Происхождение слова ”юродство” и его значение

"Православная церковь держится того мнения, что юродивый добровольно принимает на себя личину безумия, дабы скрыть от мира своё совершенство и таким образом избежать суетной мирской славы. Вторым побудительным мотивом юродства она считает духовное наставление в шутливой или парадоксальной форме. Однако творимые юродивым непотребства могут иметь воспитывающее значение лишь при его отказе от инкогнито (иначе чем бы он отличался от непритворных "похабников"?), что противоречит первой и главной цели подвига юродства. А если юродивый не собирается никого воспитывать, то уберечься от славы гораздо легче в пустыни. Юродивый же, как на грех (и в переносном, прямом смысле), стремится быть в гуще людей, поклонения которых якобы так опасается. Таким образом, уже в самом изначальном определении кроется парадокс, делающий весьма проблематичным реальное функционирование юродивого, как его представляют себе христиане".

Между желанием юродивого  скрыть свою духовную чистоту и его деятельностью в мире есть противоречия. Уже в самом эпатирующем поведении юродивого кроется разгадка этой двойственности. Дело в том, что с одной стороны, уход в пустыню был бы действительно более действенным способом избежать мирской славы, но этот выход довольно прост и не приведёт к спасению никого, кроме самого аскета. Деятельность же юродивого среди людей должна способствовать очищению человечества и обращению к Богу и других людей, "погрязших в грехе". Если официальная церковь не может воздействовать на людей, то это должны делать некоторые её подвижники, роль которых собственно и взяли на себя юродивые. Святость - это, конечно, хорошо, но она сама по себе накладывает некоторые обязательства, одним из которых и является помощь другим людям на их пути к спасению - именно это и пытались осуществлять юродивые своими весьма своеобразными "проповедями".

Ещё одним обязательством, которое возложили на себя юродивые, является полное самоотречение, т. е. отречение  от себя, от своих желаний и даже от своего тела, некое символическое  принесение его в жертву Христу. Поводом для этого можно считать свойственное всем христианским подвижникам желание следовать поступкам самого Христа, - в данном случае это его принесение себя в жертву ради спасения всех людей.

Таким образом, можно  сделать вывод, что для того, чтобы  приблизиться к Богу, нужно максимально отрешиться от самого себя. Для этого юродивые применяли все способы: отрекаясь от своего тела, носили вериги, терпели побои, холод, насекомых, привлекаемых грязным телом. Смысл этого можно охарактеризовать как "боль тела моего - не моя боль". Переносившие все эти испытания, учились смотреть на тело своё со стороны, как на что-то чужое и не имеющее к ним отношения - таким образом достигалась максимальное отречение от плотского и приближение к бесплотному, божественному.

Второй ступенью отказа от самого себя является собственно личина юродивого - безумного, глупого человека, вызывающего насмешки. Человек крайне подвержен гордыне, он всегда стремится выглядеть лучше, чем он есть на самом деле, и, естественно, человека практически невозможно заставить выглядеть в глазах окружающих глупее, чем он есть. При таком подходе и поведение тех святых, что удалялись от мира в пустынь так же можно рассматривать как гордыню: ведь они сочли недостойным себя жить в мире греха. Их самолюбие не стерпело соседства с грешными и суетными людьми. Эти аскеты словно бы говорили своим уходом: "Я слишком чист, слишком свят для вашего, погрязшего в грехе и разврате мира. Я не могу жить рядом с такими недостойными моего общества людьми, поэтому я ухожу". Юродивые стремились побороть в себе гордость как жизнью "в миру", так и своим эпатирующим поведением: представление себя безумцем в глазах окружающих, глупцом, способным вызвать лишь насмешки - это и есть смирение гордыни. Впрочем, у личины юродивого было ещё одно преимущество: через неё человек мог следовать словам Евангелия "блаженны нищие духом".

