Полиическая история Тверского княжества с момента образования до начала княжения Михаила Ярославича

§ 2.2.Перед прыжком.

    В конфликте братьев Дмитрия  и Александра Михаил Ярославич  действовал осторожно и расчетливо, то устраняясь от серьезных  действий, то выступая в качестве покровителя и посредника в урегулировании конфликта, набирая политические очки. Все это подтверждает версию о готовности Твери  стать не только самостоятельной, но и лидирующей силой Северо-восточной Руси. Но Михаил, как прозорливый и дальновидный политик не стремился форсировать события, тем самым сохраняя потенциал своих земель, прямо или косвенно добиваясь ослабления возможных конкурентов. Молодой князь вполне мог рассчитывать, что его 4 место претендентов на великое княжение в череде уже очень не молодых родственников весьма скоро может реализоваться в первое естественным образом, без каких-либо дополнительных усилий, чего нельзя сказать ни о Дмитрии, ни об Андрее, ни о Данииле Александровичах. Дальнейшие события демонстрируют нам, что избранная Михаилом Ярославичем тактика была единственно верной и принесла блестящие результаты. К концу жизни, многострадальный Дмитрий Переяславский не только лишился власти, но оставил своим наследникам сильно разоренный удел. Таким образом, некогда мощное Переяславское княжество, не могло быть конкурентом в борьбе за власть, но могло усилить любого претендента. Поэтому, когда в 1296/97 годах Андрей Городецкий попытался оспорить Переяславское княжество у Ивана Дмитриевича, на защиту интересов последнего встали и Тверь и Москва. И каждый имел свой интерес – бездетный Иван  мог распорядится княжеством по своей воле, а мог оставить Переяславль на усмотрение старейшего из Александровичей – московского князя Даниила, который, был к тому же первым претендентом на Владимирский престол. Такое удачное стечение обстоятельств было на руку Москве, превращавшее ее в опасного и сильного конкурента в борьбе за власть. Именно теперь и столкнулись впервые интересы Тверского и Московского княжеств, как конкурентов за политическое лидерство в Северо-восточной Руси. Борьба за переяславское наследство  сделало Михаила Тверского и Даниила Московского непримиримыми соперниками, заставила тверского князя отказаться от давнего союза с Москвой и примкнуть к противоестественной для Твери поддержки Андрея Городецкого, который рассматривался единственной реальной политической силой, способной притормозить рост московского влияния. Худшие опасения Михаила Тверского стали сбываться, когда умирающий Иван Переяславский в 1302 году утвердил своим наследником Даниила Московского. Но судьба хранила Михаила Ярославича – не успев вступить в права великого княжения, в 1303 году скончался Даниил Александрович. Ситуация на Руси начала стремительно меняться в пользу Твери. Михаил Ярославич становится единственным законным наследником великокняжеского престола, но это, то, как раз было ожидаемо, хотя и не так скоро. А вот потомки Даниила Московского навсегда,  лишались такой возможности, а ведь счастье было так близко! Сколько сил Даниил потратил на возвышение и укрепление своего удела! Терять ускользающие шансы, конечно же, никому не хотелось. Новому московскому князю Юрию Данииловичу предстояло в кратчайшие сроки определиться – что делать дальше, как поступить? Смириться, и продолжать вести жизнь князя средней руки, отбиваясь от назойливых соседей и «держать нос по ветру?» Или решиться на бунт, неслыханную дерзость, нарушить традиции, рискнуть и добиться желаемого? Кончина в 1304 году Андрея Городецкого не только окончательно расчистила путь к Владимирскому престолу Михаилу Тверскому, но и породила  сильнейший конфликт, перевернувший политическую ситуацию во всей Северо-восточной Руси и положившей начало формированию нового русского государства. 

§ 2.3.Путем величия и скорби.

