Афганистан

Основные изменения  коснулись тактических целей  движения Талибан. Столкнувшись, с одной  стороны, с неприятием традиционной пуштунской элиты, с другой, ожесточенным сопротивлением национальных меньшинств, талибы должны были определить приоритеты, которые помогли бы в решении стратегической задачи - восстановления целостности Афганистана под контролем талибов. Таким решением стало усиление этнического фактора в устремлениях движения Талибан.

В принципе, в  условиях Афганистана это было вполне естественное решение. Такая постановка вопроса позволяла трансформировать идею наведения порядка в идею восстановления единого афганского государства с доминированием пуштунов. Тем самым, создать условия, приемлемые для тех пуштунов, которые еще сохраняли лояльность противникам движения Талибан. Совершенно по-другому выглядит в этом случае и борьба талибов с политическими организациями национальных и религиозных меньшинств. Лидерам этих организаций становилось крайне сложно объяснить свое стремление к продолжению раздробленности страны среди своих сторонников - этнических пуштунов.

Движение Талибан  фактически реанимировало идею реставрации  единого государства с доминированием пуштунов на территории Афганистана. Только идея эта была воссоздана на качественно  ином уровне. Движение Талибан, выступая против традиционной системы организации пуштунского общества, сформулировало идею пуштунской реставрации вне такого традиционного общества. Идея пуштунской реставрации в трактовке движения Талибан абстрагировалась от интересов различных пуштунских политических организаций, лидеров, элит или отдельных пуштунских племен. Пуштунская реставрация стала доминирующей идеей сама по себе и требовала от остальных пуштунов определиться по отношению к ней.

Парадокс ситуации заключается в том, что такая постановка вопроса стала возможной в силу другой идеологической установки движения Талибан на создание общества, основанного на принципах идеальной мусульманской общины времен пророка Мухаммеда. Выступая против более поздних наслоений в афганском обществе в виде обычного права, заимствований из внешнего немусульманского мира, традиционной структуры, традиционной системы ценностей и т.д., движение сторонников идеи “чистого ислама” Талибан расчистило почву для качественно нового издания пуштунского национализма.

В то же время, хорошо известно, что первоначальной мусульманской  общине в принципе не был присущ национализм. Все члены общины были равны, невзирая на национальные или  расовые отличия. То есть, в случае с движением Талибан, мы наблюдаем  процесс естественной адаптации движения сторонников “чистого ислама” к текущей политической ситуации в Афганистане и решению конкретной политической задачи. Несомненно, что пуштунский национализм движения Талибан, придерживающегося идей “чистого ислама” во многом вызван также и этнической солидарностью национальных меньшинств, препятствующей талибам при решении их главной задачи - объединения Афганистана.

Другое важное обстоятельство связано с тем, насколько  идея пуштунского национализма в  трактовке движения Талибан отвечает интересам главного покровителя талибов - Пакистана.

Пуштунский  национализм в качестве тактического средства внутриполитической борьбы в  Афганистане не мог появиться  с подачи Пакистана. Для Исламабада объективно пуштунский национализм  представлял реальную опасность. Развитие идеи пуштунского национализма на новом качественном уровне вполне могло привести в перспективе к идее создания Пуштунистана, включая в его состав и населенные этническими пуштунами территории Северо-западной провинции Пакистана. Идея Пуштунистана была слишком потенциально опасна и маловероятно, что Пакистан решился бы разыграть карту пуштунского национализма.

Скорее всего, пуштунский национализм в качестве составной части идеологии движения Талибан могли привнести члены  бывшей фракции Хальк бывшей Народно-демократической партии Афганистана. Их влияние в руководстве движения Талибан могло только возрасти после перебазирования талибов на территорию Афганистана и повышения степени их самостоятельности от Пакистана. Вчерашние политические изгои халькисты, несомненно, сохранили некоторые идейные установки из своего недалекого прошлого. Известно, что в руководстве НДПА всегда преобладали антипакистанские настроения. Несогласие с прохождением линии Дюранда в качестве афгано-пакистанской границы было одной из ключевых установок любого руководства в централизованном государстве Афганистан.

В то же время, в 1996 году тенденция к росту пуштунского  национализма в рядах движения Талибан  не была четко обозначена. К тому же, степень подконтрольности талибов Пакистану была достаточно высока. Движение Талибан и Пакистан были объективно необходимы друг другу.

Талибы в 1998 г. установили контроль над большинством центральных и северных провинций страны. К началу 1999 г. ДТ контролировало около 80% территории Афганистана, в том числе районы с преимущественно узбекским и хазарейским населением. Лидер талибов мулла М.Омар провозгласил страну «Исламским Эмиратом Афганистан».

