Реорганизация судебных органов и прокуратуры в 1922-1924

Реорганизация судебных органов  и прокуратуры

в 1922-1924 
 

Введение 

Прошлое, настоящее и будущее - словно сообщающиеся сосуды, и, чем чаще мы обращаемся к  истории, как судоустройства, так  и правосудия в России в целом, тем больше понимаем, что нам нужно  и не нужно делать сегодня и  завтра. Нам, ныне студентам, но позже  работникам судебной системы, знать  это принципиально важно. Важно  знать этапы становления современного судебного аппарата, чтобы, отталкиваясь от опыта предыдущих поколений, не повторять их ошибок, а, наоборот, стремиться к устранению прорех в ныне действующем законодательстве и к его совершенствованию, законности, недопущению даже самой возможности коррупционных действий со стороны работников прокуратуры, адвокатуры, нотариата и суда, а также к исключению факта непрофессиональности при рассмотрении различного рода категорий дел и вынесении приговора судом. С научной точки зрения, изучение судебной реформы 1922 г. является необходимым для понимания самой сути судебных органов и тех задач, которые ставились перед ними правительством в те годы, а именно: они создавались или восстанавливались вновь не только для перехода от административного произвола и беззаконий периода «военного коммунизма» к периоду «революционной законности», но также они должны были отражать происходящие в стране геополитические преобразования - создание Союза Советских Социалистических Республик (СССР),- а также ту идеологическую окраску, которая была свойственна основным параметрам судебной практики тех лет. Образованная в итоге советская судебная система - это совокупность судебных органов Советского государства, взаимосвязанных единой целью - осуществления правосудия. Она отражала не только федеративное устройство советского многонационального государства, но и политические взгляды, господствовавшие в нем. В данной работе мы рассмотрим вопросы возникновения советской судебной системы, а также её роль для российской, современной судебной системы. 
 
 
 
 
 
 

1. Предпосылки к  проведению судебной  реформы 1922г. 

Всякий  суд - орудие охраны интересов господствующего класса (защита интересов рабочих и крестьян). Успешное выполнение этой задачи - главная задача судов. «Задачи судов».¹

У любого события истории и современности  есть свои некие предвестники. Были они и у судебной реформы.

Для того же, чтобы узнать и понять цели правительства  при проведении реформы, необходимо рассмотреть два аспекта исторической реалии:

- во-первых, это советская концепция правосудия, а также, что не менее важно, практика отправления правосудия в 1920-е годы;

- внешние  предпосылки, к которым можно  отнести внутренне - и внешнеполитические, экономические, социальные и имевшие большое значение идеологические причины.

Изучим  первый аспект. Здесь следует отметить, что концепция правосудия предусматривала  приход на смену «беззакония» во время  Гражданской войны «революционной законности», которая означала «наступление революционного порядка там, где раньше был хаос». В свою очередь, «революционный порядок» подразумевал под собой то, что революционная законность должна заменить собой царящий административный произвол, даже революционный. Здесь нужно сказать, что этим правительство признавало не только несовершенство, но и фактическое отсутствие единой судебной системы, которая по своим качествам, - законности, открытости и справедливости, - смогла бы убедить пролетариат в наступлении вслед за коммунизмом социализма в самое ближайшее время, что было нужно для удержания власти.

Итак, был  объявлен курс на верховенство права: все спорные вопросы должны были решаться на основе права, которое должно было быть справедливым и стабильным, и на основе судебных решений.

Однако  в реальность это воплотилось  практически с точностью до наоборот. Партия большевиков никогда не забывала, что абсолютно любой закон  можно ограничить потребностями революции, что ясно прослеживается в том, что суд, а следовательно и правосудие, оставалось классовым. Ленин писал об этом в октябре 1921 г.: «повышение законности…научить бороться культурно за законность. Ничуть не забывая границ законности в революции...»²

Определяющим  направлением стала «творческая  активность судебной практики, точно ограниченная интересами государства и трудящихся, но вовсе не ограниченная неподвижными рамками закона».³  Это означало, что конкретное дело не рассматривалось судом путем его подгона под конкретную статью, ведь законодатель не внес ни в одну статью исчерпывающую меру наказания. Для его определения суду предоставлялись достаточно широкие полномочия.

Существовал определенный порядок осуществления  правосудия. Вначале судья должен был попытаться найти прямой ответ (решение) в действующем законе. Когда  же это не получалось, он обращался  к анализу так называемых «общих начал», которые определяли само существо советского законодательства. Если же и там не находилось достаточно определенного ответа, то судье предоставлялось право искать решения в последней инстанции - в «общих принципах классовой политики».

Из-за этого  возникает такое понятие в  истории отечественного государства  и права как «текучее законодательство», то есть меняющееся в зависимости  от экономических функций государства  и взаимоотношений классов общества, складывающихся на тот или иной период. Это самое «текучее законодательство» порождало, по крайней мере, три результата, имевших практическое значение для практики отправления правосудия. Во-первых, краткость кодексов, во-вторых, частые изменения и дополнения в законах, в-третьих, значительные права судей в толковании законов. Из статьи «Советская концепция правосудия и практика отправления правосудия в 1920-е гг.»⁴

Что касается второго аспекта, то можно сказать  следующее: с позорным выходом России из Первой мировой войны, началом и последующим окончанием Гражданской войны, возобновлением мирной жизни и переходом государства к новой экономической политике (Нэпу) перед судами ставились новые задачи в борьбе с преступностью, помимо тех, которые они уже исполняли.

