Характерные черты философии Ренессанса и ее роль в развитии европейской философской традиции

«Я думаю, что никто не сомневается, что небо неподвижных звезд —  самое отдаленное. Древние философы распределяли планеты по продолжительности  их обращения, следуя правилу, что при  равной скорости для всех планет наиболее отдаленные должны казаться нам движущимися  всех медленнее, как то доказывается в оптике Евклида. Они полагали, что  Луна ближе к нам, чем все планеты, так как Луна совершает обращение в кратчайшее время… Сатурн должен быть самой дальней планетой, ибо он для своего обращения употребляет наибольшее время. Ниже его ставили — Юпитера. Потом — Марса. Относительно Венеры и Меркурия мнения были различные…».

В своем учении Коперник представляет «порядок небесных кругов» следующим  образом.

«Первая и высшая, заключающая в  себе все остальные, есть сфера неподвижных  звезд. Она включает в себя и все  остальные, потому, что неподвижна как  место Вселенной, по отношению к  которому определяется положение всех остальных светил, в совокупности взятых. Под этой сферой неподвижных  звезд находится сфера Сатурна, совершающего обращение в 30 лет. Далее  следует Юпитер, обращающийся в 12 лет. Потом Марс, совершающий свое обращение  в 2 года. Четвертой по порядку следует  Земля, делающая свой оборот за 1 год вместе с орбитой Луны… Пятое место занимает Венера, которая совершает обращение в 9 месяцев, и на шестом месте Меркурий, делающий свой оборот в 88 дней. В середине этих орбит находится Солнце, ибо может ли прекрасный этот светоч быть помещен в столь великолепной храмине в другом, лучшем месте, откуда он мог бы все освещать собой? Поэтому не напрасно назвали Солнце душой Вселенной, а иные — Правителем Мира; Трисмегист называет его «видимым Богом», а в «Электре» Софокла оно выступает как «Всевидящее». И таким образом Солнце, как бы восседая на царском престоле, управляет вращающимся около него семейством светил… Земля оплодотворяется Солнцем и носит в себе плод в течение целого года. Таким образом, в этом расположении мы находим удивительную соразмерность мира и определенную гармоничную связь между движением и величиной Орбит, которую иным способом нельзя обнаружить». 

Столь длинную цитату трудно оборвать. В ней раскрыта и сама идея устройства Вселенной по Копернику, и его  научная позиция, идущая от веры в  мировую гармонию, характерную для эпохи Возрождения — эпохи искусства.В 1616 г. произведение Коперника было внесено католической церковью в «Список запрещенных книг». Запрет был снят только спустя более 200 лет.

На обелиске в честь Николая  Коперника на его родине в Польше надпись: «Остановившему Солнце, сдвинувшему Землю».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Основные натурфилософские системы Ренессанса.

Ответ:

 

Натурфилософия — философия природы, особенностью которой является преимущественно умозрительное истолкование природы, рассматриваемой в ее целостности. Границы между естествознанием и натурфилософией как и место самой натурфилософии в системе других философских дисциплин, менялись в истории философии. В древности натурфилософия фактически сливалась с естествознанием и в древнегреческой философии обычно именовалась физикой. Древней натурфилософии свойственно стихийно- и наивно-диалектическое истолкование природы как связного и живого целого идея тождества микрокосмоса (человека) и макрокосмоса (природы) (Гилозоизм). Органическую часть натурфилософии составляли также космология и космогония. Элементы натурфилософии присущи даже средневековой схоластике, они состояли главным образом в приспособлении к геоцентри-ческой картине мира некоторых принципов аристотелевской натурфилософии и космологии, а также метафизики света, содержавшейся в неоплатонизме. В эпоху Возрождения натурфилософия в борьбе против схоластической картины природы в основном сохранила понятия и принципы античной натурфилософии, но опиралась на более высокий уровень естественнонаучных знаний и развила ряд глубоких материали-стических и диалектических идей (например идею бесконечности природы и бесчисленности составляющих ее миров, идею совпадения противоположностей в бесконечно большом и бесконечно малом — Николай Кузанский, Бруно). В 17 в. ряд отраслей естествознания, прежде всего математика и механика, выделяются из натурфилософии, но последняя все же мыслится в тесном единстве с ними. Не случайно гл. труд Ньютона, формулирующий принципы механики и астрономии, называется "Математические начала натуральной философии".

