Античная философия. Классический период

Учение этого – идеализм, т.к. по Платону реально существует не чувственный предмет, а лишь его  умопостижимая, бестелесная, не воспринимаемая чувствами сущность. Учение Платона  – объективный идеализм, т.к. «идея» существует сама по себе, независимо от многочисленных одноименных предметов, существует как общее для всех их.

 Учение Платон об  «идее» блага как о высшей  «идее» чрезвычайно существенно  для всей системы его мировоззрения.  Это учение сообщает философии  Платона характер не просто  объективного идеализма, но так  же идеализма телеологического. (Телеология – учение о целесообразности.) Т.к. по Платону над всем  главенствует «идея» блага,это  значит, что порядок, господствующий  в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Т.к. критерий всякого относительного блага – благо безусловное, то наивысшее из всех учений философии – учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идеей» блага справедливое становится пригодным и полезным. Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны.

 Телеология Платона,  учение об объективной целесообразности, тесно связана с его теологией,  или богословием. Платон не  только не скрывает, но и сам  выдвигает и подчеркивает связь  своего идеализма с религией, с мистикой. Платон в ряде мест подчеркнул объективный характер своей телеологии, в известном смысле он отожествлял «благо» с разумом. Одна из наиболее полных характеристик высшего блага для человека дана Платоном в «Филебе». Здесь в качестве условий высшего человеческого блага указаны:

1. участие к вечной природе «идеи»;

2. воплощение «идеи» в действительности;

 3. наличие разума и обладание знанием;

4. владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями;

5. некоторые виды чувственных удовольствий, например, от чистых тонов в музыке или цветов в живописи.

 Постижение «идеи»  прекрасного представляет труднейшую  задачу. Прекрасное как «идея»  вечно; чувственные вещи, названные  прекрасными, преходящи: возникают  и погибают. Прекрасное неизменно,  чувственные вещи изменчивы. Прекрасное  не зависит от определений  и условий пространства и времени,  чувственные вещи существуют  в пространстве, возникают, изменяются  и погибают во времени. Прекрасное  едино, чувственные вещи множественны, предполагают дробность и обособление.  Прекрасное безусловно и безотносительно,  чувственные вещи всегда стоят  под теми или иными условиями.

 По Платону знание  возможно не для всякого. «Философия»  (буквально «любовь к мудрости»)  невозможна ни для того кто  уже обладает истинным знанием,  ни для того кто совсем ничего  не знает. 

 При разработке вопроса  о знании и его видах Платон  исходит из мысли о том, что  виды знания должны соответствовать  видам или сферам бытия. Для  истинного понимания бытия Платон  считал необходимым разрешить  противоречия между двумя наметившимися  в греческой мысли противоположными  концепциями: элейской, утверждающей  неизменность, тождественность, неподвижность  истинного бытия, и гераклитовской, признающей его вечную текучесть,  изменчивость и подвижность.

При рассмотрении учения Платона  о знании необходимо прежде всего  иметь в виду, что вопрос о знании отнюдь не ставится у Платона как  отдельная, изолированная, ни как основная проблема философии.

 Учение Платона о  познании неотделимо от его  учения о бытие, от его диалектики. В мировоззрении Платона важное  место принадлежит его взглядам  на общество и государство.  Платон менее всего похож на  аналитического мыслителя, равнодушного  к явления общественной жизни  и политическим убеждениям.

 Общественно-политическим  вопросам Платон посвятил два  наиболее обстоятельных своих  произведения: «Государство» и «Законы». В «Государстве» учение об  обществе разработано в тесной  связи с центральным учением  платоновского идеализма – с  теорией «идей», и несет на  себе печать ригоризма и непреклонности: идеальное сурово противопоставлено  как образец и как норма  должного эмпирической действительности.

 Идеальному типу Платон  противопоставляет отрицательный  тип общественного устройства. В  нем главным двигателем поведения  людей оказываются материальные  заботы и стимулы. По мнению  Платона все существующее государства  принадлежат к этому отрицательному  типу.

 Отрицательный тип  государства выступает в четырех  формах: тимократия, олигархия, демократия  и тирания. В сравнении с  идеальным государством, каждая  из этих форм есть последовательное  ухудшение или извращение формы идеальной. Первой во времени из этих форм вступила тимократия, т.е. власть основанная на господстве честолюбцев. С первыми признаками упадка возникает страсть к обогащению и стремление к стяжательству. В тимократии первоначально сохранялись черты совершенного строя. Переход от тимократии к олигархии – господству немногих над большинством. Это правление основывается на переписи и на оценке имущества, так что в нем властвуют богатые, а бедные не имеют участия в правлении. В олигархическом государстве не выполняется основной закон жизни общества. Чтобы каждый член общества «делал свое» и притом «только свое» дело. В олигархии, во-первых, часть членов общества занимается самыми различными делами – и земледелием, и ремеслом, и войной. Во-вторых, в олигархии право человека на полную распродажу накопленного им самим имущества приводит к тому, что такой человек превращается в бесполезного члена общества. Дальнейшее развитие олигархии приводит к еще более худшей форме государственного устройства – к демократии. Это власть и правление большинства, но правление в обществе, в котором противоположность между богатыми и бедными обостряется еще сильнее.

