Основной  мишенью буддийской критики было брахманистское учение об атмане. Нет никакого устойчивого и неизменного начала в человеке, нет ничего такого, что могло бы кочевать из одной телесной оболочки в другую, как это изображали сторонники брахманизма. Иначе говоря, нет никакого атмана.

        Единственный, кто свободен от  страдания, - архат, достигший нирваны.  Он полностью утратил связь  с миром обрел абсолютную независимость  от него.

      Однако  среди последователей Будды были не только покинувшие мир аскеты-монахи, но и миряне. Восьмеричный путь был для них закрыт. От буддистов-мирян требовалось немногое: гуманное отношение к живым существам, правдивость в речах, воздержание в чувственных наслаждениях и трезвый образ жизни, а также материальная монашеской общины (сангхи). Но сделаться ее полноправными членами они не могли.

      2. в) Чарвака-локаята.

      Чарвака-локаята  категорически отвергает Веды, не верит в жизнь после смерти, опровергает существование Бога во всех смыслах, в том числе и  как Атмана- Брахмана, и по существу строит свое мировоззрение на основе тезиса о первичности материи и вторичности сознания. Словно как бы единственно трезвые среди пленных чарваки-локаятики говорили о реальности и единственности нашего мира, котором мы живем как деятельные и разумные существа, обеспечивающие материальное существование представителям грезящего сознания. Поэтому чарвака-локаята и адвайта-веданта абсолютно противоположны.

      Санкристское  слово «лока» означает «место»; «край»; «страна», «простор»; «мир», «вселенная»; «земля»; «жизнь», а во множественном  числе – «люди», «народ»; «человечество». Этот термин говорит о близости учения локаяты к обыденному сознанию. Синонимом термина «локаята» служило слово «чарвака», объяснить которое труднее. По одной версии слово «чарвака» было сначала именем родоначальника этого учения. Другие думают, что это презрительное прозвище древнеиндийских материалистов, происходящее от глагола «чарв» - «есть, жевать», поскольку эти материалисты якобы проповедали: «Ешь! Пей! Веселись!». Третьим производят термин «чарвака» от «чару» - «приятный» и «вак» - «слово», толкуя, таким образом, «чарвака» как «доходчивое, приятное слово».

      Чарваки подвергли критике все мировоззрение  Вед, все индийские авторитеты и  источники, саму ведийскую религию. Они провозгласили, что Веды «страдают  порохами – лживостью, противоречивостью, многословием», а «те, кто считает себя знатоками вед, просто плуты и мошенники». В целом же Веды – «просто неумная болтовня обманщиков, а агнихотра – способ прокормления их».

      Чарваки расходятся с ведийским мировоззрением, отрицая существование души после  смерти: «Когда тело обратиться в прах, разве может оно возродиться  вновь? Если то, что покидает тело, уходит в иной мир, почему же не возвращается оно опять, влекомое любовью к своим близким?». Отсюда чарваки делали вывод о том, что «все эти обряды поминовения усопших – лишь способ, установленный бразманами для своего прокормления».

      Чарваки вплотную подошли к пониманию  того, что сознание – свойство высокоорганизованной материи. У них сознание – свойство материи, производное от специфического сочетания махабхут. Сознание возникает из махабхут, когда они, должным образом соединяясь между собой, образуют живое тело. Сами по себе ваю (воздух), агни (огонь), ап (вода) и кшити (земля) никаким сознанием не обладают. Однако свойства, первоначально отсутствовавшие в разделенных частях целого, могут появиться как нечто новое при должном соединении этих частей.

      Так бывает нередко. Например, при смешении некоторых веществ возникает  опьяняющая сила, ранее отсутствовавшая. Если жевать сразу бетель, известь и орех, то смесь приобретает ярко-красный цвет, который отсутствовал и у извести, и у ореха, и у бетеля.

      Чарваки – сенсуалисты. Они отрицали всякое сверхъестественное знание, авторитеты. Даже разум (манас) не может быть самостоятельным источником знания. Все знание чарваки выводили из чувств.

      Влияние чарваков одно время было велико. Многие люди в соответствии с наукой о  политике и удовольствии, считая единственной целью жизни богатство и удовольствие, и отвергая потусторонний мир, следует только учению чарваков.

      Однако  со временем учение чарваков потеряло влияние, а труды их погибли или  же были сознательно уничтожены теми же самыми брахманами, которых они  так едко высмеивали.

