Античная философия

Содержание

 

Введение                                                                                         3 стр.

1.Милетская школа: Фалес,  Анаксимандр и Анаксимен        4 стр.

2.Пифагор и его школа                                                                 4 стр.

3.Гераклит Эфесский                                                                    5 стр.

4.Элейская школа. Ксенофан, Парменид, Зенон                      6 стр.

5.Эмпедокл                                                                                     8 стр.

6.Анаксагор                                                                                    10 стр.

7.Атомизм Левкиппа —  Демокрита                                            11 стр.

8.Софисты и софистика:  Протагор, Горгий и Продик             13 стр.

9.Сократ                                                                                          14 стр.

10.Платон                                                                                        14 стр.

11.Аристотель                                                                                 16 стр.

Заключение                                                                                    19 стр.

Список литературы                                                                       20 стр.

 

Введение

Термин «античность» происходит от латинского слова antiques- древний. Им принято называть особый период развития древней Греции и Рима, а также  тех земель и народов, которые  находились под их культурным влиянием.

 

Античная культура - уникальное явление, давшее общекультурные ценности буквально во всех областях духовной и материальной деятельности. Интеллектуальные открытия греков хотя и не столь  популярны, но едва ли не исключительны, чем общеизвестные достижения в  области искусств. Именно греки изобрели математику, науку, философию. Античная философия являет собой последовательно  развивавшуюся фило­софскую мысль  и охватывает период свыше тысячи лет — с конца VII в. до н.э. вплоть до VI в. н.э. Несмотря на все разнообразие воззрений мыслителей этого периода, античная философия вместе с тем  есть нечто единое, неповторимо ориги­нальное  и чрезвычайно поучительное. Античная философия представляет собой единство содержания, метода, цели.

 

В содержании философия стремится  к рациональному объяснению тотальной  реальности. Её интересы далеки от поздних  интересов науки, которая объясняет  лишь отдельные фрагменты реальности. По сути, философия созидается вопросом, обращённым к реальности в целом: что есть начало всех вещей? Предмет  философии – бытие, реальность как  целое. Бытие, в свою очередь, может  открыться только через уяснение первоначала всех вещей. В методах  философия стремится к рациональному  объяснению, полагая при этом всеобщее за предмет. В философии значим разум, логика, логос. Философия должна идти дальше фактов и опыта, опираясь на разум. Рациональность на уровне логоса – отличие философии от таких  мировоззренческих форм как религия  и искусство. Цель философии –  чистое созерцание истины. При этом созерцание истины как таковой не выходит из пределов логоса, не обращается к помощи мифологических образов.

 

 

 

1. Милетская школа: Фалес,  Анаксимандр и Анаксимен

Фалес из Милета (ок. 625—547 до н.э.) — родоначальник ев­ропейской науки и философии; кроме того, он математик, астроном и политической.

 

Фалес произвел буквально  переворот в мировоззрении, выдви­нув  идею субстанции — первоосновы всего, обобщив все многооб­разие в  единосущее и усмотрев начало всего  во влаге: ведь она пронизывает собой  все. Он по­пытался найти физическое начало без посредства мифов. Вода как  естественное начало оказывается носи­телем всех изменений и превращений, чем  была дана «отставка» олимпийским, т.е. языческим, богам, в конечном счете  мифологическому мышлению, и продолжен  путь к естественному объяснению природы. В чем же еще состоит  гениальность отца европейской философии? Ему впервые пришла мысль о  единстве мироздания. Эта идея, однажды  родившись, никогда уже не уми­рала: она сообщалась его ученикам и  ученикам его учеников... Фалес, как  и его преемники, стоял на точке  зрения гилозоизма[1] — воззрения, по которому жизнь — имманентное  свойство материи, сущее — само по себе движущееся, а вместе с тем  и одушевленное. Фалес полагал, что  душа разлита во всем сущем.

 

Преемник Фалеса Анаксимандр (ок. 610 — после 540 до н.э.) первым возвысился до оригинальной идеи бесконечности  миров. За первооснову сущего он принял апейрон — неопределенную и беспредельную  субстанцию: ее части изменяются, целое  же оста­ется неизменным. Это бесконечное  начало характеризуется как божественное, созидательно-движущее начало: оно  недоступно чувственному восприятию, но постижимо разумом. Поскольку  это начало бесконечно, оно неистощимо в своих возможностях обра­зования конкретных реальностей. Это вечно  живой источник но­вообразований: в  нем все находится в неопределенном состоянии, как реальная возможность. Все существующее как бы рассыпано  в виде крохотных долек. Так малые  крупицы золота образуют целые слитки, а частички земли — ее конкретные массивы.

