Власть и социальные нормы в первобытном обществе

Как только появляется общество, сразу же возникает потребность в управлении. Каждый отдельный член общества имел собственные интересы, без согласования которых общество не могло существовать, так как именно интересы выступают решающим личностным регулятором. Для обеспечения нормальной жизнедеятельности, прогрессивного развития социальных связей требуется объединить эти интересы на общее благо. Но соединить можно лишь при сочетании во многом индивидуальной выгоды (личного интереса) с социальной выгодой (общественным интересом). Такое соединение достигается главным образом лишь благодаря существованию в обществе правил поведения (норм) и власти, которая бы проводила в жизнь и обеспечивала названные нормы.

Для первобытнообщинного строя были характерны следующие черты:

- наличие лишь примитивных орудий и неспособность человека без помощи всего рода выжить и обеспечить себя пищей, одеждой, жилищем. Но даже работая совместно, коллективно, люди не могли произвести больше, чем потребляли. Поэтому в таком обществе не было излишков продуктов, не было частной собственности и, соответственно, разделения на бедных и богатых; экономически все были равны;

- экономическое равенство обусловливало и политическое равенство. Все взрослое население рода – и мужчины, и женщины – имели право участвовать в обсуждении и решении любого вопроса, связанного с деятельностью рода.

Общественная (социальная) власть, существовавшая в догосударственный период, обладала следующими главными чертами. Эта власть:

- базировалась на семейных отношениях, ибо основой организации общества был род (родовая община), т.е. объединение людей по действительному или предполагаемому кровному родству, а также общности имущества и труда. Род формировался в период, когда на смену беспорядочным половым связям пришла семья, основанная на коллективном, а потом и на парном браке. Каждый род выступал в качестве хозяйственной единицы, собственника средств производства, организатора общего трудового процесса. Роды образовывали более крупные объединения (фратрии, племена, союзы племен). Поскольку род (родовая община) играл решающую роль в жизни первобытного общества, данная эпоха так и стала называться – «первобытнообщинный строй», а его социальная организация – родоплеменной. Следовательно, социальная власть распространялась только в рамках рода, выражала его волю и базировалась на кровных связях;

- была непосредственно общинной, строилась на началах первобытной демократии, на функциях самоуправления (т.е. субъект и объект власти здесь совпадали);

- опиралась на авторитет, уважение, традиции членов рода;

- осуществлялась как обществом в целом (родовые собрания, вече), так и его представителями (старейшинами, советами старейшин, военачальниками, вождями, жрецами и т.п.), которые решали важнейшие вопросы жизнедеятельности первобытного общества[6].

На поздних стадиях существования родового строя начался процесс его разложения: отпочкование новых родовых общин от первоначальных, деление крупных родов на мелкие или большие семьи. Связи между ними сохранялись в виде более крупных образований братств (фратрий) и племен.

Племя, как правило, имело свою территорию, свое имя, язык или диалект однородной основы с языком объединившихся племен, общие для племени религиозные и бытовые обряды.

Следующий эволюционный этап связан с переходом от собирательства к производящей экономике. По данным археологии и этнографии, этот процесс начался 10 – 12 тыс. лет назад и продолжался несколько тысячелетий. Он получил название неолитической революции, поскольку произошел в эпоху позднего неолита (нового каменного века).

С появлением принципиально новых производительных сил были связаны крупные общественные последствия. Произошло общественное разделение труда:

- отделение скотоводства от земледелия;

- отделение ремесла;

- появление купцов.

Именно переход к пахотному земледелию в наибольшей мере способствовал быстрому прогрессу хозяйства, росту населения, развитию ремесла, искусства, возникновению первых городов, письменности и иных достижений материальной и духовной культуры. Культура перехода древнейших обществ к цивилизации получила название раннеземледельческой культуры. Главное последствие неолитической революции – появление капитала. В результате роста производительности труда появились излишки, которые накапливались. Появилась возможность привлечения дополнительной рабочей силы (военнопленных стали обращать в рабов). Началась имущественная и социальная дифференциация общества. Основой хозяйства было не только рабовладение, но и труд свободных родовых общинников. Благодаря развитию торговли и ремесел возникли сословия купцом, ремесленников, градостроителей. Раннеземледельческие общества были связаны с возникновением городов-государств, где основное земледельческое население попадало в зависимость от городских центров, в которых сосредоточивались не только ремесло и торговля, но и управленческая, военная и духовная знать. Другим важным социальным последствием неолитической революции явился переход от родовой общины к отдельным семья и соседской (крестьянской) общине. Замена матриархата патриархатом была революционным переворотом в родовом строе.

Общественная собственность материнского рода переходит постепенно в частную собственность отдельных семей, ставших самостоятельными хозяйственными единицами. Имущество и власть наследуется по мужской линии, от отца к сыну, по праву первородства. Так закреплялся переход к частной собственности семей, устанавливалось неравенство среди членов семьи-общины[7].

Появление государств у разных народов вызвано не только социальными и экономическими причинами. Этот этап характеризуется переселением различных народов. В результате на одной территории поселялись разноплеменные группы, взаимные интересы которых не могли регулироваться обычаями родового строя, знавшего только кровно-родственные связи. Новые условия требовали и новой территориальной организации, охватывающей права и обязанности как коренного населения, так и пришлого. С этим общетерриториальным интересом связано преобразование прежней родовой общины в соседскую (крестьянскую), которая, как и род, состояла из нескольких семей. Но, в отличие от рода, семья являлась собственником своего имущества и продукта труда. Сама же соседская община выполняла функции организации общих дел; совместного пользования землей, орошения, вырубки леса и др. Одним из важнейших общественных условий перехода от родового строя с его общественной властью к государству является возросшее значение войн и военной организации племен. Военная организация племен способствовала постепенному превращению органов общественной власти племен в органы военной демократии и в виде выборных военных вождей, дружины, войска. Параллельно происходило усиление власти военных вождей. В их руках постепенно сосредоточивалась власть верховного жреца, верховного судьи всего общества. Военный быт способствовал объединению родственных племен в единый народ и приводи к узурпации власти военного вождя наиболее сильного племени. Существенное влияние на процесс возникновения государства оказывала религия. Она сыграла большую роль в объединении отдельных племен в единые народы. Религиозные номы содействовали укреплению власти царей. Эта власть связывалась с передачей ее от богов и закреплялась сначала продлением выборного срока, а затем пожизненно и наследственно. Династия властителей стремилась объединить племена общими религиозными канонами[8].

