Берестяные грамоты

Введение 

       Берестяные грамоты - самое загадочное явление русской истории. Они открывают почти безграничные возможности познания прошлого всех отделах исторической науки, где поиски новых видов источников признавались безнадежными.

         Берестяные грамоты позволяют заглянуть нам в отдельные века нашего прошлого. Чем дальше в глубь столетий, тем меньше письменных свидетельств. Историки русской истории XII –XIV веков располагают лишь летописями, сохранившимися, как правило, в поздних списках, очень немногими уцелевшими официальными актами, памятниками законодательства, редчайшими произведениями художественной литературы и церковными книгами. Эти письменные источники составляют ничтожную долю процента от количества источников истории новейшего времени. Ещё меньше письменных свидетельств уцелело от X и XI веков. Малочисленность древнерусских письменных источников – результат частых пожаров, во время которых не однажды выгорали целый города со всеми богатствами , в том числе и книгами.

         Актуальностью данной темы  заключается-то, что находка берестяных книг  это не просто открытие. Это  сенсация. Именно берестяные книги   открывали безграничные возможности познания прошлого в тех отделах исторической науки, где поиски новых видов письменных источников признавались безнадежными.

          Люди умершие пятьсот, шестьсот, семьсот лет тому назад писали о своих сиюминутных заботах, в каждой стороне фиксируя то, что никогда не попадало ни в летописи, ни в акты, ни в церковные книги. И самое важное заключалось в том, что это были не случайные, редкостные находки, а категория массовых вещей, исчисляемых при раскопками десятками и сотнями. В этом и заключается актуальность выбранной мной темы.

          В данной работе я  поставила следующие цели:

Рассказать  об открытии берестяных грамот.

Что они  из себя представляют.

Определить  какое  значение несут берестяные грамоты по сегодняшний день. 
 
 
 

Общая характеристика

         Берёзовая кора как материал для письма получает на Руси распространение не позднее первой четверти XI века и выходит из употребления в середине XV века в связи с распространением бумаги,. Береста рассматривалась как эфемерный, непрестижный материал для письма, непригодный для долгого хранения; её использовали в основном как материал для частной переписки и личных записей, а более ответственные письма и официальные документы писались, как правило, на пергаменте (бересте доверялись лишь их черновики). В одной из берестяных грамот (№ 831), представляющей собой черновик жалобы должностному лицу, есть прямое указание переписать её текст на пергамент и лишь потом послать адресату. Лишь немногие грамоты, по-видимому, хранились относительно долго: это два берестяных листа огромного размера с записью литературных произведений (сохранившаяся целиком грамота из Торжка № 17 и дошедшая до нас во фрагментах новгородская грамота № 893), оба найденные в земле в развёрнутом виде, а также две берестяные книжечки: с записью молитв (новгородская грамота № 419) и с текстом заговора от лихорадки (№ 930, лист из такой книги).

              Берестяная грамота, если она дошла до нас в целом виде, внешне представляет собой продолговатый лист бересты, обычно обрезанный по краям. Размеры листа могут варьировать очень сильно, но большинство экземпляров укладывается в рамки: 15–40 см в длину, 2–8 см в ширину. Однако реально лишь около четверти берестяных грамот сохраняется в целости; остальные доходят до нас с утратами — от небольших до столь значительных, что от первоначального документа остается лишь крошечный фрагмент. [прил. 1]

              В части случаев утраты связаны с тем, что береста горела, растрескивалась, выкрашивалась и т. п. Но все же чаще всего грамоты бывают порваны (или разрезаны) рукой человека: адресат уничтожал таким способом ненужное ему более письмо, не желая, чтобы его могли прочесть посторонние.

               В силу указанных обстоятельств обнаруженные археологами берестяные грамоты представляют собой, как правило, выброшенные документы, попавшие в землю в том месте и в тот момент, когда в них исчезала практическая надобность. Таким образом, находки археологов не связаны с каким бы то ни было древним архивом (даже в том случае, когда

высокая концентрация грамот обусловлена нахождением  на данном месте 

некоторого  учреждения или канцелярии — как, например, на одной из усадеб

Троицкого раскопа, так называемой усадьбе Е, где в XII веке находился «сместный» [совместный] суд князя и посадника).

          Буквы выдавливались (выцарапывались) на бересте острием специально предназначенного для этой цели металлического или костяного инструмента — писала (стилоса). [прил.2,3]

        Писала находили в археологических раскопах регулярно, но было непонятно, зачем их обратная сторона сделана в виде лопатки. Ответ был вскоре найден: археологи стали находить в раскопах хорошо сохранившиеся доски с углублением, залитым воском — церы, служившие также для обучения грамоте. [прил.4] .