Вместе с тем формирования правительственных сил Исламского Государства Афганистан (ИГА) во главе с военным руководителем таджикского Исламского общества Афганистана (ИОА) А.Ш.Масудом при поддержке сохранивших боеспособность отрядов других антиталибских группировок, входящих в Объединенный Фронт (ОФ), продолжают в той или иной степени удерживать свои позиции в провинциях Бадахшан, Тахар, Каписа, Парван, Баглан, Кундуз, Сари-Пуль.

Во второй половине 1999 г. талибы, активно поддерживаемые Пакистаном, предприняли несколько широкомасштабных наступательных операций, попытавшись установить полный контроль над всей территорией Афганистана. С пакистанской стороны в распоряжение двищение талибан было направлено более 10 тыс. пакистанских добровольцев из числа учащихся религиозных школ и боевиков ряда исламских экстремистских организаций, а также более 500 боевиков из некоторых арабских государств, которые подчинялись базирующемуся в Афганистане саудовскому террористу У. бен Ладену.

Однако все эти действия талибов, направленные на то, чтобы  вытеснить «северян» с занимаемых ими позиций, перекрыть их основные транспортные коммуникации, запереть силы А.Ш.Масуда в его главном опорном пункте – Панджшерской долине и попытаться их там уничтожить, были отбиты, причем со значительными потерями для талибов в живой силе и технике.

Организованный А.Ш.Масудом достаточно эффективный отпор талибам выдвинул его на роль фактического военно-политического лидера всей антиталибской коалиции. Он сумел улучшить взаимодействие со многими оппозиционными  полевыми командирами, в том числе пуштунскими. Было создано единое командование в лице Высшего военного совета, в который вошли представители практически всех воюющих с талибами афганских группировок.

Осенью 1999 г. был реорганизован  Руководящий совет Афганистана  в составе 45 человек под председательством президента ИГА Б.Раббани, выполняющий роль парламента: 12 наиболее известных и влиятельных членов РСА составляют его президиум, осуществляющий координацию деятельности Совета. Определен новый состав правительства ИГА, в который вошли представители практически всех народностей и национальностей страны. В нем также зарезервированы места за представителями афганской эмиграции.

Афганистан и мировое  сообщество.

Талибы в 1998 г. установили контроль над большинством центральных и северных провинций страны. К началу 1999 г. ДТ контролировало около 80% территории Афганистана, в том числе районы с преимущественно узбекским и хазарейским населением. Лидер талибов мулла М.Омар провозгласил страну «Исламским Эмиратом Афганистан».

Вместе с тем формирования правительственных сил Исламского Государства Афганистан (ИГА) во главе с военным руководителем таджикского Исламского общества Афганистана (ИОА) А.Ш.Масудом при поддержке сохранивших боеспособность отрядов других антиталибских группировок, входящих в Объединенный Фронт (ОФ), продолжают в той или иной степени удерживать свои позиции в провинциях Бадахшан, Тахар, Каписа, Парван, Баглан, Кундуз, Сари-Пуль.

Во второй половине 1999 г. талибы, активно поддерживаемые Пакистаном, предприняли несколько широкомасштабных наступательных операций, попытавшись установить полный контроль над всей территорией Афганистана. С пакистанской стороны в распоряжение двищение талибан было направлено более 10 тыс. пакистанских добровольцев из числа учащихся религиозных школ и боевиков ряда исламских экстремистских организаций, а также более 500 боевиков из некоторых арабских государств, которые подчинялись базирующемуся в Афганистане саудовскому террористу У. бен Ладену.

Однако все эти действия талибов, направленные на то, чтобы  вытеснить «северян» с занимаемых ими позиций, перекрыть их основные транспортные коммуникации, запереть силы А.Ш.Масуда в его главном опорном пункте – Панджшерской долине и попытаться их там уничтожить, были отбиты, причем со значительными потерями для талибов в живой силе и технике.

Организованный А.Ш.Масудом  достаточно эффективный отпор талибам выдвинул его на роль фактического военно-политического лидера всей антиталибской коалиции. Он сумел улучшить взаимодействие со многими оппозиционными  полевыми командирами, в том числе пуштунскими. Было создано единое командование в лице Высшего военного совета, в который вошли представители практически всех воюющих с талибами афганских группировок.

Осенью 1999 г. был реорганизован  Руководящий совет Афганистана  в составе 45 человек под председательством президента ИГА Б.Раббани, выполняющий роль парламента: 12 наиболее известных и влиятельных членов РСА составляют его президиум, осуществляющий координацию деятельности Совета. Определен новый состав правительства ИГА, в который вошли представители практически всех народностей и национальностей страны. В нем также зарезервированы места за представителями афганской эмиграции.

