Проблемы русских Казахстана — этничность или политика?

Все возрастающее доминирование казахов в выборных органах власти, особенно в парламенте, в современных условиях не является решающим в политике, т. к. парламент не имеет почти никакого реального политического влияния. Таких точных пропорций национального представительства, как в советские времена, едва ли можно достичь при помощи демократических методов. Гораздо тревожнее то, что снижается число русских в органах реальной власти *29, начиная с правительства и акиматов (областных администраций) и вплоть до местного уровня, а также в руководстве экономикой. Впрочем, перевес казахов не ведет автоматически к антирусской политике, также как и более масштабное политическое участие русских не вызовет автоматически улучшения их положения. Однако сама по себе ответственность одного этноса за все возрастающие трудности другого увеличивает опасность национальной поляризации общества. В то же время современную казахстанскую избирательную систему нельзя назвать закрытой этнократией. Русские в этой системе тоже имеют шансы на успех, если они связаны круговой порукой и лояльны президенту *30.

Особенно конфликтогенной является проблема доступа к высшему образованию. Еще в советское время доля казахов среди студентов была весомой — самой большой среди представителей титульных наций всех центральноазиатских республик *31. Еще в 70-е гг. русские жаловались на несправедливость по отношению к ним при поступлении в вузы, а с наступлением независимости диспропорция стала еще более явной. В 1989 г. 54% всех студентов были казахи, 31% — русские *32, а в 1996/97 учебном году казахи составляли 65,2%, а русские только 24% всех обучающихся *33, а более высокая доля молодежи среди казахов усиливает этническую конкуренцию. Также как и при реформировании избирательной системы, надо стремиться ни к тому, чтобы национальный состав студентов идеально соответствовал страновым пропорциям, а к приему в вузы (а также раздаче оценок и стипендий) на основе четких критериев, в основе которых лежит не национальная или семейная принадлежность и не сумма денежного взноса. Это не только исключило бы обиды со стороны русских, но и позволило бы более справедливо обходиться с казахами, независимо от наличия у них денег и связей.

Совершенно очевидно, что в области образования — самая большая межэтническая конкуренция и, следовательно, здесь заключен самый большой конфликтный потенциал. Обычно у студентов этнические предубеждения выражены сильнее всего *34. Однако показательно то, что, как и в 70-е гг., сейчас против несправедливости протестуют не русские, а в первую очередь казахи. При этом русские считают "кадровый вопрос" исключительно важным *35, и поэтому недостаточные шансы сделать карьеру и ненадежное будущее детей они чаще всего называют в качестве причин эмиграции.

Для недовольных русских, желающих изменить свое положение, есть две возможности: остаться или уехать. Остаться и переломить ситуацию в свою пользу означало бы организовать представительство своих интересов и бороться политическими средствами против несправедливости и этнической дискриминации. "Уехать" — означает либо эмиграцию, либо отделение.

Для политической борьбы русские, судя по всему, подготовлены слабо; подавляющее большинство их страдает социальной апатией, а кроме того, им недостает осознания собственной идентичности. Они уже объединились для выдвижения своих требований в несколько организаций, но все они страдают от недостатка активных действий. Русские группы и объединения демонстрируют также типичный для общественных движений Казахстана синдром: раскалываются на все более мелкие из-за разногласий на личностном уровне. За рамки местного значения вышли движение "Лад", Русская Община и, прежде всего, казаки. Наряду с ними существуют различные более мелкие организации местного значения, о численности которых нет достоверных данных.

Казахстанское казачество *36 до сих пор привлекало к себе наибольшее внимание, в том числе и зарубежной прессы, что, впрочем, не совсем соответствует его истинной роли — в сегодняшнем Казахстане оно представляет лишь небольшую часть русских. По примеру российских собратьев, казачество, объединения которого были распущены после революции, заново воссоздало свою организацию *37 и теперь борется за реабилитацию и "восстановление status quo ante 1917 г." *38, т. е. за возвращение старых земель и присоединение к Российской Федерации. По сравнению с другими организациями русских, казаки относительно хорошо организованы и действуют не только реактивно, но и сами проявляют инициативу, которая нередко выражается в намеренно провокационных выступлениях. По меньшей мере, отдельные представители казачества в интервью западным наблюдателям давали понять, что они готовы к применению силы *39. Поскольку требования казаков противоречат закону Республики Казахстан о неприкосновенности границ и, к тому же, законом запрещено их тесное сотрудничество с российскими казаками, то у них часто возникают проблемы с властями. Неумелые действия последних уже несколько раз приводили к обострению этого противостояния. Так было, например, во время ареста и судебного преследования атамана Семиреченского казачества Н. Гунькина в 1995–96 гг. Атаман был осужден за свое провокационное выступление, а его арест привел к подъему волны солидарности и среди остальных русскоязычных граждан Казахстана, которые ранее в массе своей не одобряли его действий. Конфликт попал в поле зрения московской и зарубежной прессы, которая потом, не проверив фактического положения дел, жаловалась на преследование русских в Казахстане по национальному признаку. Таким образом, казакам приписывают несоразмерную с их численностью роль представителей всех русских Казахстана, как это было, например, в 1996 г., когда комитет Государственной Думы официально жаловался на "непрекращающиеся преследования русского населения, особенно казаков" *40, хотя арест одного из них был вполне правомерен. Казачество в Казахстане представляет собой феномен, к которому следует отнестись серьезно, прежде всего, из-за его готовности к применению силы и из-за тесных связей с Россией. Однако поведение казаков не являются типичным для всех казахстанских русских.

