Философия Гегеля – Наука логики

 
Философия Гегеля –  Наука логики

“Чем  хуже ваша логика, тем  интереснее следствия, к которым она  может привести”

Рассел Б.

ВВЕДЕНИЕ

Жизнь Гегеля (1770-1831) бедна  событиями. В молодости он сильно тяготел к мистицизму, и в некотором  отношении его поздние взгляды можно рассматривать как интеллектуализацию того, что вначале появилось перед ним в мистической форме, как прозрение. Он преподавал философию сначала как приват-доцент в Иене, затем в Нюрнберге, затем в качестве профессора Гейдельбергского университета (1816-1818) и, наконец, в качестве профессора Берлинского университета с 1818 года и до своей смерти (1831). В последние годы своейжизни он был прусским патриотом, лояльным чиновником государства, который спокойно наслаждался своим признанным философским превосходством. Но в юности он презирал Пруссию и восхищался Наполеоном до такой степени, что радовался французской победе при Иене.

Сама философия  Гегеля очень трудна в понимании, что признают и видные специалисты [2].

Наиболее важной трудом Гегеля являются его “Наука логики”. Логикой для Гегеля является совершенно отличное от того, что мы обычно называем логикой. Его взгляд состоит в том, что любой обыкновенный предикат, если он берется как характеристика реального целого, обнаруживает самопротеречивость.

В данном реферате не предоставляется возможности рассмотреть  не только теории Гегеля, но хотя бы саму логику в его понятии. Поэтому  в данном реферате я затрону только вершину айсберга, а именно общее  деление логики в представлении  Гегеля.

Как уже было сказано, Гегель под логикой понимал не то, что все обычные люди. Гегель говорил “Система логики - это царство теней, мир простых сущностей, освобожденных от всякой чувственной конкретности. Изучение этой науки, длительное пребывание и работа в этом царстве теней есть абсолютная культура и дисциплина сознания”.[1]

О делении этого  “царства теней” и пойдет речь в  данном реферате.

Троичная структура  логики

Сам Гегель говорит  о делении логики следующее: “…общее  деление может быть здесь лишь предварительным, может быть указано как будто лишь постольку, поскольку автор уже знаком с этой наукой и потому в состоянии здесь заранее указать исторически, к каким основным различиям определит себя понятие в своем развитии.”[1]

Внутренняя организация  “Науки логики” выражается в следующем положении : “ Логика… хотя и распадается вообще на объективную и субъективную логику, все же имеет, точнее, следующие три части:

I Логику бытия,

II Логику сущности  и

III. Логику понятия  ” [1]

Тут дано членение логики на три части – учении о бытии, сущности и понятии, которые появились в 1812, 1813 и 1816 годах.

Эта троичная структура  обнаруживается в линейности всего  произведения.[3]

“Сущность, - пишет  Гегель, - находится между бытием и понятием и составляет их середину, а ее движение – переход из бытия в понятие” [1] С такой точки зрения закон увязывания частей воедино – это закон перехода от одной части к другой. Но это такой переход, который грозит оставит каждую из частей в ее относительной внешней самостоятельности: в качестве “первого отрицания бытия” сущность стоит сначала рядом с бытием; сущность должна положить самое себя в-себе и для-себя[3] : “Так она сообщает себе свое наличное бытие, равное ее в-себе-бытию, и становится понятием”[1]

