Общество как саморазвивающаяся система

Но и в этих сложнейших условиях революционных потрясений право продолжает играть цивилизующую роль. Прежде всего нужно отметить, что высокий уровень правовой культуры народа позволяет свести к минимуму разрушительные последствия революции и в максимально короткий срок восстановить правопорядок. Например, во время революции 1918—1919 гг. в Германии сами немецкие рабочие охраняли от разрушения материальные ценности, особенно фабрики и заводы.

Пытаясь покончить с  анархией, здоровые элементы общества обращаются именно к праву, точнее, к правовым формам организации порядка (содержание права может существенно меняться). Это происходит как сверху (путем издания и применения государством новых законодательных норм), так и снизу (путем участия в реализации права широких народных масс). Последний путь весьма важен, особенно в первое время, когда государство еще не может эффективно выполнять правореализующие функции. В переходные периоды значение обыденного сознания вообще резко возрастает, так как, во-первых, получает «вотум недоверия» прежняя идеология; во-вторых, происходит перестройка самого обыденного сознания, смена социальных установок и позиций . Трансформируется и активизируется и массовое правосознание. Это, в частности, проявляется в стремлении участвовать в правоприменительной деятельности, для чего ситуация открывает широкие возможности. Так, в первые послеоктябрьские месяцы граждане России чрезвычайно активно участвовали в деятельности формировавшихся судебных органов. Все присутствовавшие в зале суда имели право выступить с речью, обвиняя или защищая подсудимого. Подобные прения, по свидетельствам современников, затягивались обычно едва ли не до утра — столь велико было у многих желание высказаться. Представители новой власти часто выполняли лишь техническую роль. Все решения — о признании обвиняемого виновным и размере наказания, о признании и размерах удовлетворения гражданского иска и т. п. — принимались путем голосования, в котором принимали участие все присутствовавшие 44.

Речь здесь отнюдь не идет о высокой оценке деятельности судебных органов в первые месяцы революции (да и название это может быть применено к ним крайне условно). Однако их деятельность доказывает тот факт, что именно в форме правовых (в первое время — пусть даже и квазиправовых) учреждений, институтов и методик наиболее прогрессивная часть общества видит лекарство от болезни анархии и произвола.

Здесь же необходимо проанализировать и периоды господства тоталитарных режимов. Исследователи указывают, что при их утверждении одной  из основных мишений становится здоровое правосознание личности, представляющее собой серьезное препятствие для этого утверждения 45. В тоталитарном обществе правосознание подвергается негативным изменениям, а в крайних случаях превращается в «рабское» правосознание. Процесс такой трансформации прекрасно описан И.А. Ильиным 46.

Общественная интеграция продолжает существовать. Но обеспечивается она лишь чудовищным давлением и  террором со стороны государственной  машины и страхом перед ней  подавляющего большинства людей. Производство материальных благ еще может быть налажено. Но выработка полноценных духовных богатств становится практически невозможной, либо они выражают полное неприятие существующего режима. Право как цивилизующий фактор подвергается вырождению. Тем не менее оно продолжает существовать, хотя и в уродливой форме: интегрирующий его компонент становится исчезающе малым; дезинтегрирующий, наоборот, разрастается. Однако именно имманентно присущая праву цивилизующая функция в значительной степени и удерживает тоталитарное общество в цивилизационных рамках, придает отношениям человека и государства хотя бы внешне цивилизованную форму. Тоталитаризм все же является формой существования цивилизации (хотя формой извращенной и во многом суррогатной).

Мы видим, что хотя человеческая цивилизация возникла уже достаточно давно, в жизни каждого общества возможны периоды, когда цивилизованность подвергается серьезным испытаниям. Прежние социальные связи разрываются под напором ураганного ветра перемен, либо интеграция обеспечивается государственным принуждением и террором. И если обществу удается избежать полной дезинтеграции и возвращения индивидов в «естественное состояние», то заслуга права в этом представляется очень значительной, иногда — решающей.

В то же время не следует  думать, что цивилизационное развитие протекает гладко и бесконфликтно, что история развития цивилизации представляет собой лишь список завоеваний, способствующих интеграции и гуманизации общественной жизни. Как уже указывалось, само рождение цивилизации сопровождалось возникновением раздирающих общество противоречий, абсолютно не свойственных доцивилизационному периоду. Так, важнейшей предпосылкой генезиса цивилизации выступает общественное разделение труда. Но оно же означает глубокую дифференциацию социума и является причиной дезинтегративных тенденций.

