Российская книжная палата – центр государственной регистрации изданий РФ

Пом. секретаря А.Шилов, А.Одинец-Шилова".

Подлинный текст "удостоверения", которое Феликс Эдмундович все-таки оставил, гласил:

"Сим удостоверяю, что без  согласия Народного Комиссара  по Внутренним Делам никто  не может работать в Книжной  Палате (Морская, 61), находящейся в ведомстве Народного Комиссара. Член Коллегии при Нар. Комиссаре по Внутренним Делам Ф.Дзержинский. 23.XI.1917 г.".

На заседании Совета Книжной Палаты 3 декабря 1917 г. С.А.Венгеров сообщил, что "придя в Книжную Палату 23 ноября, после того, как все сотрудники были принуждены покинуть ее, он был арестован находившимися в Палате красногвардейцами, заявившими о том, что он должен быть препровожден в Совет Народных Комиссаров. Только после настойчивого требования от красногвардейцев ордера на арест и переговоров их по телефону с одним из народных комиссаров, С.А.Венгеров был отпущен".

По счастью, после вмешательства в дело А.В.Луначарского, считавшего, что Книжная Палата лишь по недоразумению числилась за Министерством  внутренних дел, она по взаимной договоренности была передана в ведение Народного  комиссара по просвещению. "Мне  прекрасно известно то настроение - писал Луначарский "гражданину" Венгерову, - которое царит в Книжной  Палате, и та классовая враждебность, с которой ее члены относятся  к Рабочему и Крестьянскому Правительству. Однако, стараясь отвлечься от политического  ее направления, считаясь лишь с ее культурной и научной ценностью, решаюсь открыть вновь Книжную  Палату, как учреждение автономное".

В июне 1920 г. было принято постановление СНК "О  передаче библиографического дела в  РСФСР Народному Комиссариату Просвещения", известное более как "Ленинский  декрет". Во исполнение этого Постановления Наркомпрос выпустил свое собственное постановление "Об обязательной регистрации проявлений печати", в котором указывалось что обязанность по выполнению "Ленинского декрета" возлагается на Государственное Издательство, "для чего образовать при последнем Центральную Книжную Палату".

С этого момента начался  московский период деятельности Палаты, а Книжная Палата в Петрограде была преобразована в Российский институт книговедения.     

В документе провозглашалась новая  программа развития библиографического дела в стране, были сформулированы новые организационные принципы, касающиеся и обязательного экземпляра. В сущности, все последующие постановления Советской власти в данной области являлись углублением и развитием этого декрета. В документе подчёркивалось, что настоящую базу для государственной регистрационной библиографии может обеспечить лишь система обязательного экземпляра.     

С этого момента начался московский период деятельности Палаты, а Книжная  палата в Петрограде была преобразована в Российский институт книговедения.     

С тех пор Российская, а потом  Всесоюзная и вновь Российская, книжная  палата не раз меняла адреса, названия, выполняла нелегкие обязанности, возложенные  на нее государством и книжным  сообществом, причем условия ее деятельности редко бывали легкими.      

1.3 Всесоюзная  книжная палата в годы ВОВ.     

Мало  кто, даже в самой России, знает  об огромных потерях, которые понесла  Книжная палата, лишившись крова  уже впервые недели Великой Отечественной  войны. Утрата многих уникальных книг и каталогов невосполнима.      

Великая Отечественная война изменила повседневную жизнь   
Всесоюзной книжной палаты (ВКП) и само содержание государственной библиографии: палата разделила все суровые испытания, выпавшие на долю народа и страны, с максимальной добросовестностью выполняя встававшие перед ней задачи. С первых же дней войны коллектив мобилизовался на служение фронту: активно изучалось стрелковое дело, организовались кружки по подготовке медсестер и сандружинниц, сформировались группа самозащиты и пожарная команда. Сотрудники, без различия пола, возраста вступили в ряды местной противовоздушной обороны.     

В июне 1941 г. ушли на фронт многие сотрудники палаты: более 20 человек были призваны в армию, в том числе главный редактор палаты В. Корнилов, технорук типографии М.П. Галкин. Добровольно стали бойцами и политработниками 8-ой дивизии народного ополчения Краснопресненского района Москвы 18 человек, среди них ведущие научные сотрудники палаты: М.А. Годкевич (зам. директора), П.С. Гуревич, А.А. Мансуров, К.Ф. Ухик-Тарасов, Н.В. Рябков (научные сотрудники, главные библиографы), А.Т. Тарарухин (зав. отделом обязательного экземпляра),  П.Ф. Коногоров (редактор «Картографической летописи), П.А. Эпштейн (главный бухгалтер), П.В. Аперчева, В.М Дайховский, Т.В. Борисова и др.     

