Юридические лица как субъекты гражданского права

Для того чтобы решить вопрос о содержании того или иного института  или понятия, его значении или действии, вопрос нужно прежде всего точно и определенно поставить. В отношении проблемы "субстрата юридического лица" это требование, как видим, не выполняется. Если говорить о круге людей, на поведение которых этот институт воздействует, то приходится признать, что этот вопрос может быть поставлен в отношении любого правового механизма или института, он не является специфическим для юридического лица и уже по одному этому не может вскрыть его специфическую сущность. Тем более, что институт юридического лица в своем действии, по справедливому замечанию Кельзена, охватывает поведение множества лиц вплоть до государства как такового, сообщающего институту принудительную силу. Поскольку, согласно теории Кельзена, не только юридическое, но также и физическое лицо с точки зрения права есть не что иное, как персонификация приказа (нормы права), адресованной широкому кругу индивидуумов и регулирующей их поведение, то, если уж говорить о субстрате, то именно поведение всех этих индивидов, по мнению Кельзена, является людским субстратом любого субъекта права - не только юридического, но и физического лица *(133). 

При помощи понятия людского субстрата нельзя выяснить, поведение  каких именно людей регулируется этим институтом, как нельзя достоверно определить ни круг людей, в интересах которых юридическое лицо действует, ни права этих людей или людей, которым якобы принадлежат права юридического лица.  

Все сказанное выше вовсе  не означает, что существование и  использование института юридического лица не имеет своего социально-экономического, психологического и иного обоснования. Но такое обоснование может быть найдено вне чисто правового исследования. Как уже было сказано, социально-экономическое обоснование существования юридических лиц коренится в закономерностях товарного производства и обмена, требующих участия в них не только отдельных индивидов, но и общественных образований, облекаемых в строгую, точно юридически определенную организационную форму, обеспечивающую их участие в гражданских правоотношениях.  

Что касается исследования и выяснения фактической экономической, социальной и иной роли организаций, использующих правовую форму юридического лица, выявления круга лиц, в интересах которых те или иные организации действуют, обнаружения лиц, поведение которых они так или иначе определяют, а также лиц, воля которых в той или иной степени определяет деятельность организации и т.д. и т.п., то такое изучение выходит далеко за пределы исследования только одной стороны их организационной формы - их юридической личности. Такое исследование требует применения всего арсенала методологии и инструментария современной социологии. Это задача не науки гражданского права и даже не социологии права, но социологии в целом. Такое исследование не может ограничиться рассмотрением явлений и институтов гражданского права. Оно должно изучать различные виды и группы организаций и даже отдельные конкретные организации, и это также выводит такое изучение за пределы гражданского права и его науки, оно не может дать значимых и достоверных результатов, если факты и явления права, его институты рассматриваются вне взаимодействия их с другими связанными с ними явлениями социальной и иной жизни.  

Не способствует понятие  людского субстрата юридического лица и разрешению чисто юридического гражданско-правового вопроса о действиях юридического лица как такового и его ответственности. Конкретный состав людей, действия которых рассматриваются как действия самого юридического лица и непосредственно влекут его ответственность, меняется в зависимости от сферы деятельности организации: одно дело совершение правоустановительных сделок, которые совершают органы юридического лица; другое - исполнение его обязательств, что тоже является сделкой, но совершается другим кругом работников; третье - совершение деликтов и деликтная ответственность. Эти вопросы решаются в разных случаях по-разному (можно сравнить ст. 402 и 1068 ГК), их решение зависит от усмотрения законодателя, а не от "сущности юридического лица". Таким образом, и ответственности юридического лица за действия своих работников (по мнению В.К. Райхера, это единственная положительная черта теории коллектива *(134) привлечение понятия субстрата не объясняет. 

В заключение отметим, что, в  сущности, не следует видеть принципиальную противоположность между теориями юридического лица, относимыми к фикционным, и теми, которые относят к реалистическим. Собственно говоря, право в целом со всеми его институтами (а не одно только юридическое лицо) является не имеющим вещественной физической субстанции результатом психической деятельности людей и в этом смысле его, если угодно, можно считать фикцией. Тем не менее, как все элементы общественного сознания, оно существует вне и независимо от каждого отдельного индивида и является частью внешнего для него реального мира.  

Сторонники и фикционных, и реалистических теорий сходятся в  том правильном утверждении, что право как таковое и все его институты имеет своим предметом и направлено на регулирование поведения конкретных живых людей, обладающих сознанием и волей, и все его институты являются элементами механизма такого воздействия. 

