Сравнительный анализ теорий разделения властей Дж.Локка, Ш.Л.Монтескье, Гегеля

Содержание

Введение

Глава 1.Возникновение и развитие теории разделения властей

  1.1.Античное и средневековое наследие

  1.2.Реформаторско-просветительская  эпоха

  1.3.Эпоха  Великих Западных революций

Глава 2.Ветви власти

  2.1.Законодательная  власть

  2.2.Судебная  власть

  2.3.Исполнительная  власть

Заключение

Библиографический список 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     Теория  разделения властей зародилась во Франции  в середине XVIII в. и была связана, прежде всего, с борьбой крепнувшей буржуазии против феодального абсолютизма, борьбой с системой, тормозившей развитие общества и государства. Конечно же, теория разделения властей возникла не на пустом месте, она явилась логическим продолжением развития политико-правовых идей, возникших в XVII в. в Англии, теория разделения властей стала частью начинавшей формироваться теории правового государства.

     Актуальность  данной темы заключается в большом  значении принципа разделения властей для правового государства, так как «реализация этого принципа выступает одним из конституционно-организованных проявлений политического плюрализма в государственной сфере, способного обеспечить столь необходимое для цивилизованного гражданского общества правление правового закона и непредвзятое правосудие.».

     В своей работе я постараюсь осветить взгляды на теорию разделения властей  трех выдающихся исторических мыслителей — Дж. Локка. Ш. Монтескье и Г. Гегеля. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Возникновение теории разделения властей

1.1.Античное  и средневековое наследие

     При рассмотрении процесса формирования теории разделения властей в научной литературе обычно выделяют три фазы. Во-первых, это создание таких мировоззренческого фонда и обстановки, в которых стало возможным появление концепции разделения властей, оформление составляющих ее элементов. Во-вторых, это создание собственно концепции, оформление ее отдельных частей и гармоническое соединение их воедино. И, в-третьих, это внесение первых корректировок, появившихся в результате накопления практического опыта по претворению основных положений теории разделения властей в жизнь.¹

     Следует отметить, что первый и второй периоды  были реализованы (хотя может быть не в полной мере) уже в античности. С позиции цивилизационного подхода  в рамках античной цивилизации концепция  разделения властей и в идейном, и в практическом плане имела  определенную завершенность и абсолютную рациональность. Но для того, чтобы  понять это необходимо, во-первых, представить  античность как самостоятельный , завершенный цивилизационный организм, а во-вторых, попытаться уяснить особенности и характер политико-правовой, культурной и духовно-нравственной компонент ее цивилизации, соотнести современные цивилизационные схемы и нормы жизни с античными принципами человеческого общежития, государства и права, общения.

     С позиций двух вышеназванных моментов несомненный интерес представляют произведения античных классиков, а  также ряд работ зарубежных  и отечественных ученых. Именно к такого рода исследованиям относятся работы Л.С. Васильева, Н.В. Мотрошиловой, А. Боннара, Э. Аннерса, В.С. Нерсесянца и др. Так, Л.С. Васильев отмечает, что «принципиальным отличием афинского полиса времен Солона и всей постсолоновской Греции стало превращение населения, жителей Афин в частных собственников и свободных граждан, чьи права и привилегии гражданина и собственника были ограждены и защищены выборной властью, опирающейся … на закон» . Очевидно, что античная форма самоорганизации общества породило государство нового типа, призванное служить интересам граждан, отстаивать нормы права, свято блюсти закон. Можно с уверенностью сказать, что выделение трех, пусть даже относительно самостоятельных ветвей власти в таком государстве не является какой-либо искусственной новацией, а наоборот, органично сочетается с его базовыми принципами, функциями и первоочередными задачами. Разделение властей в античном государстве – это прежде всего одна из политико-правовых гарантий античной демократии.

     1.2.Реформаторско-просветительская  эпоха

     Реформация, наряду с Возрождением и Просвещением, явилась основой, на которой развивалось  на протяжении почти трех столетий западноевропейская и выросшая из нее  американская правовая и политическая культура. Учения М. Лютера и Ж. Кальвина открывали возможность для разведения проблем веры и научного познания; фундаментальные сдвиги в развитии естественных наук, связанные с Н. Коперником, И. Кеплером, Г. Галилеем и особенно Н. Ньютоном, коренным образом повлияли не только на конкретные области знания, но и подход к миру в целом, к оценке и пониманию социально-правовых явлений.

