Этика судебных прений

Содержание

Введение 3

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И НРАВСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ СУДЕБНЫХ ПРЕНИЙ 4

ГЛАВА 2. ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СУДЕБНЫХ ПРЕНИЙ СТОРОН В УСЛОВИЯХ СОСТЯЗАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА                                   СУДЕБНЫЕ РЕЧИ  ЗАЩИТНИКА И ПРОКУРОРА 8

Заключение 14

Список литературы 15

Введение

Понятие справедливого судебного разбирательства  адресовано суду, ибо стороны выполняют  одностороннюю функцию. ¹ Это и означает равную возможность сторон участвовать в судебных прениях и не иметь существенных преимуществ в реализации предоставляемой им процессуальной функции. В контексте п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод² это «равенство исходных условий», которое представляет собой процедурное равенство обвиняемого и прокурора, что отражено и в п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.³

Судебные  прения представляют из себя борьбу мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых обычно не совпадают. Наряду с общими этическими требованиями, предъявляемыми к участникам судебных прений: уважать и соблюдать моральные нормы, принятые в обществе; никто из участников судебных прений не вправе унижать достоинство участвующих в деле и других лиц; во время судебных прений каждый их участник обязан соблюдать такт в споре с теми, чье мнение он не разделяет, а также быть сдержанным в оценках личности и поведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков; стороны в судебных прениях должны оказывать уважение суду, содействовать поддержанию его авторитета и т.д. Существуют специфические этические правила участия в судебных прениях определенных участников, например прокурора и защитника, что обусловлено их ролью в судебном разбирательстве.

Таким образом, в настоящее время тема соблюдения этики во время судебных прений сторон в судебном заседании является актуальной, проблемной и требующей решения и рассмотрения поставленных перед ней вопросов.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И НРАВСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ СУДЕБНЫХ ПРЕНИЙ

Прения  сторон всегда интересовали исследователей и зрителей как увлекательный  объект изучения и наблюдения, заставляющий сопереживать разыгрывающейся на судебных подмостках драме. «Почему институт судебных речей привлекает к себе такое острое внимание? - писал известный  русский юрист Ф.А. Волькенштейн. - ...Потому ли, что судебная речь из всех искусств чуть ли не самое жгучее? ...Быть может потому, что в лице двух сторон в уголовном процессе, в  лице обвинителя и защитника сталкиваются два начала, управляющие всей историей человечества, - начало целости человеческого  общежития и начало самодовлеющей  ценности человеческой личности?...Быть может, наконец, все дело в том, что судебные прения - самое яркое и абсолютное проявление состязательного принципа в процессе и здесь лицом к лицу сталкиваются всемогущее государство и бессильная личность?».⁴

В монографиях  и диссертациях прения рассматриваются  как предоставленное участникам процесса средство оказать воздействие  на внутреннее судейское убеждение, как возможность последовательно, красноречиво и убедительно изложить свою позицию, а выступлениям сторон придается не только юридическое  значение, но также публицистическое звучание, воспитательная роль и эстетические качества.⁵

В трудах психологов судебные речи предстают  как инструмент убеждающей коммуникации.⁶

В условиях советского неоинквизиционного процесса прения способствовали главным образом  упорядочению полученной доказательственной информации, поскольку принятый судьей в начале судебного следствия порядок исследования доказательств не соблюдался из-за неявки свидетелей и отложения заседаний по другим причинам; в итоге доказательства представлялись хаотически. До сих пор, несмотря на провозглашение состязательного характера судебного разбирательства, бессистемное изучение судом доказательств не так редко.

Исторически судебные прения принимали две основные формы: речи сторон, подводящие итог судебному  следствию (Россия, Германия, Франция); речи сторон, объемлющие исследование доказательств. Исторический пример этого  последнего порядка прений дает древнеримский  процесс республиканской поры. Судебное разбирательство в те времена  подразделялось: на actions, то есть речи сторон, в которых они излагали программу  дальнейшего исследования доказательств; на prolatio, то есть допрос свидетелей по предложенному ранее плану; altercation, то есть анализ доводов противника в форме риторических вопросов и  ответов. Современный английский процесс  унаследовал в несколько измененном виде данный порядок судебного разбирательства: доказательства представляются как  бы в контексте выступлений сторон.⁷

В современном  российском уголовном процессе прения сторон состоят из их речей и реплик (с репликой можно выступить только однажды, но позволено и вовсе  отказаться от нее); стороны также  вправе представить суду в письменном виде предлагаемые ими формулировки решений по основным вопросам дела (о доказанности или недоказанности события преступления, о причастности либо непричастности к нему подсудимого, о его виновности или невиновности, о квалификации деяния, о влияющих на наказание обстоятельствах). Практикуется передача стороной для приобщения к  протоколу судебного заседания  речи или ее конспекта в письменной форме.

