Скоморохи в Древней Руси

Сыктывкарский государственный университет

Исторический факультет

Кафедра Отечественной истории

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

(РЕФЕРАТ)

СКОМОРОХИ

Исполнитель:

Кремер И. В., 521 группа

Сыктывкар 2006

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ.

              Искусство скоморохов в его различных проявлениях как особая историко-культурная проблема привлекает все более пристальное внимание ученых в области общественных наук – историков религии и театра, искусствоведов, музыковедов и фольклористов, а также лингвистов с середины XIX века и до последних десятилетий. Тщательно изучаются, комментируются упоминания о скоморохах в древних литературных памятниках, церковных и исторических документах. Изображение скоморохов во фресковой живописи Киевского собора вызывает неиссякаемый интерес, о чем свидетельствуют объяснения фресок с экскурсами в историю византийских календарных празднеств; оно считается древнейшим изображением скоморохов.

              Скоморохи выделились как социальная группа артистов ремесленников с ростом и изменением древних культурных традиций. Это «всех скорбей знатоки». Они питались соками национальной культуры, специализировались в различных ее видах. С ростом в обществе художественных вкусов и требований возрастал и уровень мастерства народных артистов. Отсюда пословица «Всяк спляшет, да не скоморох». Скоморохи не могли не оказывать влияние на культурные процессы своего времени. Созданное ими возвращалось в народ, усваивалось как нечто новое.

              Существовало несколько категорий скоморохов: одни постоянно жили в деревнях, это оседлые скоморохи; другие постоянно жили в городе; третьи – скоморохи «походные», или бродячие, странствующие, не имеющие хозяйства. В деревнях и селах нужда в скоморохах ощущалась главным образом в дни праздников, составной частью которых являлись народные игрища. Скоморохи были также непременными участниками свадеб и общественных пиров – братчин. В остальное время они мало чем отличались от остальных деревенских жителей. Какая-то часть их, жившая в городах, вела аналогичный с деревенским образ жизни, занимаясь в периоды между праздниками свойственными горожанам делами – ремеслами, торговлей и другим. Но в то же время условия городской жизни давали больше возможностей для профессионального скоморошества. Для городских скоморохов запретным (да и то до некоторой степени условно) оставалось только время постов, во все же остальные дни они вполне могли, особенно в больших городах, находить применение своим способностям. По видимому, постоянную работу скоморохам обеспечивали и развлечения в кабаках. Существование «походных», то есть бродячих скоморохов фиксируется в документах начиная с XVI века, хотя, возможно они появились и раньше, просто не сохранились письменные источники, подтверждавшие бы это.

              Обратившись к наследию скоморохов, исследователь сталкивается с трудноразрешимыми проблемами. В сущности, наследия скоморохов как такового не существует. В то же время известно, что скоморохи сочетали в своем искусстве мастерство исполнения со злободневным репертуаром, который включал шуточные песни, драматические сценки – «игрища», социальную сатиру – «глумы», исполняемые в масках и «скоморошьем платье» под аккомпанемент домры, сопели, волынки, сурны, бубна (и прежде всего – гуслей, чаще всего упоминаемые в песнях о народных празднествах и гуляньях). Скоморохи непосредственно общались со зрителями, с уличной толпой, вовлекали в игру.

