Процесс Жанны Д'арк

                                                    “Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти орлеанской героини” – А.С.Пушкин

                   30 мая 1431 г. С помоста, на котором стоит осужденная, спускаются священники. Какое-то мгновение Жанна стоит одна – высоко над копьями английской стражи, лицом к лицу со своими судьями.

   Королевский судья дает знак сержантам. Они поднимаются на помост, стаскивают Жанну и подводят к судье. Он должен огласить приговор. Но англичане так громко выражают недовольство затянувшийся процедурой, что судья пренебрегает этой формальностью и сразу же передает девушку палачу: “Исполняйте свой долг” …

   В четыре часа пополудни костер догорел. Пепел и кости бросили в Сену. Говорили, что сердце Жанны огонь не тронул.

     В.И.Райцес “Жанна д’Арк”.

    Все было кончено, долгий судебный процесс был завершен. Франция не смогла и не захотела спасти свое главное достояние тех далеких времен. Мои знания о Жанне сильно ограничены,  и рассказать, что-то интересное и тем более новое не является возможным. О Жанне многое написано людьми из разных эпох, которые отличались замечательным красноречием. В этом реферате я представляю свое мнение и размышления о судебном процессе, над Орлеанской девой, мнение человека проживающего в  XXI веке, с мышлением свойственным моим современникам. Мы начнем с того периода когда Дева попала в плен и была передана англичанам, которые любезно передали ее под меч инквизиции.

   Жанну взяли в плен 23 мая. Через день об этом стало известно в Париже. Университет откликнулся немедленно. 26 мая он направил бургундскому герцогу письмо, в котором от имени генерального викария инквизитора Франции просил Филиппа передать пленницу церковным властям: она должна предстать пред судом инквизиции, как “сильно подозреваемая во многих отдающих ересью преступлениях”. Мы видим, что парижским церковникам не терпится выслужиться перед англичанами. Спустя столько лет не многое изменилось, в нашем времени желающих услужить власть имущим, меньше не стало. Англичанам недостаточно было получить Жанну и втемную убить ее. Боевой дух английских солдат был сильно подорван, в результате многочисленных побед армии Жанны д’Арк. И, следовательно, требовалось возобновить их веру в то, что бог на их стороне. Если доказать, что Жанна является посланницей диавола, а не бога, то это не только, в какой-то степени восстанавливало пошатнувшееся международное реноме, но и подрывало позиции Карла VII. Жанна привела его на трон и если она посланница диавола, то Карл является его наместником на земле, а значит, не может являться королем Франции. Для этого требовалось, чтобы Жанну осудила церковь. У Англичан было большое влияние в церковных кругах Франции, а многочисленные епископы только и ждали возможности выслужиться перед новыми хозяевами. 

Ну а что король Франции, неужели он не спасет, самого славного своего капитана? Ведь своим нынешним статусом он обязан именно нашей героине. Но он не делает и попытки освободить Жанну, ее “милый дофин”, ее “благородный король”, которому она верила, и доброе имя которого она защищала на суде, как никогда не защищала сама себя. Некоторые историки считают, что бездействие Карла тем, что любая попытка спасти Жанну была заведомо обречена на неудачу. Оказывается, как легко объяснить предательство. Жанна находилась в руках у вассала герцога Бургундского, и король Франции путем переговоров имел все шансы заполучить Деву назад. Ведь после побед французского войска под предводительством Жанны, Карл наконец то, мог вести переговоры с позиции силы. Почему же он не сделал этого? По всей видимости потому, что Жанна была ему уже не нужна, более того Карл наверняка завидовал и боялся, ее влияния на народные массы.  Точный ответ навечно останется в историческом небытие, которое по объективным причинам ни нашло отражения ни в процессе обвинения, ни в процессе реабилитации. Речь идет о том периоде, когда Жанну удерживали при дворе Карла и не давали возможности действовать. Какая именно размолвка произошла у Карла и Жанны мы так уже и не узнаем. Факт в том, что орлеанская дева требовала от Карла вернуть ей войско, но Карл решил идти путем переговоров. Жанна не могла согласиться с этим, что странно  для посланницы небес ведь продолжение массовых военных действий приведет к новой чреде жертв, разве бог мог просить Жанну об этом? Ведь мирное соглашение выглядит намного менее кровопролитным способом.

