Государство,право, экономика

правотворчества в нормативных актах (чаще подзаконных) закреплялась отнюдь не воля трудящихся, предпочтение отдавалось преимущественно командно- административным методам проведения правовых норм в жизнь. Не экономические методы, а прямое государственное руководство, в том числе кооперативными организациями, составляло суть правового режима. Борьба с правонарушениями в экономической сфере только подтверждала практику игнорирования в нормативно- правовых актах интересов производителей и потребителя.

     Непоследовательность  советских официальных научных  теорий состояла в том, что экономические реформы в бывших социалистических странах подавались в качестве полностью соответствующих марксистско-ленинским положениям о роли государства и права в решении экономических проблем. Утверждалось, что во всех странах идет поиск оптимального соотношения централизованного государственного руководства с системой действия экономических факторов. Недоговоренность в теории, лавирование в пропагандистской литературе, заидеологизированность производственных вопросов неблагоприятно сказались на экономической практике и правопорядке... Не один раз реформы провозглашались, имитировались, даже получали закрепление

в партийно-государственных  директивах, но уступали место прежнему командному регулированию экономики. И это несмотря на то, что последние пятилетние планы уже не выполнялись. По-прежнему продолжала существовать ориентация на принудительное, монопольное производство и принудительное распределение.

     План, как известно, рассматривался в качестве закона, и с помощью такого "закона" часто предписыва производить никому не нужные товары,

капитальные вложения омертвлялись, распылялись, а  диспропорции между

различными  отраслями производства увеличивались. Но зато система плановых регуляторов экономики позволяла кормиться тысячам управленцев, для которых собственные интересы становились важнее интересов дела.

     Объявление  плана законом совмещалось с  практикой, когда министерствам  и ведомствам в порядке исключения было разрешено не выполнять отдельные плановые задания и требования законодательства. Соответственно и подчиненные органу управления предприятия могли договориться о невыполнении каких-то актов. Широкие компетенционные нормы позволяли управленческим структурам обходить законы, издавать распорядительные акты, руководствуясь собственными выгодами. Система фактически исключала выполнение хозяйствующими субъектами

законодательных актов напрямую, без посредничества административных звеньев.

     Правовое  регулирование вытеснялось тем  самым регулированием с помощью оперативных актов индивидуального характера. Множественность, пробельность и противоречивость правового регулирования экономики - характерная черта советской действительности, не изжитая до настоящего времени.

     В качестве преимущества марксистско-ленинского подхода к решению экономических вопросов неизменно называлась его научность. Однако факт заидеологизированности теории и методологии делал сомнительными в научном отношении любые выводы и рекомендации. Кроме того, следует отметить большое влияние на массы веры, а не науки. В этой "религии" действию масс придавалось значение гораздо большее, чем требованиям экономики или права.⁹

     Государственный монополизм (полный захват) собственности  по такое

теоретическое оправдание. Собственность на решающие средства производства оказалась в руках государства потому, что она якобы соответствует коллективной организации труда, общественному характеру производства и общенародному присвоению. Все народное хозяйство часто изображалось в виде одной громадной «фабрики», где каждый труженик - всего лишь «винтик», занимающий подобающее место в государственном хозяйственном механизме.

     Но  экономическое всевластие государства  находилось в конфликте с

действительностью, объективными потребностями производства. На самом деле, разве труд всех работников организационно объединен в масштабе хозяйства страны? Возьмем, скажем, работу крестьянина в подсобном сельском хозяйстве, горожанина на своем садово-огородном участке пли же деятельность огромной сети находящихся в государственном ведении ларьков, киосков, мелких и средних магазинов. Где здесь реальное народнохозяйственное обобществление труда? Вопреки степени реального развития организационно-экономических отношений в руках государства оказалась вся система отношений присвоения, хозяйственного

использования основных средств производства и  экономической реализации

собственности. Этой системе были присущи следующие  черты. Во-первых,

собственность народа на основные средства производства была превращена в безраздельную собственность государства. Во-вторых, государственный аппарат сосредоточил в своих руках управление народным хозяйством. В-третьих, государство централизовало у себя основную массу выпускаемой всеми предприятиями продукции и финансовые средства. Трудящиеся же оказались у государства наемными работниками, отчужденными от материальных условий труда и его плодов, от управления производством. Они, естественно, стали относиться к государственной собственности как к «ничейной» и не были материально заинтересованы в улучшении ее экономической реализации. Не случайно государство широко и часто применяло административные, внеэкономические способы привлечения миллионов людей к труду.

     Господствующее  положение государственной собственности  сохранялось по существу более 50 лет. Входившие в кооперативный сектор колхозы и потребительская кооперация фактически были подчинены государственным органам. Они были лишены самоуправления и выполняли прямые указания сверху о том, что и как производить и сколько продукции поставлять государству. Сейчас мы можем дать следующее достаточно обоснованное определение социально- экономического строя, утвердившегося в нашей стране с 30-х годов. Государственный социализм - это искусственная социально-политическая система,

для которой  характерна абсолютная монополизация  собственности государством.

     Данной  системе органически свойственно  все более обостряющееся противоречие между действительным уровнем обобществления производства и господством государственной собственности. Такое противоречие выливалось в конфликт между коренными интересами всех трудящихся, приумножающих общую собственность, и интересами присваивающей результаты их труда государственной власти.

     Это противоречие может быть разрешено  путем коренной реформы системы отношений собственности. 

     Возникновение права по мысли  Маркса. 
 