В целом можно утверждать, что каждая новая ступень в  развитии цивилизации дается обществу дорогой ценой. Происходит временное  попятное движение, выражающееся в  ослаблении социальных связей, а вследствие этого — в замедлении роста общественного богатства и понижении уровня цивилизованности в целом. Этим, на наш взгляд, объясняется большая болезненность перехода к рабовладельческой и капиталистической общественно-экономическим формациям по сравнению с переходом к феодализму, крайняя степень классовой окрашенности права в эти периоды. Переход к рабовладению означал становление земледельческой цивилизации, переход к капитализму — смену земледельческой волны цивилизации волной индустриальной. Переход же от рабовладения к феодализму осуществлялся в рамках одной (земледельческой) ступени цивилизации. Происходившие изменения не коснулись технико-технологического базиса общества, поэтому оказались для него менее болезненны.

Но хотя цена перехода от одной ступени цивилизации  к другой весьма высока, принесенные жертвы искупаются подъемом общества на новую высоту. Период относительного упадка сменяется качественно более высоким, чем ранее, уровнем интегрированности, быстрым приростом материальных и духовных ценностей, гуманизацией всей системы общественных отношений. Это фиксируется, в частности, в присущей праву мегатенденции развития. Право — чем дальше, тем полнее — выражает общесоциальные ценности и является мощным гуманизирующим фактором.

Нужно, однако, отметить, что определенную интегративную функцию выполняет и формационное развитие. Как уже отмечалось, в достаточно продолжительные периоды зрелости каждой из антагонистических формаций бесперебойное функционирование данного экономического способа производства общественного богатства выгодно (хотя и в разной степени) всем членам общества. Вообщем, определенные производственные отношения, с одной стороны, разъединяют людей, с другой — создают между ними прочнейшие связи.

Абсолютизировать связь  цивилизационного с интегративными процессами, очевидно, не следует. Но сделанные оговорки никоим образом не означают отрицания самого факта такой связи. Она достаточно четко фиксируется и нуждается в дальнейшем внимательном изучении.

3. Разрешение  противоречий 

• Развитие общества не есть историческое выпрямление диалектики, а представляет собой непрерывную борьбу различных альтернатив. Историческая альтернатива - один из способов реализации назревшей исторической необходимости - предполагает выбор: «или - или», что свидетельствует о динамизме общества. Важное значение имеет движение от узкого выбора из двух или ограниченного числа возможностей к многозначному выбору, учитывающему коренные основания человеческого бытия. Обстоятельства порождают выбор, а выбор углубляет обстоятельства. Выбор есть разрешение назревшего социального противоречия, связан с изменением понимания путей дальнейшего развития общества. Выбор осуществляют активно действующие социальные и политические силы общества. В результате выбора общество выходит то ли на новый вариант формационного развития, осуществляемый в ходе социальной революции, то ли на варианты внутриформационного развития (реформы, перестройки). Названные варианты сочетаются с общецивилизационным развитием.
• Скачок человечества из царства необходимости в царство свободы, движение от несвободы к свободе, считал Ф. Энгельс, осуществляется по мере того, как чуждые человеку природные и общественные силы «поступают под контроль самих людей. И только... тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и всевозрастающей мере и те следствия, которые они желают». Однако следует иметь в виду, что сложные системы природы и общества с их коллективными эффектами «не поддаются контролю и не предсказуемы на достаточно большом промежутке времени». Всегда относительное движение к свободе не исключает необходимость.

Необходимость отражает преимущественно нечто относительно устойчивое, сохраняющееся, упорядоченное, отраженное в социальных законах. Свобода  же выражает в большей степени  появление разнообразного, новых возможностей, но на базе необходимости. Необходимость -- развитие производительных сил и производственных отношений, иных общественных отношений, т.е. выступает как овеществление человеческой деятельности. Итак, отношение между необходимостью и свободой коррелятивное: они взаимно превращаются друг в друга. Преодолеть «царство» необходимости и вступить в «царство» только лишь свободы нельзя, так как необходимость и свобода - дополняющие и оппонирующие друг друга стороны единства.