Несмотря на последние  военные неудачи, руководство движение талибан по-прежнему жестко ориентируется на исключительно силовые методы решения внутриафганских проблем, готовится к новым боевым действиям против объединного фронта. В этой связи отвергаются предложения антиталибского «северного» альянса обсудить различные планы мирного урегулирования. Последним из таких планов предусматривалось прекращение огня и начало переговоров о формировании временного правительства с равным представительством противоборствующих сторон, разоружение всех военных формирований и создание единой национальной армии, подготовка проекта конституции и избрание главы государства путем всеобщих выборов или через механизм традиционного для Афганистана общенационального форума – Лойя Джирги.

Время от времени талибы выдвигают в качестве «мирных  предложений» свои по существу ультимативные условия «урегулирования». Они предусматривают предоставление нескольких второстепенных правительственных и губернаторских постов «северянам» – представителям непуштунских национальностей при признании верховной власти за лидером движения талибан – «эмиром всех мусульман-афганцев» М.Омаром. При этом всем военно-политическим организациям, входящим в объединенный фронт, предлагается сдать оружие и самораспуститься.

Руководство ДТ неоднократно формально соглашалось на контакты и переговоры с представителями северного альянса, однако затем всякий раз срывало эти переговоры, которые оказывались в конечном счете «дымовой завесой» для подготовки к новым наступательным операциям. Так было в апреле 1998 года, когда талибы провалили переговоры, организованные под эгидой Спецмиссии ООН в Исламабаде и на следующей же день начали военные действия против ОФ. То же самое дважды повторялось в 1999 году, когда руководство ДТ сначала в марте сорвало переговорный процесс в Ашхабаде, а затем дезавуировало обещания сесть за стол переговоров, данные его представителями в июле на Ташкентской встрече заместителей министров иностранных дел «Группы друзей и соседей Афганистана» («Группы 6+2»).

Упорный отказ руководства  талибов идти на политическое решение через межафганский диалог и создание широкопредставительного многоэтнического правительства, ставка на силовое разрешение внутриафганских противоречий ведут к дальнейшему обострению военно-политической обстановки в стране, усилению кровопролития, грозят новыми разрушениями и человеческими жертвами. К почти 3 млн. афганских беженцев за рубежом (в основном в Пакистане и Иране) в 1999 году прибавилось более 150 тыс. перемещенных лиц внутри страны.

Политический экстремизм и религиозная нетерпимость талибов, проповедующих воинствующий ваххабизм, в последнее время все больше приобретает трансграничный характер и превращается в серьезную угрозу для стран региона и всего мира. По существу, уже можно говорить о превращении контролируемой талибами территории Афганистана в опорную базу международного экстремизма и терроризма. Здесь нашел убежище У. бен Ладен, возглавляющий небезызвестную организацию «Аль-Кайда».

В приграничных с Пакистаном и других афганских провинциях действуют лагеря по подготовке международных террористов из числа граждан арабских стран и выходцев из государств Центральной Азии. Талибами установлены контакты и налаживается координация действий с бандформированиями, воюющими в Чечне, с представителями радикального крыла таджикской оппозиции, с экстремистскими исламскими группировками, пытающимися действовать на территории Киргизии и Узбекистана. Имеются сведения и о связях талибов с экстремистами из Синьцзян-Уйгурского национального района КНР. В начале ноября 1999 г. руководство движения талибан обратилось к одному из лидеров антиталибской коалиции А.Ш.Масуду с предложением о перемирии, с тем чтобы использовать его для «совместной поддержки героической борьбы чеченских мусульман». «Северяне» отвергли это предложение, обвинив талибов в попытке превратить Афганистан «во вторую Чечню».

Масштабы подготовки террористов в Афганистане таковы, что даже покровительствовавшая талибам администрация бывшего премьер-министра Пакистана Н.Шарифа, встревоженная расширением масштабов развязанного сторонниками талибов террора против известных афганских и пакистанских деятелей в Пешаваре и Кветте, незадолго до своего отстранения от власти направила в Кандагар своего эмиссара – главу Объединенного разведуправления генерала Зияуддина с требованием прекратить подготовку террористов и свернуть деятельность соответствующих лагерей и центров.

Невнимание руководства  ДТ к ясно выраженной воле мирового сообщества относительно необходимости политического урегулирования в Афганистане, игнорирование талибами соответствующих рекомендаций и резолюций ООН вынуждают последнюю реагировать адекватно и ужесточать свое отношение к ДТ. 15 октября 1999 г. Советом Безопасности ООН была принята резолюция № 1267, потребовавшая от талибов ликвидации инфраструктуры по подготовке международных террористов и выдачи правосудию У. бен Ладена. Поскольку руководство движение талибан отказалось выполнить эти требования, то, согласно положениям вышеуказанной резолюции, с 14 ноября 1999 г. против талибов были введены международные санкции, предусматривающие запрет на международные полеты самолетов афганской авиакомпании «Арьяна» и замораживание зарубежных банковских счетов и денежных авуаров талибов за исключением оговоренных случаев, связанных с оказанием гуманитарной и другой помощи.⁶⁰