    Герцог Бургундский поняв, что Жанна не сможет быть его козырем при переговорах с Карлом, начинает переговоры о продаже Жанны англичанам. Со стороны англичан переговоры вел епископ Кошон. Он был не только предан англичанам, но и имел личный мотив для особо сильной любви к Жанне. Дважды победы ее армии заставляли его бежать. Первый раз это произошло, когда французское войско заняло Реймс – его родину и излюбленную резиденцию. Кошон бежал в Бове. Герцог Бургундский ставит его епископом. Но против его желания горожане отдались под власть французского короля, а названный епископ был вынужден бежать к герцогу Бедфорду. Англичане знали, кого выбрать для суда над Жанной. Переговоры завершены успешно для обеих сторон, англичане получили Жанну, а герцог Бургундский 10000 ливров. Эта сумма была собрана с оккупированных англичанами французских земель. Жанна сама назвала то чувство, которое овладело ею, когда она узнала, что ее продали англичанам: это была сильная ярость. Поручив себя богу, Жанна выбросилась из окна верхнего этажа башни и упала на плиты замощенного двора. Ее подобрали утром – окровавленную и без сознания. Придя в себя, она сказала: “Лучше умереть, чем попасть в руки англичан”. Несколько дней она не могла ни есть, ни пить, и прошло не мало времени, прежде чем она оправилась и окрепла настолько, что ее можно было передать людям короля. Почему же она сделала это?

   Предположим два варианта:

1.)   Жанна не переносит мысли, что она попадет в руки к своим главным врагам. Но в каком бы свете Жанна себе это не представляла, это являлось попыткой самоубийства, а значит нарушением закона божьего. Жанна должна была отдавать себе отчет в этом.

2.)   Жанна настолько уверовав в свое божественное предназначение, была уверена, что бог не даст ей так умереть, и надеялась на чудо. Учитывая последний год своей жизни, она имела полное право на такое предположение.

   Вассал герцога Бургундского Жан Люксембургский, у которого находилась Жанна, тянул с выдачей пленницы. За то время, пока Жанна находилась в его замке, к ней успели искренне привязаться жена хозяина и его престарелая тетка. Обе женщины постарались, как могли, смягчить условия содержания пленницы, и употребили все влияние на мужа и племянника, чтобы заставить его отказаться от постыдной сделки. Жан Люксембургский уступил, не желая ссориться с теткой, на богатое наследство которой он рассчитывал, предвидя, что она долго не проживет.

    Мадемуазель де Линьи умерла 13 ноября. А спустя восемь дней ректор Парижского университета писал Кошону: “После удивлявших нас проволочек сия женщина должна быть передана сегодня, как нам сообщили, в руки людей короля… Соблаговолите сделать так, чтобы ее доставили сюда, в Париж, где достаточно ученых людей и где ее дело будет тщательно рассмотрено и решено” С такой же просьбой университет обратился к Генриху VI.

   Англичане не вняли просьбам университета. Судья уже был выбран, плюс обстановка в Париже была далека от идеала. Для процесса, сроки продолжительности которого были не известны, требовалось более спокойное место. К тому же это место должно позволять руководить судом епископу Кошону. Карты легли на Руан, город сам того не желая превратился в место вопиющего судебного произвола и вошел в историю как город в котором предали огню Жанну д’Арк. Жанну передали коменданту города графу Уорвику, которому Бедфорд поручил охрану заключенной и непосредственное наблюдение за ходом процесса. Уорвик распорядился поместить пленницу в Буврейский замок. Там в железной клетке, не позволявшей ей разогнуться, прикованная короткой цепью к решетке провела Жанна первые недели заключения.

