Философия Ф.Ницше

АТЕИЗМ И НИГИЛИЗМ

В "Веселой науке" Ницше замечает, что "величайшее из новых событий - что "Бог умер" и что вера в христианского Бога старта чем-то не заслуживающим доверия - начинает уже бросать на Европу свои первые тени... Наконец, нам снова открыт горизонт, даже если он и затуманен; наконец наши корабли снова могут пуститься в плавание, готовые ко всякой опасности; снова дозволен всякий риск познающего" (1. T.I. С.662). Разрушение веры в Бога открывает перед человеком возможность полной реализации его творческих потенций; христианский Бог с его повелениями и запретами больше не стоит на пути; и взгляд человека уже не устремляется от этого мира ввысь - к несуществующей сверхчувственной реальности.

Подобная точка зрения основана на том, что понятие Бога враждебно жизни. Это глубочайшее убеждение Ницше, которое не изменилось с течением времени. "Понятие "Бог", - пишет он в "Сумерках идолов", - было до сих пор сильнейшим возражением против существования" (1. Т.2. С.584). А в "Антихристе" мы читаем, что в христианстве почитается Бог, «объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог как формула всякой клеветы на "посюстороннее", для всякой лжи о "потустороннем"!» (1. Т.2. С.644).

Ницше допускает, что в некоторые исторические периоды религия могла служить поступательной жизни, однако в целом его точка зрения относительно веры в Бога, особенно христианского, такова, что она враждебна жизни. В соответствии с подобным воззрением, философ истолковывает выбор между верой в Бога и атеизмом как вопрос вкуса, или инстинкта. Он признает, что среди великих людей были верующие. Однако теперь, когда существование Бога больше не является бесспорным, сила, интеллектуальная свобода, независимость и забота о будущем человеческого типа требует атеизма.

Время от времени Ницше приводит теоретические аргументы против религии, указывающие на ее иллюзорный характер. Решающим же мотивом его отвержения религии вообще и христианства в частности является то воздействие, которое религиозная вера оказывает на человека: ему прививается чувство бессилия, ущербности, послушания и т.п., он лишается способности к свободному саморазвитию. Религия, согласно Ницше, препятствует появлению высших индивидов либо разрушает их внутренний строй.

Вместе с тем, нападая на христианство, Ницше нередко отмечает привлекательность и благородство его идеалов. Известно, что философ сам испытал их сильное влияние и, возможно, он потому столь страстно отрицает их, что желает доказать себе, что хотя он и декадент, он "еще и его противоположность" (1. T.I. С.699). Богоборчество Ницше считает как бы подтверждением собственной силы и способности жить без божественной опеки. Однако с чисто философской точки зрения, выводы, которые он делает из атеизма, более важны, чем психологические мотивы его отрицания христианства.

Люди воображают, считает Ницше, будто нет никакой необходимой связи между верой в христианского Бога и следованием христианским нравственным критериям и ценностям, то есть последнее-де можно сохранить в неприкосновенности, а первое отбросить. Так поступают приверженцы секуляризированных форм христианства - демократических и социалистических доктрин, которые заимствуют большую часть моральной системы христианства, отвергая теологические обоснования. Однако подобные опыты, подчеркивает Ницше, обречены на неудачу. За "смертью Бога" рано или поздно, однако, неизбежно должно последовать отрицание абсолютных ценностей и самой идеи объективного и всеобщего морального закона.

Согласно Ницше, человек, воспитанный в лоне западноевропейской культуры, соединяет в своем сознании представление о моральных ценностях с христианской религией. Поэтому, если он теряет веру в эти ценности, то он теряет веру в ценности вообще. Утрата ценностных ориентиров, сопровождаемая чувством бесцельности, бессмысленности мира - один из важнейших элементов такого явления, как "европейский нигилизм". Ницше пишет, что "мораль была великим средством для противодействия практическому и теоретическому нигилизму" (3. С. 37), она предписывала человеку следовать абсолютным ценностям, чем "охраняла человека от презрения к себе, как к человеку, от восстания с его стороны на жизнь, от отчаяния в познании. Она была средством сохранения" (Там же). И хотя человек, которого оберегает христианская мораль, - это слабый, декадентский тип, все же следование данным моральным предписаниям чаще всего приносит положительные результаты. Поэтому упадок веры ставит европейца перед опасностью нигилизма.

