Скифы на Алтае. Пазырыкские курганы

    У мужчины с плато Укок были светлые рыжеватые волосы, подстриженные спереди и лежащие на лбу в виде длинной челки, на макушке оставлен большой участок не остриженных волос, заплетенных в две косы, каждая из двух прядей, спускающихся ниже плеч.

    Личным  украшением (оберегом, знаком социального  статуса) была обвивавшая шею гривна, сделанная из дерева, но оклеенная  золотой фольгой. Окончания ее вырезаны в виде голов барсов — охранников и покровителей.

    Подлинный женский костюм оказался оригинальней любых предположений. По сути — это  тоже костюм всадницы. На женщине была надета длинная и широкая шерстяная  юбка, сшитая из трех горизонтально  сложенных полос ткани. Ее длина — 144 см, ширина вверху — 90 см, внизу — 112,5 см. Каждая из полос имела свой оттенок красного цвета: верхняя — алый, средняя казалась неокрашенной, нижняя была насыщенно бордовой. Окрашивание тканей производилось явно вручную. Поэтому точно повторить один и тот же тон было трудно. Однако в разнице цвета каждой из полос и заключалась красота юбки. Кроме того, цвета полос, также как и их количество, имели значение и смысл — указывали на статус женщины, принадлежность определенной общности.

    Юбка  подпоясывалась плетенным из шерстяных  нитей толстым шнуром с кистями, окрашенным так же, как и мужские  штаны из кургана 3 могильника Верх-Каль-джин-2, в мягкий оранжево-красный цвет краппом. С помощью этого пояса-шнура  регулировалась длина юбки, которая  могла фиксироваться как на талии, так и под грудью. Подчеркнем: плетеный пояс во многих культурах был важным символом (а не просто утилитарной вещью), не только оберегом, но и памятным знаком, помогающим хранить важную информацию. Как, например, забытая "система узелков" на шнуре (цзешэн) у древних китайцев, владение которой было тайной "посвященных". Она представляла собой, по-видимому, мягкий пояс с двумя кистями из шести шнуров каждая, причем на каждом шнуре можно было завязать по пять узелков (Стратанович, 1965). Аналогичные узелки и кисточки на женском пазырыкском поясе, возможно, служили счетами или их перебирали как четки, чтобы вспомнить и не пропустить что-то важное.

    Полной  неожиданностью стал женский парик, устройство которого удалось изучить  в деталях. Парик надевался на обритую голову. Его основой являлась войлочная шапочка, к которой  в два слоя были пришиты волосы. Между ними помещалась черного цвета  пластичная масса, придававшая форму  и объем всему сооружению.

    В результате проведенных исследований получены данные о химической природе  этого вещества-наполнителя и  сделаны предположения о деталях  технологии его изготовления. Пластичные компоненты основы представляют собой  ацилглицериды (жиры) и продукты их распада — жирные кислоты и акролеин — вещество с характерным резким запахом. Отсутствие непредельных жирных кислот с сопряженными двойными связями или связями через метиленовую группу позволяет сделать вывод о том, что жир, использованный для изготовления головного убора, был животным, а не растительным. В состав формообразующей массы входят также неорганические компоненты типа глины. Пластичность жира и глины предопределили их использование в качестве связующего компонента формообразующей основы головного убора. 
 
 
 

    Между светом и тьмой 

    Есть  немало сообщений о древних и  средневековых народах, практикующих нанесение несмываемых узоров на тело. Но пазырыкцы, пожалуй, пока единственный древний народ, у которого можно увидеть татуировку воочию и убедиться в реальности этих сведений. Татуировка, нанесенная на тела мужчин и женщин, свидетельствует о высоком уровне ее исполнения: мумии, обнаруженные в "царских" курганах, покрыты рисунками с ног до головы. У мужчины в рядовом погребении в кургане 3 могильника Верх-Кальджин-2 рисунок был один, но ни качеством исполнения, ни мастерством компоновки, ни самим образом фантастического оленя- грифона-козерога эта татуировка не отличалась от "царских".