Ушли  на фронт рабочие типографии во главе  с директором А.Г. Климовым и заменявшим его Б.М. Архиповым. Многие из них отдали свою жизнь, защищая Родину.     

Участвуя  в строительстве оборонительных сооружений, местной противовоздушной обороне, санитарной службе, сотрудники палаты немедленно начали и работы по сохранности фондов, каталогов, библиографических материалов в основном здании и книгохранилищах палаты.     

В подвалы основного здания на Новинском  бульваре были спущены генеральный алфавитный каталог и наиболее ценные издания книговедческой библиотеки. Меры для обеспечения сохранности обязательного экземпляра принимались летом и осенью 1941 г. во всех книгохранилищах палаты (по Большой Коммунистической улице, 15 и Армянскому переулку, 13). В книгохранилище на Большой Коммунистической улице, располагавшемся в соборе Мартина Исповедника, в ноябре 1941 г. часть фонда (на случай пожара) поместили в глубокие каменные «колодцы», расположенные в куполе здания. Работа велась при почти не прекращающихся воздушных тревогах, при температуре около минус 20⁰С.      

В подвальном помещении отдела обязательного экземпляра по Армянскому переулку, 13 тщательно производилось  «захоронение» обязательных экземпляров, предназначенных для библиотек  временно-оккупированных районов.     

Несмотря  на участие всего коллектива в  этих работах и на подлинно военные  темпы, укрыть все ценности не успели. Уже через месяц после начала войны на территорию Книжной палаты были сброшены зажигательные бомбы. Пожар удалось ликвидировать усилиями группы дежурных палаты во главе с её директором Н.С. Коробовым.      

На  следующую ночь (на 23 июля 1941 г.) здание ВКП вновь было осыпано зажигательными бомбами и погибло, охваченное пожаром, несмотря на все усилия дежурных, жильцов прилегающих домов и прибывших пожарных команд.     

Здание  на Новинском бульваре было построено  в 1817 г. знаменитым архитектором О.И. Бове и представляло собой выдающийся памятник русской архитектуры в  стиле ампир. Трагическое зрелище пожара в Книжной палате описано очевидцем события М. Белкиной «Очень страшно горела Книжная палата, одно из красивейших зданий Москвы начала XIX века. Ночью. Уже сорвана крыша. Горят готовые рухнуть стропила. Пламя мечется, кидается на деревья, стелется по земле... Но стеклянная галерея ещё не горит, только охвачена вся огненным светом изнутри откуда-то явлена взору в целостности своей, в мельчайшей подробности... Стеллажи – книга к книге, и каждый корешок виден отдельно. Лесенка у стеллажа, и каждая ступенька   
– отчетливо в глаза. Ящики с картотекой... Все на месте, не тронуто огнем, нигде ни одного языка пламени, все в сохранности своей, недвижимости, как отпечатано... Огонь не вовне еще, но внутри уже. Внутри стен, стеллажей, внутри книг... И все лишено уже вещественности своей, земной плоти – одна оболочка. Еще секунда, еще... Взрыв огня! И все рухнуло в пламени, распалось... И вдруг вопль: «Книги!..» Из огня, из туго наблюдаемых стеллажей в ночное небо выстреливают книги... Не горящие – огневые! И там, под самыми звездами, раскрываются... И ветер шевелит огневыми страницами, и на страницах видны даже черные прочерки строк... Мгновение... горстка искр осыпалась вниз... А в небо еще книги, еще... И потом огневые листки – картотека...»³.     

В конце концов от прекрасного особняка, более ста лет украшавшего Москву, осталась груда почерневших развалин. В феврале 1942 г. в ВКП был составлен примерный перечень убытков, понесенных палатой, в связи с бомбардировкой немцами и пожаром 23 июля 1941 г., в котором, помимо самого здания, оцененного в 1 млн. 200 тыс. руб, в качестве материальных потерь перечислены: старинная художественная роспись потолков, лепные работы, барельефы и т.д. (1 млн. руб.), старинные стенные зеркала в рамах, антикварные люстры, старинные шкафы и мягкая мебель. Позже разрушенное основное здание палаты было оценено в сумму около 4,6 млн. руб.      

Огонь уничтожил большинство оперативных  материалов палаты – каталогов и  картотек: полностью сгорел основной систематический каталог (свыше 3 млн. карточек), включавший систематический каталог книг на русском языке; каталог книг на языках народов СССР и на иностранных языках; географический каталог; систематические каталоги журнальных и газетных статей. В «Примерном перечне убытков…» общий объём картотек систематического каталога был определён в 6 млн. карточек. Погибли или были сильно повреждены: единственный в стране алфавитный каталог журнальных и газетных статей; алфавитный каталог рецензий; систематический каталог журналов; алфавитные каталоги газет и журналов на национальных языках народов СССР; издательский каталог; картотеки предметного каталога и ретроспективной библиографии. По свидетельству специалистов, ни денежная стоимость этих каталогов, ни их объемы недостаточны для представления об их культурной ценности: сгоревшие каталоги были единственными в СССР как по полноте, содержанию, особенностям построения, так и по целевому их назначению и представляли собою огромное достижение библиографической культуры.     

