Голод в СССР в 1946-1947 гг.: происхождение и последствия

Жители сельской местности  оказались в еще более тяжелой  ситуации, поскольку не были включены в карточное снабжение продовольствием  и промтоварами. Колхозники оказались  отрезанными от централизованного  государственного снабжения и зависели от собственного хозяйства, огорода, рынка  и обмена.

Кризис обострился также  в связи с разрывом укрепившихся за годы войны связей с Западом. Курс рубля колебался, чему способствовали нормированная торговля и множественность  цен. Правительство при этом имело  практику повышения цен на продукты питания и промтовары, отмену льгот, увеличение налогов, расширение коммерческой торговли и выпуск новых займов.

Сельское хозяйство не обеспечивало потребности населения  в продуктах питания, а органы советской власти, под видом возвращения  колхозных земель, отбирали у рабочих огороды, запахивали излишки земли у колхозников, душили налогами. По сути дела, сразу после войны в стране было положено начало экономике затягивания поясов, которая и привела к голоду 1946-1947 гг.⁸

В это время низкие заработки  рабочих были гораздо болезненнее, чем в военные годы. Получаемые в войну натуральные поощрения  хлебом, водкой, табаком рабочие  использовали для реализации на рынке  с целью приобретения необходимых  продуктов.

Резкое ухудшение обеспечения  трудящихся продуктами питания произошло  во втором полугодии 1946 г. Строгий государственный  режим экономии хлеба усилился засухой  в зерновых районах, невыполнением  плана хлебозаготовок и нежеланием правительства сокращать запасы. С ростом трудностей усиливалось  сокращение снабжения хлебом населения. В этом и содержалась суть политики экономии хлеба в стране.

Военный налог был отменен. Однако ежегодные натуральные и  денежные налоги с колхозников возрастали. Налоги были непосильными в первую очередь для многодетных вдов, престарелых жителей, инвалидов  войны и труда. Однако такая принципиальная налоговая политика являлась основным исполнением государственного бюджета.

После засухи и хлебозаготовок 1946 г. во многих колхозах страны оплата трудодней колхозникам не производилась  или носила формальны характер. В  целом по СССР 75,8 % колхозов выдавали на трудодень меньше 1 кг зерна, а 7,7 % - вообще не производили оплату зерном. Расчет с колхозниками по зерну в 1946 г. был хуже, чем в военном 1943 г. – самом тяжелом для сельского  хозяйства. Не лучше обстояло с выдачей  денег: 37,5 % колхозов выдавали на трудодни не более 60 коп., а 29,4 % - совсем ни копейки. На одного наличного члена колхозной  семьи в 1946 г. было получено по трудодням зерновых на 40 % меньше, чем в довоенном 1940 г., картофеля – в 4 раза меньше, денег – в 3 с лишним раза меньше. Особенно низкой была денежная оплата трудодня в колхозах Центра, Поволжья, Севера, Северо-Запада России и БССР.⁹

Усилилось принудительное распространение  государственных займов среди населения  города и деревни.

За время голода в СССР было выпущено два займа восстановления и развития народного хозяйства  на общую сумму около 45 млрд. руб., что составляло половину суммы 4-х  военных займов 1942-1945 гг.¹⁰

Первый заем проводился накануне голода в 1946 г. и по сути дела ускорил  его пришествие, т. к. забрал большое  количество денег у населения. Второй заем усилил воздействие бедствия, так как был реализован в самый  разгар голода. В постановлении Совмина  СССР от 4 мая 1947 г. кратко была сформулирована цель займа – дальнейшее привлечение  средств населения на финансирование хозяйственного и культурного строительства.¹¹

Оставленные без средств  на существование и помощи люди стояли перед угрозой гибели. Население  стало обращаться во все инстанции  вплоть до правительства с просьбами  вернуть деньги, взятые у них государством взаймы при размещении займов. Сберкассы  и банки не соглашались принимать  у населения облигации займов в обмен на деньги.

На налоги и займы уходило 30-40 % заработной платы. Опустошался  скудный бюджет сельских жителей. При  остром дефиците товаров и постоянном росте цен покупательская способность  граждан стремилась к нулю.

Коммерческие магазины были предназначены для высокооплачиваемых групп населения – работников науки, техники, искусства и литературы, лиц высшего офицерского состава  и их семей. Целью являлось то, что  эта группа населения, имея средства для приобретения товаров свыше  норм, получила возможность покупать товары в культурных торговых предприятиях. Однако, на практике академики и  генералы предпочитали дешевый рынок.

Со временем рабочие были вынуждены отказаться от дорогостоящих  завтраков и обедов в столовых. В школах дети также не могли покупать завтраки.