Особенности натурфилософии

В отличие от схоластической физики, основывавшейся на метафизических и природоведческих категориях и  представлениях Аристотеля, концепции  ренессансных натурфилософов были ориентированы  на идеи других античных философов, частично или полностью забытых в эпоху  средневековья, - платонические, пифагорейские, стоические, атомистические, некоторые идеи досократовских философов ("рассуждавших о природе"). В идейный контекст античной физики некоторые ренессансные натурфилософы нередко вписывали и достижения современного им естествознания. Важнейшая особенность ренессансной натурфилософии состояла в некреационистском понимании природы, исключавшем христианско-монотеистические представления о творении природы внеприродным богом и о возможности его вмешательства в природные процессы. В своих истолкованиях природы натурфилософы Ренессанса тоже прибегали к идее бога, но это было древнейшее представление о безличном биоморфном начале, действовавшем из глубин природы, по отношению к которой оно выступало и как некий вселенский принцип единства. Такое понимание бога в европейской философии впоследствии стало обозначаться как пантеистическое. Существенной чертой ренессансной натурфилософии было утверждение взаимодействия и даже тождества микро- и макрокосма, человеческого (и вообще животного) и природного организмов. Этот принцип также восходил к глубокой древности. Он выражал биоморфные аналогии, осмысливание природы как живой, органической целостности, в глубинах которой находится безличный деятельный бог. Гилозоистическое истолкование природы как всегда живой и даже ощущающей - одна из основ ренессансной натурфилософии. Мировоззренческая ценность натурфилософских учений Ренессанса определялась главным образом восстановлением того диалектического понимания природы как целостной и самосущей, которое господствовало в античности и теперь противостояло креационистским догматам схоластической философии. Хотя некоторые из этих учений включали в себя элементы опытных знаний, накопившихся за столетия средневековья, а также положения научной мысли, появившиеся в эпоху Возрождения, значительно большую долю их содержания составляли устойчивые фантастические представления, существовавшие к тому времени века и даже тысячелетия. Весьма значительную роль в натурфилософских учениях Ренессанса играли и астрологические представления, которые опять-таки со времен глубокой древности были тесно переплетены с астрономическими знаниями. В астрологии имелось свое ("рациональное зерно", заключавшееся в идее космического взаимодействия светил, их тесной связи с земной жизнью, и эти представления вполне соответствовали тому интуитивно целостному восприятию природы, которое сближало ренессансную натурфилософию с античной. Прочная связь соединяла натурфилософию и магические суеверия. Уже на доклассовой стадии истории в человеке жила уверенность в существовании таких связей и сторон природного мира, которые могут быть весьма полезными людям. Однако поверхностность понимания подлинных, реальных связей природы порождала совершенно иллюзорные попытки воздействия на природу в интересах этой практики. Мечта гуманистов об установлении царства человека на земле далеко опережала возможности ее реализации. Отсюда широкая распространенность магических суеверий в их натурфилософских представлениях. Но они стремились их переосмыслить, увязывая магию с познанием реальных причин в природе.

В позднеренессансной натурфилософии появилось понятие  естественной магии. В этом отношении  особенно показательна книга итальянца  Джамбаттисты делла Порта "Естественная магия, или о чудесах природных  вещей" (1589). Дж. делла Порта ставил смелую задачу использовать силы природы, опираясь на биоантропоморфные силы симпатии и антипатии, существующие между природными вещами. При всей фантастичности таких представлений  идея овладения силами природы на основе познания присущих ей свойств (несколько  позже эта идея была весьма красноречиво сформулирована Ф. Бэконом). В схоластической учености прибавлялось и понимание  малообоснованности натурфилософских концепций.