Помимо  каталогов и картотек, были уничтожены рукописи, подготовленные к печати. Среди них методические пособия и указатели.     

Погибло немало ценных архивных документов, около 15 тыс., книг и журналов из фонда книговедческой библиотеки, значительная часть материалов кабинета библиографического источниковедения и истории библиографии. Наибольший ущерб, который причинил пожар 22-23 июля 1941 г., – это гибель материалов Реrsonalia и краеведческой библиографии. Восстановление этих материалов возможно, т.к. они являлись копией с печатных источников, но при условии развёрнутой работы кабинета.        

Сгорела часть фондов обязательного экземпляра за 1940 и 1941 гг. Погибли материалы  по репертуару советской книги.     

Остались  невредимыми лишь генеральный алфавитный каталог и наиболее ценные рукописи и книги (около 5 тыс. редких изданий из фондов книговедческой библиотеки), заблаговременно спущенные в подвалы. Сохранился и каталог советской периодики с 1917 г. – основа будущего репертуара.     

Сильно  пострадала типография Книжной палаты, которая лишилась части оборудования наборного цеха и, главное, шрифтов для набора текстов, бумаги и других материалов для издания, не говоря о готовой продукции, рукописях, подготовленных к печати, и рукописей государственных библиографических указателей, статистических сборников. Пожар уничтожил и все бухгалтерские документы издательства.     

Потери  от пожара были настолько значительны, что гибель центрального здания ВКП  была зафиксирована директором палаты Н.С. Коробовым в акте от 3 февраля 1942 г., который опубликован в сборнике документов о злодеяниях немецко-фашистских оккупантов на советской земле.     

Архивные  материалы гласят, что последствия  пожара, усугубленные и осложненные  общими условиями войны, подорвали  всю работу Книжной палаты. Для  возобновления и продолжения  работы Палаты надо было создать хотя бы временную базу и, прежде всего, срочно обеспечить сохранность уцелевших от пожара библиографических фондов.     

Редакции  и отделы ВКП в 20-х числах июля 1941 г. разместились в частных квартирах  во дворе сгоревшего здания, затем  в конце августа палате были выделены несколько комнат Главлита в доме № 5 на Смоленском бульваре.     

В этих условиях палата продолжала свою деятельность: в течение многих дней после пожара работники Книжной  палаты, не щадя сил, занимались спасением  из пепелищ пожара уцелевшего имущества  и материалов, подбирая каждую каталожную карточку, каждую печатную страницу. Только благодаря этим усилиям удалось, например, спасти коло 15 тысяч книг, 15 тысяч журналов, 30 тысяч издательских каталогов из фондов книговедческой библиотеки. В 1945 г. за участие в борьбе с пожаром и спасение ценностей были награждены медалями «3а оборону Москвы» многие работники палаты, в том числе: директор Н.С. Коробов, вахтёр А.В. Андреев, старший библиограф Е.В. Василюк, библиограф Т.И. Головачёва, заместитель директора Я.М. Пайкин, старший редактор Е.В. Пархоменко, главный библиограф М.С. Пилипенко.     

Как можно более тщательно оценив потери, все  подразделения ВКП  немедленно начали работы по обеспечению  сохранности уцелевших фондов, восстановлению разрушенной материально-производственной базы и справочно-библиографического аппарата, возобновлению основных процессов оперативной работы в возможных границах. В  архиве Книжной палаты хранятся различные служебные  документы, датированные концом июля – августом 1941 г., свидетельствующие о стремлении сотрудников найти выход из сложившейся ситуация и продолжить работу.     

Ведущий методист и предметизатор палаты В.П. Кругликова направила 4 августа 1941 г. Н.С. Коробову, возглавлявшему палату в начале войны, докладную записку, в которой говорилось, что «пожаром уничтожена целиком и полностью вся база централизованной предметизации» и, следовательно, в настоящее время невозможно осуществить ведение централизованной предметизации до создания хотя бы основного ядра такой базы. Поэтому первой и основной задачей… в данный момент является создание такого ядра, восстановить которое возможно только на основе широкого использования опыта и материалов предметных каталогов, как универсальных, так и специализированных отраслевых (технических, сельскохозяйственных, медицинских и др.), пользовавшихся печатной карточкой ВКП»⁴.