Из этого П.-Ж. Лабарьер (Франция) [3] делает два вывода. Первый: три этапа “Науки логики” – иллюстрация трех моментов, которые относятся к схеме рефлексии (от лат. Reflexio – обращение назад, процесс осмысления чего-либо при помощи изучения и сравнения). Сфере бытия соответствует полагающая рефлексия, сущности – внешняя, а понятию – определяющая рефлексия. Существенно принять во внимание, что это указывает на основополагающий характер данной схемы по отношению ко всей “науке логики”. Второй вывод: подобно тому как определяющая рефлексия образует единство рефлексии полагающей и внешней, так и понятие есть единство бытия и сущности. Вот тут-то и совершается первое нарушение линейной связи. Становится ясным, что на протяжении всего сочинения и во всех его частях речь идет о понятии: в первой – о понятии в-себе, в разделе, посвященному сущности, - о понятии для-себя, а в разделе “Понятие” – о понятии, полностью опосредовавшем самого себя, ставшего непосредственным. В оригинале это звучит так: “…все понятие в целом должно рассматриваться, во-первых, как сущее понятие и, во-вторых, как понятие; в первом случае оно есть только понятие в себе, понятие реальности или бытия; во втором случае оно есть понятие как таковое, для себя сущее понятие (каково оно - назовем конкретные формы - в мыслящем человеке, но также, хотя и не как сознаваемое, а тем более не как понятие, которое знают, в ощущающем животном и в органической индивидуальности вообще; понятием же в себе оно бывает лишь в неорганической природе). - Согласно этому, логику следовало бы, прежде всего, делить на логику понятия как бытия и понятия как понятия, или, пользуясь обычными, хотя и самыми неопределенными, а потому и самыми многозначными выражениями, на объективную и субъективную логику. Сообразно же с лежащей в основе стихией единства понятия в самом себе и, следовательно, нераздельности его определений, последние, поскольку они различны, поскольку понятие полагается в их различии, должны также находиться, по крайней мере, в соотношении друг с другом. Отсюда получается некая сфера опосредствования, понятие как система рефлективных определений, т. е. как система бытия, переходящего во внутри-себя-бытие понятия, понятие, которое, таким образом, еще не положено, как таковое, для себя, а обременено в то же время непосредственным бытием как чем-то также внешним ему”. [1]

Следующая проблема, которую я хотел бы рассмотреть  может быть определена следующим  образом: поскольку понятие в  его различных формах является единственным субъектом совокупного логического  процесса, то оно может и должно положить самого себя как “основание”, в котором первые две части находят разрешение своих исходных противоположностей и одновременно обретают конкретную возможность нового структурного развития – последнее образует дополнение к ним. Схема, которая артикулирует все три момента, в конце концов, преодолевает линейность (Бытие – Сущность - Понятие), чтобы принять форму объединения двух первых моментов в третьем.

Что и заставляет нас  отказаться от линейной структуры при  анализе “Науки логики” и рассматривать  первую книгу (учение о бытии и  сущности в ее противоположении третьей книге (учении о понятии).[3]

Хотя сам Гегель говорил так об учении о сущности: “… находящееся посредине между  учением о бытии и учением  о понятии. - В общем делении  нашего логического произведения оно  помещено еще в объективной логике, поскольку, хотя сущность и есть уже внутреннее, но характер субъекта следует непременно сохранить за понятием”.[1]

П.-Ж. Лабарьер делает следующие выводы:

Различные части “Науки логики” соотносятся друг с другом отнюдь не в качестве чего-то противоположного и гомогенного: напротив, каждая из них, как всегда бывает в диалектической сфере, находится в состоянии существенного для нее движения от самой себя к другой части, которую она с самого начала уже заключает в себе. Поэтому бытие и сущность суть моменты становления понятия, и субстанции, появляющаяся в конце “Объективной логики”. И наоборот, понятие определяется благодаря своему объективному становлению как абсолютная идея, которая в-себе и вне-себя- самой полагает инобытие, придающее абсолютной идее природное и духовное существование.

Это предполагает, - говорит  П.-Ж. Лабарьер, -что каждая из частей в ее внутренней организации может  и должна быть поставлена в структурное  отношение с логическим моментами, которые составляют другую часть. Например, он в начале раздела о сущности формально противопоставляет функции количества внутри сферы бытия и внутри сферы сущности, в умозаключении целого.

Эта комплексная организация  целиком подчинена закону движения рефлексии, а именно трех ее моментов – полагающей, внешней и определяющей рефлексии.

Бинарная структура  логики

Когда размышляют над  структурой “Науки логики”, то обычно в первую очередь упоминают о тройственном делении – на бытие, сущность, понятие. Но ведь деление на два тома – первичное и основополагающее: именно оно дано в начале произведения, в разделе “Общее деление логики”, и объяснено там с большой подробностью.

Хотя сам Гегель, говоря о делении логики “вообще на объективную и субъективную”, уточнил, что она имеет все же три части (см. стр.4 данного реферата).

Деление логики на две  части вытекает из того, что внутреннее движение содержания есть именно движение понятия и что как раз понятие  изначально задает внутреннее членение, в котором выражается бинарная (двойственная) структура суждения. [3]

Гегель пишет: “Итак, прежде всего, следует напомнить, что  мы здесь исходим из предпосылки, что деление должно находиться в  связи с понятием или, вернее, заключаться в нем самом. Понятие не неопределенно, а определенно в самом себе; деление же выражает развитом виде эту его определенность; оно есть его суждение, не суждение о каком-нибудь внешне взятом предмете, а процесс суждения, т. е. процесс определения понятия в нем же самом”.[1]

Следовательно, здесь  имеет место именно внутреннее разветвление понятия, его истолкование в нем  самом в качестве понятия, взятого  в форме суждения, - разветвление которое разъясняет бинарное структурирование всего произведения.

