Сперанский

    Конституционная монархия, основанная на законе, должна опираться на квалифицированный бюрократический аппарат, обеспечивающий её функциональную деятельность. Для осуществления такого проекта мыслитель предложил и провел два закона о виновниках «О придворных званиях» (3 апреля 1809 г.) и «Об экзамене на чин» (6 августа 1809 г.), которыми вводились необходимые условия для занятия должностей и получения служебных чинов.

     На сословный статус общества Сперанский в целом не покушался, но предлагал произвести его правовое оформление с закреплением прав и обязанностей сословий. Дворянство он наделил политическими и гражданскими правами и дополнительным правом владения землями, населенными крестьянами,  с обязанностью уплаты налога на владение землей. Среднему сословию (владельцам любых форм недвижимости) он оставлял все гражданские права, а политические – в зависимости от размера собственности (т.е. по цензу), и, наконец, любой народ наделял только гражданскими правами.

    Крепостное право мыслитель критиковал довольно жестко и считал необходимым его отмену. «Крепостничество, - писал он – несовместимо с цивилизованной государственностью. И нет никакого основания считать, что в России оно не могло бы уничтожиться, если будут приняты к тому действительные меры». В крепостном праве он усматривал не только препятствие к интенсивным формам ведения сельского хозяйства, но и преграду для развития городских промыслов и ремесел. «Каким образом, - спрашивал он, - ремесла в городах могут совершенствоваться без соревнования ремесленников, когда они расселены в рабстве?» Однако Сперанский высказывался против немедленной отмены крепостного права, опасаясь, что россияне, получив свободу, обратятся к «кочевому образу жизни». Поэтому он предложил двухэтажную схему: вначале ограничиваются крестьянские повинности, подушная подать заменяется на поземельную и производится личное освобождение крестьян от помещиков. Затем и крестьянам возвращаются права на приобретение земли.

    Проекты Сперанского вызвали резкую критику в адрес реформаторов.

Глава III Кодификация русского законодательства и издание Свода законов

Консерватизм и реакционность политической надстройки России первой половины XIX в. предопределили такие же особенности российской правовой системы. Все изменения в праве производи­лись только для того, чтобы отстоять устои феодализма, абсолю­тистские порядки. В силу этого изменения в праве, в его существе были невелики.             

Стремление удержать и подкрепить устои шатающегося фео­дализма приводит к идее своеобразной феодальной законности. Вслед за Петром I, требовавшим неуклонного соблюдения законов, ту же мысль проводит спустя столетие Александр I. При этом он связывает и себя рамками законности. В одной из резолюций Александр I писал: «Закон должен быть для всех един­ствен. Коль скоро я себе дозволяю нарушать законы, кто тогда почтет за обязанность наблюдать их?» . Стремление закрепить су­ществующие порядки приводит к идее систематизации законода­тельства.

Если содержание права в данный период изменилось несуще­ственно, то этого нельзя сказать о его форме. Была проведена грандиозная работа по систематизации российского законодательства, составившая целую эпоху в его истории.

Последним универсальным систематизированным сборником, охватывающим почти все отрасли русского права, было Соборное Уложение 1649 г. Как уже отмечалось, в XVIII в. неоднократно предпринимались попытки создать новое Уложение, однако они не привели к успеху. К началу XIX в. неразбериха в законодательстве дошла до предела. Она была одной из причин беспорядков и злоупотребле­ний в судах.

Александр I уже в 1801 г. учредил новую, десятую по счету, комиссию во главе с П.В. Завадовским. Она получила название Комиссии составления законов и провела значительную подгото­вительную работу. Но лишь при Николае I удалось развернуть по-настоящему и завершить систематизацию российского законо­дательства.

Неуспех всех десяти комиссий определялся тем, что они раз­дирались серьезными противоречиями, борьбой между новым и старым, в основе которой лежал вопрос о существовании крепост­ного права, т.е. о существе феодализма. Так было и с последней, десятой, комиссией. Когда «главный исполнитель работ» комис­сии Г.А. Розенкампф предложил начать дело с пересмотра зако­нодательства о крестьянстве, он натолкнулся на резкий отпор Александра I.