Отрекались юродивые и от своих желаний: в житиях святых юродивых, а так же в многочисленных свидетельствах о жизни юродивых не канонизированных можно встретить  упоминания о том, что люди эти употребляли самую простую пищу, одевались, как уже было сказано, в рубище. Таким образом, они просто не позволяли своему телу умереть раньше срока, отведённого им Господом, но ни в коем случае не потворствовали, а, наоборот, всячески преодолевали свои желания.

Следовательно, религиозный  смысл юродства заключался в том, чтобы максимально отречься от самого себя и таким образом приблизиться к Богу.

Социальные  предпосылки юродства и причины  его широкого распространения на Руси.

Феномен юродства на Руси был замечен в довольно ранний период, практически сразу вскоре после принятия христианства. В XIV в. было несколько известных юродивых, однако расцвет русского юродства пришелся на XVI в.; это же время называют официальным периодом русского юродства. В течение XVI в. прославилось около десяти юродивых, причем на Соборе в 1547 г. церковь признала трех юродивых местно-чтимыми святыми. В последующие времена юродство переживает гонения со стороны церковных и светских властей и становится, скорее, народным феноменом. Популярность юродства в России вплоть до начала XX в. – факт, не вызывающий сомнений. К эпохе расцвета юродство стало русским национальным явлением. В это время православный Восток почти не знает юродивых. Их нет также ни на Украине, ни в Белоруссии (Исаакий Печерский так и остался единственным киевским юродивым). Римско-католическому миру этот феномен также чужд. Это, в частности, доказывается тем, что о русских юродивых с немалым удивлением писали иностранные путешественники XVI—XVII вв. — Герберштейп, Горсей, Фдетчер и др. Чтобы вступить на путь юродства, европейцу приходилось переселяться в Россию. Поэтому среди юродивых так много приехавших иностранцев (например, Прокопий Устюжский, как сообщает агиография, был купцом “от западных стран, от латинска языка”, об Исидоре Твердислове в житии сообщается, что этот блаженный был немцем).

Одно из объяснений большой популярности юродивых в XVI в. принадлежит русскому философу Г. Федотову, который считает, что юродивые заполнили пустоту, образовавшуюся в церкви после эпохи святых князей. Москва, по его мнению, слишком бюрократизировалась, а церковь сделалась слишком раболепной; тем самым отвержение зла стало возможным лишь в форме отвержения мира вообще. Расцвет юродства пришелся на время Стоглава и Домостроя, когда, по мнению Федотова, свобода человеческой личности в наибольшей степени подавлялась. В то же время юродивый оказался единственной фигурой, имевшей моральное право критиковать церковь, ибо он делал это, не нарушая принципа соборности.

У юродства были и конкретные социальные предпосылки, являвшиеся одновременно и причинами его широкого распространения  на территории русского государства.

Первой из них было наличие на Руси "смехового мира". Эта оборотная сторона жизни  русского общества давала юродивым богатую почву для пародирования, подражания и самоуничижения. К тому же, не будь на Руси этого антимира, сомнительно, чтобы к юродивым бы стали относиться с тем уважением и даже почитанием, которое юродивые получили. В противном случае (не будь у народа представления о смеховой культуре), юродивые, скорее всего, стали бы восприниматься людьми либо как просто душевнобольные, либо как обыкновенные хулиганы, но никак не в образе "божьих людей".

Другой причиной появления  юродивых было то, что простые люди очень часто страдали от произвола, насилия, корыстолюбия, эгоизма “властьпридержащих”. При этом пожаловаться было некому, а если кому и удавалось добраться до более высоких лиц, чем его обидчик, то обычно дело решалось всё равно не в его пользу и человека, решившего правду искать, за этот поиск наказывали. Тем более указать правителю на его недостатки и вовсе было делом смертельно опасным. Юродивые же, во-первых, до некоторой степени пользовались неприкосновенностью, и в силу этого могли себе позволить больше, чем остальные люди; а во-вторых, для юродивого пострадать от произвола власти было даже и к лучшему: этим он подавлял свою гордыню, усмирял тело, а если его казнили, то погибал он за правду и за веру, впрочем, такое случалось редко.