Подобно делению на три части, расчленение на два  тома не дает две совершенно самостоятельные  и гомогенные целостности. Вся “Объективная логика”, напротив, раскрывается как  непрерывный и последовательный переход в сферу логики субъективной.

Только понятие может быть эксплицитно (то есть, определено), и по существу помещено на уровне аутентичной субъективности; однако уже сущность предвосхищает из сферы субъективности субъективное внутреннее (которое принадлежит первому разделу учения о понятии). Гегель говорит: “Учение о бытии содержит первое положение: бытие есть сущность. Второе положение сущность есть бытие – составляет содержание первого раздела учения о сущности”. Так существование, которое Гегель называет “существенным бытием”, полагает себя в качестве третьего звена совокупного процесса развертывания объективной логики – и в этой структуре находит предвосхищение последняя истина, истина понятия как единства бытия и сущности.

Это целостное рефлексивное движение равным образом составляет структуру “Субъективной логики”. Но здесь движение – поскольку оно исходит из имманентного внутреннего характера субъекта – составляет противоположность к прежнему движению: субъективность (первый раздел) переходит в новое внешнее выражение объективности (второй раздел, прежде чем найти завершение в объективной субъективности, или субъективной объективности, составляющей содержание идеи (третий раздел “Науки логики”). И здесь еще раз выступает в силу движение рефлексии, предоставляющее собой принцип, в соответствии с которым организуется весь процесс; поэтому обе части “Науки логики” одинаковы важны для понимания ее значения. Вместе взятые, они создают единый и единственный логический принцип для понимания и природной, и духовной реальности.[3]

Что бы доказать соответствие между двумя частями сочинения, - говорит П.-Ж. Лабарьер, - мне предоставляется достаточным напомнить о том, что переход к объективности в учении о понятии эксплицитно становится Гегелем в параллель структуре: “выхождение” сущности в существование. И, следовательно, их отношением завершается то, что Гегель обозначает как три формы или три определения непосредственности: “В сфере бытия она есть само бытие и наличное бытие; в сфере сущности – существование, а затем действительность и субстанциональность; в сфере же понятия, она есть теперь объективность” [1]

П.-Ж. Лабарьер утверждает, что тройная структура и бинарная – обе необходимы, чтобы осмыслить  истину логического единства реальности. В подтверждении сказанного П.-Ж. Лабарьер ссылается на последнюю  главу “Науки логики” - “Абсолютная идея”, в которой Гегель дает формальный анализ диалектического движения, где П.-Ж. Лабарьер приходит к следующим заключениям:

Логика есть единое;

Логика разделяется  на “Объективную логику” и “Субъективную  логику”;

Логика также выражается в троичной схеме: бытие сущность – понятие;

Логика … требует  восстановления ее единства через взаимодополняемость  двух типов деления: логика именно потому артикулируется через троичность и  бинарность, что она как конкретное и внутреннее дифференцированное единство может быть выражена через подвижность четырех моментов, каковыми являются:

Бытие;

Рефлексия;

Субстанция;

Понятие. [3]

Это последнее рассмотрение снова возвращает нас к исходному  пункту, который указывает и на всеобщую проблематику гегельянства: здесь важно показать, как субстанция (единство бытия и рефлексии) поистине есть понятие, или субъект. Но данная тема не рассматривается в данном реферате и поэтому ее развитие останется за рамками данной работы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В “Науке логики”, которая была написана в эпоху интенсивного политического и социально-экономического развития, а также в период начавшейся промышленной революции, Гегель сделал попытку создать метод, целью которого является анализ развития. При этом в тогдашнем естествознании, в технических дисциплинах, в теоретических разработках, приближенных к практике технико-экономической деятельности, метод развития еще не выступал в сколько-нибудь четкой форме, не был глубоко основан. Произведения Гегеля, и в их числе “Наука логики”, с самого начала выполняли важнейшую задачу – сформулировать парадигму теории развития, выразить ее в обобщенной форме. И только после этого история дала примеры “движения науки” и практики, в котором все более сознательно ставились и решались проблемы развития. Философия Гегеля стояла у истоков широкого распространения диалектики как теории развития, как метод познания и действия.