Несмотря  на то, что в начале 1920-х годов  уровень преступности в России оставался  достаточно высоким, в самой ее структуре  и характере все же произошли некоторые изменения, которые стали качественно новым явлением в новой Советской России. На фоне снижения количества преступлений, связанных с вооруженными попытками свержения власти, бандитизмом, организацией массовых беспорядков, в то же время отмечалось возрастание преступлений, именовавшихся в советской литературе «экономической контрреволюцией», - вредительств на промышленных предприятиях, диверсий, преступлений в торговле. С повышением благосостояния граждан РСФСР стало больше имущественных преступлений и преступлений против личности, что вполне объяснимо.

В феврале 1921 г. Народным комиссариатом юстиции  РСФСР издано постановление «Об усилении ответственности должностных лиц за преступления, совершаемые при продовольственной работе»⁵ Весной, летом и осенью того же года Совнарком принял декреты «Об ограничении прав по судебным приговорам» и «О трудовом дезертирстве»⁶ , « О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям», «О борьбе со взяточничеством»⁷, «О наказаниях за ложные доносы», «О контрабанде»⁸ и др.

В мае 1922 г. в РСФСР был принят первый Уголовный  кодекс (ранее были уложения определенных видов законов), четко установивший круг преступных деяний и определивший меры наказания за их совершение. То есть, данный кодекс был как на порядок совершеннее в юридическо-правовом, так отражал изменившуюся обстановку в государстве.

Следует упомянуть также предпринятую в  начале 1920-х кодификацию уголовно-процессуального законодательства, важным результатом которой стало принятие 25 мая 1922 г. первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

На содержание первого УПК, конечно же, наложило определенный отпечаток существование в то время двух судебных систем - местного народного суда и территориальных революционных трибуналов. Поэтому кодекс отражал особенности рассмотрения дел и в тех и в других органах правосудия. В кодексе впервые были предприняты попытки определить и законодательно закрепить стадии советского уголовного процесса, что, несомненно, явилось значительным шагом в развитии российского права.

До этого  момента некоторые стадии не имели  законодательного оформления (например, стадия возбуждения уголовного дела), ведь во время Гражданской войны судьям на них зачастую просто недоставало времени. Еще одной причиной могло быть и то, что, опять-таки, во время войны идеологические предрассудки наиболее сильны в обществе, нежели в мирное время. Поэтому для того, чтобы показать противникам, насколько к ним суровы законы советского государства, судьи и исполняющие их обязанности лица могли опускать данные стадии.

Кодекс  устанавливал следующие стадии уголовного процесса: возбуждение уголовного дела, дознание и предварительное следствие, предание суду, судебное разбирательство, постановление приговора, кассационное рассмотрение, исполнение приговора.

Однако  не все стадии были регламентированы достаточно четко. Например, некоторую  неясность вызывало соотношение  стадий дознания и предварительного следствия. На что стоит обратить внимание: кодекс внес некоторые ограничения в права граждан на защиту по сравнению с первыми нормативно-правовыми актами о суде (Декреты о суде №№ 1 (22.11.1917 г.), 2 (15.02.1918 г.), 3 (13.07.1918 г.). Так, участие защитника допускалось лишь со стадии судебного разбирательства. На стадиях дознания и предварительного следствия его участие нормами нового УПК не предусматривалось.

Отношение к первому УПК РСФСР было достаточно неоднозначным. Складывалось впечатление, что к нему проявляли интерес в основном деятели советской юстиции и представители либерально настроенной общественности.

На фоне дипломатических успехов РСФСР  на Генуэзской конференции, финансовой реформы, преодоления последствий голода кодификация уголовно-процессуального законодательства, да и судебная реформа в целом, представлялись в массовом, общественном сознании событием второго плана, хотя именно оно затрагивало всех вместе и каждого гражданина РСФСР в частности.

Но, несмотря на это, УПК был относительно высоко оценен не только советскими юристами, но враждебно настроенными к революции и советской власти прежними российскими правоведами, находившимися в эмиграции.

Так, видный специалист по уголовному праву Н.С. Тимашев писал, что «с внешней  стороны УПК является, вероятно, наиболее совершенным из законодательных актов Советской власти»⁹. Он также обратил внимание на практически полное отсутствие выражений агитационного характера и деклараций. Что касается пробелов и неточностей, присутствовавших в кодексе, то они, по его мнению, не превышали технических погрешностей многих законов дореволюционной России.

По мнению того же Н.С. Тимашева, основным лейтмотивом  первого УПК являлась «идея ничтожности  частного лица перед государственными органами»¹⁰ .

Кодекс  стал «детищем эпохи организованного  бесправия», когда государство создавало  «для его реализации специальный  аппарат», нуждающийся в соответствующих правилах. И УПК представлялся совокупностью подобных правил «в сфере уголовно- судебной деятельности государства»¹¹. 

Судебный реформа прокуратура адвокатура 

2. Дореформенные судебные  органы 

Реформирование  судебной системы диктовалось разнообразными причинами: социальными, политическими и др., и, прежде всего, невообразимой пестротой судебных органов и вследствие этого отсутствием единой судебной практики. Ко времени проведения реформы действовали:

- народный  суд в составе постоянного  народного судьи;

- народный  суд в составе постоянного  народного судьи и двух очередных  народных заседателей;

- народный  суд в составе постоянного  народного судьи и шести очередных  народных заседателей;

- камера  народного судьи при ЧК;

- дежурная  камера народного суда;

- особые  сессии народного суда, действовавшие  под председательством члена президиума совета народных судей или уездного бюро юстиции и при участии народных заседателей для рассмотрения наиболее важных дел, подсудных народному суду;

- губернские  Советы народных судей (кассационная  инстанция для рассмотрения жалоб на приговоры и решения народного суда) и находящиеся при них особые сессии народного суда;