Очевидно, что успешное представительство своих интересов затрудняется для русских еще и тем, что они до сих пор не нашли новой идентичности, не могут осознать себя в качестве единой группы. Русское население Казахстана расколото по нескольким линиям, и это обусловлено, в том числе, растянувшейся на 200 лет российской колонизацией этих территорий. Иммигранты и их потомки в зависимости от времени и цели своего приезда (казаки, крестьяне-переселенцы, ссыльные сталинских времен, рабочие, занятые на производстве и др.) *41 сильно отличаются друг от друга по своему социальному, экономическому и культурному уровню; существуют большие различия и в степени их привязанности к Казахстану.

Историческая специфика освоения Казахстана состоит в том, что относительно большая часть русских живет здесь в городах и работает преимущественно в индустрии. Однако доля русских, занятых в сельском хозяйстве, тоже высока (18% русских и 57% казахов) *42 по сравнению с другими центральноазиатскими республиками. Русские сельчане чаще говорят по-казахски и в большинстве своем принадлежат к первой волне иммигрантов, поэтому имеют более глубокие корни в Казахстане. Послевоенные переселенцы — как целинники, так и индустриальные рабочие, напротив, считали, что приехали на время, не собираясь менять страну проживания; они всего лишь переезжали из одной части Советского Союза в другую.

Эти особенности освоения русскими Центральной Азии привели еще и к тому, что у них никогда не было чувства принадлежности к единой общности, они никогда не осознавали себя в качестве русских Казахстана, а только как колонистов царской империи или как ссыльных советских граждан. Поэтому они никогда и не выступали сообща в защиту своих интересов, что было прерогативой московских властей *43. К тому же русские, как и все казахстанское общество, разделяются на бедных и богатых, увеличивается также разрыв между разными поколениями. Таким образом, поведение и настроение русских не только испытывают на себе влияние ситуации в Казахстане в целом, но и во многом отражают особенности этой ситуации. Так, расслоение существует не только среди русского населения — все казахстанское общество еще в советское время демонстрировало, а сейчас тем более, признаки плюралистического общества с целым рядом социальных групп и подгрупп. Казахи также ни в коем случае не являются единой нацией, они разделены на городских и сельских и, прежде всего, на роды (жузы). К тому же политическая апатия типична для всех казахстанцев. Они не привыкли объединяться для отстаивания собственных интересов и рассматривать избранных депутатов как своих реальных представителей. Причина этого кроется, очевидно, не только в наследии советских времен, а в еще досоветских структурах мышления и власти, которые пережили социализм *44.

Подобно русским, Казахстан в целом еще не обрел своей идентичности. В настоящее время предпосылок для обретения новой государственной идентичности все меньше из-за растущего дефицита демократии. К тому же тают ряды руководителей, ориентированных на Россию, а, значит, снижается влияние сторонников сближения с ней.
После распада СССР, особенно в первые годы, многие русские Казахстана приняли решение эмигрировать. Хотя число покидающих страну русских в последнее время снизилось, оно все еще измеряется многими десятками тысяч (см. табл. 1).

Таблица. 1.
Русская эмиграция из Казахстана (1992–1998 гг., чел.) *45

1992 175 000
1993 170 000
1994 283 154
1995 160 883
1996 120 427
1997 174 616
1998 124 494

Согласно приведенным данным, с 1992 по 1998 г. Казахстан покинуло 1,2 миллиона русских, причем более 90% из них уехало в Россию. Число тех людей, которые хотели бы выехать, но не могут этого сделать из-за отсутствия квартиры, работы, финансовых средств и пр., возможно, весьма велико. Как свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении неполные данные о происхождении и профессии выезжающих, большинство из них горожане и относятся к более молодой и образованной части населения *46 . Из-за эмиграции и этнической специфики естественного прироста, национальный состав населения страны за последние годы сильно изменился. Уже в начале 1992 г. казахи (8,13 млн. чел.) представляли абсолютное большинство населения (52%); а русских насчитывалось только 31,4%.