По окончании  судебного следствия суд обязан обеспечить сторонам достаточное время  для подготовки к выступлениям в  прениях сторон.

Непредоставление  подсудимому А. времени для подготовки к выступлению в прениях и  для встречи с адвокатом с  этой целью повлекло отмену вынесенного  по его делу обвинительного приговора.⁸

Что касается гражданского судопроизводства, то роль судебных прений в нем велика. Судебные прения - это одно из проявлений принципа состязательности судебного разбирательства, поскольку дают возможность его  участникам активно отстаивать свои законные интересы, способствуют формированию внутреннего убеждения судей  на основе всестороннего анализа  всех обстоятельств дела. В этой части судебного разбирательства  стороны подводят итоги проведенного исследования фактических обстоятельств  дела, анализируют собранные доказательства, высказывают и обосновывают каждый свое мнение по поводу подлежащих рассмотрению судом вопросов и о том, как  в целом должно быть разрешено  дело.⁹

С учетом принципа состязательности процессуальный закон определяет очередность выступления  в прениях лиц, участвующих в  деле. В судебных прениях первым выступает лицо, подавшее кассационную жалобу, его представитель, затем  другая сторона, ее представитель.

Третье  лицо, заявившее самостоятельное  требование относительно предмета спора  в начатом процессе, и его представитель  в судебных прениях выступают  после сторон, их представителей. Третье лицо, не заявившее самостоятельных  требований относительно предмета спора, и его представитель в судебных прениях выступают после истца  или ответчика, на стороне одного из которых третье лицо участвует  в деле.

Прокурор, представители государственных  органов, органов местного самоуправления, организаций и граждане, обратившиеся в суд за защитой прав и законных интересов других лиц, выступают  в судебных прениях первыми.

Выступление в прениях - это право лиц, участвующих  в деле, а не обязанность, поэтому  каждый из них вправе отказаться от выступления или поручить обосновать свою позицию по делу представителю.¹⁰

Участники судебных прений должны уважать и  соблюдать моральные нормы, принятые в обществе. Они не вправе проповедовать  аморальные взгляды, демонстрировать  пренебрежение к нравственным ценностям  и таким путем отстаивать свои позиции.

Никто из участников судебных прений не вправе унижать достоинство участвующих  в деле и других лиц, начиная со своих «процессуальных противников» и кончая теми, кто в деле не участвует, но упоминается по тому или иному  поводу. Отрицательная характеристика личности, основанная на установленных  в суде фактах, вполне допустима, но не может использоваться для унизительных оценок кого бы то ни было из упоминаемых  в судебных прениях. Что касается оценок личности противной стороны  в процессе, то они в принципе всегда нежелательны.

Во время  судебных прений каждый их участник обязан соблюдать такт в споре с теми, чье мнение он не разделяет, а также  быть сдержанным в оценках личности и поведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков.

Стороны в судебных прениях должны оказывать  уважение суду, содействовать поддержанию  его авторитета. Оценка поведения  судей участниками судебных прений вообще недопустима.

Нравственное  значение судебных прений состоит и  в том, что они должны способствовать нравственному воспитанию подсудимого, потерпевшего, свидетелей, других участвующих  в деле лиц, а также публики, присутствующей в зале суда. Опубликование средствами массовой информации сведений о содержании судебных речей, а также издание  судебных речей по выдающимся делам, представляющим общественный интерес, может также служить нравственному  воспитанию.

ГЛАВА 2. ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СУДЕБНЫХ ПРЕНИЙ СТОРОН В УСЛОВИЯХ СОСТЯЗАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА.

СУДЕБНЫЕ РЕЧИ ЗАЩИТНИКА  И ПРОКУРОРА

Состязательность  судебного разбирательства находит  свое особое проявление в судебных прениях. Их нравственный аспект состоит  в том, что стороны, представляющие противоположные интересы, оперируют  аргументами, связанными с нравственной оценкой обстоятельств дела. Добросовестно  выполняя свои обязанности, участники  судебных прений должны объективно анализировать  собранные по делу доказательства, убедительно излагать свои доводы, избегать неуважительного отношения  к другой стороне, доказывать правоту  не избытком эмоций, а глубоким анализом доказательств и правильным пониманием закона. К сожалению, иногда приходится наблюдать события, когда стороны  обвинения и защиты начинают свое выступление в прениях не с  характеристики обстоятельств обвинения, а с упреков в адрес позиции  противоположной стороны, оскорбительных реплик. Прокурор, по-прежнему рассчитывая  на поддержку суда в выполнении обвинительной  функции, слабо готовится к судебному  заседанию, проявляет пассивность  не только во время судебного следствия, но и в прениях.¹¹

