Эдикты магистратов и преторское право

 

 

Содержание

 

Введение…………………………………………………………………………...3

Эдикты магистратов и преторское право………………………………………..4

Пороки воли……………………………………………………………………….7

Вербальные контракты…………………………………………………………...9

Заключение……………………………………………………………………….13

Список использованной литературы…………………………………………...16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Подготовка квалифицированных юристов без глубокого изучения римского гражданского права, давно ставшего, по сути, языком общения юристов разных стран, позволяющим воспринимать и профессионально оценивать конкретные законодательные решения различных правовых систем невозможна.

Разумеется, современное частное право ушло далеко вперед в регламентации сложнейшей сферы имущественных отношений, особенно торгового (коммерческого) оборота. Однако и многие новейшие юридические конструкции как из кирпичиков складываются из основных, элементарных понятий и категорий, разработанных именно в римском праве. Для того, чтобы глубже осмыслить современную систему важнейших институтов имущественного права, необходимо обратиться к источнику права.

Под источником права в юридической науке обычно понимают внешние формы выражения правотворческой деятельности государства, т.е. акты компетентных государственных органов, устанавливающие нормы права. Именно об этих внешних формах выражения правотворческой деятельности государства и пойдет речь в данной работе.

Целью данной работы является выявление и изучение источников римского права.

 

 

 

 

Эдикты магистратов и преторское право

 

Одним из источников права, перешедший от республиканского Рима, представляли эдикты магистратов (претора, курульного эдила, правителя провинции).

При вступлении в должность магистрат издавал эдикт, в котором объявлял программу своей деятельности, обязательную для него на время его службы. Особенно большое значение получили эдикты преторов (содержавшие указания, при каких обстоятельствах будет даваться судебная защита). Эдикты преторов послужили источником образования особой системы преторского (или гонорарного, от honores, почетные должности) права. В эпоху принципата за преторами сохранялось прежнее право издавать эдикты. По-прежнему эдикт ставится наравне с цивильным правом. Однако независимое положение преторов и самостоятельное осуществление ими своей власти не согласовались больше с новыми формами государственного устройства. Издание преторами своих эдиктов (ius edicendi) формально не прекратилось, но они не могли вступать в конфликт с императорской властью. Подчиненные сенату преторы потеряли всякую инициативу. Сенат обычно предписывал преторам проводить свои постановления (выносившиеся под сильным влиянием императоров), и те послушно предоставляли специальные иски. Вводилось уже мало нового в эдикты предшественников, а новые статьи добавлялись только по предложениям сената или особо влиятельных юристов. Конечно, в начале принципата таково же было влияние и императора, но усиление императорской юрисдикции пока было направлено на содействие преторскому формулярному процессу, который номинально остался неприкосновенным.

Дальнейшее развитие преторской деятельности формально потеряло свое основание, когда при Адриане, в целях закрепления отдельных постановлений преторского права, юристу Сальвию Юлиану было поручено собрать, пересмотреть и привести в порядок накопившиеся к тому времени материалы постоянного эдикта - edictum perpetuum (125-138 гг. н.э.). Содержание прежних эдиктов в совокупности было окончательно зафиксировано. Другими словами, была произведена кодификация преторского права. Правда, edictum perpetuum не был признан законом, но, по предложению императора, особый сенатусконсульт объявил его неизменяемым; право делать прибавления и дополнения было оставлено лишь за императором. Преторы продолжали выставлять эдикт в Риме и в провинциях, но только в окончательной редакции Юлиана. Юлиановская редакция эдикта не сохранилась, однако благодаря вызванным кодификацией эдикта и в основном дошедшим до нас обширным комментариям Гая, Ульпиана и Павла стало возможным восстановить и текст и расположение содержавшихся в эдикте постановлений и формул. Существование комментария Гая также к провинциальному эдикту - edictum provincial - заставляет предполагать, что Юлиан кодифицировал не только эдикт городских преторов, но и эдикт провинциальных правителей. Если источники совершенно определенно говорят об одном эдикте, то это происходит в силу уравнения в 212 г. н.э. юридического положения свободных обитателей Римской империи, для которых другие эдикты потеряли всякое значение. Эдикт распадался на определенное число титулов небольшого объема с заглавиями (de iudiciis, de rebus creditis и т. д.) и охватывал две части. В главной части были опубликованы отдельные моменты и пункты исков, clausulae edictales, в дополнительной - приведены типовые формуляры исков. В эдикте не соблюдалось особой системы, так как содержание его складывалось исторически, в течение веков, и обусловливалось практическими соображениями и историческими случайностями. Содержание эдикта вытекало при республике из компетенции (officium) судебных магистратов и устанавливалось ими по соображениям современной политики правящего класса.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пороки воли

