Философия смеха

Нам знакомо  это спокойствие лица и оживляющей его улыбки. Такой бывает первая улыбка младенца. Так улыбается Будда, коры и куросы времен греческой архаики. Так улыбается женщина на самой знаменитой картине Леонардо. 

Говорят, о лице незнакомого человека трудно бывает сказать, симпатичное оно или  неприятное, до тех пор, пока он не засмеется. Не более чем предположение или  даже  «предрассудок», однако что-то истинное здесь угадывается. 

Но почему именно смех открывает человека? Отчего именно смех  «предает» смеющегося, показывая  в нем то, что сам человек  пожелал бы скрыть? 

Смех предает  потому, что исходит не от нас (как  мы наивно полагаем), а приходит извне, как принудительная всепобеждающая сила. Смех как особая форма принуждения. Но разве дело только в направлении внешнего усилия? Смех способен не только придавить нас к земле, но и поднять вверх, задержать или вообще отодвинуть в сторону. Смех волен делать с нами все, что пожелает. Он свободен по-настоящему, а мы, смеясь, испытываем лишь иллюзию свободы, спеша назвать в романтическом упоении и смех, и свободу своим достоянием. 

Для смеха нет  тайн в человеке. Вот почему он так  легко открывает и выводит  напоказ все то, что человек  хотел бы скрыть от других или от самого себя. Смех говорит не только о том, как и над чем человек смеется, но и о том, как он способен страдать или гневаться. В мгновение улыбки мы, кажется, столь же мгновенно прорываемся сквозь все заслоны внешнего, наносного в человеке и притрагиваемся к самой его сути. Смеясь, человек предает себя. Другое дело, что для кого-то это предательство оказывается счастливым: красота души расцвечивает лицо светом улыбки, какую можно обыкновенно увидеть на детских лицах. Вот почему смеха интуитивно боится тот, кто чувствует в себе некий душевный изъян. Иногда встречаются люди, которых вообще трудно помыслить смеющимися. Кажется, если бы они улыбнулись, произошло бы что-то необычное: возможно, они превратились бы в настоящих людей, а может быть, исчезли, будто их и не было никогда на свете. 

Д.С.Лихачев по этому поводу говорил, что смех «оглупляет», «вскрывает», «разоблачает», «обнажает». Причем функция смеха – «раздевать реальность от покровов этикета, церемониальности, искусственного неравенства, от всей сложной знаковой системы данного общества». А в  «Подростке»  Ф.М.Достоевского мы и вовсе обнаруживаем готовую формулу: 

«…Если захотите рассмотреть человека и узнать его  душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или  как он плачет, или даже как он волнуется благороднейшими идеями, а высмотрите лучше его, когда он смеется. Хорошо смеется человек – значит хороший человек. … Смех есть самая верная проба души». 

Вывод

В заключении хотелось бы привести факт, отражающий скорее жизненно-биологическую, чем философскую сторону смеха.  

В историю медицины американский психолог Норман Казинс вошел под именем  «человека, рассмешившего  смерть». Около 30 лет назад его  поразил редкий недуг – коллагеноз. Врачи практически не оставили ему надежды. И тогда Казинс выписался из больницы, попросил перевести его в гостиницу и принялся одну за другой смотреть кинокомедии. Через несколько дней почти непрерывного смеха его перестали мучить боли, а анализы показали, что воспаление тканей пошло на убыль. Вскоре он настолько оправился от болезни, что смог вернуться к работе. Поэтому   СМЕЙТЕСЬ НА ЗДОРОВЬЕ! 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список использованной литературы

Карасев Л.В.  Антитеза смеха // Человек. – 1993. - № 2. –  С.12-31.

Карасев Л.В.  Лики смеха // Человек. – 1993. - № 4. – С.168-180.

Карасев Л.В.  Мифология смеха // Вопросы философии. – 1991. - № 7. – С.15-43. 

Карасев Л.В.  Опыт несмеяния // Человек. – 1992. - № 5. –  С.39-47.

Карасев Л.В.  Парадокс о смехе // Вопросы философии. – 1989. - № 5. – С.47-65.

Карасев Л.В.  Смех и будущее // Человек. – 1994. - № 1. – С.54-62.

Карасев Л.В.  Смех и зло // Человек. – 1992. - № 3. –  С.14-27.

Карасев Л.В.  Феноменология смеха // Человек. – 1990. - № 2. – С.175-183.

http://ru.wikipedia.org