    Если  одежду называют второй кожей человека, то татуировка имеет непосредственное отношение к самой коже. Покрытая татуировками, та становится сакральной оболочкой человека, делает его защищенным, неуязвимым и значимым. У древних индоиранцев, к примеру, кожа отождествлялась с Бездной: через нее лежал путь в потусторонний мир, она — дверь между различными мирами, между известным и неизвестным, между видимым и невидимым, между светом и тьмой, жизнью и смертью (Маковский, 1996). Изображения на коже играли чрезвычайно значимую роль в жизни человека, в первую очередь выделяя его из мира животных, делая его членом определенного коллектива, да и вообще человеком, связанным через татуировку как с предками (которые узнают его в ином мире по этим знакам), так и с потомками. Что же доподлинно изображено на телах древних людей: космогонические мифы и персонажи мифологии, звери-защитники или знаки отличия и статуса — мы, вероятно, никогда не узнаем. Но виды животных, стиль рисунков позволят лучше понять, кто были эти люди, откуда пришли. На пазырыкской татуировке, помимо характерных для данной культуры образов фантастического грифона-оленя-козерога, кошачьих хищников с клювообразной пастью, можно увидеть реальных зверей, обитавших на Алтае (тигров, горных баранов, козерогов) и не известных здесь (куланов). Еще среди изображений есть пятнистый хищник, который может быть как алтайским снежным барсом, так и не обитавшим здесь леопардом (последнее вполне допустимо, поскольку изделия из меха леопарда были найдены в первом и втором Пазырыкских курганах).

    Таким образом, татуировка показывает, что  люди, похороненные в "замерзших" могилах Алтая, были представителями  крупной культурной общности, среда  существования которой не ограничивалась Горным Алтаем. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение

    Скупые  на слова археологические источники, дополняют не только летописи Китая  и Персии, но и предания народа, и  не только эпос, но и современные  сказки и былички под час содержат сведения 5-6 вековой давности. Они же уводят нас в глубины малоизученных славяно-тюркских связей в древности, наличие которых не умаляет значение исторического пути обоих. Так же как не умаляет никого тот факт, что ираноязычные носители пазырыкской культуры действительно являются одними из генетических предков современных алтайцев, тогда как скифы-аланы – восточных славян, хотя внешне и те и другие были не очень похожи на их современных потомков…

    С возникновением кочевого скифского  мира огромные степные пространства были впервые вовлечены в сферу  производящего хозяйства. В ту эпоху  кочевое скотоводство было наиболее эффективным способом хозяйственного использования евразийских степей. Эта передовая для своего времени  экономическая система стала  основой военно-политических и культурных достижений.

    Пазырыкский мир являет нам один из удивительных ликов скифского, а точнее — алтайского «звериного стиля», декоративно-утонченного и изящного. Эти изделия — одно из замечательных достижений всего мирового декоративного искусства. Суровая природа Алтая сохранила эту красоту, а археологи раскрыли ее, обогатив культурное достояние всего человечества. 
 
 
 
 
 
 

    Список  литературы:

1. http://new.hist.asu.ru/skif/pub/skep/marsadalov.html
2. http://www.altai-guide.ru/pg-id-192.html
3. Соенов В.И. Древние курганы Алтая. – Горно-Алтайск, 1998.
4. http://www.bibliotekar.ru/skify/3.htm
5. http://history.novosibdom.ru/node/50
6. http://www.barnaul-altai.ru/info/barnaul/altai/arh.php
7. Тамара Т. Райс. Скифы. Строители степных пирамид.

Рис.8. Погребали  умерших пазырыкцы в глубоких ямах, на дно которых ставился деревянный сруб —своего рода дом почившего. Отдавая ушедшему частичку привычной для него земной обители, строители нередко использовали при его возведении венцы бревен настоящих жилищ. Внутри сруба воссоздавался привычный интерьер жилища или, во всяком случае, его подобие. Пол и стены склепа застилались войлоком или, если хоронили знатного воина, дорогими коврами. Умершего, одетого в войлочные сапоги-чулки с кожаными галошами, шубу и войлочный колпак,  укладывали на правый бок в позе спящего. За его спиной помещали лук и стрелы, у пояса — чекан и кинжал. На шею надевали покрытую золотой фольгой гривну. В рядовых погребениях и погребениях средней знати в головах ставилось походное деревянное блюдо-столик с короткими ножками, на нем лежал кусок мяса с воткнутым в него ножом. Тут же стояло несколько сосудов — деревянный, глиняный и роговой. Вероятно, этот непременный набор был связан с мифологическим сценарием загробного странствия, когда умершему, чтобы достичь конечной цели, требуются ёмкости из разных материалов. Впрочем, мы никогда достоверно не узнаем сути всех предполагавшихся посмертных приключений. За перегородкой, будто у стенки настоящего дома, лежали мертвые кони, число которых в могилах знатных воинов и вождей могло достигать нескольких десятков. Рядовым же воинам полагалось лишь по одной—две лошади. Сруб закрывался бревнами и засыпался камнями и щебнем. У знатных пазырыкцев таких перекрытий могло быть несколько, а в яму, кроме лошадей, иногда укладывались каркасы переносных разборных жилищ и даже повозки. Сверху над могилой возводилось каменное сооружение, которое с течением времени превращалось в обычную насыпь.

