Основные философские направления Объективный идеализм философии Платона

1. Учение о мышлении, или об Абсолютной идее в самой себе, где она аспектирована на отдельные свои моменты и развивается в виде чистых определений мышления (логика).
2. Учение о природе, где Абсолютная идея выступает в своем инобытии («инобытие духа») (философия природы).
3. Учение об Абсолютном Духе, где Абсолютная идея выступает в различных формах конкретного духа (искусство, религия, философия) (философия духа). При этом в искусстве Абсолютная идея познает самое себя в форме чувственного созерцания, в религии она выступает в форме религиозного представления, а в философии реализует себя в форме понятия. Таким образом, ясно, что содержание искусства, религии и философии как форм самораскрытия Абсолютной идеи тождественны.

Основополагающими принципами гегелевской системы являются следующие.

1. Принцип тождества мышления и бытия. При этом мышление полагается первичным. Мышление есть субстанция всего существующего (всякого бытия, всякой жизни, всякого познания и практики). Логические законы (т. е. законы мышления) суть также и законы бытия. Следовательно, философия Гегеля есть система объективного идеализма.
2. Принцип развития на основе тождества мышления и бытия. Развитие мышления происходит по определенной диалектической схеме: тезис — антитезис — синтез или утверждение (полагание) — отрицание утверждения (положенного) — отрицание отрицания (единство утверждения и его отрицания, тезиса и антитезиса, т. е. единство противоположностей). Однако, согласно, например, оценке диалектики Гегеля классиками марксизма, именно на последней ступени у Гегеля (особенно в его учении о государстве и праве получалось примирение противоположностей).

В целом развитие понимается Гегелем как движение путем противоположностей с известными циклами отрицания отрицания. Ядром диалектики Гегеля является учение о противоречии как источнике и движущей силе развития. Противоречие — источник всякой диалектики. Такова истина гегелевской философии.6

Особенности гегелевской диалектики

1. Диалектика Гегеля носит умозрительный характер. Развитие понимается как саморазвитие понятия (идеи, мышления), имеющее поэтому логическую природу. Диалектика понятий определяет диалектику реальной действительности. В силу чего природа сама по себе не развивается во времени, а лишь развертывает в пространстве те или иные моменты логической идеи. При этом противоположности не обращаются в ничто, но порождают нечто третье, в котором достигается синтез противоположностей. Именно в этом Гегель видел достоинство своего метода и называл изобретенную на этой основе диалектику спекулятивной.

Философия Гегеля заключает в себе противоречие между методом и системой: метод — диалектический, в силу чего развитие понимается как бесконечный процесс восхождения от низшего к высшему, а система — метафизическая, исключающее дальнейшее развитие.7

4. Материалистические тенденции  в античности и французском  Просвещении

Материализм (от латинского materialis — вещественный), одно из двух главных философских направлений, которое решает основной вопрос философии в пользу первичности материи, природы, бытия, физического, объективного и рассматривает сознание, мышление как свойство материи в противоположность идеализму, принимающему за исходное дух, идею, сознание, мышление, психическое, субъективное.

Наивный (или стихийный) материализм древних греков и римлян, сочетался у них с наивной диалектикой. Античная наука не расчленена на отдельные отрасли; она носит единый философский характер: все отрасли знания находятся под эгидой философии и подчинены ей.

В античности наиболее последовательно проводили материалистическую линию Левкипп, Демокрит, Эпикур и Лукреций Кар. Для античного материализма, особенно для Эпикура, характерен упор на личное самосовершенствование человека: освобождение его от страха перед богами, от всех страстей и приобретение способности быть счастливым в любых обстоятельствах.

Атомистическая теория Левкиппа – Демокрита была закономерным результатом развития предшествующей философской мысли. В атомистической системе Демокрита можно найти части основных материалистических систем древней Греции и древнего востока. Даже важнейшие принципы – принцип сохранения бытия, принцип притяжения подобного к подобному, само понимания физического мира как возникшего из соединения первоначал, зачатки этического учения – всё это уже было заложено в философских системах, предшествующих атомизму.8

Однако предпосылками атомистического учения и его философскими истоками были не только “готовые” учения и идеи, которые атомисты застали в свою эпоху. Многие исследователи считают, что учение об атомах возникло как ответ на вопросы, поставленные элейцами, и как разрешение обнаружившегося противоречия между чувственно воспринимаемой и умопостигаемой реальностью, ярко выразившегося в “апориях” Зенона.9

