Церковная реформа патриарха Никона. Церковный раскол. Его социальная и идеологическая сущность

3. КОНФЛИКТ МЕЖДУ ПАТРИАРХОМ НИКОНОМ И ЦАРЁМ АЛЕКСЕЕМ МИХАЙЛОВИЧЕМ

В это время неожиданно для себя и сам Никон, столь ревностно проводивший все эти реформы, почувствовал, что царь Алексей Михайлович уже охладел к нему. В 1658 г. в Москве проходила торжественная встреча грузинского царевича Теймураза; в его честь царь дал обед, на который патриарх позван не был. Более того, во время шествия во дворец царский окольничий обидел боярина, близкого к Никону, ударив его палкой по голове. Этот поступок был оставлен царём безнаказанным. Затем в праздник Казанской Божьей Матери, 8 июля, и в праздник Положения Ризы Господней, 10 июля, Алексей Михайлович, несмотря на приглашение патриарха, в собор не явился. Это было в глазах Никона прямым оскорблением патриаршества как духовной власти, которую он ставил выше власти царской. И тогда Никон отправился пешком, с одной клюкой, на Воскресенское подворье, а оттуда удалился в Воскресенский (ныне Новоиерусалимский) монастырь. Добровольный уход Никона с патриаршего престола был событием невиданным и воспринимался в обществе трагически.

Но примирения, ожидавшегося Никоном после его демонстративного затворничества в монастыре, со стороны царя не последовало. Срочно из ссылки возвратили протопопа Аввакума, и ему было даже предложено стать царским духовником, правда, при условии прекращения им проповеди старой веры. Но для ревностного сторонника старых обрядов это было невозможно, и в 1664 г. царь приказал сослать его вновь. Столица да и всё Московское государство были в великом смятении. Со всех сторон приходили челобитные на «многомятежного» Никона. Старую веру поддерживали широкие массы народа, часть духовенства и известные, влиятельные боярские семейства (такие, как Морозовы, Урусовы), князь

Иван Андреевич Хованский, а также дворецкий и любимец боярина Салтыкова Исайя, архимандрит Покровского монастыря Спиридон Потёмкин, игумен Златоустовского монастыря Феоктист. Церкви оставались пустыми, поэтому священники вынуждены были вернуться к службе по старым книгам. Даже в главном соборе Руси (Успенском) шли споры о том, как петь – по-старому или по-новому.[3]

4. СОБОР 1666 – 1667 ГОДОВ

В 1666 году царь Алексей Михайлович созвал собор для суда над противниками реформы. Первоначально на него прибыли только русские святители, но на следующий год (собор заседал долго) к ним присоединились приехавшие в Москву два восточных патриарха – Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Своими решениями этот собор практически полностью поддержал действия царя. Все книжные исправления были одобрены. Собор вновь подтвердил прежние постановления: произносить аллилуйю трижды, творить крестное знамение тремя первыми перстами правой руки, печатать просфоры четырёхконечным крестом, крестные ходы проводить против солнца.

Всех, кто не признавал этих уложений, церковный собор назвал расколоучителями и еретиками и предписал: «Если кто не послушает нашего повеления и не покорится святой восточной церкви и всему освящённому собору или начнёт прекословить и противиться нам, мы такого противника данною нам властью, если будет от священного чина, – извержем и предадим проклятию, а если будет он мирского чина – анафеме предаём и от церкви отсекаем, как еретика и непокоряющегося, дондежи уразумится и возвратится в правду покаянием». Всех сторонников старой веры осудили по гражданским законам. А по действовавшему тогда закону за преступление против веры полагалась смертная казнь: «Кто возложит хулу на Господа Бога, или Христа Спасителя, или Богородицу, или на Крест честный, или на святых угодников Божиих – то сжечь», – говорилось в Уложении царя Алексея Михайловича. Подлежали смерти и «те, кто не даст совершить литургию или учинит мятеж в храме».[4]

5. ГОНЕНИЯ НА СТАРООБРЯДЦЕВ

Первоначально всех осужденных собором сослали в тяжелейшую ссылку. Но некоторые – Иван Неронов, Феоктист, епископ Вятский Александр – всё же покаялись и были прощены. Преданного же анафеме и лишённого сана протопопа Аввакума отправили в Пустозерский острог в низовьях реки Печоры. Туда же был сослан дьякон Феодор, который вначале покаялся, но затем вернулся к староверию, за что подвергся отрезанию языка и также оказался в заточении. Попу Лазарю дали несколько месяцев на размышление, но он покаяния не принёс и присоединился к своим единомышленникам.