Точно неизвестно, в какой степени статистика миграций может служить доказательством плохого положения русского населения *47 . Здесь важно другое: люди, планирующие покинуть страну, не проявляют в ней социальной и экономической активности, а единомышленников ищут за ее пределами, даже если они эмигрируют не по этническим мотивам. Поскольку переселенцы в своем большинстве принадлежат к более молодому и образованному городскому населению, то в их лице выезжают потенциальные сторонники политических лидеров. В настоящее время дефицит таких людей обостряется и тем, что критика официальной курса властей (или конкретных лиц у власти)) не остается, как правило, незамеченной наверху, и поэтому многие политически активные русские решили, что им ничего не остается, кроме выезда из страны.

Казахстанские русские все больше ощущают, что правительство и население России их уже не рассматривают как "своих". В первые годы после распада СССР не было недостатка в воинственных высказываниях о защите русских в "ближнем зарубежье", однако же реальная политика показала, что их интересы не являются высшим приоритетом для исторической родины *48. Неоднократно переселенцы убеждались на собственном опыте, что здесь им не особенно рады. Официальная Россия не заинтересована в усилении иммиграции из бывших республик СССР, но считает своим моральным долгом принимать прибывающих, не имея, однако, возможности в достаточной мере поддержать их материально и организационно. Местное население часто отвергает этих "казахов" или "совсем других русских" *49. По оценке С. Панарина, российское общество относится изоляционистски к Востоку и к Югу бывшей империи. Одна часть общества просто "забыла" о проживающих там русских, другая радеет о своих "земляках" в тех краях как о чем-то абстрактном, о носителях высших этнических интересах, но не как о реальных людях *50.

Из высказываний казахстанских русских следует, что последние в своем собственном восприятии по-другому социализированы, нежели русские в России 51 Кстати, еще во время перестройки ощущалась разница между русскими в Российской Федерации и за рубежом: последние были, как правило, настроены патриотичнее (типичный феномен диаспоры) *52 Тот факт, что в 1989 г. 67% казахстанских русских были родом из Казахстана *53, позволяет также предполагать, что многие из них, явно не ведая этого и помимо своей воли, адаптировались в казахском окружении *54. Можно ожидать поэтому, что казахстанские русские начнут реагировать на свой опыт изгоев и "инородцев" развитием собственного чувства групповой идентичности, отличающего их от русских в России. Этот процесс находится пока в стадии становления и затрудняется расколом русского населения. Эмиграция русских в социально-экономическом отношении не отвечает интересам ни России, ни Казахстана. Нынешнее руководство страны, скорее дружественно настроенное по отношению к России, не может, исходя из собственных политических целей, быть заинтересовано в выезде русских. Однако оно так сильно погрязло во внутриказахской борьбе за власть, что для снижения эмиграции не принимается никаких решительных мер.

Еще менее желательным для всех участвующих сторон является радикальное решение — "уход" русских из Казахстана путем отделения северных территорий. Граница Казахстана с Россией не проходит по каким-либо естественным преградам и с исторической точки зрения является сравнительно новой. Некоторые ее участки были определены только в советское время (в 1924 г.), при этом между двумя республиками произошел обмен небольшими территориями (на северо-востоке к Казахстану отошла область севернее реки Иртыш, которая издавна принадлежала к Сибири, зато к РСФСР присоединили считавшиеся казахскими части Оренбургской и Омской областей). Север Казахстана населен преимущественно русскими и социально-экономически ориентирован на Сибирь. Казаки и сепаратисты в Усть-Каменогорске и Петропавловске считают это достаточным основанием для требований присоединения к России Восточно-Казахстанской и Северо-Казахстанской областей или, по меньшей мере, их автономии. Однако, согласно Конституции Казахстана, граница неприкосновенна. После того, как в период распада СССР некоторые московские политики заявили о своих претензиях на казахстанские области, договор о границе был признан на межгосударственном уровне.

Русское население Казахстана продемонстрировало, в общем, относительно спокойное отношение к идее отделения. Результаты опросов показывают, что вопрос об изменении границ вызывает у населения северных областей скорее чувство беспокойства, чем радости *55, критически относится оно и к идее автономии. И все же ситуация в индустриальных регионах севера и востока, особенно в Усть-Каменогорске, остается напряженной: одна часть области только в 1924 г. стала казахстанской, население ее никогда не чувствовало себя частью Казахстана, тем более, что в этой области наблюдается самый высокий процент русских (63,6% в 1994 г.) *56 Расположенная там тяжелая индустрия находится после распада СССР в кризисе; соответственно, в трудном положении оказались рабочие семьи, почти исключительно русские. Преимущественно русский средний слой возлагает вину за недостатки на руководство, в котором все больше казахов и, таким образом, возникает опасность этнического противостояния. Идея о том, что принадлежность к России означала бы решение экономических проблем, довольно широко распространена среди русских.