“Резкое отличие античного материализма от всех других типов материализма, прежде всего от материализма буржуазного, который возникает не на рабовладельческой основе и потому вовсе не на вещественных интуициях. Материализм буржуазный возникает на основе частнопредпринимательского отношения к жизни и природе, на основе индивидуалистического сознания”10

Понять специфику античного материализма можно только в том случае, если связать его более или менее существенно с античной жизнью, т.е. с античной рабовладельческой формацией. Античное мировоззрение всегда и всюду выдвигает на первый план именно вещи в их непосредственной данности, именно тела в их стихийном и естественном взаимопорождении. Раз  это вытекает, как мы утверждаем, из социальной истории господина и раба, то этим уже обоснован специфический характер тех греческих учений, которые в  первую очередь ставили вопрос именно о вещах и телах. Вещи и тела оказывались тут взятыми в их полной непосредственности, т.е. прежде всего в их реальной видимости и осязаемости. Атомы Демокрита в этом смысле были и должны были быть некоторого рода вещичками, миниатюрными фигурками и статуэтками. Здесь особенно подчеркивается видимость и осязаемость атомов, их пластическая фигурность и статуарность. Отсюда понятно все отличие античного атома от западноевропейского - силового, а в дальнейшем - электрического. Последний поражает нас чем угодно, но только не своей геометрической пластикой. Не вскрыв существенную связь античного материализма с вещественно-стихийным характером рабовладельческой формации, нельзя понять специфику античного материализма и атомизма.

Вторая неточность в традиционном изложении античного материализма заключается в том, что его обычно рассматривают не в контексте античной рабовладельческой формации, а в контексте западноевропейской буржуазной философии. Тем самым античный материализм очищается от всего того, что является характерным для рабовладельческой формации вообще. Так, например, часто считают, что если западноевропейский буржуазный материализм не признает никаких богов, то таковым же должен быть и античный материализм.11

Французские философы-просветители водрузили природу (натуру) на трон мира. Природа стала новым божеством. Наглядно это проявилось в годы Великой Французской революции, когда практиковались квазицерковные службы, посвященные природе, и сама она официально именовалась "священником" и "храмом" Верховного существа. Разумеется, не все французские философы-просветители XVIII в. были материалистами, но именно здесь возникла влиятельная школа французского материализма. ДениДидро (1713-1784), Жюльен Ламетри (1709-1751), Поль Гольбах (1723-1789), Клод Гельвеции (1715-1771) и др.

Энциклопедизм просветительской философии имел наглядное выражение. Дидро был организатором и редактором "Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел", В написании статей участвовали ведущие французские философы и ученые, работавшие в различных областях естественных и общественных наук.

Деятельность философов-просветителей часто связывается с идейной подготовкой Великой революции 1789 г. Просветители трактуются как глашатаи специфических классовых интересов прогрессивной буржуазии в ее борьбе с феодально-абсолютистским строем, как защитники широких масс "третьего Действительно, такая борьба имела место.

Помимо социально-политических причин для должной интерпретации философии Просвещения необходимо выделение еще ряда факторов, которые не ограничивались бы социальными и мировоззренческими ресурсами трех французских сословий, но характеризовали бы значительные сдвиги, произошедшие в европейской культуре к середине XVIII столетия.

В религиозном отношении высокий накал страстей ушел в прошлое, значимость религиозного фактора ослабевает. Восемнадцатое столетие уже не знает религиозных "войн за веру".

Изменилось соотношение игрового и серьезного элементов в культуре. Исследователь данного вопроса, известный теоретик культуры нашего столетия Й. Хейзинга писал: " Когда аристократы XV в. разыгрывают роли пастухов и пастушек, в этом содержится еще очень мало действительного почитания природы, удивленного любования незатейливостью и простым трудом. Когда Мария-Антуанетта тремя столетиями позже доит коров и сбивает масло у себя в Трианоне, идеал этот уже наполнен серьезностью физиократов: природа и труд уже сделались двумя великими спящими божествами эпохи". В эпоху "осени средневековья" во Франции сложились своеобразные, имитирующие жизнь буколических персонажей, игровые модели поведения высших слоев общества, которые были реакцией на формальную принудительность тогдашних церковно - и сословно-иерархических правил и установлений. Эти игровые модели предвосхитили позднейшие культурные трансформации. Это обстоятельство объясняет упомянутое выше салонное распространение просветительских идей. К середине ХIII столетия культурные открытия салонных игр аристократии и интеллектуальной элиты уже приобрели формально-принудительный вид и для королевы Марии-Антуанетты, и для ее будущих палачей. Это можно проиллюстрировать примером необычайного успеха у публики пьесы Бомарше "Женитьба Фигаро". Заглавный персонаж, драматургический представитель третьего сословия, стал любимцем всех сословий.