Наихудшей формой отклонения от идеального государства Платон признал  тиранию. Это власть одного над всеми  в обществе. Возникает эта власть, подобно и всем остальным, как  вырождение предшествующей ей формы.

 Всем формам государства  Платон противопоставляет утопию, проект наилучшего государственного  правления. Этим государством  руководят как в олигархии  немногие, но этими немногими  могут стать только лица, действительно  способные хорошо управлять государством: во-первых в силу природных  задатков и одаренности, во-вторых, в следствие долголетней предварительной  подготовки. Основным принципом  идеального государства Платон  считает справедливость. Каждому  гражданину государства справедливость  отводит особое занятие и особое  положение.

 Основная мысль Платона  в утверждении, что потребности  граждан, составляющих общество, разнообразны, способность каждого  отдельного человека к удовлетворению этих потребностей ограничена.

Аристотель: учение о вещах как единстве формы  и материи,

 о Боге и  обществе.

Аристотель- признанный основатель логики. Правда, не он дал науке это  имя, пущенное в оборот его комментатором  Александром Афродизийским полтысячи  лет спустя. Однако уже в трудах Стагирита логика достигла такого совершенства, что еще в конце XVIII в. И. Кант мог  сказать, что после него она «до  сих пор не могла сделать ни шага вперед и, судя по всему, она кажется  наукой вполне законченной и завершенной». Иначе говоря. Аристотель выработал  парадигму логического исследования, которая господствовала на протяжении более двух тысяч лет. Радикально новое в логике рождается только в XIX–XX вв. на основе диалектики, с одной  стороны, и математического истолкования логической науки–с другой.

Порядок логических произведений Аристотеля, в котором они печатаются и перечислены выше, не случаен. Он отражает дидактическую структуру  логического знания, восходя от простого к сложному. В «Категориях» идет речь о словах, высказываемых «без какой-либо связи» и обозначающих самые  общие характеристики бытия. Аристотель перечисляет 10 категорий (kategoreo– высказываться, утверждать, судить): сущность, качество, количество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. Они  отвечают на вопросы: «что именно есть?», «какое?», «сколько?» и т.д. В «Метафизике» Аристотель или сводит все категории  к трем (сущность, свойство, отношение), или же подводит четыре последние  категории первого списка под одну–движение. Учение Аристотеля о категориях –синтетическая, и в то же время недифференцированная концепция, в которой категории суть одновременно характеристики бытия, как и логические и грамматические характеристики. Их дифференциация–дело будущего. В этом и сила, и слабость учения о категориях. Сила–постольку, поскольку категориальные определения представляют собою единство субъективного и объективного определений вещи, причем здесь через субъективную форму всегда просвечивает объективное мыслительное содержание. Слабость – поскольку нерасчлененность субъективного и объективного может вести к одностороннему выпячиванию одной стороны дела и к спутыванию объективной диалектики единичного, особенного и всеобщего в вещи с дифференциацией их в мысли.

Аристотель, как и Платон до него, считает знанием знание не единичного, а общего. Аристотель выходит из положения, вводя понятие «второй сущности»–это роды и виды, т.е. общее, неразрывно связанное с единичным и без него невозможное. Но категория сущности оказывается тогда самым общим понятием, обозначающим все самостоятельно существующие вещи, расчлененным в то же время на роды и виды. И в логической иерархии, отражающей отношения единичного, особенного и всеобщего, сущность занимает как самое высшее, так и самое низшее место, она есть и высший род, и единичное сущее.

У Аристотеля нет окончательной  ясности в определении того, что  такое сущность. Традиция платонизма, принятая им в преобразованной форме, побуждает его искать «суть бытия» в общем, в «форме» и «идее». Апелляция к вещам как единственно  существующим реальностям влечет его, напротив, к признанию сущности единичной  вещью. Но ведь последняя–нечто сложное, составленное из материи и формы, следовательно, она не может быть первичной, сущность и суть бытия  должны быть простыми. Аристотель не находит  выхода за пределы этой апории, и  потому «путается... именно в диалектике общего и отдельного, понятия и ощущения, сущности и явления».

