Контрольная работа по дисциплине «Русский язык и культура речи»

Милый друг, в этом тихом доме лихорадка  бьет меня.

Не найти мне места в тихом  доме возле мирного огня.

(А. Блок)

Известен эллипсис -- пропуск в предложении слова, которое легко подразумевается из контекста: Я за свечку -- свечка в печку. Я за книжку -- та бежать... (К. Чуковский). Сознательный пропуск сказуемого в таких предложениях создает особый динамизм речи, так что «восстановление» пропущенных глаголов было бы неоправданно (ср.: Я взялся за свечку, свечка умчалась в печку).

Особая фигура поэтического синтаксиса -- умолчание, т.е. сознательная незавершенность предложения. Умолчание раскрывает широкий простор для подтекста: на месте паузы можно предположить различный комментарий.

В эмфатической речи используются приемы, нарушающие замкнутость предложения; речь становится прерывистой, незавершенной:

Нет, я хотел... быть может, вы... я  думал, Что уж барону время умереть. (А. Пушкин).

Часто используются вставные конструкции, которые представляют собой попутные замечания, уточнения, добавочные сведения к высказыванию.

Например: Поверьте (совесть в том  порукой), супружество нам будет  мукой (А. С. Пушкин).

При употреблении однородных членов предложения, занимающих достойное  место в эмоциональной речи, возможно многосоюзие -- риторическая фигура, состоящая в намеренном повторении сочинительных союзов для логического и интонационного выделения перечисляемых понятий:

Ох! Лето красное'. Любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи... (А.С. Пушкин).

Сильным средством эмоциональной  речи является период -- гармоническая по форме синтаксическая конструкция, характеризующаяся особой ритмичностью и упорядоченным расположением частей, а также исключительной полнотой и завершенностью содержания. Вспомним строки из Онегинского монолога:

Когда бы жизнь домашним кругом я  ограничить захотел, когда б мне  быть отцом, супругом приятный жребии повелел; когда б семейственной  картиной пленился я хоть миг единый, -- то, верно б, кроме вас одной невесты не искал иной.

Период распадается на две части: в первой интонация повышается, во второй -- резко падает. Этим создаются интонационная целостность и гармоничность периодической речи. Период строится из соразмерных, одинаковых в синтаксическом отношении элементов (чаще всего придаточных предложений). Широко используются так называемые присоединительные конструкции, воспроизводящие устную речь в ее живой непосредственности (добавление к основному высказыванию дополнительных сообщений, пояснений, возникающих в сознании не одновременно с основной мыслью, а лишь после того, как она сформировалась). Например:

Вопрос о реорганизации производства решать надо, и побыстрее.

Особая выразительность присуща  так называемой парцелляции, понимаемой как членение предложения, при котором  содержание высказывания реализуется  не водной, а в двух или нескольких интонационно-смысловых речевых  единицах, следующих одна за другой после разделительной паузы (после точки, вопросительного или восклицательного знака). Например:

Разные они, наши специалисты. И  по образованию. И по опыту. И по характеру. Нужно искать источники прибыли. Искать настойчиво, упорно, терпеливо.

Широко используются в выступлениях так называемые сегментированные конструкции, или конструкции с двойным  обозначением, состоящие из двух частей: первая часть (сегмент, то есть отрезок), находящаяся в начале предложения  или текста и выраженная, как правило, именительным падежом существительного или словосочетанием во главе  с этой формой, называет лицо или  предмет, которые во второй части (в  последующем тексте) получают второе обозначение в форме местоимения. Например:

Чувство времени... оно дает возможность  определить, что сейчас нужно делать.

Глава 2. Приветствие. Обращение

Приветствие и обращение  задают тон всему разговору. В  зависимости от социальной роли собеседников, степени близости их выбирается ты-общение или вы-общение и соответственно приветствия здравствуй или здравствуйте, добрый день, привет, салют, приветствую и т. п. Важную роль играет также ситуация общения. Обращение выполняет контактоустанавливаюшую функцию, является средством интимизации, поэтому на протяжении всей речевой ситуации обращение следует произносить неоднократно; это свидетельствует и о добрых чувствах к собеседнику, и о внимании к его словам. Национальные и культурные традиции предписывают определенные формы обращения к незнакомым людям. Если в начале века универсальными способами обращения были гражданин и гражданка, то во второй половине XX века большое распространение получили диалектные южные формы обращения по признаку пола - женщина, мужчина. Русский язык в его функционировании. Уровни языка. М., 1996В последнее время нередко в непринужденной разговорной речи, при обращении к незнакомой женщине употребляется слово дама, однако при обращении к мужчине слово господин используется только в официальной, полуофициальной, клубной обстановке. Выработка одинаково приемлемого обращения к мужчине и к женщине - дело будущего: здесь скажут свое слово социокультурные нормы.