 

Третий представитель  Милетской школы — Анаксимен (ок. 585—525 до н.э.). Он полагал, что первоначалом всего является воздух, мысля его  как бесконечное и видя в нем  легкость изменяе­мости и превращаемости вещей. Согласно Анаксимену, все вещи возникли из воздуха и представляют собой его модификации, обра­зующиеся  путем его сгущения и разряжения. Итак, милетцы осуществили прорыв своими воззрениями, в которых однозначно был поставлен вопрос: «Из чего все?» Ответы у них разные, но именно они положили начало собственно фило­софскому  подходу к вопросу происхождения  сущего: к идее суб­станции, т.е. к  первооснове, к сущности всех вещей  и явлений мироздания.

2. Пифагор и его школа

 

 

 

Пифагор (VI в. до н.э.), был тоже озабочен проблемой: «Из чего все?», но решал ее иначе, чем милетцы. «Все есть число» — вот его исходная позиция. Он, первый назвавший философию  этим именем, трудил­ся не в одиночку, а в организованной им школе, куда, кстати, входили и женщины[2]. Именно в числах пифагорейцы усматривали  свойства и отношения, присущие различным  гармоническим со­четаниям сущего. Пифагорейцы видели в числе и  математических отношениях объяснения скрытого смысла явлений, законов при­роды. Они изучали зависимость характера  звучания музыкальных инструментов от длины струн; искали простые числовые отноше­ния в геометрии и астрономии. Пифагор успешно разрабатывал различного рода математические доказательства, что способство­вало развитию принципов  точного рационального типа мышле­ния. Культура такого типа мышления развивается  до сей поры. Пифагорейцы одними из первых тонко осмыслили значимость числа не только в конкретно-научном, но и в философском мыш­лении. Важно подчеркнуть, что пифагорейцы  хоть и абсолютизи­ровали числа, достигли немалых успехов в своих  поисках гармо­нии, удивительно  красивой количественной согласованности, ко­торая пронизывает все сущее, прежде всего явления Космоса.

 

Гармония Вселенной обусловлена  мерой и числом, математичес­кой  пропорциональностью.

 

Пифагор учил, что душа бессмертна. Ему принадлежит идея перевоплощения душ. Он считал, что все происходящее в мире снова и снова повторяется  через определенные периоды времени, а души умерших через какое-то время вселяются в других, живо­творя их телесность.

3. Гераклит Эфесский

 

 

 

Великим диалектиком античного  мира является Гераклит из Эфеса (ок. 530—470 до н.э.). Все существующее, по Гераклиту, постоянно переходит из одного состояния  в другое. Ему принадлежат знаменитые слова: «Все течет!» (можно ли переоценить  эту гениальную максиму?!), «В одну и  ту же реку нельзя войти дважды», «В мире нет ничего неподвижного: холодное теплеет, теплое холодеет, влажное высы­хает, сухое увлажняется». Возникновение  и исчезновение, жизнь и смерть, рождение и гибель — бытие и  небытие — связаны между собой, обусловливая и переходя друг в друга.

 

Получается, что ничего нет, все лишь становится. Согласно воззрениям Гераклита, переход явления из одного со­стояния в другое совершается  через борьбу противоположностей, которую  он называл вечным всеобщим Логосом, т.е. единым, общим для всего существования  законом: не мне, но Логосу вни­мая, мудро  признать, что все — едино. По Гераклиту, огонь и Логос «эквивалентны»: «огонь разумен и является причиной управле­ния всем», а то, что «всем  управляет через все», он считает  разу­мом. Гераклит учит, что мир, единый из всего, не создан никем из богов  и никем из людей, а был, есть и  будет вечно живым огнем, закономерно  воспламеняющимся и закономерно  угасающим. Огонь — образ вечного  движения. Огонь как видимая форма  про­цесса горения является наиболее подходящим определением для стихии, понимаемой как субстанция, для которой  характерно, что она есть вечный процесс, «пылающая» динамика сущего. Но это совсем не значит, что Гераклит на место воды и воздуха поставил огонь. Дело гораздо тоньше. Правда, у Гераклита Космос — это вечно  полыхающий огонь, но это живой огонь. Он тождествен бо­жеству. Гилозоистический пантеизм[3] обретает у него наиболее со­вершенное выражение.

 

Огонь как душа Космоса  предполагает разумность и божест­венность. А ведь разум обладает властной силой  управления всем сущим: он все направляет и всему дает форму. Разум, т.е. Логос, правит всем через все. При этом объективная  ценность челове­ческого разума определяется степенью его адекватности Логосу, Т.е. общему миропорядку. Гераклита  считают ярким предста­вителем  религиозного движения своего века. Он разделял идею бессмертия души, считая смерть рождением души для новой  жизни.

4. Элейская школа. Ксенофан, Парменид, Зенон

 

 

 

Гераклит подчеркнул одну сторону противоречия бытия —  из­менение вещей, текучесть сущего. Подвергая критике гераклитов­ское  учение, Ксенофан, а особенно Парменид и Зенон обратили внимание на другую сторону — на устойчивость, сохранение вещей. Если Гераклит утверждал, что  все изменяется, то Парменид — прямо  противопо­ложное: ничто не изменяется. Замечательно по силе обобщения утверждение  Парменида: «Ничто не может стать  чем-нибудь и нечто не может превратиться в ничто».