Вряд ли за каждым фактом (предметом) виртуальной, как теперь принято говорить, действительности нужно и плодотворно искать и можно найти его материальную (физическую) основу или носителя. Поиски и выявление связей и взаимозависимости между явлениями физическими и метафизическими могут быть предметом философских исследований, историософии и философии истории, психологии и философии права, но они вряд ли уместны и возможны в рамках гражданско-правового исследования института юридического лица. В задачи науки гражданского права такое исследование не входит. 

Из всего сказанного выше видно, что многочисленные теории о  юридическом лице сыграли весьма ограниченную роль как в выяснении  сущности этого института, так и в решении практических вопросов его применения - последнее зависит от решения в законе того или иного конкретного вопроса, причем иногда не для всех вообще юридических лиц, а лишь для того или иного их вида. Не случайно во второй половине XX в. наблюдается резкое снижение интереса к теориям юридического лица и теоретическим изысканиям в области его "субстрата". Эта тема, по-видимому, себя исчерпала *(135).

     Первую по времени появления группу таких теорий составляют взгляды, согласно которым юридическое лицо есть порождение правопорядка, т.е. некоторая юридическая фикция, искусственная конструкция, придуманная законодателем. Они получили название теории фикции (или фикционных теорий). Родоначальником этого подхода принято считать одного из римских пап, Иннокентия IV.  
     Теория фикции получила наибольшее развитие в германской цивилистической литературе прошлого века. Наиболее видными ее представителями являются крупнейшие немецкие цивилисты того времени Ф.-К.ф. Савиньи и Б.Виндшейд . Они считали юридическое лицо искусственным субъектом, созданным законом лишь для условной "привязки" к нему субъективных прав и обязанностей, которые в действительности либо принадлежат его участникам - конкретным физическим лицам, либо остаются "бессубъектными" . Теория фикции получила широкое распространение и в англо-американском праве.  
В развитие этих взглядов была выдвинута теория "целевого имущества", автором которой был А.Ф.Бринц). Он доказывал, что права и обязанности могут как принадлежать конкретному человеку (субъекту), так и служить лишь определенной цели (объекту). В этом втором случае субъект права вообще не требуется, так как его роль выполняет обособленное с этой целью имущество (в том числе отвечающее за долги, сделанные для достижения соответствующей цели). По традиции оно наделяется свойствами субъекта права, хотя на самом деле в этом нет необходимости, а потому не нужно и само понятие юридического лица. 
Такой подход объяснял необходимость признания юридического лица государством в качестве субъекта права, а также целевой характер его правоспособности. Но вместе с тем он допускал существование "бессубъектных правоотношений" (прав и обязанностей) и исключал наличие у такого субъекта собственной воли и интересов, а это, в свою очередь, затрудняло объяснение самостоятельного характера его действий и ответственности за них. 
Другим вариантом развития теории фикций стала "теория интереса", выдвинутая крупнейшим германским ученым-юристом Р.Ф.Иерингом *(127). Он считал, что права и обязанности юридического лица в действительности принадлежат тем реальным физическим лицам, которые фактически используют общее имущество и получают от него выгоды ("дестинаторам"). Их общий интерес и олицетворяет юридическое лицо. С его точки зрения, оно представляет собой некий единый центр для прав "дестинаторов", искусственно созданный с помощью юридической техники для упрощения ситуации - в качестве особой формы обладания имуществом многими физическими лицами для некоторых общих целей. В российской дореволюционной литературе эту теорию по сути поддерживали и развивали Ю.С.Гамбаров и Н.М.Коркунов *(128). 
Теория фикции оказала значительное влияние на законодательное развитие. Не случайно, например, в Германском гражданском уложении и в Гражданском кодексе Италии термин "юридическое лицо" используется только в заголовках отдельных разделов, без раскрытия его содержания; в Гражданском кодексе Франции (Code civil) до 1978 г. данное понятие вообще отсутствовало, а в гражданских кодексах ряда латиноамериканских стран юридическое лицо прямо названо фиктивным образованием (например, в ст. 545 ГК Чили и в ст. 583 ГК Эквадора). 
С развитием различных видов юридических лиц в противоположность фикционным теориям стали выдвигаться теории, признающие реальность юридического липа как субъекта права ("реалистические теории юридического липа"). В германской цивилистике практически одновременно с господствовавшими тогда взглядами Савиньи, Виндшейда и Бринца появились теории, рассматривавшие юридическое лицо как особый социальный организм, "духовную реальность" или "человеческий союз" со своей собственной волей, не сводимой к совокупности воль составляющих его отдельных физических лиц (Г.ф.Беселер, О.ф.Гирке) *(129). Органическая теория Гирке, рассматривавшего юридическое лицо как особый "телесно-духовный организм" ("союзную личность"), нашла сторонников во французской цивилистике (Р.Саллейль, П.Мишу и др.) *(130). Отмечалось, что реальность существования таких общественных организмов, как юридические лица, предполагает их признание законом, но вовсе не "искусственное" создание *(131). В российской дореволюционной цивилистике реальность юридического лица отстаивали Н.Л.Дювернуа и И.А.Покровский, назвавший его "живой клеточкой социального организма" *(132). Достоинством этого подхода стала возможность объяснения наличия собственной воли и интересов юридического лица, а тем самым самостоятельности его выступления в качестве субъекта гражданского оборота, хотя приравнивание юридического лица к физическому тоже признавалось искусственным. Теория "естественного лица" (natural entity) в начале нынешнего века распространилась и в американском праве *(133). 