Нигилизм может выступать в разных формах. Так, существует пассивный нигилизм, покорно признающий, что высших ценностей нет, а существование бессмысленно. Это ощущение может побудить человека как к самоубийству, так и к жестокости по отношению к другим по принципу "все позволено". Но есть и активный нигилизм, который стремится сокрушить лишенных доверия и обесцененных кумиров. Ницше предсказывает, что активный нигилизм вскоре выйдет на сцену истории (собственно, он уже заявил о себе в его лице) и вызовет потрясающие основы миропорядка катаклизмы: "...Будут войны, каких еще никогда нс было на земле. Только с меня начинается на земле большая политика" (1. Т.2. С.763).

Наступление нигилистической эпохи, с точки зрения Ницше, неизбежно. Это будет означать окончательный закат "декадентской" христианской цивилизации в Европе. В то же время через переоценку всех ценностей будет расчищен путь к появлению и упрочению власти высшего типа людей. С этой точки зрения, приход нигилизма, этого "самого жуткого из всех гостей", который уже "стоит за дверями" (3. С.35), нужно приветствовать.

ГИПОТЕЗА О ВОЛЕ К ВЛАСТИ

Когда Ницше пишет, что "жизнь - это воля к власти" (3. С.106), то складывается впечатление, что он просто заменяет шопенгауэровское понятие "воля к жизни" понятием "воля к власти". Это, однако, означало бы, что Ницше смотрит на мир как на проявление некоего изначального единства, трансцендентного этому миру. На самом деле в зрелый период творчества он не только не разделяет подобной идеи, но и резко критикует различение нашего мира, мира явлений, с одной стороны, и "истинного" мира, с другой. Следует учитывать, что, согласно Ницше, чувственно-воспринимаемый мир - это отнюдь не "видимость", иллюзия, создаваемая неким субстанциальным началом. Мир явлений и есть единственная реальность, представляющая собой динамическую целостность. Понятие воли к власти оказывается у немецкого философа универсальным объяснительным принципом, с помощью которого он характеризует процесс непрерывного становления. Гипотезу воли к власти нужно рассматривать скорее как определенную интерпретацию реальности, угол зрения и способ описания, нежели как метафизическую доктрину о запредельной видимому миру реальности.

Ницше, разумеется, опирался на Шопенгауэра, однако эта идейная преемственность не носит прямого и непосредственного характера. В своей концепции мира как воли к власти он идет не от общего к частному, а в обратном направлении: применив сначала это понятие к объяснению психических процессов, он затем распространяет его и на всю органическую природу. Он пишет: "Прежде всего нечто живое хочет проявлять свою силу - сама жизнь есть воля к власти: самосохранение есть только одно из косвенных и многочисленных следствий этого" (1. Т.2. С.250). В дальнейшем философ применяет данное понятие и к миру в целом: "Допустим, наконец, что удалось бы объяснить совокупную жизнь наших инстинктов как оформление и разветвление одной основной формы воли - именно воли к власти, как гласит мое положение; допустим, что явилась бы возможность отнести все органические функции к этой воле к власти... тогда мы приобрели бы себе этим право определить всю действующую силу единственно как волю к власти. Мир, рассматриваемый изнутри, мир, определяемый и обозначаемый в зависимости от его "интеллигибельного характера", был бы "волей к власти", и ничем, кроме этого" (1. Т.2. С.270). В архиве философа сохранились многочисленные наброски, в которых он стремился дать всеохватывающее описание действительности с позиции волюнтаризма.

