Культура Руси до монгольского нашествия

Сырьем для кожевенника служили воловьи, козлиные и конские шкуры. Сначала шкуры очищали от волос в огромном чане, который был сделан в виде ящика из колотых плах, вставленного в пазы врытых в землю столбов.

Следующая стадия - дубление кожи, для которого употреблялись специальные экстракты, например, "квас усниян". Квашение кож сопровождалось механическим размягчением их - кожи мяли руками.

Выделанную кожу кроили и сшивали. Шили и мягкую обувь, и обувь с твердой подошвой. Хотя обувь дошла в очень небольшом количестве, но это различие сапог (твердой обуви) и чревни (мягкой обуви) можно проследить хотя бы по стременам, которые делились на два типа: первый с плоским основанием (для сапог с подошвой) и второй, округлый, для мягкой обуви.

К особым кожевенным работам надо отнести изготовление красного и зеленого сафьяна - хоза, из которого делались богатые сапоги, и изготовление пергамента, который делался из телячьей кожи, специально обработанной и разглаженной.

Работы по камню делятся на два раздела: работы, связанные со строительным делом, т.е. обработка больших блоков и плит, и мелкая ювелирная работа над огранкой и отшлифовкой мелких самоцветов. 

К первому разделу нужно отнести постройку зданий (дворцы, стены, башни, бани, церкви), выделку каменных гробов, крестов, половых плит, крупных скульптурных произведений и изготовление жерновов. Материалом служили: песчаник, известняк, мрамор, шифер, аспид и другие породы.

Древнейшим памятником каменотесного дела является известный Збручский идол, Х в., найденный в Галичине. Это высокий четырехгранный столб с рельефным изображением на гранях. Для его обработки были применены шпунт, скарчень, молоток. Масштабными были и мукомольные жернова для ручного размола зерна в 40-50 см в диаметре и толщиной 5-8 см. Нижний жернов обычно возвышен к краям, а верхний вогнут.

Необычайного расцвета русское каменотесное дело достигло в Суздальской Руси в XII-XIII вв. при Андрее Боголюбском, Всеволоде "Большое гнездо" и Святославе Всеволодовиче.

Белокаменная резьба Владимиро-Суздальской Руси этого периода в украшениях дворцов, соборов стала примечательной чертой соборов вообще.

Прекрасной резьбой славились утварь и посуда. В искусстве резчиков с наибольшей полнотой проявились русские народные традиции, представления русичей о прекрасном и изящном. Знаменитый художественный критик второй половины XIX - начала XX в. Стасов писал: "Есть еще пропасть людей, которые воображают, что нужно быть изящным только в музееях, в картинах и статуях, в громадных соборах, наконец, во всем исключительном, особенном, а что касается до остального, то можно расправляться как ни попало - дескать, дело пустое и вздорное... Нет, настоящее, цельное, здоровое, в самом деле искусство существует лишь там, где потребность в изящных формах, в постоянной художественной внешности простерлась уже на сотни тысяч вещей, ежедневно окружающих нашу жизнь". Древние русичи, окружая свою жизнь постоянной, скромной красотой, давно подтвердили справедливость этих слов. 

Вторым разделом в обработке камня было изготовление мелких предметов, требовавших тонкой и тщательной работы. Сюда можно отнести изготовление каменных бус, крестиков, иконок, литейных форм, шлифовку камней для украшения различных золотых медальонов и цат.

Материалом служили шифер, жировик, плотные сорта известняка и ряд драгоценных и полудрагоценных камней вроде сердолика, хрусталя, аметиста, сапфира, яхонта, альмандина, яшмы, янтаря.

Бусы сверлились с двух сторон, так ка трудно было сделать длинное сверло. Затем бусы гранились или обтачивались. Последним этапом была шлифовка камня. Также делались камни для оправы в золото.

- стекло.

Долгое время все стеклянные вещи, находимые на городищах и в курганах X-XII вв., считали привозными из Византии или даже из Сирии. Но раскопки В.В.Хвойка в Киеве доказали существование там стеклоделательной мастерской. В этой мастерской было найдено большое количество стеклянных браслетов и перстней целых, разбитых и сплавленных вместе. Здесь же были найдены куски эмали и инструменты для изготовления колтов с эмалью, Стеклянные браслеты, наряду с шиферными пряслицами, являлись распространеннейшей находкой в древнерусских городищах. Стеклянные перстни были распространены значительно меньше, они встречаются в Киеве, Вышгороде и других близких к Киеву городах, а также на севере - во Владимире на Клязьме.

Браслеты изготовлялись из стеклянных жгутов, сложенных кольцом в горячем состоянии и сваренных в месте скрепления концов.