 

Ксенофан из Колофона (ок. 565—473 до н.э.)

 

Он выступал против антропоморфических элементов в рели­гии: он высмеивал  богов в человеческом виде. Он считал, что бог ни телом, ни духом не походит  на смерт­ных. Ксенофан высказал ряд  оригинальных для своего времени  мыс­лей, например о происхождении  Земли, полагая, что она появи­лась из моря. В качестве аргументов он ссылался на то, что в от­далении от моря (в  горах) находят раковины, а на камнях — от­печатки рыб и растений.

 

Философские воззрения Ксенофана  особо значимы для нас по­тому, что он стоял во главе монотеистов  и во главе скептиков. Именно из его  уст вырвался крик отчаяния: ничего нельзя знать достоверно! Нерешитель­ность его тонкого ума посеяла семена скептицизма, которые про­растают  на ниве всей последующей истории  философии. Впервые именно Ксенофан осуществил разделение видов зна­ния, сформулировав проблему соотношения  «знания по мнению» и «знания  по истине». Показания чувств дают не истинное знание, а лишь мнение, видимость: «над всем царит мнение», «людям не истина, а лишь мнение доступно», утверждает мыслитель.

 

Ксенофан, обуреваемый сомнениями, не был удовлетворен  взглядами  Фалеса и Пифагора на бытие. Ксенофан полагал, что есть лишь одно Бытие  во мно­гих видах и это одно — Бог. Под Единым Богом Ксенофан вовсе не разумел личного Бога, от­дельного от мира: Бог неотделим  от мира, который суть лишь его проявление. Ксенофана можно назвать монотеис­том пантеистического толка.

 

Парменид (конец VII—VI в. до н.э.) — философ и политический деятель, центральная фигура Элейской школы[4].

 

Он разграничивает (вслед  за Ксенофаном) истину, основанную на рациональном познании, и мнение, основанное на чувственных  восприятиях, которые знакомят нас  лишь с видимостью вещей, но не дают знания их истинной сущности. Философию  он разделил на философию истины и  философию мнения, назвав критерием  истины разум, в чувствах же, говорил  он, точности нет: не дове­ряйте чувственным  восприятиям, не вращайте бесцельно  глазами, не слушайте ушами, в которых  раздается только шум, и не бол­тайте  праздно языком, но разумом исследуйте высказанные дока­зательства.

 

Центральной идеей Парменида  является бытие, соотношение мышления и бытия. Мышление всегда относится  к чему-то, ибо без сущего, о  котором оно высказывается, мы не найдем мысли. Попробуйте помыслить  ни о чем! И вы убедитесь, что это  невоз­можно. Ничего нет и ничего не будет, кроме сущего, да и нет  сущего, где было бы пусто от сущего. Бытие не возникло: оно непреходяще. Гениальна идея Парменида о том, что нет и не может быть пустого  пространства и времени вне изменяющегося бытия. Сущее Парменид считал лишенным изменчивости и многообразия. Парменид тем самым создал непроходимую про­пасть между миром, как он дан нам в восприятии, полным дви­жения, и миром единого и неподвижного бытия, открывающего­ся мышлению. Возникла драматическая ситуация в развитии по­знания: одни расплавляли мир в потоке воды и полыхании огня, а другие как бы кристаллизовали его в неподвижном камне. Ценна такая идея Парменида: только бытие есть, небытия нет. Лишь у «пустоголового племени» бытие и небытие признаются тождественными. Небытие невозможно ни познать, ни выска­зать: мыслимо только сущее. Нельзя отыскать мысль без бытия: мысль без бытия — ничто.

 

Нужно отметить глубокую мудрость этой идеи. И в самом деле: попробуйте помыслить то, чего нет, т.е. небытие. У вас ни­чего не получится. Ваша мысль будет метаться в поисках  небы­тия, при этом каждый раз как  бы «хватая» нечто сущее. Небытие  не доступно ни чувствам, ни мыслям. Тут  у Парменида выявля­ется исключительно  глубокая идея о предметной отнесенности мысли; эта фундаментальная идея остается непоколебимой в веках. Любопытна мысль Парменида, считавшего, что Вселенная не имеет недостатков. Характеризуя сущее в его цельности, он говорит: сущее не может быть «ни  чуточку больше, ни чуточку меньше». Стало быть, нет и пустого пространства: все напол­няется бытием. Эта мысль  полностью верна — в духе А. Эйнштейна.

 

Особо подчеркнем, что Парменид увязывал духовный мир че­ловека  с такими детерминантами, как положение  человека и уро­вень его телесной организации: высшая степень организации  дает и высшую степень мышления. А телесность и духовность совпада­ют в мироздании в Боге.