Источниковедение

Таким образом, в своем  личном кредо Сильвестр делает акцент на отношении к «другому» и, отказываясь  от точного цитирования Священного Писания, подчеркивает свою личную позицию  в отношении к этому «другому».

Деление Домостроя на части достаточно условно, порядок  глав в списках и редакциях  Домостроя разный, да и сама информация о семейных отношениях содержится в  различных частях Домостроя. Так, в  «духовной» части, в главе о том, «как мужу с женою и с домочадцами в дому своем молитися Богу», есть упоминание, что «непраздным женам» не следует класть земные поклоны, но только поясные, что свидетельствует о заботе о беременных женщинах. А глава о наказаниях содержится в хозяйственной части, где указывается, что при жестоком избиении «у беременных жен и детям во утробе повреждение бывает» [6, с.120].

К «Духовному строению»  относятся главы «Как христианам веровать в Святую Троицу и Пречистую  Богородицу и Кресту Христову... и  покланяться им» (гл. 1 и 2 в разных списках), «Как тайнам Божьим причащаться и веровать в воскресение мертвых... и как касаться всякой святыни» (гл. 3), т. е. являются изложением основ православной веры в трактовке, близкой к «Стослову архиепископа константинопольского Геннадия» и известной со времен Изборника 1076 г. Но есть среди этих духовных наставлений и более «земные»: «Как чтить отцов своих духовных», «Как почитать священников и монахов», «Как врачеваться от всяких скорбей и болезней», «Как мужу с женой в доме молиться». Вторая часть, «о мирском строении», включает в себя главы «Похвала женам», «Как детей учить и страхом спасать», «О праведном житии», «О неправедном житии», «Как слуг посылать в люди и наказывать не переговариваться ни с кем» и т. д.

«Домовное строение»  трактует вопросы: «О запасной прибыли вперед», «О том же, если что купить, у кого нет сел, и о всяком домашнем обиходе... и как дома скотину всякую держать а также еду и питье», «Поваренный наказ: как пиво варить и мед сытить и вино курить», «Указ о всяких овощах... как их приготовить и сберечь». Следует отметить, что представление о скрупулезности указаний Домостроя сложилось во многом благодаря особенности его текста, где тщательно перечисляются все предметы обихода, известные автору. Так, говоря о том, что каждый день необходимо мыть посуду и обязательно делать это на ночь, он не ограничивается названием посуды – «суды столовые», а перечисляет: «оловянники и братины, и ковши и судки столовые... и уксусницы и перечницы, россольники, солоницы, ложки, блюда..,» – и это далеко не самый длинный перечень предметов обихода, встречающийся в Домострое. Столь же скрупулезен автор в отношении одежды, хозяйственной утвари, инвентаря и т. п. В Домострое есть лишь два-три отрывка, которые с некоторой натяжкой можно считать кулинарными рецептами, но зато есть длинные перечни блюд, которые готовятся в «мясоед и в пост».

Эта особенность языка  распространяется не только на предметный мир. В начале, например, отец, поучая сына, пишет, что он его «поучает, наказует, вразумляет» – все эти  определения относятся к одному действию – написанию поучения для сына. Такие стилистические особенности дают благодатный материал для историков быта, но оставляют мало места для характеристики отношений в семье и доме, заставляя исследователя быть особенно внимательным к оттенкам смысла близких по значению слов.

В Домострое нашли  отражение многие реалии жизни средневековой  Руси – идеологические, социальные, политические, бытовые, но при всей своей многогранности этот источник может быть использован с известной долей осторожности.

В частности, он не может  дать сколь-нибудь однозначный ответ  на вопрос о правах женщины на Руси XVI в. в связи с тем, что его  автор (или авторы) не знают современного разделения на «права» и «обязанности». У членов семьи, по Домострою, нет прав, что относится не только к женщине, но и к мужчине – главе дома, так что если бы исследователь задался целью изучить права мужчины того времени, он вынужден был бы сделать вывод о закабалении мужчины семьей. И если Домострой, по выражению его исследователя И. С. Некрасова, «не оставляет невинного удовольствия для женщины», то он точно так же не оставляет его и для мужчины, последовательно изгоняя из быта любые игровые проявления, будь то языческие игрища или игры типа шахмат, относя все это к сфере бесовского. Единственный признаваемый вид праздника – пир, и тот рассматривается не с точки зрения удовольствия или отдыха, а с точки зрения забот хозяина дома по его устроению и заботы о его «благолепии».

Главная добродетель, по Домострою, – труд, физический и нравственный.

Термин «труды праведные» имеет в нашем памятнике очень  широкое поле обозначаемых явлений. Кроме общего положения, что «никто же без труда не увенчан будет» [6, с. 92], к «трудам праведным» отнесены честное несение государевой службы [6, с. 103], забота жены о доме [6, с. 108], забота слуги о хозяйском интересе, воспитание детей [6, с. 88].