Социальная  эволюция

Теории социальной эволюции определяли социальные изменения как переход от одних стадий развития общества к более сложным. Предшественником эволюционистских теорий следует считать А. Сен-Симона. Распространенную в консервативной традиции конца XVIII — начала XIX в. идею о жизни общества как равновесии он дополнил положением о неуклонном последовательном продвижении общества к более высоким уровням развития.

О. Конт связал процессы развития общества, человеческого знания и культуры. Все общества проходят три стадии:примитивную, промежуточную и научную, которым соответствуют формы человеческого знания (теологического,метафизического и позитивного). Эволюция общества для него — это рост функциональной специализации структур и улучшение адаптации частей к обществу как целостному организму.

Виднейший представитель  эволюционизма Г. Спенсер представлял  эволюцию как восходящее движение, переход от простого к сложному, не имеющий линейного и однонаправленного характера.

Любая эволюция состоит из двух взаимосвязанных процессов: дифференциации структур и их интеграции на более высоком уровне. В результате общества распределяются на расходящиеся и разветвляющиеся группы.

Современный структурный функционализм, продолжая спенсеровскую традицию, отвергавшую непрерывность и однолинейность эволюции, дополнил ее идеей большей функциональной приспособленности, возникающей в ходе дифференциации структур. Социальное изменение рассматривается как результат адаптации системы к своему окружению. Только те структуры, которые обеспечивают социальной системе большую приспособленность к среде, продвигают эволюцию вперед. Поэтому, хотя общество и изменяется, оно сохраняет стабильность благодаря новым полезным формам социальной интеграции.

Приведенные эволюционистские концепции главным образом объясняли происхождение социальных изменений эндогенными, т. е. внутренними причинами. Процессы, происходящие в обществе, объясняли по аналогии с биологическими организмами.

Другой подход — экзогенный — представлен теорией диффузии, просачиванием культурных образцов из одного общества в другие. В центр  анализа здесь помещены каналы и  механизмы проникновения внешних  влияний. К ним относились завоевания, торговля, миграция, колонизация, подражание и др. Любая из культур неизбежно испытывает на себе влияние других культур, в том числе культур завоеванных народов. Этот встречный процесс взаимовлияния и взаимопроникновения культур называется в социологии аккультурацией. Так, Ральф Линтон (1937) обратил внимание на то, что ткань, впервые сделанная в Азии, часы, появившиеся в Европе, и пр. стали неотъемлемой и привычной частью жизни американского общества. В тех же США важнейшую роль на протяжении всей истории играли иммигранты из самых разных стран мира. Можно даже говорить об усилении в последние годы влияния на прежде практически неизменную англоязычную культуру американского общества испаноязычной и афроамериканской субкультур.

Социальные эволюционные изменения, кроме фундаментального, могут протекать в подвидах реформ, модернизации, трансформации, кризисов.

1. Реформы в социальных системах — преобразование, изменение, переустройство какой-либо стороны общественной жизни или всей социальной системы. Реформы, в отличие от революций, предполагают постепенные изменения тех или иных социальных институтов, сфер жизнедеятельности или системы в целом. Они проводятся с помощью новых законодательных актов и направлены на совершенствование существующей системы без ее качественных изменений.

Под реформами обычно понимают медленные эволюционные изменения, не приводящие к массовому насилию, быстрой смене политических элит, быстрым и радикальным изменениям в социальной структуре и ценностных ориентациях.

2. Социальная модернизация — прогрессивные социальные изменения, в результате которых социальная система(подсистема) улучшает параметры своего функционирования. Процесс превращения традиционного общества в индустриальное принято называть модернизацией. Социальная модернизация имеет две разновидности:

• органическую — развитие на собственной основе;
• неорганическую — ответ на внешний вызов, с целью преодолеть отсталость (инициируется «сверху»).

3. Социальная трансформация — превращения, происходящие в обществе в результате определенных социальных изменений, как целенаправленных, так и хаотичных. Полоca исторических перемен, установившихся в странах Центральной Европы с конца 80-х — начала 90-х гг., а затем в бывших республиках распавшегося СССР, выражается именно данным понятием, первоначально имевшим чисто технический смысл.