Выдающиеся деятели  эпохи

Николай Кузанский

К раннему Возрождению  принято относить Николая Кузанского (1401-1464). Эта личность очень показательна, так как в ней просматриваются  основные линии более позднего развития ренессансной парадигмы. Кузанский  описывает мир, в котором наличествует непрерывная и всенаправленная  связь между имманентным и  трансцендентным, между субъектным и объектным, между отдельным  и всеобщим. Любые горизонтальные взаимосвязи обеспечиваются наличием непрерывности между Принципом  и его следствиями, что существенно  противоречит парадигме луча и основному  духу схоластики. Кузанский оказал огромное влияние на Джордано Бруно  и все Возрождение. Он одним из первых занимался проблемой "бесконечно малых", ставшей основой современной  математики у Декарта, Ньютона и  Лейбница. Природа у Кузанского тяготеет к ее натурфилософскому пониманию. В новом контексте ставит Николай  Кузанский проблему бесконечности, давая ей вполне холистское решение. Бесконечность у него (в отличие  от схоластов) не есть атрибут внеположного миру Бога, строго противопоставленного конечному тварному миру. Кузанский настаивает на тождестве противоположностей (coincidentia opppositorum) и утверждает холистскую идею о сверхразумном совпадении того и другого в некотором парадоксальном моменте. Николай Кузанский, как и большинство философов его времени, ориентировался на традицию неоплатонизма. Однако при этом он переосмыслил учение неоплатоников, начиная с центрального для них понятия единого. У Платона и неоплатоников, как мы знаем, единое характеризуется через противоположность “иному” , не единому. Эта характеристика восходит к пифагорейцам и элеатам, противопоставлявшим единое многому, предел - беспредельному. Кузанский, разделяющий принципы христианского монизма, отвергает античный дуализм и заявляет, что “единому ничто не противоположно” . А отсюда он делает характерный вывод: “единое есть все” - формула, звучащая пантеистически и прямо предваряющая пантеизм Джордано Бруно. Эта формула неприемлема для христианского теизма, принципиально отличающего творение (“все” ) от творца (единого) ; но, что не менее важно, она отличается и от концепции неоплатоников, которые никогда не отождествляли единое со “всем” . Вот тут и появляется новый, возрожденческий подход к проблемам онтологии. Из утверждения, что единое не имеет противоположности, Кузанский делает вывод, что единое тождественно беспредельному, бесконечному. Бесконечное - это то, больше чего ничего не может быть, Кузанский поэтому называет его “максимумом” ; единое же - это “минимум” . Николай Кузанский, таким образом, открыл принцип совпадения противоположностей (coincidentia oppositorum) - максимума и минимума. Чтобы сделать более наглядным этот принцип, Кузанский обращается к математике, указывая, что при увеличении радиуса круга до бесконечности окружность превращается в бесконечную прямую. У такого максимального круга диаметр становится тождественным окружности, более того - с окружностью совпадает не только диаметр, но и центр, а тем самым точка (минимум) и бесконечная прямая (максимум) представляют собой одно и то же. Аналогично обстоит дело с треугольником: если одна из его сторон бесконечна, то и другие две тоже будут бесконечными. Таким образом, доказывается, что бесконечная линия есть и треугольник, и круг, и шар.

Совпадение противоположностей является важнейшим методологическим принципом философии Николая  Кузанского, что делает его одним  из родоначальников новоевропейской  диалектики. У Платона, одного из крупнейших диалектиков античности, мы не находим учения о совпадении противоположностей, поскольку для древнегреческой философии характерен дуализм, противопоставление идеи (или формы) и материи, единого и беспредельного. Напротив, у Кузанского место единого теперь занимает понятие актуальной бесконечности, которое и есть, собственно, совмещение противоположностей - единого и беспредельного.

В геометрии, как показывает Николай Кузанский, дело обстоит  так же, как и в арифметике. Различение рациональных и иррациональных отношений, на котором держалась  геометрия греков, Кузанский объявляет  имеющим значение только для низшей умственной способности - рассудка, а  не разума. Вся математика, включая  арифметику, геометрию и астрономию, есть, по убеждению Кузанского, продукт  деятельности рассудка; рассудок как  раз и выражает своей основной принцип в виде запрета противоречия, то есть запрета совмещать противоположности. Николай Кузанский возвращает нас  к Зенону с его парадоксами  бесконечности, с тем, однако, различием, что Зенон видел в парадоксах орудие разрушения ложного знания, а Кузанский - средство созидания  знания истинного. Правда, само это  знание имеет особый характер - оно  есть “умудренное неведение”.