   В парадных залах Буврея разместился английский двор. Еще летом 1430г. в Руан привезли малолетнего короля Генриха VI, при нем постоянно находились Винчестер и Уорвик, часто наезжали Бедфорд, Глостер, Стаффорд, Сомерсет и др. Английское правительство нисколько не скрывало ни своей причастности к суду над Жанной д’Арк, ни того значения, которое оно этому суду придавало. Оно взяло на себя все связанные с ним расходы, которые были колоссальны. Здесь англичане поступают не очень тонко. Кто поверит приговору такого суда? Кто примет его решение? Чтобы точно ответить на этот вопрос надо быть современником Жанны, и более тонко представлять нравы и понимания людей в ту эпоху.  

   3 января 1431 года его величество Генрих VI, король Англии и Франции, особой грамотой передал своему “любимому и верному советнику” епископу Бовескому Жанну д’Арк для суда над ней. С этого момента Жанна теряла статус военнопленной и становилась подсудимой церковного трибунала. Показательный момент, после передачи церкви, Жанну должны были перевести архиепископскую тюрьму, но этого не произошло. Когда на первом заседании трибунала кто-то из асессоров осмелился указать на это явное нарушение процессуальных норм, Кошон резко осадил не в меру ретивого советника и наотрез отказался, перевести подсудимую в церковную тюрьму. “Это,- сказал он, - не понравится англичанам”. Как это мило не находите, епископ честно отрабатывает свой хлеб. Епископ Кошон не стесняется открыто показывать, что решения принимают англичане. Англичане, как я предполагаю, были озабочены сегодняшним днем, ведь если задуматься какой бы до нас дошла история Жанны д’Арк если бы были уничтожены документы процесса обвинения? Они даже не попытались скрыть свое преступление от суда истории.

   Суд над Жанной был инквизиционным процессом по делу веры, т. е. уголовным процессом, который церковные власти возбуждали против человека, отклонившегося от ортодоксальной религии. Этими хитрыми словами церковники прикрывались, чтобы предавать неудобных ей, или власть имущим, людей огню, либо просто людей не стандартного типажа.

   Трибунал, судивший Жанну, состоял из множества лиц. Но судьями в собственном смысле слова были лишь два человека: бовеский епископ и инквизитор Нормандии. Это был сенсационный процесс – то, что сейчас бы назвали “процессом века”. И чтобы предать трибуналу особый авторитет, а самой судебной расправе видимость полной законности, организаторы процесса привлекли к нему великое множество асессоров. Общее их число составило 125 человек.

   Конечно, степень влияния отдельных асессоров и характер участия их в суде были различными. В тех редких случаях, когда кто-либо из них пытался протестовать против беззакония и произвола, участь такого оппозиционера оказывалась незавидной. Показателен в этом плане эпизод с руанским клириком Никола де Гупвилем, магистром искусств и бакалавром богословия. Как-то в частном разговоре он имел неосторожность высказаться в том смысле, что с правовой точки зрения компетенция суда в деле Жанны д’Арк представляется ему весьма сомнительной, поскольку трибунал состоит из одних лишь политических противников подсудимой. И что, кроме того, духовенство Пуатье, а также архиепископ Реймсский – церковный патрон бовеского епископа – уже допрашивали Жанну и не нашли в ее поступках и речах ничего предосудительного. Об этих словах быстро проведал Кошон. Он вызвал к себе Гупвиля и потребовал, чтобы тот их повторил. Гупвиль ( если верить его показанию перед комиссией реабилитации Жанны ) отказался это сделать. Он был немедленно арестован и брошен в королевскую тюрьму. Надо думать рассправа с Никола де Гупвилем для самых непонятливых из асессоров, которые не сразу поняли, что от них требуется на этом процессе, участь подсудимой давно решена, а их присутствие создает маленькую видимость честного суда. Остается только отдать дань мужества Гупвилю. Хоть  и не открыто, но он высказал свое мнение. Но возможно он был просто единственным  из тех, кто попался на этом. Не верится, что только один из религиозных деятелей, был достаточно возмущен произволом, чтобы обсуждать его в кулуарах. И с другой стороны церковники не могли не задумываться над тем, что  деятельность Жанны действительно направлена богом, очень может быть ведь кому верить в это, как его представителям на земле? Например господин Райцесс, довольно таки смело отталкивает религиозный подтекст в жизни Жанны, что конечно можно объяснить отвержением церкви в годы коммунизма. И тем не менее нельзя так легко отвергать эту возможность, ведь то, чего сумела добиться Жанна, очень сложно объяснить простым везением, и убеждать себя в том, что именно в тот момент очень удачно легли карты, а Жанна просто попала в нужное время и в нужное место.

