот свет", и наши прозападники считают, что ей уготован "евразийский хаос" раскола и разделения.

Подобные  утверждения возникают  не на пустом месте  и имеют далеко не случайный характер. Достаточно напомнить о получивших огласку в конце 1997 года некоторых положениях директивы Б.Клинтона, в которой говорится о праве США на нанесение первого атомного удара и о направленности американских ядерных боеголовок на военные и гражданские объекты России и Китая. Во время своего официально го визита в Пекин в конце июня 1998 года Б.Клинтон исключил Китай из указанного перечня целей.

Еще более откровенно Б.Клинтон высказался в своем выступлении  перед начальниками штабов американской армии. Он говорил о задаче поставить Россию на колени и разделить на три части - Россия, Сибирь и Дальневосточная республика. Ранее с подобного рода заявлением выступал Бжезинский, аналогичные суждения которого получили широкую огласку в печати.