Наследование по завещанию

Домашнее завещание  не должно было быть написано на отрывках листа или клочках бумаги – только целый лист любого формата, пусть бы даже он состоял из двух половинок (т. X ч.1 ст. 1045 Свода). Домашние завещания, написанные на нескольких листах не рукой завещателя, скреплялись подписями завещателя и рукоприкладчика на каждом листе (т. X ч.1 ст. 1035 Свода). Закон не оговаривал способ написания завещания, в том числе не было препятствий к использованию пишущей машинки. Выбор языка был предоставлен на усмотрение завещателя. Описей, подчистки и поправки должны были быть оговорены в подписи завещателя.

Домашние завещателя после его составления могли храниться у самого завещателя, у другого лица, а также могли быть переданы на хранение органу публичной власти, чаще всего нотариусу. Последний выдавал расписку в получении завещания на хранения на хранение или составлял нотариальный акт о принятии документа.

Помимо указанных общих форм завещаний Русское дореволюционное  наследственное законодательство допускало и особые формы завещаний:

1. Военно-походные завещания, которые допускались в период нахождения войск в походе за границей для военных чиновников и лиц, служащих в армии. Эти завещания составлялись и заверялись в военно-походных канцеляриях и получали силу нотариальных (т. X ч.1 ст. 1071 Свода). С окончанием похода данные завещания не теряли своей силы и были действительными неограниченное время в дальнейшем.

2. Военно-морские завещания, составленные  на военном или другом казенном судне во время похода и отдаваемые на хранение корабельному начальству. Эти завещания получали силу нотариальных (т. X ч.1 ст. 1072 Свода). Данное качество не получали завещания, сделанные даже и в период военных действий, но на кораблях торгового флота, не принадлежавших казне.

3. Госпитальные завещания допускались  в военных (сухопутных и морских госпитальных) для лиц, состоящих на военной службе и находящихся на лечении. Эти завещания подписывались помимо завещателя госпитальным священником, дежурным врачом или ординатором и дежурным офицером. Вместо последних завещание могло подписываться смотрителем госпиталя (т. X ч.1 ст. 1081 Свода). Данному виду завещаний не присваивалось сила нотариальных (т. X ч.1 ст. 1035 Свода). Как справедливо замечает Г. Ф. Шершеневич, в данном случае мысль законодателя о выделении госпитальных завещаний в особую форму не совсем улавливается, поскольку фактически нет различий в порядке составления домашних завещаний в обычных лечебных учреждениях и госпитальных завещаний (в частности, обязательное наличие трех свидетелей, круг которых определен законодателем, в последнем случае)¹⁴.

4. Заграничные завещания, допускавшие  завещания, совершаемее русскими подданными за границей «по обряду той страны, где они будут писаны» (т. X ч.1 ст. 1077 Свода). Согласно этому определению допускались лишь письменные завещания, даже если законы другой страны допускали устные завещания. Для придания такому завещанию нотариальной силы требовалось зарегистрировать данное завещание в русской миссии или  консульстве (т. X ч.1 ст. 1078 Свода).

5. Крестьянское завещание. Упрощенный порядок совершения данного вида завещаний состоял в том, что они совершались сельскими обывателями в волостном правлении, если стоимость завещаемого имущества не превышала 100 рублей. Завещательная воля объявлялась словесно самим завещателем в волостном правлении в присутствии его членов и двух свидетелей. После чего завещание записывалось в книгу сделок и договоров. На основании сходства дальнейшей процедуры (выписка из книги выдавалась завещателю и т.д.) с процедурой, совершаемой в отношении нотариальных завещаний, Г. Ф. Шершеневия делает вывод о том. что фактически крестьянским завещанием придавалась сила нотариальных.¹⁵

В отношении порядка отмены и  изменения завещания, сложившегося к 1917 году, можно отметить следующее. Все завещания, как в целом, так и в отдельных частях, могли быть изменены по усмотрению завещателя и любые обязательства лица не менять сделанного завещания, не имели юридической силы (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Допускалось полная отмена первоначального завещания путем составления о том нотариального акта, а в особых случаях (нахождение завещателя в военном походе или в командировке) – путем письменного сообщения начальству (т. X ч.1 ст. 1030 Свода). Указание о полной замене первоначального завещания возможно было сделать и в новом завещании. Отмена завещания происходила и вследствие порчи или уничтожения завещания. Эти последствия наступали и в том случае, когда лицам, в пользу которых было составлено завещание, становилось известно его содержание. Последствия отчуждения вещи, являвшейся объектом завещанного распоряжения.