     Известно, что наперекор судьбе  и здравому смыслу, Юрий Московский  избрал второй путь. Он вместе  с Михаилом оправился в Орду (на что он мог там рассчитывать!?), его сторонники на Руси предпринимали все возможные попытки упрочить и даже(!) расширить сферу политического влияния московского князя. Но, увы, с ярлыком на великое Владимирское княжение в Тверь вернулся Михаил Ярославич, который немедленно начал войну против Москвы. Вряд ли тверской князь преследовал цель растоптать и уничтожить строптивого соперника, скорее всего он вполне удовлетворился демонстрацией собственного превосходства и публичным унижением соперника. Вряд ли, явно превосходя ресурсы и возможности Москвы, Тверь, имея на то шанс, отказалась бы от возможности раз и навсегда разделаться с ненавистным конкурентом. Вероятно, Михаила Ярославича заботили на тот момент совсем другие проблемы, и он просто отмахнулся от Юрия Данииловича как от назойливой мухи, а зря. Что же заботило тверского князя?  Извечная «головная боль» всех тверских князей со времен Ярослава Ярославича – Новгород. Он никак не хотел подчиняться воле Михаила, причем ни до 1304 года, ни после. Это и понятно новгородцы, очевидно, догадывались, что Михаил Ярославич не ограничится усилением своего влияния в Новгороде и не просто «запустит» руку в колоссальные экономические ресурсы Новгородской земли, чтобы усилить свой удел на определенном этапе, как это делали его предшественники, в том числе отец и брат.  Но альтернативы не было, и новгородцы признали в 1307 году своим князем Михаила Тверского, впрочем, втайне надеясь, при удобном случае избавиться от его опеки.

     Вот теперь никто не мешал  князю Михаилу Ярославичу реализовать  свою политическую программу.  А была ли она и если да, то в чем состояла? Увы, но  отдельным документом его политическая программа не «публиковалась» поэтому историкам оставалось только гадать и пытаться определить политические планы Михаила Тверского по косвенным признакам.

    Политическая активность тверского  князя на рубеже 13-14 веков демонстрировала не просто стремление заполучить в свои руки великое Владимирское княжение, а вместе с ним почет, уважение, влияние и немного материальной выгоды в придачу. То же самое можно было сказать и о Новгородском княжении, только доля материальной выгоды в этом случае заметно увеличивалась. Так поступало большинство князей Северо-восточной Руси во второй половине 13 века. Все это, как правило, тратилось на усиление собственных земель, то есть, чаще всего «уходило в песок». На тот момент Тверь вряд ли нуждалась в таком «подкреплении» - так зачем же тогда все эти усилия? Вероятно, Михаил Тверской еще не понимал до конца, но уже начинал ощущать неизбежные близкие перемены в социально-политическом положении Северо-восточных княжеств. Догадывался, что если ему лично, и Твери, как новому геополитическому центру, удастся их возглавить, то не только почет и уважение будут ему обеспечены  - он покроет себя немеркнущей славой. Вероятно, Михаил был не только властолюбивым, но и тщеславным человеком, но вряд ли он был альтруистом. Это значит, что «радение за русский народ» которое ему в последнее время приписывают многие «ура патриоты», особенно тверские, ему было не свойственно.

    Чего же добивался  Михаил  Ярославич? Ему явно было мало  почетного великого княжения, он  хотел стать, реальным государем всей Северо-восточной Руси, подчинив  своей политической власти максимальное количество княжений. Не «объединить» как единомышленников, а подчинить как подданных, навязав свою волю, в том числе и вопреки желанию самих государей. Не случайно во многих официальных обращениях к Михаилу Ярославичу звучать титулы «царь россов», «великий князь всея Руси» и, даже, «самодержец русский». Но не создать в землях Северо-восточной Руси единое русское национальное государство, а распространить свое политическое влияние на эти земли. Конечно, в какой-то степени это тоже объединение, но явно неустойчивое, кабальное и, увы, преждевременное. Новая государственность (не возрождение традиций и принципов Киевской Руси, а именно «новая»!) безусловно, была необходима и возможна, но в начале 14 века была еще маловероятно и преждевременна. Михаил явно опережал в идеях и стремлениях свое время, используя при этом для достижения, в общем-то, благородных целей весьма примитивные и несоответствующие задачам методы. В этом и была главная трагедия Михаила Тверского как политика – современники его просто не поняли. Они не готовы были к реализации масштабных геополитических изменений на Руси, а Михаил не смог внятно донести до современников свои замыслы. Поэтому рассматривался ими как очередной выскочка, узурпатор, себялюбец, с которым надо вести борьбу, а не сотрудничать. 