2. Философские школы индуизма

      Индуизм представляет собой грандиозный  синтез самых разных верований, учений, обычаев, многие из которых возникли не только раньше, чем буддизм, но и  задолго до прихода Ариев в  Индию. Становление индуизма как  системы происходит в IV – VI вв. н. э., когда северная и центральная Индия объединяется под властью династии Гуптов. Центром империи стала Магадха. В отличие от прежних правителей, Гупты покровительствовали не джайнам и не буддистам, а приверженцам брахманистской ортодоксии.

      Сущность  синкретической религии индуизма раскрывается в одном из эпизодов индийского эпоса Махабхараты – в Бхагавадште.

      Два княжеских рода – Пандавы и  Кауравы – ведут многолетнюю  и непримиримую борьбу. И вот два  войска выстроились перед решающим сражением. Вместе с другими братьями – Пандавами на поле битвы выезжает на своей колеснице неустрашимый Арджуна. Но внезапно он сознает, что и во вражеском стане находится немало близких ему людей. Перед внутренним взором Арджуны возникает картина предстоящего кровопролития, чудовищного греха, непоправимого нарушения дхармы. В этом бесчинстве доблестный воин не желает принимать участия.

      Тогда возничий колесницы, на которой едет Арджуна, являет ему свое истинное обличье. Перед воителем предстает сам  бог Кришна – Бхагаван и обращается к нему с речью. В мироздание, говорит он, господствует незыблемый порядок, и каждый человек занимает в нем свое место. Поэтому и к освобождению от кармы можно идти тремя разными путями. Первый – джняна-марга, или путь знания. Другой путь к освобождению – карма-марга (путь действия). И третий путь, доступный каждому человеку, - путь любви (бхакти-марга).

      Все три пути рассматриваются как  равноценные. Поэтому учение Бхагавадгиты и стало основой того грандиозного синтеза культов и традиций, который  и получил название индуизма. Элементами этого синтеза и стали, в частности, шесть ортодоксальных философских школ.

      Ортодоксальные  школы именовались «даршанами», или «воззрениями». Речь шла о  различных учениях, которые, при  их очевидном несходстве, были сочтены  «допустимыми», с индуистской точки зрения. Каждая даршана имела при этом свою историю, и к эпохе великого синтеза она пришла своим путем.

      Санкхья («подсчет») по своей проблематике была близка буддизму и лишь довольно поздно оказалась поглощена брахманистской ортодоксией. Легендарный создатель Санкхья – сутр Капила был объявлен воплощением Вишну.

      Главной проблемой для санкхьяиков было преодоление страдания и освобождение от сансары. Чтобы решить ее, учителя  санкхьи составляли своеобразные списки «элементов бытия». В их перечень входили как природные стихии, выступающие в качестве материала для предметов внешнего мира – земля, вода, огонь, воздух и эфир, - так и человеческие способности и свойства – слух, индрии (органы чувств), органы для восприятия вкуса и обоняния, «телесный облик» (нама-рупа). Присутствуют здесь и сознание (буддхи), а также представление человека о своем «я» (ахамкара). Такое сведение вместе характеристик внешней реальности и внутренних свойств субъекта созвучно поискам буддийских мыслителей. Санкхьяики стремились обнаружить первопричину всего сущего, внешним и поверхностным проявлением которой выступают все эти элементы. Эту первопричину они представляли себе как безличное женское начало и называли ее Пракрити («природа»).

      Однако  для того, чтобы возник мир, требуется еще одно условие. Должно произойти смешение таинственных стихий – гунн. Гунны представляют собой своеобразные «вещества», определяющие душевные свойства и состояния человека. Гунны бывают трех видов – саттва, раджас и тамас, причем каждую символизирует определенный цвет: саттву – белый, раджас – красный и тамас – черный.

      Единственное, что не порождено Пракрити, - это  способность ее воспринять. Эту способность  имеет мужское начало (Пуруша). В  отличие от Пракрити, Пуруша абсолютно  пассивен. Он – только зритель грандиозного спектакля, который разыгрывает перед ним Пракрити. Но именно в силу своей пассивности он начинает отождествлять себя с образами, которые он видит на сцене. Поэтому необходимо преодолеть ложные самоотождествления человека, «отделить» Пурушу от того, чем он в действительности не является. Достижению этой цели и служит медитативная практика санкхьи.