ВОЛЯ К ВЛАСТИ КАК ПОЗНАНИЕ. УЧЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ

"Познание, - пишет в указанной выше связи Ницше, - работает как орудие власти. Поэтому совершенно ясно, что оно растет соответственно росту власти" (3. С.224). Стремление к расширению области познания и само желание знать зависят от воли к власти, т.е. от способности той или иной разновидности жизни контролировать и подчинять себе определенную часть реальности. Цель познания, по Ницше, состоит не в стремлении постичь абсолютисте истину из любви к ней, а в том, чтобы распространить свою власть до максимально возможных пределов. С помощью схематизации, подчинения многообразия впечатлений и переживаний более или менее устойчивому порядку, разделения их на роды и виды, словом, с помощью концептуализации опыта мы, согласно Ницше, решаем прежде всего практические задачи: выжить и утвердить свое влияние. Изначальная реальность представляет собой неупорядоченный поток становления, лишенный каких бы то ни было форм и качеств. Именно люди набрасывают на него удобную им концептуальную схему, превращая становление в бытие. Подобная деятельность "законна" в том смысле, что она есть форма проявления воли к власти. Суть же науки как квинтэссенции стремления людей к познанию определяется философом как "превращение природы в понятия в целях господства над природой" (3. С.287).

Итак, познание зля Ницше - это процесс интерпретации, истолкования. Он основан на витальной потребности контролировать поток становления. "Упущение индивидуального и действительного дает нам понятие и форму, природа же не знает ни понятий, ни форм, ни родов, но только одно недостижимое для нас и неопределимое х" (4. С.258). То есть речь идет скорее о приписывании интерпретации реальности, нежели об извлечении этой интепретации из нее: "Если кто-нибудь прячет вещь за кустом, ищет ее там и находит, - то в этом искании и нахождении нет ничего особенно достойного прославления" (4. С.260). И хотя мы рассматриваем те или иные положения дел в физическом или духовном мире как "тождественные" и считаем их присущими обладающим постоянством природы "объектам" и "субъектам", подчеркивает Ницше, это происходит не потому, что мы приблизились к "истине", а потому, что это удобно для нас. Здесь имеет место подмена тезиса: от полезности интерпретации мы умозаключаем к ее объективности.

Однако ни о какой объективности истины, согласно Ницше, речи не может быть. Это "выдумка" учёных и философов. Вместе с тем они по-своему правы, настаивая на том, что некоторые положения, идеи и концепции должны иметь преимущество перед другими. "Истина, - отмечает Ницше, - есть тот род заблуждения, без которого некоторый определенный род живых существ не мог бы жить. Ценность для жизни является последним основанием" (3. С.229). Некоторые "фикции" подтвердили свою полезность для рода человеческого и стали чем-то само собой разумеющимся, например, такие как: "существуют постоянные вещи; существуют одинаковые вещи: существуют вещи, вещества, юла; вещь есть то, чем она кажется" (1. Т.1. С.583) и т.п. Сходным образом законы логики, а также закон причинности пустили в человеческой природе такие глубокие корни. что "не верить в них значило бы обречь род на гибель" (3. С.230).

В свою очередь "фикции", которые оказались менее полезными или даже приносящими вред, получили название "ошибок", "заблуждений". Те же, которые доказали свою полезность для рода, постепенно вписались в структуру языка, вплелись в его лексику. В этом факте, предупреждает Ницше, заключена известная опасность, поскольку язык оказывается способным обольщать нас и создавать беспочвенную уверенность в том, будто наш способ высказываться о мире действительно отражает реальность: "Слова и понятия вводят нас постоянно в заблуждение... В словах скрыта философская мифология, которая постоянно сказывается, как бы мы ни старались быть осторожными" (2. С.277).

