Авторское право

В приведенный выше перечень прав, допустимость перехода которых по наследству основывается на имущественном характере исключительного права, мы намеренно не включили исключительное право использования наименования места происхождения товара (ст. 1519). Несмотря на безусловно имущественный характер этого права и отсутствие в законе применительно к этому праву прямого и недвусмысленного исключения из нормы ст. 1112 ГК, мы считаем, что оно не подлежит наследованию. Основывается эта позиция на особенностях его правового режима. Во-первых, это право может быть предоставлено лишь лицу, которое в границах того же географического объекта производит товар, обладающий теми же особыми свойствами. Во-вторых, закон не допускает возможности распоряжаться исключительным правом на наименование места происхождения товара ни путем его отчуждения, ни предоставлением другому лицу права его использования (п. 4 ст. 1519).

Открытый характер перечня способов распоряжения в п. 4 ст. 1519 ГК позволяет подвести под него и такой способ, как распоряжение имуществом на случай смерти путем составления завещания, сняв тем самым неопределенность в допустимости наследования исключительного права на наименование места происхождения товара по завещанию. Можно ли в этих условиях допустить наследование такого права по закону? По нашему мнению, исключительное право на наименование места происхождения товара не должно наследоваться и по закону. Иначе пришлось бы признать наличие зависимости наследственных прав от способа распоряжения наследодателем своим имуществом – зависимости, которая действующему наследственному праву неизвестна. Следовательно, п. 4 ст. 1519 ГК необходимо истолковать расширительно, по крайней мере, относительно перехода исключительного права на наименование места происхождения товара по наследству в силу закона с тем, чтобы эта норма охватывала оба основания наследования и могла бы в соответствии с частью 2 ст. 1112 ГК рассматриваться как закон, указывающий права, переход которых по наследству не допускается. Что касается действия правовой охраны исключительного права на наименование места происхождения товара в отношении конкретного правообладателя, то оно, по нашему мнению, должно прекращаться в случае открытия наследства после него так же, как она прекращается в случаях, перечисленных в п. 2 ст. 1536 ГК.

Таким образом, можно заключить, что допустимость наследования исключительных прав основывается на их имущественном характере и прямом указании ст. 1112 ГК об отнесении имущественных прав к наследственному имуществу. Подчеркнем еще раз, что в разделе VII ГК эти указания о наследовании исключительных прав не воспроизводятся.

Тем важнее адекватно оценить допустимость наследования тех прав, которые в разделе VII ГК исключительными прямо не названы, но исключительный характер которых не вызывает сомнений. Речь идет главным образом о предусмотренном п. 3 ст. 1263 ГК праве композитора на вознаграждение за использование музыкального произведения при публичном исполнении либо сообщении в эфир или по кабелю соответствующего аудиовизуального произведения.

Хотя это право и не названо в законе исключительным, оно должно быть признано таковым в силу недвусмысленной оговорки законодателя в той же статье о том, что композитор «сохраняет право на вознаграждение». Указание о «сохранении права» противополагается таким образом «отчуждению»исключительного права лицу, создавшему аудиовизуальное произведение (п. 1 ст. 1240 ГК). Указание на сохранение каких-либо правомочий (в рассматриваемом случае права на вознаграждение) несмотря на переход субъективного права в целом (исключительного права на использование музыкального произведения) к другому лицу означает, что указанное правомочие является частью субъективного права. Как представляется, если бы законодатель считал необходимым просто наделить композитора правом на вознаграждение несмотря на отчуждение исключительного права, ему не требовалось бы оговорки о «сохранении» этого права, а достаточно было бы констатировать, что композитор «имеет» такое право.

В пользу толкования предусмотренного п. 3 ст. 1263 ГК права на вознаграждение как составной части исключительного права, которая, следовательно, в этом качестве и переходит по наследству в силу прямого указания части 1 ст. 1112, свидетельствует и норма п. 5 ст. 1229 ГК о допустимом объеме ограничения исключительных прав. При этом право на вознаграждение упоминается в указанной норме как право, которое сохраняется при ограничении исключительного права. Следовательно, можно заключить, что раз право на вознаграждение может сохраняться при ограничении исключительного права, то такое право на вознаграждение не может быть ничем иным как одним из элементов соответствующего исключительного права.