§ 2.4. Начало конца.

    Заполучив в свои руки все  мыслимые и немыслимые титулы, все ключевые княжения Северо-востока  к 1307 году Михаил Ярославич  не смог охватить своим влиянием только одну сферу общественной жизни, одну, но очень значимую – церковь. Реально обладая высшей политической властью на Северо-востоке, имея в собственном уделе самостоятельную епархию, великий князь Михаил вполне мог рассчитывать на успех и в этом направлении. Но достаточного опыта и знаний в борьбе за церковной лидерство он явно  не имел. Его попытка поставить на митрополичий престол своего ставленника после смерти лояльного Твери митрополита Максима успеха не имела, как не имела успеха попытка официальным способом в период с 1309 по 1311 гг., на церковном соборе очернить византийского ставленника митрополита Петра, добившись его отречения. Большинство историков сходятся во мнении, что именно здесь Михаил и допустил роковую для себя ошибку. Нет, не в том, что выступил против митрополита и возглавляемой им церковной организации. Русская церковь давно уже перестала быть только духовной общностью, а ее иерархи активно вмешивались в политический процесс, когда по просьбе князей, а когда и по собственной инициативе. Тем более что самые влиятельные духовники Северо-восточной Руси встали на сторону князя Михаила. Будучи инициатором преследования Петра, Михаил эту борьбу проиграл. Собором Петр был оправдан по всем обвинениям, что добавило ему святости и легкие ореол страдальца, а тверскому князю сильно подпортило авторитет и позволило взбодриться его политическим противникам, особенно Москве.

     Но признаки грядущей катастрофы  явственно замаячили перед Тверью  в 1312 году. Умирает давний покровитель Михаила Тверского хат Тохта. Власть в Орде захватывает царевич Узбек, фанатичный мусульманин и противник политики Тохты. Встревоженный этими событиями, Михаил Ярославич вынужден был отправиться в Орду, где ему предстояло в нелегкой борьбе отстаивать свои права не великое княжение. На Русь Михаил возвращается только в 1315 году. 

§ 2.5. Закономерный исход.

       Первыми взбунтовались новгородцы, подстрекаемые и поддерживаемые Юрием Данииловичем, что позволило Московскому князю уже в 1314 году захватить власть в Новгороде. Получив существенное преимущество перед Михаилом, Юрий Московский отправляется следом за ним в Орду «пытать своего счастья». А что еще в подобной ситуации оставалось делать московским князьям? Рассчитывать на законное наследование великого княжения им не приходилось, значит, в любом случае придется нарушить традиции, тем более, что прецедент уже был. Андрею Городецкому никак не терпелось потеснить с престола своего брата – и он не стесняясь и не получая общественного осуждения открыто вел с ним вооруженную борьбу. Но Андрей был хотя бы наследником престола, пусть нетерпеливым. Но законным, а Юрий? Для него был открыт единственный возможный путь – интриги, подкуп, наветы, клевета. Но все это «добро» надо было подкрепить чем-то существенным. Собственных ресурсов у Юрия было явно недостаточно – рассчитывать приходилось только на татар.

    В сложившейся на Руси неспокойной  обстановке Михаил Ярославич  явно торопился навести порядок.  Сразу по прибытию из Орды, где ему не без труда, но удалось заручиться необходимой поддержкой, в том числе и военной, он приступает к наказанию непокорного Новгорода. Не без труда, но к концу 1316 года Михаилу удается добиться от новгородцев покорности на выгодных для него условиях. Но Юрий Даниилович все это время проводил в Орде не напрасно. Женившись на родной сестре  Узбека, и тем самым породнившись с ханом, Юрий вправе был рассчитывать теперь не только на политическую, но и на родственную поддержку. Совершенно справедливо полагает Л.Гумилев, называя именно брачный союз Москвы и Орды единственным  условием, обеспечившим московским князьям победу над более сильной Тверью.