Вот пример невиданной благосклонности  к юродивым: Иван Грозный собрался в поход против Пскова, готовя этому  городу такую же страшную участь, что  постигла Новгород. Однако жители Пскова проявили удивительную покорность: войско Ивана IV было встречено хлебом - солью. Грозный "слушал молебен в храме Троицы, поклонился гробу св. Всеволода-Гавриила, с удивлением рассматривал тяжёлый меч сего древнего князя и зашёл в келью к старцу Салосу Николе, который под защитой своего юродства не убоялся обличать тирана в кровопийстве и святотатстве. Пишут, что он предложил Иоанну в дар кусок сырого мяса; что царь сказал: "Я христианин и не ем мяса в великий пост", а пустынник ответствовал: "ты делаешь хуже: питаешься человеческою плотию и кровию, забывая не только пост, но и бога!" Грозил ему, предсказывал несчастья и так устрашил Иоанна, что он немедленно выехал из города; жил несколько дней в предместии; дозволил воинам грабить имение богатых людей, но не велел трогать иноков и священников; взял только казны монастырские и некоторые иконы, сосуды, книги и, как бы невольно пощадив Ольгину родину, спешил в Москву...".

Доказательством того, что  юродство принимает почти массовый характер и встречает одобрение  не только простого народа, но и церкви может служить большое количество храмов, построенных во имя их. Так в Новгороде почитали Николая Кочанова, Михаила Клопского, Иакова Боровицкого, в Устюге - Прокопия и Иоанна, в Ростове - Исидора, в Москве - Максима и Василия Блаженного, в Калуге - Лаврентия, в Пскове - Николу Салоса.

Закат юродства.

Несмотря на то, что  юродство было популярным явлением в  русской жизни вплоть до начала XX в., уже со времени правления Петра I со стороны Церкви и Власти на юродство начались гонения. Церковная власть предписывала помещать этих людей в монастыри "с употреблением их в труд до конца жизни". А Указом 1732 г. "впускать юродивых в кощунных одеждах в церкви" запрещалось. Таким образом, юродство на Руси утрачивает покровительство государственной, а, следовательно, и церковной (к тому времени уже поставленной в зависимое от правящих кругов положение) властей. Постепенно юродивые стали исчезать с официальной сцены.

О причинах последующих  гонений можно выдвинуть несколько  гипотез. Во-первых, можно предположить, что церковь пыталась упорядочить  доступ к святости, настаивая на главенстве доступа к истине через строгую обрядность, и поэтому боролась с альтернативными способами доступа к истине. Юродивые уже не вписывались в поддерживаемый официальной церковью тип уставного благочестия, «обрядового исповедничества», поэтому вытеснение юродства из официальной сферы также выглядит логичным. Во-вторых, гонения можно связать с институциональными изменениями внутри церкви. Мы имеем в виду раскол конца XVII в. и появление в XVIII в. бюрократизированного Синода. В-третьих, обличение власти русскими юродивыми после раскола становилось для власти, ориентировавшейся больше на светские ценности, неудобным и неприемлемым, поэтому поведение юродивых воспринималось менее терпимо.

С конца XVI в. количество канонизированных юродивых резко уменьшается, как и упоминания о них в различных исторических источниках. Последнее, впрочем, вполне естественно: если юродивые официально не считались более "божьими людьми", то просвещённые люди на них просто перестали обращать внимание.

