Объединение Германии в 1990 году:международные аспекты

В июле 1990 г. во время встречи Г.Коля и М.С. Горбачева в Железноводске были определены условия вывода советских войск из ГДР, что было обусловлено сокращением численности вооруженных сил единой Германией и подтверждением ею отказа от производства и обладания химическим, биологическим и атомным оружием.19

Осознавая, что объединение Германии, кроме СССР и Франции, может обеспокоить и Польшу, правительством Г.Коля были проведены переговоры с польским руководством. Германской стороной было заявлено об отсутствии у нее к кому-либо территориальных претензий. В марте  1990 г. по настоянию Г.Коля бундестагом ФРГ была принята специальная резолюция о нерушимости Германией послевоенных границ с Польшей.

Успех в урегулировании внешних сторон германского вопроса дал Г.Колю возможность начать реализовывать его план. В феврале 1990 г. было объявлено о создании между ФРГ и ГДР валютного союза, в основу которого была положена западногерманская марка. Союз представлял собой большую выгоду для населения Восточной Германии, которое тут же получало возможность обмена «слабой» восточногерманской валюты на «сильную» марку ФРГ по льготному курсу. Симпатии немцев на востоке страны были на стороне Г.Коля.

В марте 1990 г. в ГДР состоялись первые в ее истории выборы на основе подлинно многопартийной системы. Победа была одержана блоком некоммунистических партий «Альянс за Германию», который выступал за объединение страны в соответствии с западногерманской конституцией – фактически за присоединение ГДР к ФРГ.

В мае 1990 г. новым правительством ГДР во главе с Лотаром де Мезьером с ФРГ был заключен «Договор о валютном, экономическом и социальном союзе», который фактически превращал обе страны в единое целое во всем, кроме сфер обороны и международных отношений.

21 июня 1990 г. между ГДР и ФРГ  был заключен «Государственный договор об объединении Германии», который, при этом, мог вступить в силу лишь после урегулирования внешних аспектов германской проблемы.

22 августа 1990 г. Народной палатой ГДР было принято решение о присоединении к ФРГ с 3 октября 1990 г.20

С 5 мая по 17 июля 1990 г. в Бонне, Берлине и Париже состоялось три тура многосторонних переговоров по Германии по формуле «два плюс четыре». Внешние аспекты объединения Германии были урегулированы 12 сентября 1990 г. путем подписания в Москве «Договора об окончательном урегулировании в отношении Германии». Его подписали министры иностранных дел двух германских государств, СССР, США, Великобритании и Франции в присутствии президента СССР М.С.Горбачева. С международно-правовой точки зрения этот Договор являлся окончательным мирным разрешением германской проблемы. Статус Германии как суверенного государства был восстановлен, а права бывших оккупирующих держав в отношении обеих частей Германии – прекращены [7, C. 48-61].

Объединение Германии произошло в октябре 1990 г. Территория бывшей ГДР теперь представляла собой пять новых земель ФРГ. Аналогичным образом объединились две части Берлина.

Советские войска на территории бывшей ГДР могли оставаться до конца 1995 г. (в 1994 г. они досрочно были выведены).

Германия приняла на себя обязательства по осуществлению финансирования содержания выводимых советских войск и обустройства их в новых местах дислокации на советской территории. К тому же, после вывода советских войск германская сторона была обязана воздерживаться от размещения иностранных вооруженных сил, ядерного оружия или его носителей на территории восточных земель Германии.

В качестве ознаменования заслуг в деле укрепления мира в 1990 г. М.С.Горбачев был удостоен Нобелевской премии мира.

2.2. Объединение Германии: отдельные международные аспекты

Окончание эпохи блокового противостояния, крах социалистической системы, привели к глобальным геополитическим изменениям. В первую очередь, они коснулись того неустойчивого равновесия, которое сформировалась на почве противостояния «Восток- Запад». Биполярная геополитическая система мира была быстро разрушена. «Бархатные», антитоталитарные революции в Восточной Европе ликвидировали существующие там режимы с их системой экономических, политических и идеологических ценностей. На повестке дня посттоталитарных стран появились национальный вопрос и вопрос об идеологической ориентации. Глубокий экономический кризис, приведший к кризису политическому, не мог быть преодолен без коренных преобразований в экономике, демократизации общества, морально - психологической готовности к реформам. Ситуация осложнялась еще и тем, что в постсоциалистических странах не существовало сформированного класса собственников, рыночного механизма регулирования экономики и политического плюрализма [6, C. 164-198].