     В 1317 году Юрий Даниилович возвращается  домой с молодой женой, ярлыком  на великое княжение (приданое) и  крупным  монгольским отрядом  (в качестве  гарантии приданого). Михаил вынужден был временно смириться с таким раскладом сил, но немедленно приступает к строительству нового (каменного) Кремля в Твери, что явно указывает на активную военную подготовку. Михаилу необходимо было время, чтобы осмыслить столь  стремительно произошедшие перемены и определиться с новой тактикой. Но московский князь и татары время на раздумья не оставили и приступили к решительным действиям с явным намерением расправиться с опасным противником пока тот обескуражен  и в смятении, воспользовались ситуацией и новгородцы, выступив против тверского князя.  И это было действительно так – Михаил был, если не сломлен окончательно, но ошеломлен и растерян. Его дальнейшие действия показывают, насколько уверен он был в непререкаемости собственного политического курса и не оставлял даже сомнений, запасных вариантов на случай неудачи. Почти 3 месяца москвичи и татары безнаказанно разоряли тверские земли. Это можно было объяснить тем, что Михаил Ярославич тем временем был занят усмирением в очередной раз взбунтовавшегося Новгорода.      Как только у него появилась  возможность  - он немедленно дал отпор основному противнику – 22 декабря у деревни Бортенево Михаил Ярославич «наголову» разбил московско-татарское войско.

     Тверские «ура патриоты» преподносят   сражение под Бортеневым по  своему национально-политическому  значению выше Куликовской битвы,  называя Михаила Ярославича первым  русским князем, открыто выступившим  против монгольского ига и, к тому же, собравшем для этого общерусские (?) силы. Но ведь все летописные источники указывают как раз на обратное – Михаил строго приказал своим воинам, и тверичам вообще, не трогать татар, сам оказывал Кавгадыю и ханской сестре, жене Юрия, Кончаке, неведомым образом попавшей после Бортенева в тверской плен, великие почести. Позже, заключил мир с самим Юрием и новгородским епископом Давидом, признав права Юрия на великое княжение вопреки всякой логике и в том числе военной – победы при Бортеневе. Более чем странное поведение полководца-победителя. Очевидно,  Михаил Ярославич был настолько обескуражен и смят произошедшим после 1317 года, что так и не смог восстановить ни душевного, ни политического равновесия. А судьба готовила ему новый удар – в Твери неожиданно скончалась жена Юрия Кончака. Что дало москвичам прекрасный повод обвинить Михаила в преднамеренном отравлении.  И без того лишенный всяческой татарской поддержки тверской князь прекрасно понимал – как бы он не оправдывался в смерти ханской сестры, какие бы не приводил железные аргументы – виноватым все равно сделают его. И Л.Н.Гумилев еще задается вопросом: «…может ли случайная смерть одной женщины изменить ход исторических событий?» (1) Как показывают факты – может.

      Дальнейшие события в комментариях  не нуждаются. Михаил и Юрий вызваны в Орду на суд, причем Михаил Ярославич четко понимает – с этого суда он уже не вернется. Вместе с ним достоянием истории станет и его намерение превратить Тверь в столицу нового русского государства. Так оно и случилось, в 1318 году Михаил Ярославич был казнен в Орде. А величие Твери постепенно стало клониться к закату не смотря на попытки наследников Михаила удержать пальму первенства. Объективные предпосылки к этому были и даже Узбек постепенно сменил гнев на милость и в 1322 году вернул тверскому князю Дмитрию Ярославичу ярлык на великое княжение, но субъективный фактор был против Твери. Увы, но оба сына Михаила – Дмитрий и Александр, последовательно наследовавшие его власть не отличались,  ни дальновидностью, ни политической мудростью, ни прозорливостью и решительностью своего отца, а значит имели все шансы упустить идущую к ним в руки власть.

1. Гумилев  Л.Н. Указ.соч., с.353. 

    Окончательную точку в борьбе  Твери за главенство на Руси  поставил 1327 год, ханский посол  Чолхан  и некий дьякон Дудко с его кобылицей и извечным для русской ментальности кличем: «Наших бьют!» Гордые тверичи кобылицу-то отбили, но тем самым окончательно лишили своего князя остатков былого величия. Потому что потом был татарский гнев, услужливый Иван Данилович московский и «Федорчукова рать» подвергшие тверские земли такому разорении, что восстановиться в своем былом величии они больше не смогли.