Активное участие скоморохов в общественной и частной жизни народа длится восемь столетий. На протяжении всего этого времени менялось и отношение к скоморохам: от одобрений и похвалы, до гонений и проклятий. Самым ярым противником являлась церковь, которая на протяжении столетий постепенно запрещает гулянья, игрища. Так в XIII веке появляются первые увещевания с осуждением их игр и зрелищ. С этого же времени отцы церкви проявляют себя непримиримыми врагами скоморохов, однако в народе еще слишком сильна инерция стихийного сопротивления постепенно усиливающейся христианизации быта. В XV веке появляются первые территориальные запреты – жалованная грамота 1470 года относительно монастырских вотчин, где не следует появляться скоморохам, – но в целом княжеская власть почти не вмешивается в действия их ватаг, предоставив церкви увещевание и проповедь. В XVI веке запреты становятся многообразнее, касаются уже не только монастырских, но и некоторых княжеских вотчин, а церковные деятели все более категорично требуют решительной борьбы со всеми народными празднествами. Однако, если до середины XVI века скоморохи еще имели большое значение в народной жизни (документы показывают их живущими в городах и посадах, селах и деревнях, где они участвуют в свадьбах, похоронах, обрядовых братчинах, а также развлекающими верхушку феодального общества – жили при дворах князей, входили в состав челяди у воевод, наместников, знатных бояр), то с середины века картина постепенно меняется. «Бога ради, Государь, вели их извести, кое бы не было их в твоем царстве», - писал митрополит Иоасаф Ивану Грозному. Однако, при Иване Грозном, несмотря на такие категоричные требования части духовенства, скоморохи еще находились в какой-то степени под защитой государственной власти, хотя свобода их действий и ограничивалась частично. В некоторых монастырских и церковных вотчинах преследования их также ужесточаются. С начала XVII века преследования скоморохов со стороны церкви начала активно поддерживать государственная власть. В борьбу включаются религиозные фанатики, раскольники, любители легкой наживы. Грамота 1648 года, сыграла роковую роль в судьбе скоморохов.  После чего скоморохи постепенно исчезли из центра страны. Оставшиеся же, видимо, должны были искать себе другое ремесло. Они присоединялись к перехожим группам плотников, пимокатов, к бурлацким и рыболовным артелям, где их искусство еще получало признание и оплату, а называть профессию не требовалось. Следующим немаловажным в истории скоморошества документ – указ ростовского и ярославского митрополита Ионы. Это «Память» 1657 года о запрещении скоморохам и медвежьим поводчикам промышлять играми. То есть, это своего рода запрет скоморошества в северных районах и на Урале, где, вероятно, нашли убежище скоморохи.

Таким образом, скоморошество как один из важнейших элементов народной культуры является основополагающим, фундаментальным для становления различных видов современного искусства, в первую очередь на формирование театра. Скоморошеские действия сопровождались песнями, былинам. Поэтому в данной работе более подробно мне бы хотелось остановиться на рассмотрении вклада скоморохов в театр и фольклор.

СКОМОРОХИ И ТЕАТР.

              Любопытны взаимозависимости искусства скоморохов с театром. Причем стоит учитывать различие, обнаруживаемое между традициями скоморохов походных и оседлых вне зависимости от того, были они городскими или деревенскими.

              Стоит заметить, что возраст русского театра многие склонны исчислять более тремя столетиями, начиная с 1672 – со времени устройства первого спектакля «Комедийной хоромины» при дворе Алексея Михайловича. В известном смысле это верно. Но театрализованные зрелища на Руси значительно старше. Мысль о том, что корни театра надо искать в народных играх, высказывалась многократно. Здесь имеется в виду театр народный, элементы которого отчетливо проступали в праздничных игрищах, обрядах и играх народа еще во времена язычества. Несомненна роль скоморохов в процессе становления форм русского народного театра.