В цивилистической науке советского периода также был выдвинут ряд теорий, объясняющих сущность категории юридического лица, прежде всего применительно к господствовавшим в тогдашнем обороте государственным организациям (предприятиям и учреждениям). Здесь отвергалась теория юридического лица как обособленного, персонифицированного имущества (ибо государственное имущество даже при создании на его базе юридического лица оставалось собственностью государства и в этом смысле действительно не обособлялось от имущества учредителя). Юридическое лицо рассматривалось в качестве "социальной реальности" (а не фикции), наделенной определенным имуществом для достижения общественно полезных целей или для решения социально-экономических задач государства и общества (теория социальной реальности Д.М.Генкина) *(134). 
Иногда прямо утверждалось, что за государственным юридическим лицом всегда стоит само государство, или "всенародный коллектив", являющийся действительным собственником его имущества (теория государства С.И.Аскназия) *(135). Опасность такой трактовки, не позволявшей ясно разграничивать имущество и ответственность государства и созданных им юридических лиц, в наибольшей мере проявилась во внешнеэкономическом обороте (создавая, например, возможность обращения взыскания по долгам государственных внешнеторговых организаций на имущество государства). Во внутреннем же обороте она служила обоснованием тезиса об "отсутствии" у государственного юридического лица каких-либо интересов, отличных от интересов государства. 
Господствующей теорией в советской цивилистической доктрине стала теория коллектива, обоснованная в работах А.В.Венедиктова и С.Н.Братуся *(136). Согласно этой теории юридическое лицо является реально существующим социальным образованием, имеющим "людской субстрат" (сущность) в виде коллектива его работников, за которым стоит всенародный коллектив трудящихся, организованный в государство. Другие ученые подчеркивали также роль администрации (директора, руководителя) государственного юридического лица (теория директора Ю.К.Толстого, в определенной мере развивавшаяся В.П.Грибановым) *(137). Согласно этим взглядам, поскольку воля руководителя признается волей самого юридического лица и именно через него юридическое лицо приобретает права и обязанности, руководитель и представляет собой сущность ("людской субстрат") юридического лица. "Теория коллектива" получила и определенное законодательное признание - на ее основе были сформулированы нормы о понятии юридического лица и правах государственных организаций в советском гражданском законодательстве 1961-1964 гг. 
При переходе к рыночной организации хозяйства "теория коллектива", отвечавшая потребностям огосударствленной экономики, выявила ряд присущих ей серьезных недостатков. Трактовка сути юридического лица лишь как определенным образом организованного коллектива привела к забвению имущественной стороны дела. В силу этого, например, разрешение гражданам заниматься предпринимательской деятельностью путем создания производственных кооперативов, последовавшее в конце 80-х гг., в соответствии с законом предполагало обязательное наличие "людского субстрата" (не менее трех членов), но не требовало обособления какого-либо имущества при начале его деятельности. В такой ситуации учредители кооператива могли не вкладывать в него ни копейки собственных средств (например, арендуя государственное имущество, беря ссуду в банке и т.п.), исключая для себя какие-либо имущественные затраты, а созданное ими юридическое лицо нередко представляло собой "пустышку", не имеющую никакого собственного имущества (и потому опасную для контрагентов). 
Эта теория не дает также удовлетворительного объяснения существования "компаний одного лица" - хозяйственных обществ, имеющих единственного учредителя или участника *(138) (с отсутствующим в силу данного обстоятельства "людским субстратом" - коллективом). Между тем такие компании получили значительное развитие в современной рыночной экономике, где их создают не только мелкие предприниматели (стремящиеся уменьшить риск имущественной ответственности), но и государственные (публично-правовые) образования (с целью сохранения полного контроля за использованием переданного им имущества). 
В противовес господствовавшей "теории коллектива" выдвигались и другие концепции, по-иному раскрывавшие сущность юридического лица. Так, В.А.Рахмилович убедительно доказывал отсутствие самой необходимости обоснования или поиска людского либо иного особого "субстрата" (сущности) юридического лица, ибо носителем его прав является само юридическое лицо *(139). 
О.А.Красавчиков рассматривал юридическое лицо как определенную систему социальных связей *(140), а Б.И.Пугинский - как некое правовое средство, с помощью которого конкретная организация допускается к участию в гражданском обороте *(141). Действительно, будучи организацией, созданной для самостоятельного хозяйствования с определенным имуществом, юридическое лицо является вполне реальным образованием, не сводимым ни к своим участникам (или к учредителям, в том числе к единственному), ни тем более к работникам ("трудовому коллективу"), которые в этом качестве не имеют никаких прав на его имущество и ни при каких условиях не отвечают по его долгам. 
В современной зарубежной правовой литературе теориям юридического лица обычно не уделяется большого внимания. Характерным даже для немецких комментариев является указание на то, что юридическое лицо следует рассматривать в качестве обобщающего юридико-технического понятия, служащего для признания "лиц или вещей" (предметов) правоспособными организациями, а сущность этого понятия объясняется многочисленными теориями, которые "не имеют практического значения и не обладают большой познавательной ценностью".