Личные неимущественные права

Наряду с исключительным правом в числе интеллектуальных прав законодатель выделяет также личные неимущественные права, которые в разделе VII ГК характеризуются как «неотчуждаемые и непередаваемые» (п. 2 ст. 1228, п. 1 ст. 1265, ст. 1356, 1418, 1453 ГК). Однако их наследственный статус определяется не столько указанными характеристиками личных неимущественных прав (исключающими любой их переход к другим лицам, а следовательно, и переход по наследству), сколько нормой части 3 ст. 1112 ГК, предусматривающей, что личные неимущественные права не входят в состав наследства. Следовательно, вопрос о наследственном режиме личных неимущественных прав также решается нормой раздела V ГК, исключающей их переход по наследству, которая, в свою очередь, в разделе VII не воспроизводится. Легко заметить, что законодатель использует здесь тот же прием, что и в отношении исключительного права, только наоборот: норма раздела V определяет принципиальную допустимость или недопустимость наследования того или иного вида прав, а в разделе VII ГК соответствующие права лишь относятся к тем или иным видам (исключительное право, личные неимущественные права).

При этом следует иметь в виду, что, четко определив наследственный статус личных неимущественных прав в целом, законодатель недостаточно четко определяет в разделе VII ГК их перечень. Так, установив в общей норме п. 2 ст. 1228, что автору результата интеллектуальной деятельности принадлежит право авторства, а в случаях, предусмотренных Кодексом, право на имя и иные личные неимущественные права, законодатель прямо не называет личными неимущественными какие-либо иные, кроме перечисленных двух прав. Эти же права он еще четыре раза характеризует как неотчуждаемые и непередаваемые (ст. 1265, 1356, 1418, 1453 ГК).

Можно только догадываться о причинах умолчания законодателя в отношении права на неприкосновенность, на защиту фонограммы от искажения, на обнародование произведения. Возможно, оно вызвано многолетними спорами о неимущественном характере и отчуждаемости соответствующих прав. Однако так или иначе законодатель занял определенную позицию в отношении квалификации названных прав, хотя и не решился ее прямо обозначить.

Дело в том, что, сведя все права автора результата интеллектуальной деятельности к упоминавшейся уже триаде – исключительное право, личные неимущественные права и иные права – законодатель четко определил содержание исключительного права, а для обозначения «иных прав» избрал своего рода «остаточный принцип», в соответствии с которым эти иные права – право на вознаграждение за использование служебного произведения, право на отзыв, право следования, право доступа к произведениям изобразительного искусства – перечисляются отдельно в открытом перечне, после перечисления исключительного права и личных неимущественных прав. Из такого подхода однозначно следует, что права на неприкосновенность и на обнародование произведения, упоминаемые законодателем всякий раз наряду с исключительным правом, но за пределами перечня «иных прав» (п. 2 ст. 1255 ГК), не могут в контексте принятой классификации рассматриваться иначе как личные неимущественные права[4].

Трудно сказать, насколько указанное формальное отнесение прав на неприкосновенность и на обнародование произведения к личным неимущественным правам автора поставит точку в дискуссии о правовом режиме этих прав, и в какой мере будет признано достаточным сторонниками иной их квалификации[5]. Однако с учетом интересующих нас наследственно-правовых последствий приведенного законодательного решения следует признать, что статус личных неимущественных прав четко и обоснованно исключает переход по наследству и права на неприкосновенность, и права на обнародование.

Таким образом, в соответствии с частью 3 ст. 1112 ГК в силу личного неимущественного характера не подлежат переходу по наследству следующие предусмотренные разделом VII ГК права авторов результатов интеллектуальной деятельности: право авторства (ст. 1255, 1265, 1315, 1345, 1356, 1408, 1418, 1449, 1453), право на имя (ст. 1255, 1265, 1315, 1323, 1333, 1338), право на неприкосновенность (ст. 1255, 1266, 1315), право на защиту фонограммы от искажения (ст. 1323), право на обнародование произведения, фонограммы (ст. 1255, 1268, 1323).

Обсуждение неотчуждаемости и непередаваемости личных неимущественных прав автора в контексте наследственных правоотношений было бы неполным без обсуждения того, какими способами после смерти автора осуществляется защита тех нематериальных благ, которые при его жизни охранялись в порядке осуществления личных неимущественных прав. Под нематериальными благами мы прежде всего понимаем авторство, имя автора и неприкосновенность произведения.

Признав личные неимущественные права непередаваемыми и неотчуждаемыми, закон предопределил и прекращение со смертью субъекта таких субъективных прав, как право авторства и право на имя. Однако авторство и имя автора признаются настолько общественно значимыми благами, что их охрану закон не ограничивает какими-либо сроками и, что не менее важно, не ставит в зависимость от утраты их основным носителем – автором результата интеллектуальной деятельности – гражданско-правовой правосубъектности. Положение о том, что авторство и имя автора охраняются бессрочно, повторяется в разделе VII ГК трижды. Первый раз – в общей форме, касающейся всех без исключения результатов интеллектуальной деятельности (п. 2 ст. 1228). Еще два раза – в отношении произведений науки, литературы и искусства (п. 1 ст. 1267) и исполнений как объектов смежных прав (п. 1 ст. 1316 ГК). Последние повторы, очевидно, сделаны для тех результатов, в отношении которых охрана авторства и имени автора вызывает наибольшую общественную заинтересованность. Отсутствие аналогичных оговорок применительно к другим результатам интеллектуальной деятельности, на которые признается авторство (изобретения, полезные модели и промышленные образцы, селекционные достижения, топологии интегральных микросхем) и право на имя (фонограмма, база данных, произведение, впервые обнародованное после перехода в общественное достояние) вовсе не означает иной подход к их охране. В этих случаях авторство и имя автора будут охраняться бессрочно в силу прямого указания п. 2 ст. 1228 ГК.