        Воск разравнивали лопаткой и писали по нему буквы. Самая древняя русская книга — Псалтирь XI века (ок. 1010 г., более чем на полвека древнее Остромирова Евангелия), найденная в июле 2000 года, была именно такой. Книга из трех табличек 20×16 см, залитых воском, несла на себе тексты трех Псалмов Давида. [прил.5]

         Большинство грамот написано на внутренней (т. е. обращенной к стволу), более темной, стороне берестяного листа и лишь немногие — на внешней (поскольку внешняя сторона бересты менее удобна для письма: она шелушится, она жестче, ее свободные концы закручиваются вверх, мешая писалу. Что касается внутренней, она специальным образом вымоченная, выпаренная, развернутая и таким образом подготовленная для письма.

 Небольшая  часть грамот содержит текст  на обеих сторонах листа; в  таких грамотах начало текста  в большей части случаев находится  на внутренней стороне. [прил.6]

           Историки предполагают, что малообученные горожане и дети писали главным образом на вощеных дощечках; а те, кто освоил графику и набил руку, умели выдавливать писалом. Подобные палочки в крохотных кожаных чехольчиках археологи находили и ранее, но не могли определить их назначения, именуя то «булавками», то «обломками украшений». Написанные чернилами или иными красками грамоты, по всей видимости, не найти: чернила выцвели и вымылись за столетия. Отсылаемые адресату грамоты на бересте сворачивались в трубку. При находке и расшифровке грамот их вновь размачивают, разворачивают, вычищают грубой кистью верхний темный слой, просушивают под прессом между двумя стеклами. 
 
 

Открытие  грамот

             Первое упоминание о письме на бересте в Древней Руси относится к 15 в.: в Послании Иосифа Волоцкого говорится, что основатель Троице-Сергиева монастыря Сергий Радонежский писал на ней по причине бедности: пергамент берегли для летописей. На эстонской земле в 14 в. бытовали берестяные грамоты (и одна из них 1570 с немецким текстом была обнаружена в музейном хранилище перед Второй мировой войной).  Однако вплоть до начала 1950-х российским археологам не удавалось обнаружить древнерусских берестяных грамот в раскапываемых ими ранних культурных слоях 10–15 вв. Первой случайной находкой была золотоордынская берестяная грамота 14 в., обнаруженная при рытье силосной ямы под Саратовом в 1930. После этого археологи пытались найти берестяные письма именно там, где к бересте нет доступа влаги, как это было в Поволжье. Однако этот путь оказался тупиковым: в большинстве случаев береста превращалась в труху, и обнаружить следы писем не удавалось.

          Глубокая убежденность советского археолога А.В.Арциховского в том, что берестяные письма следует искать на северо-западе России, заставила организовать специальные раскопки в центре Новгорода. Там почвы, в отличие от Поволжья, очень влажны, но к слоям глубокого залегания нет доступа воздуха, а потому в них хорошо сохраняются именно предметы из древесины. Арциховский основывал свои гипотезы и на древнерусских упоминаниях в литературных текстах, и на сообщении арабского писателя Ибн ан-Недима, приведшего слова «одного кавказского князя» 987 года: «Мне рассказывал один, на правдивость которого я полагаюсь, что один из царей горы Кабк послал его к царю руссов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезаемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображения…» Вот этот «кусок белого дерева» – береста, плюс информация о распространенности писем на бересте среди аборигенов Нового Света и заставляли его искать берестяные письма на северо-западе России.

         Предсказание Арциховского о неизбежности находок берестяных грамот в русской земле, впервые высказанное им в начале 1930-х, сбылось 26 июня 1951. Первая новгородская берестяная грамота была найдена 26 июля 1951 года на археологических раскопках в квартале на Дмитровской улице, разнорабочей Н.Ф.Акуловой. В средние века эта улица называлась Холопьей.

 Грамота  была найдена прямо на мостовой XIV века, в щели между двумя  плахами настила. Впервые увиденная  археологами, она оказалась плотным  и грязным свитком бересты,  на поверхности которого сквозь  грязь просвечивали чёткие буквы. Если бы не эти буквы, берестяной свиток был бы без колебаний окрещён в полевых записях рыболовным поплавком.