В новое время была канонизирована лишь одна юродивая - Ксения Петербургская. Её муж неожиданно умер в двадцать шесть лет без причастия  и исповеди, что считалось огромным грехом. И Ксения решила взять грехи  мужа на себя, она стала "юродивой Христа ради": раздала имущество, ходила в одежде мужа, ночевала где придётся. "Часто видели, как она уходила за город и молилась в поле, поворачиваясь попеременно на четыре стороны света. Видели так же, как она украдкой работала по ночам, принося кирпичи на постройку большой церкви, воздвигавшейся в её районе. Население пригорода, где она жила, её обожало. Матери давали ей покачать своих детей или поцеловать их, и это считалось благословением. Извозчики умоляли её сесть к ним на несколько мгновений, и после этого были уверены, что хорошо заработают за день. Продавцы силой совали ей в руки свой товар, - если она к нему прикасалась, покупатели обязательно должны были прийти. Ксения при жизни стала знаменитым чудотворцем". В частности, она предсказала кончину императрицы Елизаветы Петровны (5 января 1761 г.). После смерти её почитание распространилось не только в народе, но и в высших слоях общества. Например, известно, что будущий император Александр III был исцелён от возвратного тифа при помощи песка с могилы блаженной и молитвы ей. В России XVIII в. официальное отношение к юродству изменялось под влиянием государственных реформ, касающихся различных маргинальных групп населения. Первоначально внимание властей было направлено, скорее, на водворение общественного порядка – т. е. все, что в принципе не приносило реальной пользы, либо, еще хуже, нарушало общественный порядок и приносило какой-либо вред, становилось специальным объектом внимания власти. Реформы Петра I как бы создали новое измерение юродства – административное. В обществе с четко артикулированной властью, основным принципом жизни которого провозглашалась рациональность, основанная на производстве и собственности, безумие было непростительным грехом не столько потому, что это было плохо, сколько потому, что это было непродуктивно, не приносило никакой пользы. Если ранее юродство наделялось сакральными чертами, то теперь оно приобретало форму праздности.

Однако в народе юродство по-прежнему оставалось популярно. Об этом можно судить хотя бы по тому, что  этот феномен русской культуры продолжал существовать вплоть до Октябрьской революции 1917 г. Доказательством этого являются образы юродивых в литературе конца XIX-начала XX веков, например, в произведениях таких выдающихся писателей как Ф.М. Достоевский ("Братья Карамазовы") и Л.Н. Толстой ("Детство").

Заключение.

Таким образом, можно  сделать вывод о том, что юродство – чисто русский феномен. В  его основе лежит стремление русского народа к подвигу. Иногда в напряжённые, тяжёлые исторические периоды (например, опричнина при Иване Грозном) этот феномен мог преобразоваться в социальный протест, но облачённый в религиозную форму.

Особое значение имеет  феномен юродства для русской  культуры. Его можно найти во многих областях искусства, но самое, на мой  взгляд, важное - это влияние юродства на формирование особого психологического типа русского человека. Ведь юродство внесло очень важные и присущие в основном русскому народу психологические особенности. В европейских странах принята традиция аскезы: отказа от жизненных благ, ухода к трудной жизни монаха с её тяжёлой работой, многочасовыми молитвами и различными ограничениями. Но только на Руси существовало желание не просто уйти от мира и жить, преодолевая трудности, но страдать и, возможно, даже умереть за свою веру.

В искусстве Руси и России так же прослеживается влияние юродства. Так в литературе и живописи появляются образы юродивых (например, в живописи - картина Сурикова "Боярыня Морозова", в литературе – произведения А.С. Пушкина “Борис Годунов”, Л.Н. Толстого “Детство”, Ф.М. Достоевского “Братья Карамазовы”).

Итак, в своей работе я проследила историю развития юродства как на Руси, так и частично за рубежом, и пришла к следующим  выводам:

Во-первых, юродство зародилось ещё до разделения христианской церкви на католическую и православную, но оно никогда не было распространено на западе. Это явление было характерно сначала для византийской, а затем - для русской религиозности. При этом с XIV в. юродство становится исключительно русским феноменом, т. к. в Византии оно угасает.

Во-вторых, относительно широкому распространению этого  христианского подвига на Руси способствовали конкретные социальные предпосылки.

В-третьих, религиозной  основой юродства является идея об отречении от всего материального, в том числе и от собственного тела, и, самое главное, избавление от гордыни для достижения более близкого духовного контакта с Богом.

И, наконец, в-четвёртых, юродство оказало значительное влияние  на культуру России, и особенно на психологию русского народа: оно способствовало возникновению и укреплению у людей тяги к самопожертвованию во имя высоких идеалов, что оказало заметное влияние на историческое развитие России вплоть до нашего времени.