Глава 2.1. Этикетные формулы

В каждом языке закреплены способы, выражения наиболее частотных  и социально значимых коммуникативных  намерений. Taк, при выражении просьбы в прощении, извинении принято употреблять прямую, буквальную форму, например, Извини(те), Прости(те).

При выражении просьбы  принято представлять свои «интересы» в непрямом, небуквальном высказывании смягчая выражение своей заинтересованности и оставляя за адресатом право  выбора поступка; например: Не мог бы ты сейчас сходить в магазин?; Ты не сходишь сейчас в магазин? При  вопросе Как пройти..? Где находится..? также следует предварить свой вопрос просьбой Вы не могли бы сказать?; Вы не скажете..?

Существуют этикетные  формулы поздравлений: сразу после  обращения указывается повод, затем  пожелания, затем заверения в  искренности чувств, подпись. Устные формы некоторых жанров разговорной  речи также в значительной степени  несут печать ритуализации, которая  обусловлена не только речевыми канонами, но и «правилами» жизни, которая  проходит в многоаспектном, человеческом «измерении». Это касается таких ритуализованных жанров, как тосты, благодарности, соболезнования, поздравления, приглашения.

Этикетные формулы, фразы  к случаю - важная составная часть  коммуникативной компетенции; знание их - показатель высокой степени  владения языком.

Глава 2.2. Эвфемизация речи

Поддержание культурной атмосферы  общения, желание не огорчить собеседника, не оскорбить его косвенно, не вызвать дискомфортное состояние - все это обязывает говорящего, во-первых, выбирать эвфемистические номинации, во-вторых, смягчающий, эвфемистический способ выражения.

Исторически в языковой системе  сложились способы перифрастической номинации всего, что оскорбляет вкус и нарушает культурные стереотипы общения. Это перифразы относительно ухода из жизни, половых отношений, физиологических отправлений; например: он покинул нас, скончался, ушел из жизни; название книги Шахетджаняна «1001 вопрос про это» об интимных отношениях.

Смягчающими приемами ведения  разговора являются также косвенное  информирование, аллюзии, намеки, которые  дают понять адресату истинные причины  подобной формы высказывания. Кроме  того, смягчение отказа или выговора может реализоваться приемом  «смены адресата», при котором делается намек или проецируется речевая  ситуация на третьего участника разговора. В традициях русского речевого этикета запрещается о присутствующих говорить в третьем лице (он, она, они), таким образом, все присутствующие оказываются в одном «наблюдаемом» дейктическом пространстве речевой ситуации «Я - ТЫ (ВЫ) - ЗДЕСЬ - СЕЙЧАС». Так показывается уважительное отношение ко всем участникам общения. Принято считать, что Ты-общение всегда является проявлением душевного согласия и духовной близости и что переход на Ты-общение является попыткой интимизаций отношений. ⁷

Паритетные отношения  как главная составляющая общения  не отменяют возможности выбора Вы-обшения и Ты-общения в зависимости от нюансов социальных ролей и психологических дистанций.

Один и те же участники  общения в различных ситуациях  могут употреблять местоимения  «вы» и «ты» в неофициальной обстановке. Это может свидетельствовать  об отчуждении, о желании ввести в речевую ситуацию элементы ритуального  обращения.

Обращаясь к теме "эвфемизмы", исследователь вынужден привлекать к анализу не только сами эвфемистические  выражения, но и тот социально-культурный и языковой фон, на котором возникает  нужда в эвфемизмах. Для полноты  картины приходится упоминать такие  реалии и такую лексику, которые  обычно находятся вне поля внимания языковедов. Как у носителя литературного  языка и просто человека, следующего определенным культурным нормам, это  и у самого исследователя может  вызывать внутреннее неприятие и  протест, однако в качестве беспристрастного наблюдателя, фиксирующего все, что происходит в языке, он обязан изучать и такого рода "неприятные" факты.

Это замечание служит предуведомлением читателя о том, с какого рода лексическим  материалом ему придется столкнуться  при чтении этой статьи, и, одновременно, извинением перед ним, если при знакомстве с этим материалом он ощутит некий  нравственный дискомфорт.

В современной русской  речи достаточно отчетливо проявляются  две противоположные тенденции: к огрублению речи и к ее эвфемизации. Укажу лишь некоторые штрихи, характеризующие первую тенденцию, подскольку подробный ее анализ не входит в задачу данной статьи.