3. Общая характеристика социальных норм поведения в первобытном обществе

Появление социальных норм и нормативного типа регуляции связано с процессом социализации и рационализации человеческих отношений и в целом поведения человека как особого природно-биологического и вместе с тем общественного существа.

Истоки возникновения соционормативной регуляции восходят к тем временам, когда шел процесс формирования человеческой общности с характерными для нее качественно новыми формами регуляции коллективного и индивидуального поведения. В русле этого процесса возникли и развивались новые формы жизнедеятельности людей, новые типы их ориентации в окружающем мире, новые виды и средства регуляции, постепенно сформировались осознанные представления о нормах жизни людей, правилах и формах их взаимоотношений, об одобряемом и порицаемом, поощряемом и наказуемом в человеческом поведении и т.д.

Нормогенез (формирование норм) в любом обществе (догосударственном и государственном) представляет собой процесс взаимодействия стихийности и сознательности. Объективный процесс формирования норм, который всегда и во всех обществах носит стихийный характер, необходимо отличать от субъективного осознанно-целенаправленного процесса их формулирования (устно или письменно) соответствующими авторитетными и властными инстанциями коллектива, общества, государства.

При этом стихийность процесса нормогенеза в условиях первобытного общества вовсе не означает, что он протекал вообще без участия человеческого сознания, без сознательных и целесообразных усилий людей. Люди всегда жили и живут в определенным образом осознаваемом (и «пропущенном» через ,сознание) мире, и это относится к числу фундаментальных свойств человеческого бытия и ориентации в мире. Диалектика стихийности и сознательности в процессе формирования нормы такова, что объективно сложившаяся норма не является сознательным творением людей и в этом смысле не зависит от их воли и сознания, хотя и сложилась при их сознательно-деятельном участии. Здесь, как и везде, осознание объективно данной действительности (включая ее нормативные свойства и характеристики) не означает, конечно, ее преодоления и элиминации.

При формулировании тех или иных норм, наряду с влиянием социальных интересов тех групп и слоев общества, в чьих руках находится властная формулирования, толкования и применения норм, важное значение имеют достигнутый уровень соционормативного познания, опыт, умение и способность правильно выявить и выразить нормативные реалии, надлежащим образом применить общее правило к конкретным случаям жизни и т.д. Чем адекватнее властно-формулируемые нормы и их применение объективно сложившимся реалиям, тем прочнее и целостнее соционормативный порядок общества, тем эффективнее его функционирование.

Благодаря властной формулировке социальные нормы и санкции за их нарушения получают высшее для данного сообщества признание, оправдание и легитимацию, приобретают надлежащую значимость, определенность и известность.

Формулирование норм — это не только властно-авторитетная форма признания итогов объективного процесса нормообразования, но и эффективное средство социального контроля за этим стихийным процессом, мощный канал сознательно-целенаправленного влияния на него. Признанные и сформулированные нормы, в свою очередь, становятся важным фактором, оказывающим активное воздействие на всю жизнедеятельность общества, на продолжающийся процесс нормообразования, на нормодательную и нормоприменительную деятельность.

На процесс нормогенеза (как в первобытную эпоху, так и теперь) существенное влияние оказывает то обстоятельство, что у человека как биосоциального существа сохраняются и продолжают действовать в социальном контексте и обрамлении, наряду с социальным началом и под его контролем, также и определенные биологические инстинкты, влечения, позывы, реакции и т.д.

Всякое опосредование (от простейших и примитивных его форм при первобытном социогенезе до сложных и изощренных форм в условиях развитой нормативной культуры) какого-либо явления означает определенное мысленное абстрагирование от него как фактической данности и придание ему некоторого искусственного, абстрактно-смыслового, идеального значения. Тем самым опосредуемое явление переводится в мыслительно-духовную плоскость, одухотворяется и идеализируется в том или ином приданном ему значении.

Специфически человеческим средством такого идеализирующего опосредования фактически данного и его абстрактного обозначения (т.е. придания ему определенного значения) является речь (сперва устная, затем и письменная). Именно при помощи речи (и, следовательно, словесно-мыслительной операции) наряду с естественно данным появляется и обозначается его звуковое и смысловое отображение, его искусственный эквивалент-заменитель, абстрактный символ, смысловой образ. Слово-обозначение в смысловой плоскости замещает обозначаемый объект.

Слово обладало огромной организаторской и регулятивной силой. Первобытные представления о сверхъестественных возможностях слова и словесного способа воздействия на окружающую природу и людей нашли свое яркое отражение, например, в вербальной магии, для которой вещь и название, имя и его носитель — идентичны. Отсюда и табуирование некоторых слов, имен, названий, замена их магическими знаковыми обозначениями — исходным началом как будущей письменности, так и изобразительного искусства.

Особой силой обладало слово вожака формировавшегося сообщества, обладавшего высшим и непререкаемым авторитетом. Слово вожака было необходимо для организации как целенаправленного поведения, так и нормального течения психических процессов членов сообщества [9].