              Оседлые скоморохи, большей частью были заняты в дни праздников, на игрищах, а также на свадьбах, братчинах. Каждый праздник, наряду чертами, общими для всей Руси, имел и свои особенные черты, характерные для данной местности. Со временем в праздниках и обрядах происходили, конечно, изменения, но процесс этот шел, по крайней мере в XI – XVI веках, очень медленно. Есть, таким образом, основания сказать, что каждый праздник и обряд проходил из года в год по всем хорошо известному плану. Каждому празднику и обряду соответствовали строго определенные песни, танцы и, что особенно важно игра. Например, интересна была масленичная игра. Она представляла целый цикл, разворачивающийся в течение нескольких дней, притом в каждый из дней проводилась строго определенная часть этой замечательной и, к сожалению, почти не изученной игры. Заранее определенный порядок обуславливал характер и особенности искусства оседлых скоморохов. «Сценарий» каждого игрища был досконально известен каждому участнику; надо полагать, что у скоморохов были какие-то твердые, закрепленные функции, четко определенный круг обязанностей. Действия оседлых скоморохов не слишком сковывались рамками игрища и традициями, ибо, какими бы жесткими ни были традиции, они предполагали все-таки большую активность каждого и давали как скоморохам, так и всем остальным участникам игрищ возможность для импровизации. В меньшей степени это было свойственно песне и танцу, в большей – играм. Оседлые скоморохи не имели нужды создавать все заново, они играли, пели, смешили, развлекали, пользуясь готовым, тем, что создал народ, и что сохранило их искусство. В чем и состоит главное отличие от походных скоморохов, которые значительную часть своего репертуара создавали сами, а главное – их репертуар складывался вне рамок игрищ и обрядов. Так как постоянные переходы исключали возможность действий в рамках местных традиций. Естественно, сохранилась общая основа народного искусства, из которого брали и много готового, известного и понравившегося, перерабатывая, приноравливая это к условиям своего творчества. Особо надо оговорить тот момент, что походные скоморохи, по-видимому, совсем не были связаны с народными играми, имевшими такое большое значение в процессе становления русского народного театра.

              Разность условий, в которых действовали оседлые и походные скоморохи, породившая различия в характере их творчества, сказалась в конце концов и на итоге их деятельности, то есть имеется в виду различие форм, в которые вылилось творчество скоморохов ко времени своего расцвета (XVI – XVII). Походные скоморохи оказались почти монопольными «хозяевами» таких театральных и близких им форм, как «Петрушка», медвежья потеха, раек и других, то есть форм мобильных, дающих возможность устраивать представление без долгих приготовлений и в любых условиях. Преимущественное внимание походных скоморохов к медвежьей потехе и «Петрушке» объясняется их исконной популярностью у народа. Оседлые же скоморохи – главные участники праздничных народных игрищ и гуляний – активно участвовали в процессе становления иной разновидности русского народного театра, именно театра, рожденного игрищами. Высшими формами стали спектакли типа «Царя Максимильяна» и «Лодки» и спектакли театра охочих комедиантов, то есть театр живого актера.

              Стоит отметить, что корни «Царя Максимильяна» и других спектаклей народного театра выходят из традиции святочного ряженья. Теряя магическую функцию, святочное ряженье одновременно превращалось в одну из традиционных праздничных форм. На следующей ступени эволюции ряженье превратилось в игру. И, наконец, игры ряженых перерастают в народный театр. Во время расцвета деятельности походных скоморохов падает на период, когда ряженье входило в состав праздничного игрища как одна из его частей. Ряженье было игрой, не превратившейся еще в спектакль, но уже полностью утерявшей магическое значение. Рядились по всей Руси, но везде по-своему, это во-первых. Рядиться в той или иной местности могли один или несколько раз в год, но всегда строго в одни и те же дни года. И, наконец, в-третьих, надо помнить, что у ряженых была и задача возбудить желание отгадать, кто скрывается под маской. Даже спектакли городского демократического театра охочих комедиантов, хотя и воспринимались именно как спектакли, все же окончательно не отделились еще от традиций праздничного ряженья. Что же касается «Царя Максимильяна» и «Лодки», то они устраивались исключительно на святки и даже в XX веке.