Все истины, как считает Ницше, будучи по своей сути фикциями, вместе с тем являются интерпретациями реальности, в которых находят выражение те или иные перспективы. Любая форма жизни имеет свою точку зрения свою перспективу, которую она стремится навязать всем другим как обязательную. Категории разума и законы науки, будучи логическими фикциями, тоже имеют в виду определенную (не только познавательную) перспективу и не является олицетворением необходимой, априорной истины. Из сказанного ясно, что немецкий философ постоянно критикует классическое понимание истины как соответствия идей реальному положению дел в мире. При этом он в известной мере предвосхищает прагматическую трактовку истины, отдающую преимущество тем идеям, которые способствуют достижению желаемого практического результата. Однако в целом позицию Ницше по вопросу об истине правильнее всего назвать релятивистской. В этой связи интересна его самооценка, говорящая, что гипотеза воли к власти - это нс истина в собственном смысле слова, а "тоже лишь толкование" (1. Т.2. С.258).

ВОЛЯ К ВЛАСТИ В ПРИРОДЕ И ЧЕЛОВЕКЕ

Для разъяснения того, как воля к власти работает в природе, Ницше использует аналогию с атомистической моделью строения материи. Он считает возможным говорить о мельчайших количествах, или квантах, власти (силы, энергии), которые находятся в постоянном соперничестве и борьбе, ибо каждое из них стремится бесконечно увеличивать свое могущество. При этом Ницше подчеркивает условность данной физической аналогии, ибо само расчленение единого процесса на составляющие - вещь и ее воздействие, причину и следствие, субстанцию и акциденцию - представляет собой нс более, чем "психологическую примесь". "Если мы элиминируем эту примесь, - поясняет Ницше, - то вещей не будет, а останутся динамические количества, находящиеся в известном отношении напряженности ко всем другим динамическим количествам" (3. С.297).

Что касается органического мира, то Ницше пишет следующее: "Известное количество сил, связанных общим процессом питания, мы называем "жизнью" (3. С.300). В другом месте он определяет жизнь как "длительную форму процессов уравновешения силы, в течение которых силы борющихся в свою очередь, растут в неодинаковой степени" (3. С.301). Иными словами, организм - это совокупность взаимодействующих систем, главное стремление которой заключается в повышении чувства власти. Это достигается за счет преодоления препятствий, противодействия тому, что оказывает сопротивление.

Говоря о биологической эволюции, Ницше яростно критикует дарвинизм. Он, в частности, обращает внимание на то, что в течение длительного времени, которое требуется для закрепления какого-либо полезного свойства, это свойство не приносит выгод своему носителю в плане приспособления к внешним обстоятельствам и борьбы с врагами. "Влияние "внешних обстоятельств" переоценено у Дарвина до нелепости: существенным в процессе жизни представляется именно та огромная созидающая изнутри формы сила, которая обращает себе на пользу, эксплуатирует "внешние обстоятельства" (З.С.ЗОЗ). Ницше не согласен с мнением, что естественный отбор способствует прогрессированию биологических видов за счет сохранения их наиболее совершенных и индивидуально сильных особей. Как раз наоборот: наиболее совершенные, с его точки зрения, погибают легче всего; хорошо сохраняется лишь посредственность. Чувство страха и опасности объединяет слабых, и они благодаря своей численности получают преимущество в силе перед удачными, но все же редкими "детьми природы".

Если выводить какую-то мораль из дарвиновской теории эволюции, то, согласно Ницше, получится, что "средние более ценны, чем исключения, продукты декаданса более ценны, чем средние" (3. С.325). Поэтому, чтобы говорить о высших ценностях, придется принять в расчет и иные факторы, кроме естественноисторических. Надо заметить, что Ницше несправедливо требует от дарвиновской естественнонаучной теории объяснения сугубо культурологических вопросов. На это теория естественного отбора никогда не претендовала и не могла претендовать. Скорее всего адресатом ницшевской критики были довольно распространенные в его время всевозможные социал-дарвинистские построения.