   В среду 21 февраля 1431 года в 8 часов утра преподобный отец во господе мессир Пьер Кошон, епископ и граф Бове, занял председательское место за судейским столом в королевской капелле Буврея. Зачитали документы, подтверждающие полномочия трибунала. Обратившись к Жанне, епископ потребовал, чтобы она поклялась на евангелии, что будет искренне и правдиво отвечать на вопросы.

- Я охотно поклянусь говорить правду об отце, матери, о том, что я делала до сих пор, как отправилась во Францию. Но об откровениях, которые я получала от бога, я не говорила никогда и никому, кроме моего короля Карла, и не скажу ни слова, пусть мне даже за это отрубят голову.

Епископ настаивал. Жанна упорствовала. И победила. Жанна свято верит в свои откровения и боится предать бога, если будет говорить его таинства не предназначенным для этого людям.

   Начался допрос. Жанну попросили прочесть “Отче наш”, на что она попросила выслушать ее на исповеди и тогда она охотно прочтет молитву. Повторные требования не имеют эффекта, только на исповеди упрямствует Жанна. Епископ готов уступить. Она не хочет молиться перед столь многочисленной аудиторией? Пусть тогда прочтет молитву в присутствии его самого и двух священников.

   - Хорошо, но если они выслушают меня на исповеди…

Так и не прочла. Жанна отчаянно хочет исповедоваться, это требуется ее душе, которая должна успокоиться  после отпущения грехов. Епископ запрещает подсудимой покидать без его ведома и разрешения тюремную камеру в замке. Попытка к бегству будет рассматриваться как неоспоримое доказательство ереси.

   - Я не принимаю этого запрета. Если мне удастся убежать, никто не сможет упрекнуть меня в нарушении клятвы, потому что я никому ее не давала.

Жанна оставляет за собой моральное право на побег. Она не может не понимать чем для нее закончится эта эпопея. Как любой разумный человек на ее месте стремится к свободе, и готова воспользоваться любой подвернувшийся возможности, чтобы ее обрести.

   Что касается самого содержания допросов, то историк, изучающий “дело” Жанны, имеет в своем распоряжении протоколы всех заседаний, на которых допрашивали подсудимую. Составлялись они так. Во время допроса секретари-натариусы Маншон и Буагильом делали беглые записи. Позже к ним присоединился секретарь инквизитора Никола Такель, но он ничего не записывал, а только слушал. Вечером секретари в присутствии нескольких асессоров обрабатывали свои записи и устанавливали текст протокола. Таким образом, протокол допросов с самого начала представлял собой не стенографически точное, адекватное воспроизведение показаний Жанны, а их редакцию. Этот момент дает нам возможность сомневаться в точности всех записей, но суть вернее всего они сохранили.  Первое знакомство с протоколами допросов Жанны оставляет впечатление сплошного хаоса. На подсудимую без всякой системы сыплется град вопросов, в определенный момент следствие заходит в тупик, возможностей сжечь Жанну хоть отбавляй, но вот чтобы развенчать ее, этого явно недостаточно. Жанне в камеру подсаживают немолодого человека в светской одежде, он входит в