Труд в Домострое  – не цель, но средство – средство молиться Богу и служить ему в  земной жизни. Долг человека – молиться Богу в церкви и дома, но его долг и в том, чтобы «строить» свою жизнь и свой дом в соответствии с божественными установлениями. Рассмотрение семейной жизни и домашнего обихода в контексте высших христианских ценностей – служения Богу и любви к нему – характериологическая черта нашего памятника. Эта идея выражена иногда, с нашей точки зрения, наивно. Так, говоря о почитании икон и мощей как необходимом условии православной веры, автор пишет и о том, что целовать святыни или христосоваться следует, «воздух в себе задержав и губами не чмокая, сам рассуди: человеческой немощи, слабого запаха чесночного, хмельного, больного и всякого запаха гнушаемся, сколь же мерзок Господу наш смрад» [6, с. 72].

Начало главы о почитании  икон взято из Стослова Геннадия, но о том, «как касаться всякой святыни», рассуждает уже автор Домостроя. Неожиданным здесь является то, что он не божественное «опускает» до земного, а наоборот, на примере человеческого объясняет отношение к небесному. И полагает само собой разумеющимся, что с ощущениями другого человека, когда кто-то чмокает и «плюскает», да хмельным и чесночным пахнет, следует считаться. Есть в Домострое и случаи более прямого соотнесения человеческих поступков с божественными установлениями – в частности, с помощью широкого использования термина «праведный». Слово «праведный» в Древней Руси, как известно, имело два оттенка: «праведный» – «святой», угодный Богу, и «праведный» – «ведающий правду», социальную справедливость. Именно сочетания этих двух черт требует от человеческой деятельности автор Домостроя и в семейной жизни [4, с. 75].

При всем своем стремлении дать христианскую норму семейной жизни, Домострой не является нормативным  документом в буквальном смысле этого  слова, он устанавливает норму не юридическую, а нравственную (часто  обосновывая ее соображениями практическими, доказывая, что жить правильно – и богоугодно, и выгодно), и в этом смысле стоит ближе к жанру поучений. Факт для Руси немаловажный, поскольку ранее существовали поучения либо «духовных отцов», подобных Иоанну Златоусту, из чьих произведений составлен один из источников Домостроя – Измарагд, либо светских властителей (Владимира Мономаха например). Домострой же вышел из городской среды, т. е. значительно более низкого социального и культурного слоя. И то, что редактором Домостроя является Сильвестр – священник и политический деятель, этого положения не меняет, поскольку статус священника не был очень высоким.

Владельческие записи на рукописях Домостроя (в основном XVII в.) говорят о среде его реального  бытования. Среди владельцев рукописи есть стольник, есть «порутчик», сельский священник, «посадский человек», т. е. читатели книги – дворяне, купцы, зажиточные горожане, священники. Но интересно, кому адресовал свой текст сам автор.

Прежде всего его  адресатом является «государь», т. е. глава дома, хотя обращается он и к жене, и к детям, и к слугам. Социальный статус этого «государя» в тексте очерчен достаточно широко, но все это – люди более или менее состоятельные, те, кто имеет возможность нажиться «ростовщичеством, вином, переездом через твой мост» [6, с. 82], а также получить взятку, находясь на государевой службе [6, с. 102], кто имеет своих крестьян, село или пашенку [6, с. 102], поместье или вотчинку [6, с. 105], а также амбар, лавку или «домы каменные», мельницу или варницу [6, с. 154]. Однако социальное и имущественное положение адресата не является предметом особого внимания автора Домостроя, во-первых, потому, что его интересует то, что происходит внутри Дома, а, во-вторых, потому, что принципы, которыми должен руководствоваться человек, одинаковы и для того, кто «у государевых дел», и у владельца «лавочки в торгу»: каждый должен бояться и любить Бога и жить по своему достатку («сметя свой живот»).

Список используемой литературы

 1. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. – 445 с.

2. Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М.: Ардис, 2012. – 430 с.

3. Источниковедение. Теория. История. Метод. Источники российской истории. Учебное пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева.  – М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. – 702 с.

4. Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. : Материалы к курсу «Культура древней Руси»: Пособие для вузов / А. И. Клибанов. – М.: Аспект-Пресс, 1994. – 368 с.

5. Леон-Строс К. Первобытное мышление. М.: Прометей,1986. – 326 с.

6. Памятники литературы Древней Руси. Середина XVI в. – М.: Художественная литература 1985 г. – 625 с.

7. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. – М.: Касталь, 1996. – 448 с.

8. Шелгунов Н. В. Очерки русской жизни. – СПб.: Издание О.Н. Поповой, 1895. – 728 с.

9. Якобсон. Язык и бессознательное. М.: Гнозис,1996. – 370 с.