Отражение русской души в трудах философов 16 века

Постепенно, по мере укрепления основ русского самодержавия и его идеологии  учение о Москве как третьем Риме из факта консолидации нации превращалось в охранительно-консервативную силу, и неслучайно именно оно сыграло  роковую роль в церковном расколе XYII века, переросшем в трагический раскол общества. В эпоху русского раскола идея Москвы как третьего Рима последний раз выражалась непосредственно народом в своем первоначальном виде, после чего послания старца Филофея имели хождение главным образом в старообрядческой литературе.

       Как известно, государство и официальная церковь выступили в качестве поборников включения России в мировой церковный и политический процесс, тогда как народ в значительной части своей остался на позициях верности старине. "В основу раскола легло сомнение в том, что русское царство, Третий Рим, есть истинное православное царство. Раскольники почуяли измену в церкви и государстве, они перестали верить в святость иерархической власти в русском царстве. Сознание богооставленности царства было главным движущим мотивом раскола". В итоге мечты о "Святой Руси" были преданы анафеме как ересь, движение старообрядцев превратилось в запрещенную секту, а вместо ожидаемого пришествия Христа в облике "Белого Царя" явился антихрист. Единственным спасением представлялся уход из мира в "невидимую Церковь". Старообрядческая Русь в ожидании антихриста утвердилась в своем самобытничестве и ксенофобии, а официальная церковь подпала под политическое верховенство светской власти московских государей. На некоторое время идеологема “Москва - третий Рим” была как бы законсервирована.

       Несколько позже идея русского мессианизма приобретет новую форму и станет развиваться в иной парадигме - в системе философских построений, сквозным вопросом которых будет вопрос об отношении России к Западу в связи с поисками ее собственных путей в мировой истории. Развиваясь в этой парадигме, идея инока Филофея будет обрастать новыми "сюжетами", смещать акценты в обосновании исходных установок, приобретет дополнительную аргументацию и новую интерпретацию связанных с ней провиденциалистских идей. Но и в новой форме мессианизм не утратит своих позиций в русском общественном сознании. Его идеи станут сквозными, а в известном смысле системообразующими для философской и социальной мысли в целом, станут центральным звеном большой части историософских построений.

Яковенко  Б. Очерки русской философии. Берлин, 1922

Зеньковский В.В. Русские мыслители и Европа. 2-е изд. Paris: YMCA-Press, 1955

Русская религиозно-философская мысль ХХ века. Pittsburg, 1975

Левицкий  С.А. Очерки по истории русской философской  и общественной мысли. Frankfurt/Main: Posev, 1981

Полтарацкий Н.П. Россия и революция. Русская  религиозно-философская и национально-политическая мысль ХХ в. Tenaflay, N.J., Hermitage, 1988

Шпет Г.Г. Очерк развития русской философии. – Сочинения. М., 1989

Лосев А.Ф. Вл.Соловьев и его время. М., 1990

О России и  русской философской культуре. М., 1990

Зеньковский В.В. История русской философии, тт. 1–4. Л., 1991

Зернов Н. Русское религиозное возрождение ХХ в. Paris: YMCA-Press, 1991

Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991

Флоровский  Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991

Русская философия. Словарь. М., 1995

Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М., 1995

Сербиненко  В.В. История русской философии XI–XIX вв. Курс лекций. М., 1996

Сербиненко  В.В. Русская религиозная метафизика (XX в.). Курс лекций. М., 1996