     Рис. 9. Так мог выглядеть один из военных предводителей пазырыкской культуры. Он облачен в головной убор , украшенный аппликацией листового золота, вырезанными из дерева позолоченными фигурками животных и увенчанный головой орлиного грифона, который держит в клюве голову копытного. Корпус защищен латами, которые представляют собой кирасу, собранную из прямоугольных медных пластин, связанных между собой ремешками в уголках по принципу, хорошо известному в китайской оружейной традиции. Руки до локтей закрыты наборными оплечьями, которые видны под матерчатыми лопастями с аппликациями в зверином стиле из золотой фольги. На плечи наброшена шуба. Вооружение воина состоит из лука скифского типа, горита со стрелами, кинжала с головками грифонов в окрашенных ножнах, прикрепленных к ноге, чекана у пояса, большого квадратного щита, собранного из раскрашенных жердочек, стянутых между собой кожей. Шею закрывает массивная позолоченная гривна, выполненная в зверином стиле, на талии — широкий боевой пояс, составленный из накладок с изображением зверей. Эти предметы являются не только магическим, но и вполне реальным защитным средством. Вместе с головным убором они являются знаком высокого социального ранга. V—III вв. до н. э. Реконструкция по материалам археологических раскопок в урочищах Пазырык, Уландрык, долине р. Ак-Алаха. 

     В основной своей массе пазырыкские воины не использовали доспехи. Во всяком случае, надёжных свидетельств массового применения защитного вооружения у населения Горного Алтая пока не обнаружено. Впрочем, мы вполне допускаем мысль, что оно все же могло делаться из самых доступных органических, но недолговечных материалов - плотного войлока и очень жёсткой лиственничной древесины. На это указывает блестящее мастерство деревообработки и катания различных разносортных войлоков, которые демонстрируют нам материалы «замёрзших» курганов. Также говорят об этом находки реальных деревянных поножей и старинная традиция эффективно защищать свое тело специальными доспехами, изготовленными из многослойных войлочных полотнищ, которая сохранилась у кочевников Центральной Азии вплоть до этнографической современности. Впрочем, учитывая развитие обменных и торговых отношений с населением древнейших очагов культуры Центральной, Средней Азии и Китая, мы не вправе отрицать, что наряду с прочими товарами к верхушке пазырыкского общества могли попадать металлические доспехи, особенно из такого развитого района культуры оружейного производства, каковым являлся в те времена Китай.

     Для воссоздания облика горно-алтайского вождя эпохи раннего железного  века были использованы материалы «царских»  курганов пазырыкской культуры. Судя по находкам, сделанным в мерзлотных курганах плато Укок, штаны и головные уборы у местного населения были красного цвета. На нашей реконструкции они синие. Дело в том, что на шубе пазырыкца из могильника Верх-Кальджин ярко выделяются синяя окантовка подола, рукавов и круглые пушистые «мишени» синего цвета, к которым крепились пучки окрашенных волос. Синего цвета и костюм у всадника перед божеством со знаменитого пазырыкского ковра. Можно предположить что этот цвет в убранстве воинских костюмов с выраженной птичьей символикой ассоциировался с небом и мог считаться принадлежностью представителей высшей знати. Погребённые на плато Укок пазырыкцы являлись знатью среднего звена, которой позволялось использование такой цветовой гаммы только в небольшом количестве как знака, указующего на родство с главным домом. Разумеется, это не более, чем предположения, но исторические параллели статусного использования цветовой символики в соответствии с социальным положением можно найти среди материалов Китая и античного мира Среди материалов пазырыкской культуры известно использование золотых лент — накладок на штаны, которые делали  полосатыми. Надо полагать, что такая одежда была исключительно церемониальной. В повседневной реальности подобные штаны могли быть сшиты из простых чередующихся полос ткани.