1.2. Понятие юридического  лица и его признаки 
1. Понятие и признаки юридического лица

Любая организация, имеющая статус юридического лица, должна обладать определенными признаками. Первым признаком юридического лица я думаю обозначить его организационное единство. Оно состоит в том, что искусственное соединение лиц обладающих общим интересом или иначе организация, как одно лицо (субъект права), как единое целое способное решать определенные задачи должна иметь четкую внутреннюю структуру, а так же органы управления и соответствующие структурные подразделения для выполнения своих функций (их деятельность должна быть подчинена общему руководящему органу). Организационное единство юридического лица определяется действующим законодательством и должно быть закреплено учредительными документами (устав, учредительный договор). В уставе обязательно определяются – наименование организации, предмет и цели деятельности, его место нахождения, органы управления и контроля, их компетенция, порядок образования и расходования имущества, условия реорганизации и прекращения его деятельности. Здесь следует отметить что, в уставах предприятий (организаций) могут быть предусмотрены и другие пункты, в соответствии с особенностями их деятельности, но в любом случае они не должны противоречить закону. 

Следующим признаком юридического лица можно назвать наличие у  него обособленного имущества, т.к.  имущество предприятия (организации) всегда отделено от имущества его учредителей и участников. В законе, в самом понятии юридического лица определяется наличие у него « … в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении» обособленного имущества которым оно отвечает по своим обязательствам. « В связи с участием в образовании имущества юридического лица его учредители (участники) могут иметь обязательственные права в отношении этого юридического лица либо вещные права на его имущество. К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют обязательственные права, относятся хозяйственные товарищества и общества, производственные и потребительские кооперативы. К юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют право собственности или иное вещное право, относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, в том числе дочерние предприятия, а так же финансируемые собственником учреждения. К юридическим лицам, в отношении которых их учредители (участники) не имеют имущественных прав, относятся общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды, объединения юридических лиц (ассоциации союзы)». Здесь следует еще заметить, что наличие обособленного имущества выражается в самостоятельном балансе организации, на котором числится закрепленное за ней имущество.   

Третьим признаком юридического лица можно назвать наличие самостоятельной имущественной ответственности. Любая организация (юридическое лицо) несет определенную ответственность за результаты хозяйственной деятельности, и отвечает по своим долгам она своим имуществом. Об этом в законе сказано: «Юридические лица, кроме финансируемых собственником учреждений, отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом…. Учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечает по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев предусмотренных настоящим кодексом либо учредительными документами юридического лица. Если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательственные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц, в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам».

Четвертым признаком юридического лица можно назвать его выступление в гражданском обороте от своего имени. А это значит, что юридическое лицо «...может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде».  Каждое юридическое лицо «… имеет свое наименование, содержащее указание на его организационно-правовую форму», что отражается в его учредительных документах (уставе) и фиксируется при государственной регистрации. Причем «юридическое лицо, фирменное наименование которого зарегистрировано в установленном порядке имеет исключительное право его использования».

Согласно основных признаков юридического лица, можно вывести определение понятия «юридическое лицо», отраженное в Гражданском кодексе: «Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Юридические лица должны иметь самостоятельный баланс или смету».