           С тех пор число найденных берестяных грамот перевалило уже за тысячу, из них свыше 950 найдено как раз в новгородской земле. Помимо Новгорода, за 50 лет раскопок найдено около 100 берестяных грамот (полтора десятка во Пскове, по несколько грамот в Смоленске, Твери, Витебске, единственная, свернутая и заложенная в закрытый сосуд, найдена в 1994 в Москве). Всего известно около 10-ти городов России, где были найдены берестяные грамоты. Более всего их, как предполагают, можно найти во Пскове, где почвы схожи с новгородскими, но культурный слой в нем расположен в застроенном центре города, где раскопки практически не возможны.

          Берестяные свитки были распространенным бытовым предметом. Единожды использовав, их не хранили; потому-то большая часть их найдена по обеим сторонам деревянных мостовых, в слоях, насыщенных грунтовой водой. Некоторые тексты, вероятно, случайно выпали из новгородских вотчинных архивов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Содержание 

         Сравнительно редки, но представляют особый интерес следующие типы берестяных грамот: церковные тексты (молитвы, списки поминаний, заказы на иконы, поучения), литературные и фольклорные произведения (заговоры, школьные шутки, загадки, наставления по домашнему хозяйству), записи учебного характера (азбуки, склады, школьные упражнения, детские рисунки и каракули). Огромную известность получили обнаруженные в 1956 году учебные записи и рисунки новгородского мальчика Онфима.[прил.7]

         Берестяные грамоты, как правило, предельно кратки, прагматичны, содержат только самую важную информацию; то, что автору и адресату и так известно, в них, естественно, не упоминается. Те трудности интерпретации, с которыми из-за отсутствия контекста постоянно сталкиваются современные исследователи — расплата за чтение «чужих писем».

         Бытовой и личный характер многих берестяных грамот Великого Новгорода (например, любовные послания незнатных молодых людей или хозяйственные записки-наказы от жены к мужу) свидетельствуют о высоком распространении грамотности среди населения. Все письма классифицируются по сохранившейся информации: о земле и земельных собственниках, о данях и феодальной ренте; о ремесле, торговле и купечестве; о военных событиях и т.д., частная переписка (включая азбуки, прописи, рисунки), литературные и фольклорные тексты в отрывках, избирательные жеребья, календари и т.п.

          Например в грамоте №2  запись феодальных повинностей или долгов, но исчисленных не в деньгах и продуктах, как в первой грамоте, а в мехах. И плательщиками там оказываются карелы, а не русские.

           Находка грамоты № 3 дала археологам первое древнерусское письмо шестисотлетней давности: "Поклон от Грихша к Есифу. Прислав Онанья. молви... Яз ему отвечал: На реки ми Есиф варити перевары ни на кого. Он прислал к Федосьи : вари ты пив, седишь на безатьщине, не варишь жито...".

Грамота оборвана. У нее нет конца, и  из первой строки вырван большой кусок. Но взаимоотношения участников запечатленного в ней события понятны. Есиф, которому послана грамота, - господин, феодал, землевладелец. Грихша, автор письма, - приказчик Есифа. Федосья - зависимая от Есифа крестьянка, она сидит на "безатьщине", то есть пользуется каким-то выморочным участком земли, прежний владелец которого обязан был варить пиво в пользу Онаньи. Он потребовал у Грихши, а затем и у самой Федосьи. чтобы она варила для него пиво. Однако времена перемешались. Выморочный участок оказался в руках Есифа. который поместил на него Федосью. На этот участок распространилось исключительное право Есифа взимать доходы в свою пользу - иммунитет нового владельца, отрицающий права любых других лиц на вмешательство в его владения. Вслушайтесь в текст грамоты - и вы услышите живой разговор, звучавший шесть веков тому назад. Грихша в своем письме цитирует и Онанью, и самого себя, не утруждаясь переводом прямой речи в косвенную.

         Еще одна разновидность берестяных надписей из находок 1951 года - грамота № 10. Это не письмо, не деловая записка, а ободок небольшого берестяного туеса. По ободку нацарапано;

"Есть  град между небом и землею. а к ному еде посол без  пути, сам ним, везе грамоту непсану".Загадка. Вот она в переводе: "Есть город между небом и землей, а к нему едет посол без пути, сам немой, везет грамоту неписаную". Эту загадку загадывали еще в прошлом веке, да и в начале нынешнего. когда библейские легенды были общеизвестны. Город между небом и землей - это ковчег, в котором Ной спасался во время потопа. Немой посол - голубь, посланный узнать, не показалась ли земля. А грамота неписаная - масличная ветвь, которую голубь несет в клюве как знак, что земля близка.