Москва - третий Рим

  Политическая программа Филофея не исчерпывается только вопросами, касающимися организации и деятельности общерусской государственной структуры под главенством единого великого князя (а затем и царя). Большое внимание уделялось Филофеем и формам идеологического воздействия на население со стороны государственной власти, вопросам внутренней свободы православного христианина в государстве. Резко и категорически он выступил против свободы суждений и особенно против научных исследований. Видимый мир, по мнению Филофея, не только не следует преобразовывать, но грешно даже изучать. «Несовершенным (т.е. людям) Апостол выше силы не велел пытати». Здесь Филофей не признает никаких земных авторитетов. Наука – запретный плод не только для простецов, но и для царей, и святителей, и всех вельмож, и прочих всех людей, ибо это опасное и вредное занятие. Всю дохристианскую культуру автор Посланий отрицает. Своим согражданам он советует от ученых «бегати, яко кто бежит от змия», объявляя единственным источником всех знаний только «Слово Бога».⁷

  Правовые взгляды Филофея типичны для русского мыслителя XV—XVI вв. Правовые нормы государства (положительные законы) названы у него «грацкими законами» и по содержанию определяются им как «правда» с традиционным совмещением в этом термине юридических и нравственных характеристик. Любое действие, нарушающее норму положительного права, рассматривается им как «неправда» («неправдовал кого в чем» — клеветал; «неправдою, что восхитил» — воровал и т. д.) и требует по своей природе возмездия, прежде всего от Бога, но и обязательно от земных властей. Установление в стране правосудия, равно как и законная реализация власти, — высший долг великого князя перед Богом и людьми. Он, как и его предшественники, настаивает на необходимости законных форм реализации власти. Так, Ивану Васильевичу он советует жить праведно и следить за тем, чтобы и подданные его жили по законам.

Таким образом, концепция  «Москвы - III Рима» Филофея решила главную задачу — обосновала самоценность российского государства после  свержения монголо-татарского ига, положила начало самостоятельным поискам вариантов государственного устройства, моделей внутренней и внешней политики.

Иные трактовки послания Филофея.

  Другая трактовка послания не признает за ним политического значения. Так, В. Соловьев обратил внимание на то, что для Филофея не существует императорского Рима, но только папский, и это препятствует рассмотрению концепции в русле европейской модели translatio imperii, к тому же автор отмечает, что римская государственность сохраняет свое существование («ромейское царство неразрушимо»). Вместе с тем, символ «Второго Рима» — Константинополя у него имеет отрицательную оценку. Достаточно вспомнить его стихотворение «Панмонголизм» (1894): «Судьбою павшей Византии / Мы научиться не хотим. / И все твердят льстецы России: / Ты — третий Рим, ты — третий Рим. / Пусть так! Орудий Божьей кары / Запас еще не истощен. / Готовит новые удары / Рой пробудившихся племен. / Смирится в трепете и страхе, / Кто мог завет любви забыть… / И третий Рим лежит во прахе / А уж четвертому не быть»⁸

От читателей сочинения  Филофея нередко ускользал и эсхатологизм, которым пронизаны едва ли не все памятники древнерусской литературы XVI в .Так, П. Ниче заметил: «…это предложение никогда не читали в контексте. Полностью ход мысли Филофея следующий. Первые два Рима подвергнуты наказанию за их измену православию. Теперь их место заняла Москва. Если же и Москва впадет в грехи, ей не последует четвертый Рим просто напросто потому, что нигде в мире нет больше ни одного православного государства. Это означало бы конец света… Мысль о Москве – Третьем Риме, таким образом, действительно находится в сочинении Филофея, однако ее можно интерпретировать не в смысле претензии на мировое руководство, но лишь в смысле осознания страшной ответственности за дальнейшее существование мира».⁹

Таким образом, в центре внимания Филофея и его продолжателей  находится единственное оставшееся верным православию «царство» и  его глава. От поведения последнего во многом и зависит Спасение как  его личное, так и управляемой  им страны. Именно поэтому эсхатологизм, а также назидательный мотив  занимают центральное место в  сочинениях «филофеевского цикла» –  уподобление Москвы «Третьему» (и  последнему) «Риму» служит своего рода метафорой, усиливающей мотив ответственности  государя за судьбу Руси и вселенского  православия в целом. Прямо выраженного  стремления авторов побудить русского царя расширить границы Московского  царства до пределов вселенского  православия не фиксируется.

 

Заключение

 

Развитая Филофеем в политическую теорию формула “Третьего Рима” была не нова для литературы XV-XVI столетий. Сказания о наследовании той или иной страной религиозно-политического величия были известны еще в Византии. Перо Филофея приблизило их к современным условиям политико-правовой жизни русского общества.

Сформулированная Филофеем теория «Москва – Третий Рим» широкого распространения в Московской Руси XVI в. не получила. Однако впоследствии она неоднократно воспроизводилась средствами живописи, включалась в состав храмовых росписей и других эпохальных живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным мнением. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на царство, и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, получившей официальное признание.

Идеал, заключенный в понятии "Москва - Третий Рим", не уходил из жизни  в ее традиционно религиозном  выражении и постепенно нашел  себе новое выражение. Отлученные от церкви противники Никона сумели сохранить и при петровском режиме старообрядческую церковь, а в век западного романтизма русская вера в уникальную судьбу России и ее вселенскую миссию проявилась в славянофильском движении.

 

 

 

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

 

1. Послания старца Филофея [Электронный ресурс] / Режим доступа: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5105 - Загл. с экрана.

 

2. Богомолов, С.А. История политических и правовых учений. Учебное пособие. /  C.А. Богомолов – М.: Дашков и Ко, 2004 – 248 с.

 

3. Нерсесянц, В.С. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. / В. С. Нерсесянц – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА, 1998. – 736 с.

 

4. Плюханова, М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. / М.Б. Плюханова - СПб.: Акрополь,  1995 – 336 с.

 

5. Синицына, Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV-XVI вв.) / Н.В. Синицына - М.: Индрик , 1998 – 416 с.

 

6. Тимошина, Е.В. Теория "Третьего Рима" в сочинениях "Филофеева  цикла" /Е. В. Тимошина. // Правоведение. -2005. - № 4. - С. 181 – 208

 

 

7. Усачев, А.С. «Третий Рим» или «Третий Киев»? (Московское царство XVI века в восприятии современников) / А.С. Усачев // Общественные науки и современность. - 2012. - № 1. - С. 69–87.

 

 

 

 

¹ Усачев А.С. «Третий Рим» или «Третий Киев»? (Московское царство XVI века в восприятии современников). // Общественные науки и современность. 2012. № 1. С. 69–87.

² Успенский Ф. И. История Византийской империи XI–XV вв. Восточный вопрос. М., 1997. С. 655.

³ Тимошина, Е. В. Теория "Третьего Рима" в сочинениях "Филофеева цикла" // Правоведение. -2005. - № 4. С. 181 - 208

⁴ Послание Ивана Грозного польскому королю Стефану Баторию [Электр. ресурс] http://www.hrono.ru/dokum/1581groz.html

⁵ Богомолов С.А. История политических и правовых учений. Учебное пособие. М: Дашков и Ко, 2004. С.60

⁶ Богомолов С.А. История политических и правовых учений. Учебное пособие. М: Дашков и Ко, 2004. С.61

⁷ Нерсесянц В.С. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА, 1998

⁸ Соловьев В. С. «Неподвижно лишь солнце любви». М., 1990. С. 88–89.

⁹ Ниче П. Москва – Третий Рим? // Спорные вопросы отечественной истории XI–XVIII веков. М., 1990. С. 205.