На лексическом уровне огрубление выражается, в частности, в увеличении употребительности  грубо-просторечных и жаргонных  слов и выражений типа сука, сволочь, падло, гад, подонок, подлец и под., отмазаться, вешать лапшу на уши (Президент отмазался от неприятного вопроса; Довольно вешать нам лапшу на уши! - из речей депутатов Верховного совета России) и т.п., причем не только в устно-бытовой сфере, но и в некоторых жанрах письменной и публичной речи, в радио- и телепублицистике (сл. словоупотребление известного телерепортера А. Невзорова). Одним из проявлений свободы слова, наступившей на рубеже 80-90-х годов, стало снятие запрета на употребление обсценной лексики как в художественных и полухудожественных текстах (ср., напр., прозу Юза Алешковского, Венедикта Ерофеева, Э. Лимонова и нек. др.), так и в различных жанрах обиходно-бытовой и публичной речи, в том числе и рассчитанной на массового адресата: матерные слова нередки в современных фильмах, в телевизионных передачах, газетных и журнальных статьях. Как метко выразилась З. Кестер-Тома, "непечатное" слово стало "печатным" (Кёстер-Тома, 1993, 26).

Показательным также представляется уменьшение влияние половых различий между говорящими на использование  подобной лексики: грубые выражения  и слова, включая матерные (преимущественно  в их экспрессивной, а не номинативной функции), употребляются и мужчинами, и женщинами. При этом социальные ограничения здесь не очень существенны: такое словоупотребление, по нашим наблюдениям, характерно не только для рабочей среды (где оно издавно является постоянным атрибутом речевой коммуникации), но и, например, для актерской, писательской, журналистской. Правда, сохраняются ограничения, связанные с типом адресата: обсценная лексика употребляется более свободно в среде, однородной по полу и возрасту, чем в гетерогенной (то есть, напр., женщина-ровесницы в общении друг с другом более свободно используют мат, нежели при общении в смешанных компаниях и тем более при обращении к мужчинам). Понижается и возрастной порог в употреблении мата: многие подростки и даже 10-12-летние школьники свободно используют матерные слова и выражения и в однородной и в разнородной по полу среде сверстников.

Происходят изменения  в нормативном статусе ряда слов и лексических групп. Так, слова, обозначающие некоторые физиологические отправления, раньше имели чрезвычайно ограниченные рамки употребления (ср. глаголы какать, писать - в детской речи и при обращении взрослых к маленькому ребенку); теперь они могут фигурировать и в письменных текстах, расчитанных на массового адресата (ср. заголовок заметки в газете "Московский комсомолец", 1992: Откакались...). Если раньше всё, что связано с отношениями полов, в неспециальной речи обозначалось обиняками, с помощью эвфемизмов (связь, близкие, интимные отношения, жить с кем-либо и - более прямой оборот - спать с кем-либо и т.п.), то теперь не только в обиходной речи, но и в средствах массовой информации употребляются слова трахать, трахаться (многим представителям молодого и среднего поколения говорящих по-русски эти слова представляются удачной эвфемистической заменой нелитературных глаголов коитальной семантики), кончить, давать ⁸(ср. в реплике проститутки в фильме "За последней чертой", 1991): - Хочешь, я тебе прямо здесь дам бесплатно? или глубокомысленное начало газетной статьи (в "Московском комсомольце"): У наших девушек отсутствует культура давания).

Изменился и нормативный  статус некоторых медицинских терминов: ряд терминов, связанных с половой  сферой и ранее употреблявшихся  в сугубо специальных текстах  или в узко-профессиональной среде (типа коитус, оргазм, клитор, пенис, эрекция и под.), сейчас достаточно свободно используется в неспециальной речи - в газетной статье, радио- или телепередаче, в бытовой речи.

Помимо лексических особенностей ряда жанров современной русской  речи, можно отметить некоторые интонационные  свойства ее, свидетельствующие об огрубении привычных форм общения. Так, в определенных социально-профессиональных и возрастных группах (например, среди торговых работников, работников служб быта, гостиничного сервиса, медсестер, машинисток, в среде рабочей молодежи, учащихся профессионально-технических училищ, старшеклассников общеобразовательных школ) грубой, с традиционной точки зрения, является интонация обычного информативного диалога (как в "своей" среде, так и в разговорах с посторонними). Вообще, если пользоваться не строго лингвистическими терминами, а оценочными, в наши дни чрезвычайно высок уровень агрессивности в речевом поведении людей. Начиная с бытовых разговоров соседей по дому и перепалок в магазинных очередях и кончая митингами на площадях и дебатами в парламенте, звучащая речь характеризуется такими чертами, как жесткость в оценке поведения собеседника (обусловливающая выбор соответствующих оценочных средств), крайняя негативная экспрессивность при обсуждении того, с чем не согласен говорящий, возбужденный, нередко враждебный тон речи и т.п.).