Во втором труде «Органона», «Об истолковании», речь идет уже  не об отдельных словах, а о сложных  выражениях,– это не категории («Сократ», «человек», «сидит», «бежит» и т.д.), а высказывания или суждения, составленные из них и выражающие истину или ложь («Сократ сидит», «Человек бежит», «Сократ есть человек» и проч.). Высказывания классифицируются соответственно количеству (общие и частные) и качеству (утвердительные и отрицательные) на четыре вида: общеутвердительные, частно утвердительные , общеотрицательные и частно отрицательные . Далее Аристотель рассматривает модальности высказываний: возможность и невозможность, случайность и необходимость, также прослеживая, какие высказывания, выражающие их, совместимы, а какие нет. В суждении и умозаключении понятия (термины) и суждения (высказывания) не должны друг другу противоречить, истинность утвердительного суждения означает ложность его отрицания, и т. д. На этой основе строится учение о силлогизме.

Силлогизм — «речь, в которой, если нечто предположено, то с необходимостью вытекает нечто, отличное от положенного в силу того, что положенное есть» . Так, из того, что все люди смертны и Сократ человек, вытекает, что Сократ смертен. Силлогизм подчинен правилу, называемому dictum de omni et nullo: все, что утверждается о целом роде или виде, утверждается также и о любом понятии, подчиненном этому роду или виду, а все, что о них отрицается, отрицается и о нем. Последний есть по существу метод раскрытия имплицитного содержания уже готового знания: вывод содержится в посылке. Поэтому силлогизм нельзя отождествить с доказательством вообще. Уже сам Аристотель знает непосредственное умозаключение: из того, что некоторые политики-лгуны, следует, что некоторые лгуны- политики. Он пишет о «диалектическом силлогизме», видя в нем «способ, при помощи которого мы в состоянии будем из правдоподобного делать заключения о всякой предполагаемой проблеме и не впадать в противоречие, когда мы сами отстаиваем какое-нибудь положение». Проблема «диалектического» метода поставлена Аристотелем в «Топике»,– произведении, где он анализирует «топы», т. е. общие приемы мышления, используемые в диалоге, способствующем достижению истины.

 В «Топике» рассматривается  свыше 300 «топов», и потому ей  отводилась роль как бы склада  вспомогательных средств аргументации, которые следует иметь под  рукою для .использования в  споре. «Топика» учит восходить  от «правдоподобного» к «истинным и первым» положениям, которые «достоверны не через другие положения, а через самих себя». Этому и служит использование «топов» различного вида. Так, «топы, касающиеся многозначности слов», ведут к истине, если слова совместимы, к заблуждению - если они не совместимы, а именно медицину, например, можно определить и как знание о здоровье (соответственно ее цели), и как знание о надлежащем образе жизни (соответственно средствам, применяемым для этой цели). Использование же слова «лук» одновременно в значении «овощ» и «оружие» приведет к заблуждению.

Итак, «диалектический» (диалогический) метод рассматривается Аристотелем как путь к «началам». Однако это, как и вся логика Аристотеля, есть по существу учение о доказательстве, осуществляемом посредством сведения к общим принципам или выведения из них. Откуда же берутся сами эти общие принципы отдельных наук или знания вообще? Иными словами, может ли существовать логика открытия? Нет, не может! Даже индукция рассматривается Стагиритом лишь как доказательство общего тезиса, исходящее из частного: это силлогизм особого рода, в котором большая посылка (общее) подтверждается, исходя из малой (малых). Так, если в силлогизме собственно доказывается, что Сократ смертен на основе того, что смертен человек вообще, то в индукции смертность человека (людей) выводится из смертности Сократа, Платона, Калликла и т.д. Но ведь подлинного вывода здесь нет – мы не можем перечислить всех людей и зафиксировать, что все они смертны, ибо для этого надо зафиксировать и нашу собственную смерть.

 Поэтому перед нами  только подтверждение общего  тезиса. Лишь индукция через простое  перечисление, когда фиксируется,  что все предметы данного вида  обладают некоторым свойством  и каждый из них им обладает, дает достоверное общее знание.

А следовательно, отыскание  общих начал–дело не логики, а «первой  философии» (метафизики). Оно состоит  в усмотрении умом, в умозрительном  постижении сущности вещей, их «формы»  и «сути бытия».

Первая философия, которая  «имеет своим предметом первые начала и причины», изложена в сочинении, получившем название «Метафизика». Слово  это возникло случайно – из того, что в собрании Андроника Родосского это сочинение следовало «за физикой». Однако с течением времени за этим словом закрепился особый смысл: учение о «заприродных», сверхчувственных принципах бытия, не раскрываемых еще «физикой», имеющей дело с этими принципами в той форме, как они проявляются в чувственных вещах, и их движении.