     «Левиафан, или Материя форма и власть государства церковного и гражданского» (1651 г.) Т. Гоббса с полным основанием считается первым произведением  Нового времени, развернувшем полное систематическое  учение о государстве. При рассмотрении роли произведения Гоббса на становление концепции разделения властей надо обратить внимание на три проблемы:

     - сущность и природа человека;

     - роль государства;

     - осмысление устройства идеально-функционирующего  государства.

     В 1689 г. принимается «Билль о правах», в котором фактически были заложены правовые основы конституционной монархии, был найден компромисс между набиравшей силу буржуазией и уже в достаточной мере обуржуазившимся дворянством. Этот компромисс стал важнейшим условием возникновения концепции Джона Локка, основным социально-философским сочинением которого стали «Два трактата о гражданском правлении» (1679-1681 гг.) в момент обострения отношений между короной и парламентом, незадолго до «славной революции». Описанная Локком система, в которую входят законодательная, исполнительная и конфедеративная власти, в немалой степени напоминает систему статического равновесия и явно соответствует тону и методу английского Просвещения.

     К концу XVII в. концепция разделения властей, основанная на принципиально новых по отношению к предыдущему периоду трактовках сущности человека, общества и государства, уже обрела свои основные черты. Однако данная концепция имела еще достаточно схематичный характер и во многом опиралась на опыт только одной страны. Поэтому обогащение и уточнение концепции, придание ей универсального характера стало делом следующих веков.

     1.3.Эпоха  Великих Западных революций

     Качественно иной уровень исследования различных  государственно-правовых проблем, модернизация прежних концептуальных решений  определены периодом мощнейших социально-экономических  и политических потрясений, переворотов  и войн, или эпохой демократических  революций (1776-1815 гг.). Особую роль в этом процессе сыграли философско-правовые идеи французских просветителе XVIII в. и отцов-основателей США (1775-1783 гг.).

     Крупнейшей  фигурой, повлиявшей на дальнейшее развитие концепции разделения властей, стал Шарль Луи де Секонда барон де Ла Бред де Монтескье. Наиболее значительной в этом плане его работой является трактат под названием «О духе законов», появившийся в 1748 г.

     На  смену «законническим» взглядам барона Монтескье и английских просветителей приходит предвестник будущих великих потрясений Жан-Жак Руссо (1712-1778). Он явился своего рода антиподом, прямой противоположностью Дж. Локку и Ш. Монтескье.

     Следующим философом, внесшим большой вклад  в развитие концепции разделения властей, был Георг Вильгельм  Фридрих (Гегель). Одной из наиболее знаменитых работ во всей истории  правовой, политической и социальной мысли стала «Философия права» (1821 г.). Гегель соглашался со своими предшественниками Дж. Локком и Ш. Монтескье, что разделение властей есть "гарантия публичной свободы", но имел свое представление о характере и составе этих трех властей в государстве.

     Ветви власти

     2.1.Законодательная  система

     По  Локку законодательная власть есть верховная, но не абсолютная, не деспотическая  власть. По отношению к обществу в целом она «представляет собой лишь доверенную власть, которая должна действовать ради определенной цели». Когда же законодательная власть действует вопреки оказанному ей доверию, народ использует «верховную власть отстранять или изменять состав законодательного органа». Локк выделяет пределы – условия законодательной власти, свойственные для всякого государства, всех форм правления: существование закона для всех людей, законы предназначаются для блага народа; без согласия народа нельзя увеличивать налоги; законодательный орган не может и не должен передавать законодательную власть кому-либо другому.

