Химия и медицина

    Угнетающее  действие ТГК распространяется  и на секрецию другого медиатора

- гамма-аминомаслянной кислоты, выполняющей в центральной нервной системе

тормозную функцию. Снятие же тормозного контроля над  нервными центрами

ведет к тому, что  в высших отделах мозга процессы возбуждения начинают

преобладать над  процессами торможения. К тому же при  наркотическом

отравлении усиливается  приток в кору полушарий импульсов  от чувствительных

окончаний внутренних органов. В обычном состоянии  большая часть этих

импульсов задерживается  подкорковыми структурами мозга  и не воспринимается

сознанием. Теперь же, когда нормальные взаимоотношения  между нервными

центрами нарушены, обрушивающий на мозг поток беспорядочных сигналов

дезорганизует психику. Отражения внутреннего мира организма  причудливо

переплетаются с  реалиями мира внешнего - возникают  галлюцинации.

    Несравненно  более мощными галлюциногенным действием, чем ТГК, обладает

другой препарат - диэтиламид лизергиновой кислоты, более известный как ЛСД.

В 1943 году швейцарский  биохимик А.Гофман сделал случайное  открытие: изучая

алкалоиды спорыньи (низшего гриба - паразитирующего  на ржи), он обнаружил,

что эти алкалоиды  вызывают фантастические видения и  потерю чувства

реальности.

    Прошло  два десятилетия, и первоначально  умеренный интерес специалистов  к

ЛСД выплеснулся  волной наркомании. В бурные 60-е годы ЛСД превратился в

один из символов хиппующей молодежи. Гимн во славу ЛСД «строберри филдз»

звал к уходу  из прогнившего общества отцов с  его жестокими законами

крысиных гонок  в чистый мир иллюзий: «Давай уйдем  на земляничные поля, -

туда, где нет ничего реального»,- пели  Битлзы. Хотя вчерашние хиппи в

большинстве своем давно сменили романтические лохмотья на деловой костюм,

ЛСД по-прежнему в  ходу у наркоманов, не зря его  называют королем

психотропных препаратов.

    Первые  признаки действия ЛСД проявляются  в обострении восприятия

окружающего. Цвет предметов  кажется необычно сочным, насыщенным, краски

переливаются, фосфоресцируют. Стоит закрыть глаза, и в воображении

возникают яркие  образы. Затем нарушается правильная оценка времени и

пространства, размеры  предметов искажаются до неузнаваемости.

    Спустя  некоторое время эмоциональный  подъем сменяется периодом угнетения

психики, апатией. Появляются мысли о самоубийстве, и хорошо еще, если они

не обращаются действием. Влияние препарата проявляется  индивидуально и

продолжается от нескольких минут до нескольких месяцев  и даже лет. Всего

лишь однократный  прием ЛСД может сделать человека инвалидом. Заранее

угадать реакцию  организма на галлюциноген практически  невозможно.

    Зона действия  ЛСД и другого галлюциногена  диметилтриптамина та же

лимбическая система. Что же касается молекулярных причин наркотической

активности этих соединений, то достаточно сравнить их формулы со строением

молекулы серотонина.

    Схема-11 
 
 

    Молекулы  всех трех препаратов имеют  одинаковый участок. Вероятно, этот

фрагмент позволяет  химическим соединениям взаимодействовать  с мембранными

рецепторами - белковыми  молекулами, специально приспособленными для

восприятия медиатора  серотонина. Есть и другое косвенное свидетельство -

известно, что ЛСД  эффективно блокирует серотониновые рецепторы,

располагающиеся на клетках лимбической системы.

    В пустынях  Мексики растет небольшой кактус  пейотль, или лофофор. Он

содержит набор  алкалоидов, главный из которых мескалин. Ацтеки почитали

пейотль как божественное растение, приносящее удачу на охоте, защищающее от

болезней и гарантирующее  долголетие. В появление столь  лестной оценки

кактуса сыграли  свойства мескалина возбуждать центральную нервную систему и

вызывать занятные галлюцинации. Последние особенно пришлись по вкусу

наркоманам.

    Химическое  строение молекулы мескалина близко к строению молекулы

дофамина - одного из распространенных медиаторов нервной  системы:

    Схема-12 
 
 

    Логично  предположить, что мескалин может вмешиваться в нервные процессы,

происходящие с участием дофамина. И не удивительно, что дофаминергические

структуры в изобилии встречаются в тех зонах мозга, раздражение которых

вызывает удовольствие.

    Эмоциональный  подъем и эйфорию способны  вызвать химические соединения,

близкие по строению к адреналину и медиатору норадреналину. Наиболее

известен эфедрин  –лекарство от насморка и психостимулятор феномин, дающий

ощущение, что в пору горы ворочать.

    Адреналин,  норадреналин, серотонин и дофамин –близкие родственники и

объединяются в  единую группу катехоламинов.

    Схема-13 
 
 

    Но близость  химического строения еще не  проясняет характера

взаимоотношения нейронов, вырабатывающих катехоламины, с клетками,

секретирующими опиатные пентиды, и не дает однозначного ответа на вопрос,

почему все вышеперечисленные  препараты способны вызывать эйфорию  или

галлюцинации, либо то и другое одновременно.