Отсутствие временных ограничений охраны авторства и имени автора предопределили и возможно более широкий круг управомоченных субъектов, к которым отнесены любые заинтересованные лица (п. 2 ст. 1228 ГК). При этом ввиду уже отмечавшейся повышенной заинтересованности общества в охране произведений науки, литературы и искусства и исполнений как объектов смежных прав, закон, исключая переход по наследству соответствующих субъективных прав, позволяет автору (исполнителю) в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания (ст. 1134 ГК), указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора после своей смерти. При отсутствии таких указаний в случае отказа назначенного лица от соответствующих полномочий, а также после его смерти охрана перечисленных прав осуществляется наследниками автора, их правопреемниками и другими заинтересованными лицами (п. 2 ст. 1267, п. 2 ст. 1316 ГК). По нашему мнению, назначение правообладателем особого лица, управомоченного на охрану авторства и имени автора, исключает возможность осуществления аналогичной защиты иными лицами во всяком случае до тех пор, пока назначенное лицо не откажется от этих правомочий или не сможет выполнять их по иным причинам.

Следует также обратить внимание на некоторую небрежность законодателя, по-разному определившего круг управомоченных заинтересованных лиц для произведений и исполнений (ст. 1267 и 1316), для всех остальных объектов интеллектуальной деятельности (ст. 1228 ГК). Эта небрежность не должна, однако, рассматриваться как противопоставление наследников авторов и исполнителей другим заинтересованным лицам. Как представляется, основная функция указанных норм – оградить назначенное правообладателем лицо от конкуренции с иными заинтересованными лицами, и прежде всего наследниками. В отсутствии назначенного лица наследники уже не должны иметь никаких преимуществ[6] в осуществлении охраны авторства и имени автора и действовать наравне с любыми иными заинтересованными лицами. Конкуренции наследников с другими заинтересованными лицами при охране авторства и имени автора закон, как мы понимаем, правового значения не придает.

Во многом сходный режим закон устанавливает для охраны такого неимущественного блага, как неприкосновенность результата интеллектуальной деятельности. В отношении этого блага, признаваемого применительно к произведениям науки, литературы и искусства (п. 1 ст. 1267), исполнениям (п. 1 ст. 1316), закон не содержит общего правила, аналогичного п. 2 ст. 1228 ГК. При этом правовой режим неприкосновенности произведений и исполнений после смерти автора и исполнителя полностью совпадает с режимом охраны, предусмотренным для авторства и имени автора на произведение и исполнение, как в части отсутствия ограничения сроков охраны, так и по субъектному составу управомоченных лиц (п. 2 ст. 1267, п. 2 ст. 1316 ГК).

Что касается защиты фонограммы от искажения при использовании, то закон прямо не признает нематериальным благом неприкосновенность фонограммы и, соответственно, не устанавливает условий ее охраны после смерти изготовителя. Прямое указание в п. 4 ст. 1323 ГК, что право на защиту фонограммы от искажения действует и охраняется в течение всей жизни гражданина – изготовителя фонограммы, не позволяет, прибегнув к аналогии закона, применить к этим отношениям режим охраны неприкосновенности произведения и исполнения после смерти автора.

Однако многообразие способов использования произведений науки, литературы и искусства требует не только гарантии сохранения произведения при его использовании в неизменном виде, но и выработки правового механизма внесения в произведение при необходимости таких изменений, сокращений или дополнений, которые бы, с одной стороны, удовлетворяли потребности общества в научной, художественной и культурной информации, а с другой, не противоречили воле автора и целостности восприятия произведения. Недопустимость перехода по наследству или иного отчуждения субъективного права на неприкосновенность произведения не позволяет использовать его в качестве указанного механизма. Поэтому одной из новелл Кодекса стало наделение лиц, обладающих исключительным правом на произведение (в том числе и наследников), при использовании произведения после смерти автора самостоятельным правом разрешить внесение в произведение изменений, сокращений или дополнений при условии, что этим не искажается замысел автора и не нарушается целостность восприятия произведения, и это не противоречит воле автора, определенно выраженной им в завещании, письмах, дневниках или иной письменной форме (п. 1 ст. 1266 ГК).