Наследование по завещанию и по закону в Римском праве

    Назначением наследника, однако, завещание может  и не исчерпываться; в нем могут  также содержаться отказы (легаты), назначены опекуны к малолетним наследникам и т.п.

    Завещание есть односторонняя сделка, т.е. выражение воли только  завещателя. То обстоятельство, что завещание получит действительное  значение лишь при условии, если назначенный в нем наследник согласится  принять наследство, не делает завещание договором, ибо это выражение  воли наследника имеет место не при совершении завещания (как например, согласие одаряемого при дарении), а только после смерти завещателя, как совершенно  самостоятельный, отдельный от  завещания акт.

    Односторонний характер завещания проявляется, между прочим, в  праве завещателя в любое время также односторонне изменить или вовсе отменить  завещание.

Условия  действительности  завещания

    Для совершения завещания требуется  специальная способность: testament factio activа. Такая способность требуется в момент совершения завещания. Такой способности не имеют недееспособные, расточители, лица, осужденные за  некоторые  порочащие  преступления  и  пр.

    Форма завещания, чрезвычайно громоздкая в древнейшее время, постепенно упрощалась, но все-таки в праве Юстиниана была достаточно  сложной, ввиду требования присутствия семи свидетелей (но письменная  форма не была безусловно обязательной). Наряду с частными завещаниями, практиковались публичные, составляемые при участии органа  государственной власти, а) путем занесения распоряжения завещателя в  протокол суда или муниципального магистрата, б) путем передачи в императорскую канцелярию  на  хранение  письменного завещания.

    Назначение  наследника должно быть сделано лично  завещателем (нельзя  назначить наследником «кого выберет Тиций»), ясно и точно; должно быть  назначено «определенное лицо», personae certa. К числу personae incerta  первоначально относили, в частности, постумов (т.е. лиц, зачатых при жизни  завещателя, но к моменту его смерти еще не родившихся), а также  юридические лица; в позднейшем императорском праве назначение тех и других было допущено. Но во всяком случае лицо, назначаемое наследником, должно обладать testament factio passive, т.е. способностью  быть назначенным наследником, Такой способности не имели, например, лица, которые  в момент смерти завещателя еще не были зачаты, дети  государственных преступников и др. Некоторые лица, хотя и имели testament factio passive, но не могли получать наследство полностью или в части, если не отпадет обстоятельство, признаваемое по закону  препятствием для получения наследства. Так, по законам Августа о борьбе с безбрачием и бездетностью холостые мужчины в возрасте 25-60 лет и  незамужние женщины 20-50 лет  могли получать наследство по завещанию  только после ближайших родственников: после всякого другого завещателя  они получали наследство лишь в том случае, если в  течение 100 дней после  открытия наследства  вступали  в брак  и т.д.

    Назначение  наследника под условием допускалось, если условие имеет характер отлагательного. В этом случае наследство открывается не в момент  смерти наследодателя, а по наступлении условия. Условие отменительное в завещании не допускалось потому, что оно противоречит принципу  римского наследственного права: semel heres semper heres (лицо, раз ставшее наследником, остается в этом положении навсегда, а между тем наступление  отменительного условия привело бы к прекращению прав и обязанностей  наследника). Если тем не менее наследник назначен под отменительным условием, условие считается не написанным, и наследник признается  назначенным безусловно.

      Равным образом, не допускается при назначении наследника  включение срока как отменительного, так и отлагательного; при нарушении этого требования считаются неписанными.

    Примером отлагательного условия может служить подназначение   наследника (substitution). Наиболее распространенный вид субституции сводится к тому, что в завещании назначается как бы запасный наследник на  случай, если назначенный на первом месте по той или иной причине (смерти, нежелания принять наследство и т.п.) не сделается наследником (так называемая substitution vulgaris, обыкновенная  субституция).

    Наследник – универсальный преемник. Поэтому, если лицо назначено наследником (Titius heres esto,  Тиций пусть будет наследником) и вместе с тем завещатель указывает, что этот наследник должен получить такую-то вещь (institution ex re certa), он все же считался универсальным преемником  и получал все наследство. Однако, если по смыслу завещания было видно, что завещатель хотел, чтобы остальное (кроме указанного для наследника) имущество поступило другому лицу, завещание толковалось так, что  наследник должен оставить себе  указанную в завещании вещь, а остальное  передать в качестве так называемого фидеикомисса (о нем далее) другому лицу.