Речи  прокурора и адвоката страдают необъективной, несправедливой характеристикой подсудимого, потерпевшего и других лиц. Глубоко  не осознав этические аспекты  состязательности судебного процесса, прокуроры часто при наличии  всех оснований отказаться от обвинения  продолжают его поддерживать. Желая  «защитить» подсудимого во что бы то ни стало, адвокаты зачастую идут на все, вплоть до очернения потерпевшего в лице общества как человека, спровоцировавшего преступление. Нравственные категории добра, чести, порядочности здесь теряют свое значение. Что самое печальное - это отсутствие должного внимания этическим аспектам поведения сторон судом. Например, во время судебного разбирательства Л., З. и других судья одного из районных судов Саратовской области не пресекала оскорбительные действия другой стороны, только изредка делала замечания в шутливой форме, что в совокупности с другими фактами неправильного поведения судьи в процессе нашло свое подтверждение при проверке жалоб, адресованных участниками процесса в адрес судебного департамента области.¹² Представляется, что в подобной ситуации долг судьи создать такую нравственную атмосферу в судебном заседании, которая исключала бы элементы безнравственного поведения его участников. Тот из участников процесса, который допустил подобное, должен принести соответствующие извинения в подходящей форме и обстановке.

Особый  нравственный аспект имеет эмоциональная  сторона судебной речи. В истории  России это было типичным явлением в условиях деятельности обвинителей  и особенно защитников. «Слово, - писал А.Ф. Кони, - одно из величайших орудий человека. Бессильное само по себе - оно становится могучим и неотразимым, сказанное умело, искренне и вовремя».¹³

Отсутствие  речевых эмоций в речах прокуроров и адвокатов свидетельствует  о невысокой культуре судебных прений. Эмоциональная сторона речи повышает интерес к ней слушателей, воздействует на внутреннее убеждение судей. При  этом сила аргументов, связанных с  нравственной оценкой происшедшего, для присяжных заседателей и  присутствующих в зале заседания  граждан имеет явное преимущество перед правовыми фактами. Воздействие  на их внутреннее убеждение этическими средствами, а не правовыми увеличивает  доступ к правосудию и способности  повлиять на вынесение ими справедливого  решения.

Защитительная речь адвоката - в ней не должно быть места тому, что ухудшает положение  подсудимого. Отрицательные качества подсудимого и другие обстоятельства, отягчающие его ответственность, могут освещаться участниками судебных прений, но далеко не всеми. Аморальные качества подсудимого вряд ли могут рассматриваться судом как обстоятельство, смягчающее ответственность, а поэтому вскрывать их в защитительной речи адвокату не следует.

Известно, что защитительная речь в первую очередь произносится для суда, но адвокату не следует забывать и о  других слушателях, присутствующих в  зале. Поэтому речь адвоката не только преследует цель обеспечения прав и  законных интересов обвиняемого, но и является действенным средством  пропаганды права и морали. Защитительная  речь должна быть нравственно правильной и соответствовать требованиям  этики. Каждое из таких требований столь  настоятельно необходимо, что невыполнение любого из них лишает речь идейной  и нравственной значимости. Речь адвоката должна быть проявлением подлинного гуманизма, означающего в таком  слове «глубоко человеческий индивидуальный подход, заботу о человеке и уважительное к нему отношение... стремление видеть в каждом деле не безликий судебный случай, а живого человека, стоящего за этим делом, с его сложными переживаниями».¹⁴

Этические требования, соблюдение которых обязательно  и в самой острой полемике, отнюдь не исчерпываются корректностью  и проявлением должного уважения к процессуальному противнику. Нравственным критерием в полемике служит отношение  к доводам противника.

Помимо  этого, адвокат должен уметь слушать, а это редкий дар. Для адвоката этот дар - профессиональная обязанность. Адвокат - участник судебных прений - не выполнит своего долга, если он не сумеет с подлинным и добросовестным вниманием, искренней заинтересованностью  и уважением воспринимать мысль  противника, если попытается возможную  ошибку в ее изложении выдать за изъян ее сути. Умение слушать и услышать - не только гарантия действенности защиты, но и нравственная обязанность защитника.