Николай I дал уста­новку ничего не менять в праве, а лишь привести в порядок су­ществующие нормы. За проведением в жизнь этой директивы император наблюдал лично. Для этого комиссия была создана не при Государственном совете, который должен был занимать­ся подготовкой законопроектов, а была просто преобразована во II отделение Собственной его императорского величества канце­лярии. Впоследствии, когда уже был готов Свод законов, импера­тор учредил семь ревизионных комиссий, чтобы проверить тож­дество Свода существовавшему законодательству. Проверка об­легчалась тем, что каждая статья Свода имела ссылку на источ­ник — соответствующий акт в Полном собрании законов, с датой и номером.

Успеху работы комиссии способствовал и субъективный фак­тор: ее фактически возглавлял М.М. Сперанский — видный юрист и человек удивительной трудоспособности, впервые привлечен­ный к кодификационным работам еще в 1808-1809 гг. Надо ска­зать, что Николай I с большой неохотой привлек Сперанского, прежние либеральные настроения которого, конечно, были из­вестны императору. Поэтому даже во главе II отделения был по­ставлен не он, а воспитатель Николая Балугъянский. Сперанский, отрешившись от прежних либеральных иллюзий, вполне принял установки Николая I и действовал на основании их.

Сперанский решил организовать работу поэтапно. Сначала он хотел собрать воедино все законы, изданные с момента принятия Соборного Уложения, затем привести их в определенную систему и, наконец, на базе всего этого издать новое Уложение. В таком порядке работа и развернулась.

Сначала приступили к созданию Полного собрания законов (ПСЗ). Оно включило в себя все нормативные акты с Соборного Уложения до начала царствования Николая I, собранные в хро­нологическом порядке. Таких актов набралось свыше 50 тыс., со­ставивших 46 толстых томов. Впоследствии ПСЗ дополнялось те­кущим законодательством. Так появились второе Полное собра­ние законов Российской империи, охватившее законодательство до 1881 г., и третье, включившее законы с марта этого года.

ПСЗ все-таки было не совсем полным собранием законов. Не­которые акты кодификаторам не удалось найти. Дело в том, что государственные архивы России находились в скверном состоя­нии. Ни в одном из них не было даже полного реестра существу­ющих законов. В некоторых же случаях отдельные акты умыш­ленно не вносились в ПСЗ. Речь идет о документах внешнеполи­тического характера, сохранявших еще оперативную секретность. Не вносились также законы, изданные по обстоятельствам чрез­вычайной важности, и частные дела, касающиеся какого-либо лица или содержащие правила внутреннего распорядка для госу­дарственных органов. По подсчетам А.Н. Филиппова, в первое ПСЗ не вошло несколько тысяч документов.

В то же время в Полное собрание вошли акты, по существу, не имевшие характера законов, поскольку само понятие «закон» в теории не было разработано. В Полном собрании законов можно найти акты неюридического характера, судебные прецеденты.

После издания Полного собрания законов Сперанский приступил ко второму этапу работы — созданию Свода законов Российской империи. При его составлении исключались недействующие нормы, устранялись противоречия, проводилась редакционная об­работка текста. Отметим, что уже и при создании ПСЗ Сперан­ский позволял себе редактировать публикуемые законы. Конечно, существо не менялось, но форма в определенной мере изменялась.

Прежде всего, акты давались в орфографии XIX в. Отбрасывались элементы законов, которые кодификатор считал, видимо, несуще­ственными. Например, в «Учреждениях для управления  губерний» 1775 г. были устранены заголовки статей. Это значительно сокра­тило объем документа, но вместе с тем потерялся удобный для читателя вспомогательный к тексту аппарат. Иногда, возможно, в силу высокого темпа работы, вкрадывались и ошибки. Именно так, очевидно, «Краткое изображение процессов...» и Артикул воин­ский попали под шапку Воинского устава и были датированы 1716 г. Однако эти недостатки не умаляют громадного историчес­кого значения работы, проделанной Сперанским и его небольшим коллективом.

При создании Свода законов М.М. Сперанский исходил из того, что «Свод есть верное изображение того, что есть в законах, но он не есть ни дополнение их, ни толкование». Однако, по мне­нию исследователей, Сперанский неоднократно и сам формулиро­вал новые нормы, не опирающиеся на действующий закон, осо­бенно в сфере гражданского права.

В Своде законов весь материал был расположен по особой сис­теме, разработанной Сперанским. Если ПСЗ строится по хроно­логическому принципу, то Свод — уже по отраслевому, хотя и не совсем последовательно проведенному.