При раскопках городов (особенно южных) находят в слоях XI-XIII вв. стеклянные сосуды в виде флаконов и кубков. Они сделаны из толстого стекла и обычно украшены орнаментом из налепных стеклянных валиков и жгутов.

Техника изготовления стеклянных бус была не сложнее, чем изготовление браслетов или перстней.

Производство стекла надо считать исключительно городским ремеслом, и притом таким, которое могло быть далеко не в каждом городе. В малые городки и в деревни стеклянные вещи (браслеты и бусы) попадали с теми же коробейниками, которые несли туда и шиферные пряслица, и дешевые бронзовые крестики с одноцветной простенькой эмалью, и тонко пропиленные костяные гребни. 

2. Быт народа.

Культура народа неразрывно связана с его бытом, повседневной жизнью, как и быт народа, определяемый уровнем развития хозяйства страны, тесно связан с культурными процессами. Народ Древней Руси как в больших для своего времени городах, насчитывающих десятки тысяч человек, так и в селах в несколько десятков дворов и деревнях, в которых группировалось по два-три двора. 2.1 Жилище.

а) Сам термин "изба" связывается с различным по конструкции жильем - как срубным, так и полуземляночным; этот термин обозначает вообще жилье с печью, теплое жилье.

 

Отопление рядовых жилищ - изб, истобок,- происходило по-черному. Печь не имела дымохода, в ее верхнем своде было отверстие, через которое дым выходил в помещение, а из него через окна и дверь наружу. В целях скорейшего выхода дыма из помещения печь ставилась ближе к двери, выходившей в сени. Топка по-черному была одной из главных причин частых пожаров в селениях.

В богатых жилищах отопление было, вероятно, более усовершенствовано. На это может указывать одно место из Стословца Геннадия (Изборник Святослава, 1076), в котором противопоставляется положение обитателей полуземляночных хижин владельцам "теплых храмин": "подумает о бедных, как сгибаются они, скорчившись над малым огнем, имея большую беду глазам от дыма, согревая лишь руки; когда плечи и все тело замерзает". В этом же памятнике подчеркнута утлость легкой кровли бедного жилища так же в противопоставление богатой "храмине": "Лежащю ти в твердо покровней храмине", прислушиваясь к стуку дождя о крышу, "по мысли об убогых, како лежать ныне, дождевыми каплями, яко стрелами пронжаеми", не имея возможности уснуть "седяща, водою подъяты". Такова была бытовая обстановка бедного, полуземляночного жилья, морозного зимой и сырого летом.

 
 

Не менее остро стоял вопрос с освещением жилищ. Окна древнерусских домов были, что вообще характерно для средневековья, очень малы.

Как правило, в деревянных зданиях окно было "волоковатым": в двух смежных бревнах прорубалось узкое продолговатое отверстие, задвигавшееся доской.

В богатых домах были большие окна, возможно, даже стеклянные. Слюда в письменных источниках не упоминается, но ее куски довольно часты в древнерусских городищах.

Оконное стекло, изобретение римлян I века, стало в Европе предметом роскоши, но никогда не исчезало. Поэтому не приходится удивляться, что оконные стекла круглой формы были встречены в развалинах дворцов X-XI вв. в Киеве, в Белгороде и в других центрах древней Руси.

 

В X-XIII вв. вырабатывается более сложный тип жилья, представляющий сочетание нескольких срубов.

В Белгороде раскопками были открыты срубные жилища. Хотя источники говорят о них главным образом в связи с описанием быта господствующего класса, князей, бояр, дружинников, представляется несомненным, что этот тип жилья сложился не в среде феодалов, а в народной среде, получив широчайшее распространение и дожив вплоть до наших дней в виде русского крестьянского жилья с его теплой "губой", холодной "клетью" и соединяющими их "сенями".

Губа-истобка была теплым зимним жильем. Холодная клеть, отделенная сенями, служила летней спальней и кладовой для имущества.

Сени представляли собой соединительное звено - переход между губой и клетью - и получили особое значение в жилищах феодалов, которые лишь с большей пышностью и в больших масштабах повторяли эту трех членную схему русского жилого дома.

б) Во дворцах, боярских хоромах шла своя жизнь - здесь располагались дружинники, слуги, толпилась бесчисленная челядь. Отсюда шло управление княжествами, городами, селами, здесь судили и рядили, сюда свозились дани и подати. На сенях, в просторных гридницах нередко проходили пиры, где рекой текло заморское вино и свой родной "мед", слуги разносили огромные блюда с мясом и дичью. Женщины сидели за столом на равных с мужчинами. Женщины вообще принимали активное участие в управлении, хозяйстве, других делах. Известно немало женщин - деятельниц такого рода: княгиня Ольга, сестра Мономаха Янка, мать Даниила Галицкого, жена Андрея Боголюбского и др. Гусляры услаждали слух именитых гостей, пели им "славу", большие чаши, рога с вином ходили по кругу. Одновременно происходила раздача пищи, мелких денег от имени хозяина неимущим. На всю Русь славились такие пиры и такие раздачи во времена Владимира I.