Обязательная  доля  ближайших  родственников

        В древнейшую эпоху завещатель пользовался неограниченной свободой  распоряжаться своим имуществом. По законам  XII таблиц «uti legassit super  pecunia tutelave suare ret, ita ius esto» (как домовладыка распорядится  относительно своего имущества, так пусть и будет). Но по мере разложения  старой патриархальной  семьи, с одной стороны, и  утраты былой простоты и строгости нравов, с другой стороны, завещатели стали осуществлять эту  неограниченную свободу завещательных распоряжений так, что имущество иной раз передавалось по завещанию совершенно посторонним и даже  случайно оказавшимся лицам, а ближайшие родственники завещателя, в  значительной мере способствовавшие своею деятельностью образованию  наследственного имущества, ничего из него не получал. На этой почве постепенно появились ограничения завещательной свободы, разросшиеся затем в право некоторых наследников по закону на так называемую  обязательную долю в наследстве, т.е. на то, чтобы и в случае составления  завещания им было обеспечено, кроме особых исключительных случаев,  получение некоторого  минимума  из  наследства.

       По древнейшему цивильному праву  для завещателя было установлено лишь то ограничение, sui heredes он не должен обходить в завещании полным молчанием: он должен назначить их наследниками или прямо  лишить их наследства, хотя бы и не указав никакого уважительного для того  основания. В древнейшую эпоху завещание составлялось в народном  собрании; очевидно, рассчитывали на то, что лишить наследства самых близких людей без всякой уважительной причины помешает страх перед  общественным мнением. При этом лишение наследства подвластных сыновей (включая так называемы постумов мужского пола, т.е. родившихся  после смерти завещателя, но уже зачатых ко времени составления  завещания), должно было совершаться поименно в отношении каждого; дочерей (и постумов женского пола) можно было и не называть по имени («все прочие мои подвластные лишаются»). Несоблюдение этих правил в  отношении сына влекло за собой ничтожность завещания и открытие  наследства по закону (ab intestate). При несоблюдении этих правил в  отношении дочери, внука, внучки, завещание сохраняло силу, но неправильно обойденные в завещании лица «прирастали» к назначенным в завещании наследникам, т.е. вместе  с ними  участвовали в наследовании. 

    Жизнь показала, что формальное требование, обращенное к завещателю, или назначить этих ближайших родственников наследниками или прямо лишить  их  наследства, не  ограждает законных  интересов  этих  лиц.

    Вследствие  этого в практике суда, в компетенцию которого входили  споры о наследстве (так называемого центумвирального суда) было  установлено, что наиболее близких родственников недостаточно просто  упомянуть в завещании, но необходимо и завещать им известный минимум (обязательная доля). Если завещатель поступал иначе, наследник, имеющий  право на такую обязательную долю, и ее не получивший, мог предъявить  особый иск, querela inotficiosi testamenti (жалобу на то, что завещание нарушает нравственные обязанности). В случае основательности этого иска,  суд признавал завещателя умственно ненормальным, в  силу чего завещание признавалось недействительным.

    Круг  лиц, за которыми признавалось право на обязательную долю, был  претором расширен присоединением к sui heredes такж эманципированных детей. В классическую эпох право н обязательную долю уже принадлежало  еще более широкому кругу наследников, а именно: нисходящим и  восходящим родственникам завещателя – безусловно, полнородным и  единокровным братьям и сестрам завещателя – при условии, если  наследником  в завещании назначено лицо  не опороченное (persona  turpis).

    Размер  обязательной доли определялся сначала одной четвертью той  доли, какую получило бы данное лицо при наследовании по закону. В праве Юстиниана размер обязательной доли стали определять более гибко: если  бы при наследовании по закону данное лицо получило не менее четверти  наследства, то обязательная доля исчислялась в размере одной трети от этой  законной доли; если же при наследовании по закону лицо получило бы  менее четверти, то обязательная доля равнялась половине того, что лицо  получило  бы  по  закону.