              Что же касается перерастания обряда в театрализованное представление, то здесь уместно привести точку зрения В. И. Чичеренова: «Хотя целый ряд изобразительных моментов, присущих обряду, сохранялся, народный театр властно входил в новогодние увеселения как принципиально новое явление. Направленность, идейная насыщенность представляемых пьес не имеют ничего общего с аграрной обрядностью в ее старых редакциях. Способы представления и даже отдельные сцены в пьесе представали бытовыми сатирическими эпизодами, отражающими социальную действительность, а не вымышленный мир страшных образов, которым противостояла реальная трудовая жизнь людей. Наряду со сказками, песнями и многим другим, используя обряд, пьеса разламывала, уничтожала его, противостояла ему. Драматическое представление можно считать качественно новым явлением по сравнению с элементами фольклора, послужившими для него почвой. В отношении обряда это особенно ясно видно: обрядовая сущность действий, когда-то типичная для новогоднего периода, заменилась социальной сатирой, острым гротеском». При этом стоит отметить отличие сельского и городского оседлых скоморохов. Сельский не получает достаточной степени развития, то есть не происходит специализации скоморохов, потому что круг обязанностей скомороха требовал от него как раз многосторонности. На таком игрище он обязан был уметь делать все. В городах, в условиях, когда связи между отдельными частями игрищ ослабли настолько, что одни из них предавались забвению, а другие, наоборот, разрастались, скоморохи оказались в иных условиях. Здесь они могли уже брать на себя какие-то отдельные моменты игрища, требующие, может быть, особого артистизма, решительности и так далее. К тому же в городах было по нескольку скоморохов, в отличие от деревни, и, следовательно, при определенных условиях они могли объединяться. Впрочем, объединение скоморохов в группы или ватаги – факт, не вызывающий сомнений. Что касается специализации, то это явление сказалось не только в искусстве отдельных скоморохов, но и ватаг в целом. Были среди них такие, которые предпочитали представления с ученым медведем, кукольную комедию или то и другое вместе; были специализировавшиеся на пении, игре на музыкальных инструментах и пляске.

              Категоричность, с которой проходит разграничение деятельности походных и оседлых скоморохов, имеет значительную долю условности. В жизни все было сложнее. К медвежьей потехе, «Петрушке», райку и так далее имели, конечно, определенное отношение и оседлые скоморохи, так же как к театру, рожденному игрищами, имели отношение скоморохи походные.

              Не имея ни малейшего желания противопоставлять одни формы народного театра другим, А. А. Белкин считает, что основной линией в развитии русского народного театра надо признать ту, которая привела к возникновению устной народной драмы и спектаклей «Царь Максимильян», «Лодка» и другие, а также театра охочих комедиантов.

              Таким образом, древнерусские праздничные игрища явились плодотворнейшей почвой для возникновения театрализованных представлений. Здесь создавались условия, благодаря которым позднее преимущественное развитие получили части игрищ, переросшие в драматические игры, которые, в свою очередь, непосредственно предшествовали спектаклям народного театра.

              Наиболее заметными фигурами на игрищах были скоморохи, и в полной мере проявилась их функция как организаторов, зачинателей, вдохновителей праздничного веселья. В процессе развития культурной народной праздничности и эволюции игрищ возникла потребность в скоморошьих ватагах.

              В дни праздников, особенно таких, где были широко развиты традиции ряженья и маскирования, скоморошьи ватаги, как бы обобщая, синтезируя и сохраняя опыт праздничных игрищ в целом, в то же время разрывали привычные границы форм ряженья. Традиционные игры ряженых постепенно превращались в сценки, которые вполне можно назвать драматическими, так как в них был уже и сюжет, и диалог, и действия. Сценки эти преимущественно были пародийно-сатирическими.

СКОМОРОХИ И ФОЛЬКЛОР.

Представление о связи скоморохов с устной национальной поэзией возникли сравнительно поздно. Наиболее ранним считается известное свидетельство В. Н. Татищева: «Я прежде у скоморохов песни старинные о князе Владимире слыхал, в которых жен его именами, тако ж о славных людех Илье Муромце, Алеше Поповиче, Долге Степановиче упоминают и дела их прославляют». Однако это важное показание долго оставалось неучтенным в науке о фольклоре. М. Ю. Лермонтов первым изобразил художественное исполнение скоморохами эпических песен в своей известной поэме «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» (1837 год). В науке осознание роли скоморохов в судьбах фольклора, в первую очередь национального эпоса, произошло значительно позднее. Стоит отметить, что в обществе с XVIII века господствовало представление о скоморохах как богопротивных, грубых и дерзко кощунствующих для простонародья глумцов. Интерес к их искусству возникает медленно и постепенно, что происходит и в настоящее время.