 

Входящие сюда случаи допускают такую классификацию: а) ошибка в самом волеизъявлении, напр., обмолвка, описка и т. д.; б) ошибка в одном содержании или смысле волеизъявления, напр., подпись под документом, заключающим в себе не то содержание, которое предполагалось подписавшим его лицом, или акцепт оферты, сделанной не в том смысле, в каком она принята акцептантом; в) ошибка в мотиве волеизъявления, напр., предположение о каком-нибудь отсутствующем в данных условиях обстоятельстве, без отношения к которому сделка не была бы заключена; г) ошибка в договорном соглашении, когда обе стороны стоят твердо, каждая за свое волеизъявление, но не понимают друг друга: напр., одна сторона имеет в виду дарение, другая - куплю-продажу, и обе предполагают соглашение, которого в действительности не существует. Последний случай касается не столько учения об ошибке, сколько договорного конценса, или взаимного соглашения, требуемого при всяком договоре; о мотивах сделки у нас уже велась речь, и о них мы будем говорить еще лишь в том смысле, в каком они выступают видом обмана. Но прежде всего нам нужно разобраться в двух первых категориях ошибки при заключении юридических сделок.

Различие между ошибкой в волеизъявлении и в его содержании проведено с особенной яркостью Савиньи в его "Системе современного римского права", где ошибка первого рода названа "неподлинной" (unдchter Irrthum), а ошибка второго рода - "подлинной" (дchter Irrthum). Там выражают не то, что хотят выразить; здесь выражают хотя и то, что хотят выразить, но делают это под влиянием ложного представления о действительном положении вещей. И последствия той и другой ошибки, по мнению Савиньи, весьма различны. Только в первом случае он видит настоящее несоответствие между волей и ее изъявлением, - несоответствие, которое исключает понятие юридической сделки в силу отсутствия воли, а не влияния ошибки. Нет сделки потому, что нет воли, а не потому, что сделка заключена по ошибке, откуда следует сама собой неприменимость к случаям "неподлинной ошибки" как различия между "извинительной" и "неизвинительной" ошибкой, так и всех вообще положений, имеющих значение только для учения о так наз. "подлинной ошибке". В этом втором случае, думает Савиньи, нет противоречия между волей и ее изъявлением, так как я выражаю то, что хочу, но есть ошибка, т. е. ложное представление о том, что я считаю истиной и что в действительности противоречит истине. На такой именно ошибке, а не на противоречии между волей и ее изъявлением, - насколько такая ошибка служит основанием для принятия тех или других юридических последствий сделки, совершенной под ее влиянием, - и должно быть сосредоточено все учение об ошибке. Здесь только можно индивидуализировать исследование, оценить в каждом отдельном случае влияние ошибки на волеизъявление и определить ее особенности, напр., ошибку в законе, в факте, в сделке, ошибку извинительную и неизвинительную и т. д.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вербальные контракты

 

В римском праве все контракты делились на четыре основных вида, каждый из которых имел свои разновидности контрактов. В данной работе я изучу только один из видов контрактов - вербальные договоры. Вербальными договорами по учению римских юристов признавались договоры, которые заключались в словесной форме посредством произнесения вопроса и ответа, что и придавало им юридическую силу, то есть для возникновения обязательства сторонам необходимо было выразить свою сделку определенными словами.

Данный вид договора был очень распространен в Древнем Риме, так как для признания сделки заключенной не требовалось дополнительного закрепления в каких-либо источниках. К вербальным договорам относили: спонсио (sponsiо), стипуляция (stipulatio), обещание в пользу гражданской общины (pollicitatio), клятвенное обещание либерта (promissio iurata liberti) и обещание установить приданное (dotis dictio).

Самым первым видом вербального контракта является спонсио (sponsiо) или как отметил И.С. Маслов: "Спонсио (sponsiо) - это священная клятва должника." Глагол spondeo издавна употреблялся в латинском языке, для выражения серьезного, делового обещания. Спонсио (sponsiо) - это договор религиозного характера, при котором дававший обещание произносил клятву. В настоящее время не установлено, имела ли sponsio юридические последствия для контрагента, нарушившего обещание. Sponsio заключалась только между римскими гражданами, а стипуляция (stipulatio) могла быть заключена между любыми людьми. В связи с тем, что спонсио (sponsiо) заключалась как клятва, то и ответственность по римскому праву предполагалась перед жрецами. Д. В. Дождев также отмечает в своем труде, что такой вид контракта как спонсио (sponsiо) получил большое распространение в Средиземноморье и его могли использовать на другом языке.