    Вопрос  этот сложен и экспериментальные  сведения пока не укладываются  в

четкую схему. Однако наркотическая способность ТДК, мескалина

диметилтриптолина, ЛСД, с одной стороны, и их структурное сходство с

катехоламинами, с  другой –отнюдь не случайное совпадение. Но будет ли тот

или иной наркотик взаимодействовать  с рецепторами мозга либо нарушать

синтез медиатора  в клетках, еще предстоит узнать, варианты могут быть

различны.

     На  какие бы участки мозга не  действовал наркотик, за удовольствие  надо

платить. Орудием  судьбы может оказаться мчащийся автомобиль, крутая

лестница, да мало ли какие опасности подстерегают человека не способного

трезво оценивать  действительность. Есть другая сторона: биологические табу,

социальные запреты  растворяются в пелене наркотического опьянения.

    Даже самый  “безобидный” наркотик, когда кажется,  что полностью

контролируешь себя, может подтолкнуть на непоправимый шаг. Первые затяжки

папиросой, заряженной анашой, редко у кого вызывают эйфорию. Обычно

возникает

     обратная  реакция: тошнота, головная боль, подавленность –организм

сопротивляется экспансии  наркотической отравы. Но настойчивость ломает

барьеры, и после  второго- третьего подхода мир окрашивается в радужные

тона.

    Исчезают  внутренние зажимы, и приходит  раскованность, обостряется

восприятие: звук собственного голоса, смех становится приятным, но то, что

копилось в подсознании - обиды, память об унижении, зависть, - способны

неожиданно всплыть  на поверхность и обратиться бессмысленной  жестокостью,

тормоза ведь бездействуют.

    Еще опаснее  в этом отношении такие мощные  наркотики, как морфин и

героин. После кратковременного возбуждения наступает многочасовой период

апатии. Окружающий мир враждебен, раздражение легко  сменяется вспышкой

злобы.

    Ощущение  внутренней свободы, раскованность,  обострение восприятия

окружающего мира и  прилив сил, появляющиеся зачастую после  употребления

наркотиков, породили утверждение, в какой-то мере реабилитирующее

наркотики. Но, увы, это  не более чем мифы, не выдерживающие  строгой научной

проверки.

    Один из  них –интеллектуальный всплеск, раскрытие творческих

способностей, происходящее якобы под действием наркотиков. Действительно,

бывали случаи, когда  представители творческой интеллигенции, люди

искусства, использовали наркотический допинг пытаясь выйти на новые

плоскости мышления и самовыражения. Вспомним хотя бы “клуб  гашишидов”,

созданный в середине прошлого столетия Бодлером, Готье, Дюма –отцом и

другими известными французскими писателями и художниками. Не стоит

обольщаться, любой  допинг ведет к преждевременному разрушению организма.

Лошадь, которой перед  скачками вводили героин (а это  и был первый допинг),

очень скоро превращалась из горячего скакуна в немолодую  клячу. То же

ожидает и человека, поставившего любой ценой выиграть приз в соревновании

талантов. Прозрение  может наступить, когда еще не поздно отказаться от

наркотической стимуляции психики.

    Другое  заблуждение –это, увы, распространенное мнение, - будто бы

наркотики резко  повышают половую потенцию и активность. Опять-таки

самообман. Да, они  возбуждают, во всяком случае, вначале  психику человека.

Да, под их влиянием исчезают робость, стыд, а заодно –желание обдумывать

свои действия и  готовность отвечать за них. Но не слишком  ли дорогую цену

приходится платить  за возможность сбросить на время  со счетов эволюции

человеческого разума два-три миллиона лет?

    Мнимый  эликсир любви может оказать  дурную услугу. Введение крысам-самцам

всего лишь 15-20 мгр. морфина снижало содержание половых гормонов в крови.

А между прочим, морфин в такой концентрации не способен даже обезболивать.

Наркоман же, если произвести соответствующий перерасчет для организма

человека, через иглу шприца вводит несравненно большую  дозу наркотического

препарата. Чем дальше, тем больше. Повторные инъекции неизбежно  приводят к

импотенции и прогрессирующей  атрофии половых желез. Угнетающее действие

наркотических соединений на половую функцию подтвердилось  в наблюдениях за

мужчинами –добровольцами.

    Женский  организм менее чувствителен  к действию наркотиков, однако  при

систематическом употреблении развивается половая холодность, а затем, как

закономерный результат, бесплодие. Но даже если наркоманка забеременела,

возможность счастливого  финала весьма сомнительна, поскольку  здесь женщину

подстерегает новая  грозная опасность.

    Чтобы  оградить мозг от действия  вредных химических соединений,

попадающих извне, в организме имеется специальная  система защиты –так

называемый гематоэнцефалический барьер. Не останавливаясь подробно на его

устройстве, скажем лишь, что стенки кровеносных сосудов, граничащих с

тканью центральной  нервной системы, обладают способностью задерживать