При наличии двух форм завещаний – публичной (нотариально) и домашней – и учитывая возможность существования нескольких завещаний, в которых последовательно выражалась воля лица, налицо были определенные коллизии, которые разрешались следующим образом. Если одно лицо составило несколько завещаний и все либо в нотариальной, либо в домашней форме, то в этом случае последующее завещание отменяло предыдущее. Если же были составлены завещания как в нотариальной, так и в домашней формах, то закон отдавал предпочтение первому, как внушаемому больше доверия. Нотариальное завещание не могло быть отменено домашним, а только таким же нотариальным, тогда как домашнее отменялось или изменялось как нотариальным, так и домашним. (т. X ч.1 ст. 1030 Свода).

В случае отмены самими завещателем  позднейшего из нескольких завещаний, юридическую силу приобретало предшествующее. В случае уничтожения завещателем при жизни нотариального завещания, оставшееся домашнее восстанавливалось в своей силе. (т. X ч.1 ст. 1030 Свода).

Последующее завещание, не отменившее целиком предшествующее не лишало последнее юридической  силы, но оно действовало лишь в  той части, в которой не противоречило  более позднему завещанию. В случае, если из самого завещания или других обстоятельств не представлялось возможным определить какое из завещаний было составлено позже и в них были противоречащие друг другу распоряжения, все эти завещания признавались недействительными. Обязательного требования об указании даты составления завещания в законе не содержалось.

Согласно действовавшим  до 1917 \года законам, завещание, по смерти завещателя должно было быть с соблюдением  сроков представлено в суд для  утверждения к исполнению (т. X ч.1 ст. 1060 Свода). Сроки были установлены следующие: для находящихся в России – 1 год, а для находящихся за границей – 2 года со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1063 Свода). По истечении указанных сроков завещание не принималось к исполнению и становилось ничтожным (т. X ч.1 ст. 1065 Свода). Этот срок мог быть восстановлен в том случае, если наследник предоставлял неопровержимые доказательства того, что срок для утверждения к исполнению пропущен в результате незнания наследником факта существования завещания, либо по другой уважительной причине. В таком случае последнему предоставлялось право иска до истечения общей земской давности со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1066 Свода).

Нельзя обойти вниманием  тот факт, что до 1917 года в русском  наследственном праве существовала неограниченная ответственность наследника по долгам наследодателя. Эта ответственность распространялась на всех наследников как по завещанию, так и по закону (т. X ч.1 ст. 1259 Свода). В законе был, правда, определен ряд случаев, когда ответственность наследников не шла за пределы ценности принятого уже наследства:

1. если наследодатель совершил преступление, причинившее потерпевшему материальные убытки, обязанность наследников компенсировать материальный ущерб не выходила за рамки стоимости полученного от виновного по наследству имущества;
2. по долговым обязательствам, бессрочным и выданным сроком до востребования, если они предъявлены ко взысканию после смерти заемщика, наследники отвечали только всем принятым ими по наследству от должника имением (т. X ч.1 ст. 1259 прим. Свода).

Как уже  говорилось выше, завещание по русскому дореволюционному наследственному праву не было лишь назначением наследника или основанием призвания к наследованию. В завещании могли содержаться и другие распоряжения об имуществе, а именно: о завещательном отказе, душеприказничестве, разделе наследства.

Под завещательным отказом ()в законе не содержалось легального определения) в юридической литературе понималось «… такое распоряжение, которым из всей совокупности отношений, составляющих наследство, известному лицу предоставляется одно или несколько определенных прав»¹⁶ Пожалуй, юридическая природа завещательного отказа (легата) была слабо определена в законодательстве и являлась дискуссионной в литературе. Камнем преткновения являлся ответ на вопрос считать ли отказ преемством, пускай и особого рода нежели наследования, или нет. Утвердительный ответ на этот вопрос уравнивал легатария в положении с наследником, отрицательный – ставил в особое положение. Судебная практика лишь к 1909 г. (Кассационное решение Сената 1909 г., № 40) фактически признала существование легата, признав отказопринимателя кредитором, т.е. лицом, имеющим право требования к наследнику как к должнику. До этого момента отказополучатель отвечал по долгам наследодателя наравне с наследниками. Отметим также, что закон имел в виду лишь один вид отказов – право на периодические платежи отказополучателя со стороны наследника (т. X ч.1 ст. 1086 Свода).