3 ноября 1946 г. Совмином  СССР было принято постановление  «О создании неснижаемого запаса  муки для хлебопечения в 50 городах». Кроме 16 столиц союзных республик,  в список таких городов вошли  лишь некоторые областные и  краевые центры, а в основном  в него попали районные города  военно-стратегического значимости.¹²

В 1947 г. почти ничего из запланированного не было реализовано. Руководители республик  просили усилить колхозную рыночную торговлю в целях ослабления продовольственного дефицита. Но в результате цены на хлеб возросли, вместе с тем увеличились  трудности борьбы за выживание той  группы населения, что была лишена государственного обеспечения хлебом.

Результатом послевоенных займов и неэквивалентного обмена денежных знаков стало обеднение рядовых  граждан. Отмена карточной системы  способствовала повышению цен на продукты питания.

Мероприятия советского правительства  ускорили наступление голода по все  территории страны. Однако правящий слой не опасался голода. Партийные и  советские руководители имели несколько  степеней материальной защиты. Даже мелкие управленцы были застрахованы от истощения. Незащищенными оказались и без того бедные слои населения, составляющие более половины населения страны. Семьи погибших воинов, инвалидов войны и труда, проживавших в сельской местности и снятые с карточной системы снабжения, ожидали смертельно опасные испытания.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3 Голодные годы

 

Принудительные хлебозаготовки, оставившие деревню без хлеба, 
затем сокращение категорий населения, получающих гарантированный 
минимум продовольствия, уменьшение объемов продажи хлеба и упорное 
нежелание властей расконсервировать государственный резерв при обострившемся кризисе снабжения привели к голодной 
зиме 1946-1947 годов. 

Точных данных о количестве жертв послевоенного голода не существует. Статистика была частично сфальсифицирована. Голод охватил прежде всего сельские районы, колхозы, где колхозники не получили заработанный ими хлеб. Первые тревожные сигналы из разных регионов России стали поступать уже в декабре 1946 — январе 1947 года. В официальных документах они именовались информацией о «продовольственных затруднениях».

Однако голодала не только деревня. К неутешительным выводам  приходили инспекторы, выезжавшие с  проверкой на промышленные предприятия  некоторых городов.

1946—1947 гг. настоящая причина  роста смертности — голод —  скрывалась за такими диагнозами, как желудочно-кишечные заболевания  (дизентерия, токсическая диспепсия), септическая ангина. Все это говорит  о том, что врачей заставляли  маскировать истинную причину  смертности. Лишь в исключительных  случаях за отдельные месяцы  среди причин смерти называется  дистрофия, алиментарная дистрофия,  авитаминоз. Напротив, в секретной  переписке местного руководства  с центром дистрофия среди  населения (слово «голод» и  здесь не упоминалось) — одна  из основных тем, обсуждавшаяся  в связи с угрозой срыва  производственных планов.¹³

Из «закрытых» донесений  правительству видно, что весной 1946 г. заболевания алиментарной дистрофией распространились на территории Российской Федерации, охватив многие районы Воронежской, Горьковской, Костромской, Курской, Новгородской, Орловской, Псковской, Саратовской, Тамбовской, Ульяновской, Читинской и др. областей, а также Башкирской, Бурят-Монгольской, Мордовской, Татарской автономных республик, Хакасской АО. Особенно были подвержены этому заболеванию жители села.¹⁴

В Воронежской области  число больных дистрофией достигло 250 тыс. человек, многие из них умерли. В 32 районах Курской области голодало 47 тыс. колхозников, причем их численность  с каждым днем увеличивалась. В 22 районах  этой области проверкой было установлено 11 тыс. больных алиментарной дистрофией, из них госпитализировано в особенно тяжелом состоянии 400 человек, умерло от истощения — 52. В Ракитянском  районе остро нуждающихся в хлебе  было более 16 тыс. человек, из них большинство  истощенных, а 510 человек в состоянии  дистрофии II степени. Не менее критическое  положение было в Скороднянском  районе той же области, где не имели  хлеба 1139 семейств. Среди них в  состоянии дистрофии I степени — 1375 человек, II — 700 и III (неизлечимой) — 135 человек. Труднее всего пришлось семьям, в которых имелось 7—10 и  более детей, в области их насчитывалось  до 56 тыс. В безвыходной ситуации оказались семьи погибших воинов и инвалиды войны, которых было более 90 тыс. Эти семьи не имели средств  на покупку хлеба, продаваемого иногда в порядке помощи, по коммерческим ценам.¹⁵

В связи с тяжелым положением на Украине, в Белоруссии, Молдавии было принято более десятка постановлений  и распоряжений союзного правительства о продовольственной помощи. Однако этого было слишком мало, и голод перекинулся на соседние области.

