Автор: Пользователь скрыл имя, 26 Марта 2012 в 11:51, реферат
Россия многонациональная страна и корни этого статуса уводят в далекую глубь веков. Естественно как бы ни хотелось, но избежать конфликтов, между народами разных национальностей, а соответственно и разных религий, сложно. Возьмем самые распространённые религиозные доктрины христианство и мусульманство. Нет сомнений, что образ жизни и поведение в обществе единоверцев различны, если в мусульманском обществе было дозволено воровать людей и держать их в рабстве, то с христианской точки зрения этого даже представить нельзя, да и сам быт существования мусульманского общества в корне отличается от христианского, в плане жизненных ценностей.
1. Введение 3
2. Проблема удостоверения клятвенных обязательств
мусульманина перед христианской властью
России XVI-XIX веков. 4
3. Сложности отношений с ММ в XX-XXI веке 9
4. Заключение 15
На российскую политику влияет наличие внутри страны 20-миллионого мусульманского сообщества (что дает возможность говорить о ее фрагментарной включенности в ММ). В предыдущие годы это обстоятельство служило для Кремля веским основанием, чтобы подтверждать особый, «промежуточный» статус России, ее способность адекватнее, чем Запад, воспринимать интересы мусульманского мира (этому способствует и задействованное в официальной идеологии евразийство).
Однако во второй половине 2000-х годов стало ясно, что об однозначно позитивной роли во внешней политике «внутреннего ислама» говорить не приходится. «Свой ислам» создает проблемы внутри России, распространяемые российскими исламскими радикалами идеи практически тождественны тем, что популярны среди их единомышленников на Ближнем Востоке, в регионе Персидского залива, Афганистане. Российская власть недооценивает память мусульман о войне в Афганистане, как недооценивает и реакцию на свои действия против исламской оппозиции на Северном Кавказе и, разумеется, на чеченские войны. Уместно привести замечания марокканца Омара Насири, автора мемуаров «Джихад изнутри: Моя жизнь с "аль-Каидой". Шпионская история», в которой он вспоминает свои юношеские ощущения от советского вторжения в Афганистан: «Я много знал о об этом. Как каждый юноша в Марокко, да и во всем мусульманском мире, я следил за вторжением Красной армии в Афганистан. И, как все, я ненавидел русских» Ставшая в глазах мусульманского сообщества продолжением советского вторжения в Афганистан война в Чечне установила рубеж между Россией и мусульманским миром. Для Москвы 11 сентября 2001 г. явилось дополнительным предлогом для оправдания самых жестоких методов ведения войны на Кавказе. Касавшиеся террористической активности российские официальные комментарии сводились прежде всего к тому, что эта война — почти исключительно результат внешнего влияния исходящая от исламистского экстремизма, пусть и на страновом уровне, угроза использовалась, во-первых, для подъема «национальной мужественности», что соотносимо с ее ролью в США, во-вторых, для выстраивания пресловутой властной вертикали (отмена выборов губернаторов последовала непосредственно вслед за терактом в Беслане в 2004 г.). В 2005—2008 гг. Россия предприняла попытку расширить свои связи в разных концах ММ. Это было связано с общим курсом на диверсификацию внешней политики, с ухудшением отношений с Европой и США. Российские политики, в том числе Владимир Путин, встречались с лидерами Ливии, Египта, Сирии, Иордании, Алжира, Саудовской Аравии, Палестины. Были подписаны договоры об экономическом и военно-техническом сотрудничестве. На встречах всякий раз упоминались особые связи России с ММ. Но эти сентенции звучали как чистая формальность, тогда как речь шла о сугубо двусторонних вопросах. Однако отношения оказались непростыми и на этом уровне. Некоторые из заключенных договоров оказались слишком трудны для реализации, а иные были вообще быстро аннулированы. Общие интересы России в ММ выглядят ограниченными, а в вопросах энергетики — еще и конкурирующими. И, конечно, сотрудничество с мусульманскими государствами не может стать альтернативой западному вектору.
Россия не получила сколько-нибудь значимых дивидендов от своего присутствия на правах наблюдателя в Организации «Исламская конференция», куда она была принята в 2005 г. Ее роль там практически незаметна. У России нет возможностей и, похоже, большого желания придерживаться оказавшейся мифом идеи о возможности играть роль моста между мусульманской уммой и Западом. Несмотря на по-прежнему исходящие от российских политиков-мусульман разговоры об особых отношениях между Россией и ММ, мусульманский курс внешней политики Москвы выражен пунктирно, а иногда даже двусмысленно. Тем более что не было заметно реального встречного движения со стороны ММ. Провозглашенный Россией внешнеполитический прагматизм определяет упор на двусторонние отношения, тогда как вовлеченность, даже не столь значительная, в конфликты требует самоопределения относительно ММ и собственно ислама.
Не смотря на внешнеполитические неудачи России по отношению к ММ она является единственной страной, которая умела и умеет находить компромиссы в отношениях христианских жителей страны и мусульман, об этом свидетельствуют исторические документы. В наше время можно увидеть эти доказательства на примере Чечни, как Россия способствует восстановлению и развитию республики, после военных действий связанных с уничтожением экстремизма и терроризма среди мусульманского народа и если у большинства русских-православных граждан в 2000х годах слово Чечня вызывало лишь негативные эмоции то в наше время отношение меняется в лучшую сторону и соответственно видно положительное отношение Чечни к России, ММ всё это наблюдает и делает соответствующие выводы по отношению к России на мировой политической арене.
Список литературы
Эл. почта: info@carnegie.ru Интернет: http://www.carnegie.ru.