Подходы большинства французских исследователей к европейской политике ФРГ отличаются особой чувствительностью к любым изменениям в международном поведении своих соседей «по ту сторону Рейна». Вместе с тем, французская политическая элита восприняла новое положение Германии на континенте и попыталась адаптировать к нему свои внешнеполитические концепции и политику.21

Английские исследователи также уделяют повышенное внимание внешнеполитическим действиям ФРГ в Европе. Особенно это касается поддержки немецкой политической элитой федералистских взглядов на будущую организацию Европейского Союза.

Анализ работ американских ученых и практиков внешней политики свидетельствует о признании американцами факта, что прекращение «холодной войны» и объединения ФРГ и ГДР меняют политическую природу Германии. Объединение Германии все отчетливее воспринимается американскими государственными деятелями как своеобразный катализатор для дальнейшей интеграции Европы и укрепления собственнических тенденций во внешней политике ФРГ.

Оглядываясь на события периода германского объединения и его международное измерение целесообразным будет остановиться на следующих вопросах.

Во-первых, - это особая роль, принадлежащая треугольнику СССР – ГДР – ФРГ в период «холодной войны» и его завершающей стадии во второй половине 80-х – начале 90-х годов [7, C. 24-36].

Достигнутая в 1945 г. во время Потсдамской конференции советско-англо-американская договоренность о том, что Германия должна быть разделена и впредь оставаться политически слабой и зависимой, была, по словам первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра, «кошмарным сном». Наряду с этим, Советский Союз после войны всегда преследовали опасения, что вставшая на ноги и укрепившаяся Западная Германия вновь «станет не по-доброму» смотреть в сторону Востока.

Созданная в 1949 г. ГДР должна была, в соответствии с замыслом тогдашнего советского руководства, противостоять «агрессивным» планам Запада и явиться в Европе «форпостом» социализма. Идея, которая возникла у советского руководства к концу 60-х – началу 70-х годов и состояла в том, что ГДР достигла некоторого уровня стабильности, который позволяет ей начать политику сближения с ФРГ, посеяла зерна недоверия в до этих пор беспримерно крепкие советско-восточногерманские отношения и отчасти дестабилизировала внутриполитическую обстановку в «первом государстве рабочих и крестьян на немецкой земле».

Перестройка во второй половине 80-х годов и интенсификация советско-западногерманских контактов, критика со стороны руководства ГДР советской внешней и внутренней политики в этом «треугольнике» вывели ситуацию из-под контроля и во многом послужили предпосылкой событиям 1989–1990 гг., объединению Германии и распаду ОВД. Этому способствовало историческое заявление СССР об отказе в использовании силы в решении спорных внешнеполитических вопросов внутри самого Варшавского договора и в целях его сохранения.22

Еще одна тема – это процесс германского объединения и механизмы принятия решений по данному вопросу в СССР и в созданных для этого межсоюзнических структурах при участии двух германских государств.

Несмотря на исторические события 9 ноября 1989 г., когда рухнула Берлинская стена, ни ведущие политики в ФРГ и ГДР, ни советские руководители не могли предугадать, что менее чем через 11 месяцев немцами будет обретено государственное единство. Реальность составляли два германских государства, которым были присущи различные общественно-политические системы и внешнеполитическая ориентация, принадлежность к военно-политическим блокам, противостоящим друг другу, дислокация на их территориях иностранных войск, которые в буквальном смысле слова стояли «друг против друга».

Кроме того, перспективы объединения тогда увязывались экспертами и политиками с достаточно серьезными опасностями и рисками. Большинство западных немцев «свыклись» с фактом раскола и наслаждались достижениями своей отлаженной социальной системы и развитой экономики.