В основу структуры Свода было положено деление права на публичное и частное, идущее от западноевропейских буржуазных концепций, восходящих к римскому праву. Сперанский только на­зывал эти две группы законов государственными и гражданскими. Работая над Сводом, Сперанский изучил лучшие образцы запад­ной кодификации — римский, французский, прусский, австрий­ский кодексы, но не скопировал их, а создал собственную ориги­нальную систему.

Свод был издан в XV томах, объединенных в 8 книгах. Книга 1-я включила по преимуществу законы об органах власти и управ­ления и государственной службе, 2-я — уставы о повинностях, 3-я — уставы казенного управления (уставы о податях, пошли­нах, питейном сборе и др.), 4-я — законы о сословиях, 5-я — граж­данское законодательство, 6-я — уставы государственного благоустройства (уставы кредитных установлений, уставы торговые, о промышленности и др.), 7-я — уставы благочиния (уставы о на­родном продовольствии, общественном призрении, врачебный и др.), 8-я — законы уголовные. С самого начала законодатель ус­тановил, что эта структура Свода должна оставаться неизменной, хотя бы менялось содержание конкретных законов. Этот принцип соблюдался на всем протяжении истории Свода, т.е. до Октябрь­ской революции, только в 1885 г. к Своду был добавлен XVI том, содержащий процессуальное законодательство.

После издания Свода Сперанский мыслил приступить к третьему этапу систематизации — к созданию Уложения, которое должно было не только содержать старые нормы, но и развивать право. Если ПСЗ и Свод были лишь инкорпорацией, то создание Уложения предполагало кодификационный метод работы, т.е. не только соединение старых норм, но и дополнение их новыми. Од­нако именно этого-то и не хотел император.

Планируя создание Уложения, Сперанский отнюдь не соби­рался колебать устои феодализма. Он просто хотел привести за­конодательство в соответствие с требованиями жизни. Новшества в праве должны были, по его замыслу, не подорвать, а укрепить фе­одальный строй и самодержавие, усовершенствовать его. Но он понимал, что нужно пойти на опреде­ленные уступки, чтобы не потерять всего.

Однако эти идеи Сперанского не нашли поддержки. Работа по систематизации остановилась на втором этапе. Сперанский умер в 1839 году, но работа над кодификацией законодательства продолжилась. Уже без Сперанского были заложены основы первого настоящего российского уголовного кодекса, издано Уложения о наказаниях, Свод местных узаконений губерний Остзейских (часть первая — Учреж­дения, часть вторая — Законы о состояниях). Значительно позже была издана третья часть — Законы гражданские.

Так в первой половине XIX в. была оформлена система рос­сийского права, дожившая в своей основе до последних дней Рос­сийской империи.

В первой половине XIX в.  абсолютизм в России достигает своего  апогея. Монарх, особенно в правление Николая I, концент­рирует всю государственную власть в своих руках. Его личная кан­целярия становится одним из важнейших органов управления.

Стремлению укрепить феодально-крепостнические порядки служит систематизация законодательства. Несмотря на свой кре­постнический характер, Свод законов Российской империи — большое достижение юридической мысли России XIX века.

Заключение

«Почему реформы Сперанского в государственной политике и кодификации законодательства  не были осуществлены в полном объеме?»

Политические преобразования, предложенные Сперанским императорам, были настоящими реформами, грозящими изменениями в обществе, начать которые нужно было с отмены крепостного права, а к такому событию русское дворянство не было готово. Да и вообще история реформ в России свидетельствует, что ни кому из её государственных деятелей, так и не удалось пройти до конца весь длинный и сложный путь реформ, оставаясь верными провозглашенным ими же самими целями и задачам. Авторитарная власть, приверженцами которой по духу и по сути оставались все российские самодержцы, не позволяла им слишком уклоняться от тех правил и канонов, которые составляли организм русского самодержавия.

Самодержавная власть так цепко заключала в свои объятия русских царей, что у них не оставалось сколько-нибудь свободного пространства для маневров. Поэтому все попытки существенно изменить самодержавную форму правления и приспособить её к «духу времени» в конце концов, разбивались о твердыни самодержавного абсолютизма.

В.О. Ключевский видел причины неудач реформ в их запоздалости и в почти   полном разрыве их связей с прошлым России. Другие исследователи видели причину затормаживания реформ в том, что они не затрагивали глубоко политические сферы, не ставили перед собой задачи существенного преобразования структур политической власти в России – ограничение самодержавного правления.