Пустозерский острог стал средоточием старообрядческой мысли. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, отсюда велась напряжённая полемика с официальной церковью, вырабатывались догматы отделившегося сообщества. Послания Аввакума служили опорой страдалицам за старую веру – боярыне Феодосии Морозовой и княгине Евдокии Урусовой. Обращаясь к ним, протопоп трогательно называл их «вертоградом едемским и Ноевым славным ковчегом, спасшим мир от потопления», «херувимами одушевлёнными».

Глава поборников древнего благочестия, убеждённый в своей правоте, Аввакум так обосновывал свои взгляды: «Церковь – православна, а догматы церкви от Никона-еретика, бывшего патриарха, искажены новоизданными книгами, которые первым книгам, бывшим при пяти первых патриархах, во всём противны: и в вечерне, и в заутрене, и в литургии, и во всей божественной службе не согласуются. А государь наш царь и великий князь Алексей Михайлович православен, но только простою своею душою принял от Никона, мнимого пастыря, внутреннего волка, книги, думая, что они православны; не рассмотрел плевел еретических в книгах, занятый внешними войнами и делами, поверил так». И даже из Пустозерского подземелья, где он отсидел 15 лет, Аввакум писал царю: «Чем больше ты нас мучиши, тем больше мы тебя любим».

Но в Соловецком монастыре уже задумывались над вопросом: а стоит ли молиться за такого царя? В народе стал подниматься ропот, начались антиправительственные толки... Ни царь, ни церковь не могли оставить их без внимания. Власть ответила недовольным указами о розыске староверов и о сожжении нераскаявшихся в срубах, если после троекратного повторения вопроса у места казни они не отрекутся от своих взглядов. На Соловках начался открытый бунт староверов. Правительственные войска несколько лет осаждали монастырь, и лишь перебежчик открыл ход в неприступную твердыню. Восстание было подавлено.

Чем беспощаднее и суровее были начавшиеся казни, тем большее упорство они вызывали. На смерть за старую веру стали смотреть как на мученический подвиг. И даже искали его. Высоко подняв руку с двуперстным крестным знамением, осуждённые истово говорили окружавшему место расправы народу: «За сие благочестие стражду, за древлецерковное православие умираю и вас, благочестивые, молю крепко стоять в древлем благочестии». И стояли сами крепко... Именно «за великие на царский дом хулы» был сожжён в деревянном срубе со своими соузниками и протопоп Аввакум.

Жесточайшие 12 статей государственного указа 1685 г., предписывающие жечь староверов в срубах, казнить смертью перекрещивающих в старую веру, бить кнутом и ссылать тайных сторонников древних обрядов, а также их укрывателей, окончательно показали отношение государства к староверам. Подчиниться они не могли, выход был один – уйти.

Главным убежищем ревнителей древнего благочестия стали северные районы России, тогда ещё совершенно безлюдные. Здесь, в дебрях олонецких лесов, в архангельских ледяных пустынях, появились первые раскольничьи скиты, устроенные выходцами из Москвы и соловецкими беглецами, спасшимися после взятия монастыря царскими войсками. В 1694 г. на реке Выг обосновалась поморская община, где видную роль играли братья Денисовы – Андрей и Семён, известные во всём старообрядческом мире. Позднее в этих местах, на реке Лексне, появилась женская обитель. Так сложился знаменитый центр древнего благочестия – Выголексинское общежительство.