Существовали в законодательстве и ряд ограничивающих свободу  завещателя в установлении отказов положений. Так, возложенная наследодателем на наследника обязанность совершать в пользу указанных лиц периодические платежи ограничивалась по сроку периодом жизни наследника. Также при завещании родовой недвижимости наследникам предоставлялось право отказаться от исполнения сделанных по этому имению распоряжений, если это исполнение приводило к утрате значительной части этого имения (т. X ч.1 ст. 1086 Свода).

Исполнение воли завещателя возможно было возложить как на самих  наследников, так и на специально назначенное, необязательно в самом завещании – допускался и иной акт, составленный с соблюдением требований, предъявляемых к завещанию, лиц (т. X ч.1 ст. 1084 Свода). Душеприказчиками не могли быть служащие карантинных учреждений, в случае если завещание составлялось ли лицом в период нахождения в данном учреждении (т. X ч.1 ст. 10785 Свода). Также не могли быть назначены душеприказчиками лица, подписавшие завещание в качестве свидетелей (т. X ч.1 ст. 1054 п.3 Свода). Душеприказчик не имел права требовать вознаграждения от наследников за совершаемые им действия, или самостоятельно выделить его из наследственной массы. Завещатель, впрочем, мог назначить ему вознаграждение по завещательному акту.

Права и обязанности  душеприказчика касались: наследственного  имущества; наследников и отказопринимателей; кредиторов и должников наследодателя.

Душеприказчик во исполнение воли завещателя был вправе осуществлять пи распоряжаться имуществом до передачи его наследникам, следовательно мог владеть имущество  и не только передавать и закладывать его, но и ликвидировать имущество, выдавая остаток наследникам. В последнем случае к такой ликвидации он должен был быть уполномочен завещателем.

Помимо обязанности  передать имущество наследникам  по описи, душеприказчик был также обязан исполнить легаты. В этом случае иски  о выдаче легатов предъявлялись непосредственно душеприказчику, хотя обязанным к выдаче легатов являлись наследники.

В отношении кредиторов и должников наследодателя душеприказчик  выступал в качестве поверенного  и предъявлял иски и ходатайствовал в суде. В случае назначения нескольких душеприказчиков, они действовали с общего согласия.

Отметим, что о возможности  устранения душеприказчика судом по просьбе заинтересованных лиц, законодательство этого периода ничего не говорит. Судебная же практика в лице Сената допускала возможность такого устранения вследствие недобросовестного исполнения душеприказчиком своих обязанностей.

В завещании возможно было также предусмотреть порядок  раздела наследства не только с указанием долей наследников, но и способов фактического осуществления раздела. Причем завещатель мог прямо поручить производство раздела душеприказчику. Если же завещатель обошел молчанием вопрос о разделе, закон предоставлял самим наследникам провести раздел полюбовно (т. X ч.1 ст. 1315 Свода). В случае недостижения наследниками консенсуса в этом вопросе предусматривался судебный порядок раздела наследства по истечении 2-х лет со времени подачи суду просьбы о разделе кем-либо из сонаследников (т. X ч.1 ст. 1315, 1317, 1318 Свода). В противоположность полюбовному разделу, судебный не был окончательным - допускалось в течении  1 года со дня утверждения раздела просить суд о переделе (т. X ч.1 ст. 1334 Свода). В случае, если один из сонаследников являлся малолетний, раздел осуществлялся под опекунским надзором и в дальнейшем утверждался окружным судом. Документом раздела или разделительным актом служила раздельная запись, совершенная по «Положению о нотариальной части» (т. X ч.1 ст. 1337 Свода).

Таким, в общих чертах, было наследование по завещанию  к 1917 году. Столько подробное освещение на наш взгляд, позволит в данной работе в дальнейшем проследить путь эволюции наследования по завещанию в нашей стране. Этот путь завершился принятием ч. III ГК РФ и многие исторические параллели весьма интересны.