Идеологи «перестройки» в СССР считали, что возможно реформирование «социализма» и в самой ГДР, «толчком» к чему явилась отставка Э. Хонеккера (в октябре 1989 г.) и его замена на более молодого и готового к реформам Э. Кренца. Однако события развивались с такой быстротой, что с ноября 1989 г. по июль 1990 г. Советскому Союзу оставалось за ними лишь «реагировать и поспевать» без какой-либо возможности оказывать какого-либо существенного влияния на их ход. Ганс-Дитрих Геншер, тогдашний министр иностранных дел ФРГ, писал о переломе 1989–1990 гг.: «Непроницаемая, плотная завеса облаков десятилетиями заслоняла звезду германского единства; затем она на короткое время разошлась, звезда стала обозримой и мы ее ухватили».23

Известным британским публицистом Тимоти Гартоном Эшем были охарактеризованы события 1989–1990 гг. следующим образом: «Это было время, когда десять месяцев вместили больше событий, чем обычно вмещают десять лет». По его мнению, этот «бег навстречу друг другу и наскок друг на друга был санкционирован переговорами великих держав».24

По прошествии 15 с лишним лет все-таки представляется, что после ноября 1989 г. и особенно первых свободных выборов в законодательные органы власти ГДР в марте 1990 г. все уже было определено заранее. Однако многими немецкими и отечественными политиками, принимавшими непосредственное участие в событиях того периода, до сих высказывается удивление относительно того факта, что «суматошные перемены не превратились в кровавую баню или, по меньшей мере, не переросли в новую фазу холодной войны».25

О драматичности событий 1989–1990 гг. свидетельствуют такие факты, что порой даже первыми лицами государств, отвечавших за послевоенную судьбу Германии, не всегда адекватно оценивалась обстановка. Так, Франсуа Миттеран довольно спонтанно отреагировал в одной из частных бесед на падение Берлинской стены следующим образом: «Эти люди играют с мировой войной». 

За месяц до этого он в доверительной беседе делился со своим советником по внешнеполитическим вопросам Жаком Аттали: «Те, кто говорят о германском объединении, не понимают абсолютно ничего. Советский Союз его никогда не допустит. Это означало бы смерть Варшавского пакта. Вы можете себе это представить? Ведь ГДР – это Пруссия. Она никогда не захочет попасть под контроль Баварии». А в феврале 1990 г. он заявил взволнованно: «Горбачев говорит мне, что он будет оставаться твердым, а сейчас он уступает во всем!».

Когда в мае 1990 г. Ф.Миттеран с официальным визитом посетил Советский Союз, то он был абсолютно уверен, что Горбачев попросит его о поддержке в вопросах противодействия германскому объединению: «Я бы ее ему с удовольствием оказал, если бы я знал, что он стоит на своем. Но зачем мне ссориться с Колем, если через три дня Горбачев отвернется от меня? Это бы означало мою полную изоляцию».26 Несмотря на то, что Ф.Миттеран понимал, что позиция Франции будет отличаться от представлений других союзных держав о формах, темпах объединения и статусе новой Германии, он все же рискнул предложить Горбачеву, что Германия, хотя и будет оставаться членом НАТО после объединения, тем не менее, не должна входить в ее военную организацию [5, C. 7-11].

К этому времени данная позиция Франции уже натолкнулась на непреклонность со стороны Великобритании, США и самой ФРГ. Она явно становилась уже неактуальной и запоздалой, и это несмотря на то, что еще за несколько месяцев до этого, в конце 1989 г., США не хотели каких-либо изменений на европейском политическом поле и были рады тому, что ФРГ уже 40 с лишним лет состоит в НАТО. Кроме того, американцами высказывались опасения возникновения возможных дискуссий с СССР относительно вопросов нового блокового и международно-правового статуса объединенной Германии.

Великобритания и Франция, хорошо запомнив события последней войны, приветствовали набиравшие силу интеграционные процессы в Западной Европе с участием легко предсказуемой и разделенной надвое Германией.

Но ни одна страна мира с объединением Германии не потеряла больше, чем Советский Союз. «Разделенная» Германия была положена в основу послевоенной советской европейской концепции безопасности. В ГДР находились на боевой службе лучшие и наиболее боеспособные соединения и части советских Вооруженных Сил. ГДР представляла собой ближайшего союзника и главного торгового партнера СССР в СЭВ, «витрину социализма» с самыми эффективными во всем социалистическом лагере социальной сферой и экономикой.

Международно-правовой аспект феномена 1989–1990 гг. состоит в том, что четыре союзных страны и два германских государства «переплелись» между собой и «вплелись» каждый в целую сеть договоров и соглашений, которыми был закреплен раскол Германии, что и сделало эту модель хорошо управляемой.27

Заключение

Создание единой Германии стало одним из заметных событий конца XX века. Оно означает государственное воссоединение немецкого народа, а также важные изменения всей экономической, общественной и политической жизни.

Подводя итоги проведенного исследования, необходимо выделить следующие основные моменты.