Гридницей назывался большой зал, где собиралась дружина и где вообще могло поместиться много народа. Гридница была парадным залом, где принимали гостей.

Судя по письменным источникам, гридница представляет своего рода обширный "тронный зал", расположенный на уровне земли или приподнятый на несколько ступеней.

Гридница была, видимо, отдельно стоящей постройкой, не связанной с собственно жилым дворцом. Самый характер гридницы и ее назначение - быть залом многолюдных думных собраний с дружиной и пиров с многочисленными "нарочитыми мужами" древнего Киева.

С изменением характера княжеской власти в конце XI в. отпала необходимость в больших парадных залах, символизировавших теснейшую связь князя с его дружиной и верхами городской старшины.

Древнейшие функции гридницы постоянно отмирают. Они начинают использоваться как тюрьмы - старые "поруба" и "погреба" были недостаточны.

Для княжеских совещаний с боярами и пиров уже с ограниченным кругом приближенных стали служить "сени" важнейшая часть княжеского двора. "Сени" заменяют в новых условиях гридницу и часто, по аналогии с гридницей, называются "сенницей".

Жилой комплекс двора крупного феодала носил собирательное название "хоромы". Хоромы княжеского двора имели в основе своей планировки трехчленную систему - теплая изба, сени, клеть, - но разработанную широко и богато.

Сени княжеского двора и вообще сени богатого дома представляли собой крытую галерею второго этажа, куда снаружи шла лестница; эта галерея опиралась на столбы и была довольно просторной.

Площадь сеней была довольно значительной; во время восстания 1068 г. в Киеве на сенях княжеского двора помещался князь с небольшой дружиной, князь Борис в 1150 г. мог устроить на сенях белгородского дворца пир для духовенства и дружины.

С сенями же связан вопрос о тереме. Это была та часть жилища, которая определяла его архитектурный облик.

Теремом или теремцом называли шатровую гранную или округлую коническую сень, поставленную над чем-либо; теремом называли также лестничную башню для входа на хоры черниговского Спасского собора и владимирского Успенского собора.

По всей вероятности, сени увенчивались особой вышкой с шатровым верхом, выделявшими центральную часть дворцового ансамбля.

 

Рядом с сенями находилась жилая половина - теплая "изба", по другую сторону - клеть, служившая не только летней спальней и кладовой, но и приемным парадным помещением; закопченная от черной топки "истба" была для этой цели непригодна.

Судя по позднейшим поучениям, в углу клети помещалась "божница" - иконы.

Подобно сеням, и клеть часто приобретала надстройку в виде второго этажа и, получая характер четырехугольной башни, называлась "повалушей" и имела внутри изобразительную или орнаментальную роспись.

По соседству с хоромами на дворе феодала помещалась церковь. Дворцовые постройки не ограничивались одними парадными комнатами собственно дворца - хором. Двор феодала был в то же время хозяйственным центром и на его территории имелся ряд служебных жилых и хозяйственных построек. Источника называют погреба, скотницы, бани.

в) О древнерусской мебели и внутренних принадлежностях жилища мы знаем очень мало. В письменных источниках довольно часто упоминается только ковер. Полы княжеских домов были обычно устланы коврами; эти интересные произведения прикладного искусства до нас не дошли. Столы и спальни упомянуты рассказе о землетрясении в Киеве. Столом назывался и княжеский трон, - на киевских монетах, где князь изображен в кресле, надпись гласит: "Владимир на столе, а я его сребро".

Кровать упоминается в "Слове о полку Игореве": Святослав киевский лежит "на кровати тисове" (здесь имеется ввиду тисс, напоминающий красное дерево). Кровать называется также "одром", "ложем", "постелью".

Одеяла у богатых людей нарядно украшались. Сама постель в богатом доме устраивалась роскошно.

 
 

Освещение древнерусских домов при слабом естественном свете сквозь волоковые окна имело особое значение. Бедные дома освещались лучинами; хотя упоминаний об этом нет, но при раскопках русских городов встречаются железные светцы - подставки для лучин. Богатые дома освещались свечами. Свечи упоминаются в источниках чаще, но только церковные. Несомненно, что восковые свечи применялись и в быту: свечи оставались лучшим средством освещения в богатых домах всех стран до XIX века.

Особые глиняные подставки, встречающиеся при раскопках, считают подсвечниками. В Киеве находят в очень большом количестве и глиняные светильники, в которых находилось масло.