     Слово «экономика» греческого происхождения  и буквально означает искусство  ведения домашнего хозяйства. Определяющую роль в сфере экономики играют отношения собственности. Понятие  собственности многогранно. Маркс  подразделяет развитие собственности  на несколько уровней.

     В начале исторического процесса понятие  собственности охватывало собою  практически все стороны жизнедеятельности  общества. По мысли Маркса, собственность  означала первоначально отношение  человека к природным условиям производства как принадлежащим ему. К формам природных условий он относит «существование человека как члена какой-либо общины… и его отношение к земле через посредство общины».

     Категорией  собственности охватывается здесь  как материальный, так и социальный процессы производства (воспроизводства) индивида и общества. Вектор обычаев, мифологии направлен на единство и целостность коллектива с его  непосредственными личными связями  и отношениями. Говорить о праве  индивида не приходится. Его как  атрибута свободы нет. Однако уже  здесь есть общественная власть, координирующая все стороны общественной жизни  коллектива и регулируемая обычаями.

     Рабство и феодализм являются дальнейшими  ступенями развития той же собственности, на которой покоится и племенной  строй (см. выше). Природные неорганические условия существования индивида пока сохраняют свою силу. Экономическая  власть не играет здесь самодовлеющей  роли, ибо способом ее движения выступает  политическая власть. «Непосредственному принудительному труду, - указывает  Маркс, - богатство противостоит не как капитал, а как отношение  господства», поэтому на основе принудительного  труда воспроизводится только отношение  господства. Оно же является и существенным отношением присвоения. Как видно, политическая власть становится основной и определяющей формой движения отношений собственности. Она (собственность) предстает синтезом равнодействующих социальных сил, который  получает оформление в законе. Последний  в принципе сочетает два взаимоопределяющих момента: момент права, справедливости и момент политической силы, но в  условиях внеэкономического принуждения (рабство, феодализм) закон практически  не содержит права и справедливости и закрепляет главным образом  политическую силу. Эта самая политическая сила и является для господствующего  меньшинства способом движения их «права».

     В раннеклассовых обществах политическая власть закрепляла не только крайне хрупкое  единство классовых полярностей, но была одновременно и проводником  экономических интересов господствующей элиты. В этих условиях принудительное государство - решающее средство удержания  общества в рамках порядка.

     Государственная власть уже в этот период непосредственно  осуществляет (в незначительных, правда, масштабах) конструктивную функцию  управления, вытекающую из общесоциальных, а не классовых интересов. Все  рассмотренные процессы ранних классовых  обществ относятся к выделенной Марксом первой ступени зависимости  индивидов в обществе - отношениям личной зависимости.

     Капиталистическое общество открывает вторую историческую ступень зависимости индивидов  в обществе, или вещную зависимость, образующую систему всеобщего обмена вещей, всеобщего овеществления  отношений. На первый план теперь выдвигается  экономическая власть и интерес. «Итак, перед нами, - указывает Маркс, - два вида власти: с одной стороны - власть собственности, т.е. собственников, с другой стороны - власть государственная»¹⁰.

     Появление экономической власти как обособленной силы - факт исторический. Индивиды подчинены  теперь производству не продуктов, а  вещей, товаров и общественных связей. Экономическая власть оказывает  существенное воздействие на политическую власть, государство и право. Последнее  как таковое своим рождением  обязано экономической власти.

     В вещной фазе развития общества юридическое  понимание собственности сводится к экономической власти, взятой как  сущность. Иными словами, экономическая  власть охватывает волевые отношения  собственности и всевозможные формы  их движения (власть арендатора, титульного владельца и т.п.). Собственность  как экономическую власть на этом этапе ее развития можно представить  через отношение определенного  субъекта к вещным предпосылкам производства как к своим.

     Чем же объяснить, что с появлением экономической  власти только и возникает право  собственности в его точном, подлинном  смысле? Собственность, отмечает В.А. Кащин, стала правом в государстве, основанном на буржуазной частной собственности. Объясняется это положение самой  природой взаимосвязи волевого отношения  собственности, экономической власти и права. Причем право надлежит рассматривать  до и после его законодательного закрепления, так как, став законом, оно может в отдельных случаях  перестать быть таковым¹¹.

     В то же время Маркс и Энгельс  не рассматривали определяющее значение экономики по отношению к праву  прямолинейно, не упрощали его: учитывалось  влияние на право других факторов, других частей надстройки («культурного развития общества») и подчеркивалось, что базис оказывает влияние  на право лишь в конечном счете. Под  базисом здесь понимают экономическую  структуру общества («экономический строй»), которая складывается независимо от воли и сознания людей.

Западная  модель экономической  свободы и роль права.

В начальный  период классического капитализма  государство не вмешивалось в  экономику. Государство было призвано лишь поддерживать общий порядок - быть, как тогда говорили, “ночным сторожем”. Буржуазия шла к власти под  флагом идей естественного права. Государство  при подобном воззрении если и  воздействует на экономику, то только такими законами, которые соответствуют  естественному праву.

     А. Смит считал, что всякая система  государственных мер, которая стремится  или поощрять применение капитала к  какой-то отрасли труда, или препятствовать этому, мешает естественному развитию хода производства¹².

     В условиях, когда начинают складываться крупнейшие монополии, буржуазное государство  активизирует свою экономическую деятельность. Антимонопольное законодательство, социальное законодательство, большинство  социальных программ буржуазных правительств во многом удовлетворяли интересы профсоюзов и рядовых тружеников. Было, например, явной натяжкой объявлять законы о минимальной заработной плате  выражением воли господствующего класса - буржуазии.