      Многое  сближает санкхью с йогой. Последователи  Патанджали разрабатывали прежде всего  практические приемы освобождения.

      Путь йоги делится на два основных этапа – крийяйогу и раджайогу. Чтобы пройти первую стадию, необходимо соблюдать длительное моральное воздержание и ахимсу, т. е. не причинять вред живым существам, быть правдивым, не воровать, сохранять целомудрие и не принимать подарков; большое значение имеет и изучение священных текстов.

      На  стадии раджайоги происходит сосредоточение индрий. В обычном состоянии внимание человека рассеяно; чита «перескакивает»  с одного объекта на другой, находясь во власти приятных и неприятных ощущений. Теперь же человек обретает способность «воздержания от объектов», или их «невосприятия». На последней ступени – самадхи – Пуруша, очистив свое сознание от объектов, открывает свою подлинную природу.

      Школы ньяя и вайшешика связаны настолько  тесно, что нередко рассматриваются как единая система. Между ними существовало своеобразное разделение труда. Термин «вайшешика» происходит от слова «вишена», и, в соответствии со своим названием, она представляет собой детальное учение о Вселенной. Автором сутр вайшешики считается Канада, а самый древний и знаменитый комментарий на них приписывается Прашастападе. Ньяя же представляет собой логическое учение, которым надлежит руководствоваться в споре. Согласно традиции, сутры этой школы были созданы Готамой, который, однако, рассматривается не столько как основоположник учения ньяи, сколько как глава общины ньяиков. Классическое толкование Ньяя – сутр принадлежит Ватсьяяне.

      Все многообразие явлений в конечном итоге сводится, по мнению вайшешиков, к семи категориям (падартха): субстанция (дравья), качество (гунна), действие (карма), род (саманья), особенность (вишена), взаимосвязь (самавайя) и небытие (абхава). Среди субстанций – пять природных стихий – земля, вода, огонь, воздух, пространство (акаша). Вайшешики считали, что земля, вода, огонь и воздух состоят из атомов (анну). Но анну слишком малы, чтобы их можно было ощутить.

      Если  учение о мире составляло задачу вайшешики, то функция ньяи состояла в разработке пригодных для этого понятий  и классификации источников знания (праман): пратьякши (восприятия), ануманы (логического вывода), упаманы (сравнения) и шабды (словесного сообщения).

      Два учения – миманса веданта –  сыграли особую роль в истории  индийской философии. Слово «миманса»  означает «размышление» или «исследование». Судьба этой школы примечательна: она оказалась единственной философской системой, сумевшей предложить непротиворечивое истолкование всех священных текстов индуизма применительно к повседневному поведению человека.

      Главная проблема мимансы – исследования дхармы. Его необходимость была связана с существованием небрахманистских учений о дхарме (в первую очередь буддийского), борьба против которых с самого начала составляла важнейшую задачу мимансы. Почему именно Веды, и только они, представляют собой источник знания о дхарме? Предписания Вед невозможно опровергнуть именно по той причине, что они не рассказывают ни о каких фактах, но указывают, что надлежит делать. Поэтому для их опровержения у нас нет никакого логического основания. Вместе с тем понять, что нам выгодно с житейской точки зрения, т. е. определить, в чем состоит артха, мы можем сами, не обращаясь ни к каким авторитетам. С дхармой дело обстоит иначе – узнать, как мы должны поступать, в чем заключаются наши обязанности – здесь без такого авторитета, без «призыва к действию» не обойтись. Восприятие (пратьякша) помогает нам лишь тогда, когда мы имеем дело с окружающими нас предметами – если же речь идет об обосновании обязанностей человека, они оказываются непригодны.

      Но  в распоряжении человека, принадлежащего к брахманистской традиции, есть другое средство познания. Это слово – шабда; и оно воплощает вечную, незыблемую истину, не зависящую от времени и места. Между словом и тем предметом, который это слово обозначает, существует изначальная и нерасторжимая связь. Пусть несведущим людям кажется, будто они условились называть корову коровой, а тигра – тигром, на самом деле соединение слов и вещей не зависит от причуд человеческого ума. Именно поэтому Веды, состоящие из слов, заключают в себе полную, абсолютную истину, и все ведийские ритуальные правила надлежит неукоснительно исполнять.