Таким образом, относительное равновесие в социальной и культурной жизни нарушается. Чаша весов склоняется в сторону отмены сословных привилегий в ущерб их консервации; в сторону приоритета науки в ущерб теологии; светской жизни в ущерб религиозной; наконец, серьезного натурализма в ущерб имитационно-игровому. Всякие значительные социально-культурные подвижки имеют следствием нравственно-психологическую дезориентацию. Дидро в своем знаменитом диалоге "Племянник Рамо" нарисовал образ человеческого существа с "расщепленным" сознанием, в котором сочетаются высокое и низкое, здравый смысл и безрассудство, честь и бесчестие, образ человека, утратившего прежние нравственные ориентиры, но не обретшего новых. В этой связи одна из сверхзадач философов-просветителей состояла в том, чтобы сформулировать эти новые ценностные ориентиры и "просветить", воспитать публику в их духе.12

Потребность теоретического обоснования единства культуры, приоритеты чувственности и естественности, а также императивы доступности и понятности для широкой публики обусловили две важные особенности просветительской философии: более или менее выраженный натуралистический монизм и сенсуализм. Здесь человек берется как природное существо, причем основной канал познавательной связи между ним и природой проходит через органы чувств. Меняется и сама манера философствования.

В воззрениях на природу французские материалисты пытались синтезировать достижения механистической натурфилософии с монистическим мировоззрением. Они утверждали объективность и материальность мира, неразрывность материи и движения. Движение присуще материи и, кроме движущейся материи, ничего нет (Гольбах). Вместе с тем необходимость объяснить происхождение сознания из материи вынуждала обращаться к идеям гилозоизма, учения об ощущении как атрибуте, фундаментальном свойстве вещества ("камень чувствует" Дидро). Последнее допущение явно выходит за пределы механицизма. Далее, монистическая интерпретация механицизма порождает противоречие между жестким лапласовским детерминизмом (учением о необходимой и однозначной связи состояний любой изменяющейся системы) и признанием решающей роли идеальных побудительных мотивов в общественных изменениях. Просветители принципиально разделяли мировую необходимость, в соответствии с велениями которой должен действовать человек, и "неестественное", уклоняющееся от необходимости, поведение непросвещенных. Несвободен человек только тогда, когда он ложно истолковывает или извращает веления собственной природы, поступает вопреки ей и во вред себе. Такое понимание природы и человека имеет далеко идущие следствия, затрагивающие области общественной жизни, права и этики.

Просветители не ограничивались концепцией естественных прав, распространяя принцип естественности и на сферу морали. Понятия справедливого, благого имеют земной источник в природе и деятельности человека, преследующего свои интересы. Поскольку письмена добродетели начертаны повсюду в природе, то наука о природе является не только практической помощницей, но и нравственной наставницей. "Поступай согласно велениям природы" - такова максима натуралистической этики. Такой подход таил в себе опасность, которую едва ли осознавали сами авторы, - опасность оправдания аморализма естественными причинами. Так, упоминаемый выше герой диалога Дидро мотивировал собственные безнравственные поступки естественной причиной - влиянием "злой молекулы".

В XVII в. философов интересовал всеобщий объект деятельности - природный мир и принципы его познания. В XVIII в. интерес перемещается в сферу идейных побудительных мотивов: достаточно просветить людей, дать им верные, соответствующие природе целевые установки, и теория автоматически станет эффективным практическим действием. "Мнение правит миром" - крылатый афоризм просветителей ориентирует на изменение мнения, остальное приложится. Исторический опыт рубежа XVIII и ХГХ вв. показал, что практика, самый процесс реализации целей, имеет свои внутренние законы, и эти последние философии еще предстояло осмыслить. Преодоление механистичности и созерцательности (т. е. недооценки значимости практики) философии Просвещения было осуществлено деятелями немецкой классической философии.13