Тезис о бесконечном как мере вносит преобразования и в астрономию. Если в области арифметики и геометрии  бесконечное как мера превращает знание о конечных соотношениях в  приблизительное, то в астрономию эта  новая мера вносит, кроме того, еще  и принцип относительности. И  в самом деле: так как точное определение размеров и формы  мироздания может быть дано лишь через  отнесение его к бесконечности, то в нем не могут быть различены  центр и окружность. Рассуждение Кузанца помогает понять связь между философской категорией единого и космологическим представлением древних о наличии центра мира, а тем самым - о его конечности. Осуществленное им отождествление единого с беспредельным разрушает ту картину космоса, из которой исходили не только Платон и Аристотель, но и Птолемей и Архимед. Для античной науки и большинства представителей античной философии космос был очень большим, но конечным телом. А признак конечности тела - это возможность различить в нем центр и периферию, “начало” и “конец” . Согласно Кузанскому, центр и окружность космоса - это бог, а потому хотя мир не бесконечен, однако его нельзя помыслить и конечным, поскольку у него нет пределов, между которыми он был бы замкнут.

 

Джордано Бруно

 

Джордано Бруно был  одним из великих мыслителей и  поэтов эпохи Возрождения. Бруно  с своим миросозерцанием находился  в совершенном противоречии с  господствовавшим умственным и нравственным порядком. Философия Бруно привела  его на костер. Главным против него обвинением было учение его о бесконечности  вселенной и множестве миров. Семь лет томился Бруно в ужасных  тюрьмах инквизиции, ибо судьи  не теряли надежды, что все-таки он отречется  наконец от своих научных убеждений. Однако для Бруно это оказалось  нравственной невозможностью, и он добровольно предпочел смерть отречению  от своей философии. 17 февраля 1600 года он был с особенной торжественностью сожжен на костре в Риме на саmро dei Fiori, oн стал пеплом, и ветер развеял этот пепел. Зато созданная им философская система, послужившая впоследствии основанием для дальнейшего развития европейской мысли, равно последний совершенный им подвиг самоотвержения во имя истины сделали Бруно не только героем эпохи Возрождения, но я благороднейшим представителем мысли и чувства для последующих поколений. Однако жертва, принесенная им новому, научному миросозерцанию, не только оспаривалась в течение трех веков, но и теперь не всегда оценивается по достоинству.

Благодаря своему гению и  упорному труду Бруно еще в  монастыре окончательно выработал  свое самостоятельное и совершенно независимое от учения церкви миросозерцание; однако под опасением тяжкой ответственности  ему приходилось тщательно скрывать свои убеждения. Впрочем, последнее  не всегда ему удавалось вследствие замечательной искренности и  прямоты его характера. Так, однажды, видя, с каким усердным увлечением один из молодых монахов отдавался  чтению поучительной книги о семи радостях Пресвятой Девы, Бруно не мог воздержаться, чтобы не заметить монаху, что для него было бы гораздо  полезнее заняться изучением творений святых отцов церкви, чем читать подобные книги. Замечание это немедленно было доведено до сведения монастырского  начальства, и Бруно грозила тем  большая опасность, что к обвинению  в ереси присоединился еще донос монахов, будто брат Джордано вынес из своей кельи иконы святых угодников и оставил у себя одно лишь Распятие. Дело могло принять очень дурной оборот, но к счастью Бруно монастырское начальство, снисходя к молодости обвиняемого, отнеслось не очень строго к его проступку и на первый раз обвинению не было дано дальнейшего хода. В 1572 году, двадцати четырех лет от роду, Бруно получил сан священника в Кампаньи, провинциальном городе Неаполитанского королевства, молодой доминиканец впервые отслужил свою обедню. В то время он жил недалеко от Кампаньи, в монастыре св. Варфоломея, и по распоряжению своего духовного начальства то служил обедни, то совершал другие требы. Священнические обязанности давали Бруно возможность отлучаться из монастыря и вступать в более близкое общение с людьми и природою. При подобных условиях для него открылся доступ к тем сочинениям, с которыми он не мог познакомиться, живя исключительно в монастыре. Так, здесь, на свободе, он прочел труды первых гуманистов, сочинения некоторых итальянских философов о природе, а главное познакомился с появившейся тогда впервые в сокращенном виде книгою Коперника, "Об обращении небесных тел" ("De revolutionibus orbis"); это сочинение окончательно укрепило Бруно в его научном мировоззрении.