    Если  обязательная доля не оставлена по уважительной причине, завещание сохраняло полную силу. Уважительность причины  устанавливалась в классическую эпоху по усмотрении суда; Юстиниан дал исчерпывающий перечень таких оснований для лишения обязательной доли; например, причинение опасности для жизни завещателя, вступление дочери, не достигшей  25 лет, в брак  против  воли родителя  и  т.д.

    Последствием  предъявления «иска о нарушении  завещателем  нравственных обязанностей»  в классическую эпоху была не полная недействительность завещания, а только – в той мере, в какой необходимо  для удовлетворения жалобщика, т.е. для того, чтобы ему получить  обязательный минимум. При этом, если имеющий право на обязательную  долю было несколько человек, или в завещании назначено несколько наследников, оспаривание должен был вести каждый из обойденных против  каждого из наследников в отдельности; если, например, обойденный к  одному из двух наследников по завещанию иск предъявил, а к другому нет – то  в  отношении второго наследника  завещание сохраняло  полную  силу.

    Если  завещатель не совсем лишал своего ближайшего наследника  обязательной доли, а только назначал ему в  неполном размере, заинтересованному  наследнику  давался иск о дополнении  законной доли.

Наследование  по  закону

Пути  развития  наследования  по закону

    Наследование по закону наступает в тех случаях, когда после умершего  лица не осталось завещания, признаваемого действительным, или когда  наследник по завещанию по той или иной причине не вступил в наследство.

    К наследованию по закону, в особенности, относятся приведенные выше  указания относительно  исторического развития  наследственного права.

    Древнейшая известная нам римская система наследования по закону,  относящаяся к эпохе законов XII таблиц, исходит из семейной общности  имущества и агнатского родства. В соответствии с этим законы XII таблиц  признают первоочередными наследниками ab intestate непосредственно подвластных наследодателя (детей, внуков от ранее умерших детей и т.п., но  при условии, если эти лица к моменту открытия  наследства не вышли из-под  власти  домоладыки). Эти наследники называются «своими» (heredes  sui), и вместе  с тем, «необходимыми» (necessarii), в том смысле, что они признаются  наследниками  независимо  от  выражения  их  воли  на  то. Если  после наследодателя не оставалось «своих  наследников», к наследству  призывался ближайший по степени агнатский родственник (agnatus  proximus). Если ближайший агнат не принимал наследства, то оно не  переходило ни к следующему по степени родства, ни к кому другому, а становилось выморочным – принцип однократности призвания к наследству. Это выражалось афоризмом: «в наследовании по закону (т.е. по закону XII  таблиц) не допускается successio, преемство», между наследниками  разных  степеней или категорий. Только  в том случае, если после наследодателя и агнатов не осталось, к наследству призывалась третья группа наследников – gentiles,  члены одного  с ним рода.   

    По  мере развития экономики, а на ее базе – и всех вообще сторон  общественной жизни,  патриархальная семья стала разлагаться, и на смену семейной собственности стала складываться индивидуальная частная собственность. В связи с этим, система наследования, построенная на  принципе  агнатского  родства, утратила  свое  основание.

    «Живой голос народа» - преторский эдикт уловил новые требования  жизни и, не производя радикальной реформы, придал все-таки известное значение родству по крови (когнатскому), которое в изменившихся условиях  стало важнее агнатского.

    Именно  претор давал bonorum possessi соблюдая следующую очередность. На первом месте он поставил детей (liberi); эта категория отличалась от древних sui  heredes тем, что в состав liberi входят также эманципируемые дети (претор применил тут нередко применявшийся им  прием фикции, допустив предположение, что эманципация не повлекла  за  собой capitis deminutio minima). Претор учитывал при этом, что эманципируемые дети со времени эманципации работали так сказать на  себя: в их пользу шли всякие приобретения по сделкам. Напротив, дети, оставшиеся под властью домовладыки, приобретали все для него, так что известная доля наследства представляла собой результат их деятельности. Поэтому претор, давая bonorum possession одинаково всем детям – как подвластным, так и эманципированным – установил требование, чтобы эманципированные дети при разделе наследства присоединяли к нему и то имущество, которое они приобрели после эманципации (так называемое collatio bonorum)/