     Законодательный орган как поверенный должен заниматься защитой природных прав граждан-доверителей, в противоположном случае он утрачивает свои полномочия². Орган, осуществляющий законодательную власть, не должен заседать постоянно - слишком велик соблазн для депутатов узурпировать власть целиком, создать для себя привилегии, править тиранически. Постоянно заседающий законодательный орган опасен для стабильности законов; определенные права депутатов, данные им на время заседания парламента, не должны превращаться в привилегии, выводящие их из-под власти законов. Не менее опасно, заявлял Локк, наделение законодательной властью монарха и правительства - их политические привилегии неизбежно направляются против естественных прав подданных. Законодательная власть - высшая власть в том отношении, что законы строго обязательны для правительства, чиновников и судей. Монарх - глава исполнительной власти - имеет так называемые прерогативы - право распускать и созывать парламент, право вето, право законодательной инициативы, даже право в интересах общего блага совершенствовать избирательную систему для более равного и пропорционального представительства.

     Хотя  законодательная власть, независимо от того, сосредоточена ли она в  руках одного человека или нескольких, осуществляется ли она непрерывно или  только через определенные промежутки, и является верховной властью в каждом государстве, но все же:

     Во-первых, она не является, и, вероятно, не может  являться абсолютно деспотической  в отношении жизни и достояния  народа. Ведь она представляет собой лишь соединенную власть всех членов общества, преданную тому лицу или собранию, которые являются законодателями; она не может быть больше той власти, которой обладали эти лица, когда они находились в естественном состоянии, до того, как они вступили в общество и передали эту власть обществу. Ибо никто не может передать другому большую власть, нежели та, которую он сам имеет, и никто не обладает абсолютной деспотической властью над собой или над кем-либо другим, правом лишить себя жизни или лишить жизни или имущества другого. Человек, как было доказано, не может подчинять себя деспотической власти другого; и так как в естественном состоянии он не обладал деспотической властью над жизнью, свободой или собственностью другого, но имел лишь такую власть, как закон природы давал ему для сохранения себя и остальной части человечества, то это, следовательно, все, что он дает или может передать государству, а тем самым законодательной власти, так что законодательная власть не может иметь больше этого. Эта власть в своих самых крайних пределах ограничена общественным благом. Она не имеет иной цели, кроме сохранения (общества), и, следовательно, никогда не может иметь права уничтожать, порабощать или умышленно разорять подданных. Обязательства закона природы не перестают существовать в обществе, но только во многих случаях они более четко выражены, и в соответствии с человеческими законами им сопутствуют известные наказания, для того чтобы принудить их соблюдать. Таким образом, закон природы выступает как вечное руководство для всех людей, для законодателей в такой же степени, как для других. Те законы, которые они создают для направления действий других людей, должны, так же как и их собственные действия и действия других людей, соответствовать закону природы, т.е. Божьей воле, проявлением которой он является; и так как основным законом природы является сохранение человечества, то никакая человеческая санкция не может быть благодетельной или обоснованной, если она тому противоречит.

     Во-вторых, законодательная, или высшая, власть не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических  указов; наоборот, она обязана отправлять правосудие и определять права подданного посредством провозглашенных постоянных законов и известных уполномоченных на то судей. Ведь так как закон природы не является писанным законом и его нигде нельзя найти, кроме как в умах людей, то тех, кто благодаря страсти или личным интересам будет искажать или не правильно применять его, не так-то легко убедить их в ошибке, если не имеется поставленного на то судьи. В этом случае закон не служит, как он должен, для того, чтобы определять права и охранять собственность тех, на кого распространяется его действие, в особенности там, где каждый к тому же является судьей, толкователем и исполнителем его, и притом в своем собственном деле; и тот, на чьей стороне право, обычно располагает только своей личной силой, а следовательно, не имеет достаточной силы, чтобы защитить себя от обид или чтобы наказать преступников. Для того чтобы избежать этих неудобств, которые приводят в расстройство человеческую собственность в естественном состоянии, люди объединяются в общество, дабы иметь объединенную силу всего общества для сохранения и защиты своей собственности и иметь постоянные законы, определяющие ее, благодаря которым каждый может знать, что ему принадлежит. Для этого люди передают всю свою природную власть обществу, в которое они вступают, а сообщество вкладывает законодательную власть в руки тех, кого оно считает для этого подходящими; при этом люди надеются, что ими будут управлять посредством провозглашенных законов, в противном же случае их мир, покой и собственность будут по-прежнему в таком же неопределенном положении, как и в естественном состоянии.