Другим местом укрытия старообрядцев стала Новгород-Северская земля. Ещё в 70-е гг. XVII столетия бежали в эти места из Москвы, спасая свою старую веру, поп Кузьма и его 20 последователей. Здесь, под Стародубом, основали они небольшой скит. Но не прошло и двух десятков лет, как из этого скита выросло 17 слобод. Когда волны государственных преследований докатились до стародубских беглецов, то многие из них ушли за польскую границу и поселились на острове Ветка, образуемом рукавом реки Сожи. Поселение стало быстро возвышаться и разрастаться: вокруг него также появилось более 14 многолюдных слобод. Знаменитым местом старообрядчества конца XVII столетия, несомненно, был и Керженец, названный так по одноимённой речке. Множество скитов было устроено в чернораменских лесах. Здесь велась оживлённая полемика по догматическим вопросам, к которой прислушивался весь старообрядческий мир. Отсюда, спасаясь от расправы, староверы отправлялись дальше – на Урал и в Сибирь, где возникали новые влиятельные центры старообрядчества.

Донские и уральские казаки тоже оказались последовательными сторонниками древнего благочестия. С 1692 г. влияние старой веры всё сильнее стало проявляться в станицах Предкавказья – по рекам Куме, Сулаку, Кубани. А к 1698 г. старообрядчество проникло уже за Терек, в ущелья Большой Кабарды, на нижнюю Волгу.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Реформа Патриарха Никона внесла необходимые изменения в богослужебную практику и богослужебные книги. Эти изменения для православного вероучения и культа были несущественны, то есть они не затрагивали основ православия, его догматики и таинств, а касались некоторых грамматических и культовых новшеств. Однако эти изменения вызвали огромные последствия. Все русское общество раскололось на приверженцев старой и новой веры. Этот раскол имел свои как идеологические, так и социально-политические мотивы. Сторонники «старой веры», «старого обряда» отстаивали идею самобытности Русского православия, его превосходство над другими православными церквами, в том числе и над своей прародительницей – Константинопольской, которая, по их мнению, заключив в 1481 году Флорентийскую унию с Римской католической церковью, впала в ересь. С точки зрения староверов, греческие богослужебные книги для Русской церкви не образцы. Мало ли, что там написано. У нас имеется своя истинная, Русская православная вера. И они поднялись на борьбу против нововведений.

Жестокие репрессии со стороны царского правительства, в результате которых тысячи сторонников старообрядчества были казнены, десятки тысяч подверглись пыткам, заключались в тюрьмы и ссылались, не поколебали наиболее ярых приверженцев в их убеждениях. Они объявили существующие власти ставленниками Антихриста.

Таким образом, реформы Никона свелись к простому обряду и букве. Само исправление книг, правильно задуманное и вполне необходимое, ничем не расширило религиозного сознания русского человека, оставив его на прежнем уровне духовного просвещения. Обряд заслонил перед Никоном гораздо более важное – нравственно-религиозную и церковную жизнь тогдашнего общества, в частности, духовенства: эта жизнь нуждалась в реформе больше, чем простой обряд. Для веры и благочестия было решительно все равно, крестятся ли люди двумя перстами или тремя, двоят или троят аллилуйю, отправляют ли церковную службу по новоисправленным или по старым дониконовским книгам: замена одного обряда другим еще не избавляла от нестроения в жизни церковной. И действительно, Русская церковь и после реформы осталась с прежними несовершенствами, а русское общество – с прежними пороками и недостатками, как и раньше, столь же далекое от истинного понимания духа и смысла христианского учения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. История России и её ближайших соседей. Ч. 1. От древних славян до Петра Великого. / Под ред. М. Д. Аксёнова. М.: Аванта+, 2000. - 688 с.

2. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры в 3 т. М., 1994. Т.2.

3. Никольский Н.М. История русской церкви. М.: Политиздат, 1983. - 448 с.

4. Радугин А.А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: курс лекций. М.: Центр, 2001. - 240 с.

5. Шмурло Е.Ф. История России 862 - 1917 гг. М.: Аграф, 1997. - 736 с.

[1] Радугин А.А. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: курс лекций. М.: Центр, 2001. - с. 152 -153.

[2] Шмурло Е.Ф. История России 862 - 1917 гг. М.: Аграф, 1997.-е. 338.

[3] История России и её ближайших соседей. Ч. 1. От древних славян до Петра Великого. / Под ред. М. Д. Аксёнова. М.: Аванта+, 2000. - с. 459 - 460.

[4] Никольский H.M. История русской церкви. М.: Политиздат, 1983. — с. 152.