Данный вид договора вскоре был применен и в отношении перегринов, то есть не граждан Рима. Вследствие чего появился другой вид вербального контракта, который был назван стипуляцией (stipulatio). Стипуляция (stipulatio) в сравнении с другими видами вербальных контрактов получила наибольшее распространение и поэтому на данный момент стипуляция (stipulatio) достаточно изучена современными ученными.

Стипуляция (stipulatio) - это основной вид вербальных контрактов, который заключался "посредством вопроса и ответа". Помпоний определял стипуляцию (stipulatio) как "словесную формулу (conceptio), согласно которой одно лицо, отвечающее на вопрос другого, обязуется дать или сделать то, о чем его просят". "Обещаешь дать мне сто сестерциев? - Обещаю". С момента произнесения ответа договор считался заключенным.

Стипуляционное обязательство могло уничтожиться только стипуляционным способом. Должник, уплатив должное, спрашивал кредитора: "не получил ли ты столько-то", на что следовал ответ кредитора: "получил". Этот способ уничтожения обязательства назывался акцептиляцией (acceptilatio).

Стипуляция (stipulatio) и соответствующая ей акпептиляция были формами торжественного словесного (вербального) акта: существование обязательства было обусловлено здесь исключительно произнесением определенных торжественных слов. Это было новое, по порядку третье, наслоение в истории древнеримского формализма. Стипуляция (stipulatio) и акцептиляция были акты формальные в обоих смыслах этого последнего эпитета: во-первых, для совершения их была установлена обязательная форма; во-вторых, источник юридической силы договора заключался именно в словах, составлявших эту форму. Форма стипуляции (stipulatio) была однако легче, отвлечение и тягучее, нежели форма более древних актов: манципации и цессии. Эта форма состояла из одних слов, в рамки которых можно было, по усмотрению, вложить широкое содержание. Будучи порождением оборота, более живого, нежели тот оборот, который создал обе древнейшие формы, стипуляция (stipulatio) принимала в себя видоизменения и усложнения, которые не были применимы в манципации и цессии. Так, в стипуляцию (stipulatio) стали включаться потом соглашения о сроке и об условии, недопустимы в манципации и цессии. Введенная первоначально (как предположено выше) для совершения займа, стипуляция (stipulatio) распространила потом широко свою область и употреблялась для установления самых разнообразных обязательств.

Процесс заключения стипуляции (stipulatio) первоначально характеризовался следующими чертами:

- присутствие обеих сторон;

- устная форма заключения договора, в которой не могли участвовать глухие и немые;

- непрерывность действия: ответ должен следовать сразу за вопросом;

- соответствие глагола в ответе глаголу в вопросе;

- кредитор может требовать только то, что было обещано, без всяких дополнений; он не может требовать ни убытков, ни процентов.

Стипуляция (stipulatio) носила абстрактный характер. Обязательство возникало независимо от основания и цели договора. В форму стипуляции (stipulatio) могло быть облечено любое обязательство благодаря простоте ее заключения, что послужило ее широкому распространению.

Стипуляция (stipulatio) была односторонним обязательством: у кредитора - право, у должника - обязательство. Форма договора упрощала рассмотрение судебного спора, так как устанавливалось только соблюдение формы, возражения должника не рассматривались.

Со временем в требованиях к договору происходят изменения.

С конца республики стипуляцию (stipulatio) стали дополнительно оформлять письменно. Составлявшийся документ подтверждал сделку и получил название cautio (instrumentum). Постепенно значение документа возросло, и в постклассическую эпоху стали признавать стипуляцию (stipulatio) заключенной, если она имела письменное подтверждение. В период империи допускается свобода оборотов речи на любом понятном друг другу языке. В праве Юстиниана стал допускаться разрыв во времени между произнесением вопроса и ответа.

С течением времени также происходит ослабление абстрактного характера сделки. Происходит это в связи с предоставлением претором должнику таких средств защиты, как иск о признании сделки недействительной. Стало возможным участие на каждой стороне договора по нескольку кредиторов и должников, то есть соучастие.

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Таким образом, рассматривая источники римского права можно сделать следующие выводы:

. Все источники римского права условно делятся на две группы:

а) Источники римского права с точки зрения правообразования (обычное право, закон, эдикты магистратов и преторское право)

б) Источники римского права с точки зрения познания его (сенатусконсульты, деятельность юристов, конституции императоров, кодификация Юстиниана, и иные памятники).

. Обычай является древнейшим источником обычного права. Повторяющееся и типичное в повседневном социальном поведении фиксируется членами общества как правильное, обязательное, нормальное поведение. Вырабатываются одинаковые правила общения, которые передаются из поколения в поколение, - то, что римляне называли "заветами предков" (mores maiorum). Хранителями этих обычаев в Риме становились понтифики (жрецы). Будучи признаны государством, обычаи становятся обычным правом. В I в. до н.э. - обычай выступает как источник.