Основная часть продовольственной  помощи оставалась в городах, хотя потребности  в питании у сельского населения  была значительно выше.

Часть продовольствия шла  для питательных пунктов. Для  спасения населения от голода такие  пункты создавались в деревнях Молдавии, Украины, Поволжья.

В Молдавии, например, с января 1947 г. действовало более 680 таких  пунктов, а в марте — уже  более тысячи. Здесь питание получали до 200 тыс. человек, в том числе  значительная часть детей. Для детей  создавались оздоровительные площадки с улучшенным питанием со сроком пребывания 30 дней. Зимой 1946-1947 учебного года такие  площадки были созданы в ряде городов  страны, но они охватывали незначительную часть нуждающихся . На Украине на время весенних полевых работ 1947 г. было организовано общественное питание  для 3,4 млн. человек, занятым на севе выдавалось 300—400 г хлеба на день.¹⁶

Питательные пункты, детские  площадки помогли продержаться в  тяжелое время тысячам жителей  областей. Но спасти всех от голода и  связанных с ним болезней таким  путем не удавалось. Руководство  страной  не предприняли всех необходимых  мер для спасения населения.

В феврале-марте 1947 г. в Молдавии на учете находилось более 240 тыс. больных  дистрофией. Всего дистрофией, по данным Минздрава республики, переболело 389 тыс. человек. Было госпитализировано 116 тыс. человек, а с начала 1947 г. были развернуты дополнительно к существующей сети 5 тыс. временных коек для госпитализации дистрофиков, кроме того, для 5 тыс. больных  была организована амбулаторная медицинская  помощь и питание в лечебных учреждениях. Но многих, особенно в деревне, спасти не удалось. Тяжелейшее положение сложилось  зимой 1946-1947 гг. в деревне Молдавии. Резко увеличился приток больных в лечебные учреждения, а смертность в них за 1947 г. возросла вдвое. В январе-феврале 1947 г. ежедневно от голода и дистрофии умирало 300-400 человек. В сельских больничных учреждениях в этом году от разных заболеваний умерло 4342 человека. Всего же, по подсчетам Б. Г. Бомешко, от дистрофии и болезней, с ней связанных, в республике умерло 70-80 тыс. человек.¹⁷

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4 Послевоенная  преступность

 

Голод, охвативший всю страну, способствовал росту преступности. В создавшейся обстановке правительство  вместо расширения помощи голодавшим усиливало карательные функции  государства. Множество указов и  постановлений по мере усиления летом 1947 г. достигло своего апогея.

Указы Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня того же года «Об  уголовной ответственности за хищения  государственного и общественного  имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан» превзошли  по своей жестокости Закон от 7 августа 1932 г., прозванный в народе «законом о пяти колосках».¹⁸

В условиях голода уголовное  законодательство обернулось не против настоящих преступников, а против всего обездоленного люда, причинив ему много страданий.

Зависимость горожан от государства, отсутствие нормированного снабжения  продовольствием на селе усиливали  страх людей перед голодом, в  итоге искусственно нагнетая криминогенную  обстановку.

Ввиду многочисленных случаев  хищения хлеба, правоохранительным органам вменялось в обязанность  обеспечить сохранность и неприкосновенность государственного хлеба, что означало применение крайних мер.

Министерством юстиции СССР были даны указания всем органам суда о рассмотрении дел по такого рода представлениям не позднее 10-дневного срока с применением к виновным по Закону от 7 августа 1932 г. в качестве меры судебной репрессии за хищение  колхозного и кооперативного имущества высшей меры наказания — расстрела с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет.¹⁹

Сокращение поступлений  хлеба на внутренний рынок, все возрастающие цены весной 1947 г. привели к увеличению краж зерна, муки, печеного хлеба в  городе и деревне. Возросло и число  преступлений против государственного и личного имущества. Для предотвращения нараставшей волны стимулируемой  голодом преступности, правительство  вместо усиления борьбы с истинными  причинами ее роста ужесточало меры наказания, многократно увеличивая сроки лишения свободы за мелкие кражи.

В действительности минимальный  срок лишения свободы за кражу, присвоение или растрату госимущества составлял  от 7 до 10 лет, а повторное или совершенное  организованной группой подобное преступление — до 25 лет исправительно-трудовых работ.²⁰

Усиление правовой ответственности  граждан за мелкие хищения зерна  и хлеба не было подкреплено соответствующей  материальной помощью голодающим. В  связи с этим правовое преследование  расхитителей на практике вылилось в  репрессии против самих же производителей хлеба.