Сравнение издержек легального и нелегального способов ведения бизнеса

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего  профессионального образования  «Казанский национальный исследовательский  технологический университет»

 

 

 

 

Реферат по институциональной экономике  на тему: «Сравнение издержек легального и нелегального способов ведения  бизнеса»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Работу проверила:

Галимуллина Ф.Ф.

 

Выполнил:

студент группы № 3101-54

Шакиров Тимур.

 

 

 

 

 

 

Казань 2011г.

Содержание:

Введение…………………………………………………………………..3

§1. Издержки легальной экономической  деятельности……………….4

§2. Издержки нелегального способа  ведения бизнеса………………...10

Заключение…………………………………………………………….....15

Список использованной литературы…………………………………...16

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Актуальность  данной темы очень высока, поскольку  в настоящее время теневой сектор экономики очень сильно развит, хотя принимается значительное количество мер по его уменьшению.

Цель  этой работы состоит в том, чтобы  определить, на самом ли деле вести  теневой бизнес прибыльней, чем открытый.

Для того чтобы раскрыть смысл данного реферата в полной мере нужно определить, что же есть издержки, легальный и нелегальный бизнес.

Издержки - это выраженные в ценностных, денежных измерителях текущие затраты на производство продукции.

Легальный бизнес – это деятельность, которая ведется в соответствии со всеми формальными правилами, действующими в стране на данный момент, включая законы и подзаконные акты.

Нелегальный бизнес - это деятельность, которая охватывает те виды деятельности, которые прямо запрещены существующим законодательством.

После того, как определены основные понятия  можно приступать непосредственно  к сравнению издержек.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§1. Издержки легальной экономической деятельности

 

Налоговая система России устроена таким образом, что предприниматель всегда остается должником и/или нарушителем. Быть примерным налогоплательщиком невозможно. Предприниматели утверждают в интервью, что при добросовестной уплате всех налогов государство изымает  гораздо более 100% прибыли. Независимые  эксперты оценивают номинальный  уровень налоговых изъятий в 85-90%. Эксперт, работающий в консалтинговой фирме, говорил в интервью о том, что при умелом налоговом управлении этот уровень может быть и меньше; но услуги специалиста такого класса доступны лишь крупным фирмам, и  тот же эксперт утверждал, что  осуществить налоговое планирование на таком уровне силами бухгалтерии  малой или даже средней фирмы  невозможно.

Кроме того, сами правила работы, которые устанавливает  государство для предпринимателей, противоречивы и часто требуют  слишком больших издержек. Так, например, респонденты, занимающиеся мелкой розничной  торговлей неизменно отмечают, что  затраты на покупку и поддержание  в рабочем состоянии кассовых аппаратов на каждом торговом месте  требует затрат, сравнимых с налоговыми платежами с этого торгового  места. Издержки легальной деятельности далеко не ограничиваются налоговыми платежами, включая в себя необходимость  увеличивать количество работников фирмы (как минимум, платить бухгалтеру), тратить время на законное оформление трансакций (например, совершать платежи  через банк, что в реальности составляет 2-3 дневную задержку каждого платежа). Затраты времени, связанные с  легализацией деятельности, часто недооценивают; между тем, до половины рабочего времени  персонала небольшой торгово-закупочной фирмы уходит на оформление документации, бухгалтерский учет, взаимодействие с контрольными органами. Разумеется, полученные данные нельзя распространять на фирмы всех размеров и видов деятельности; но приведенный пример показывает, что затраты времени значительны.

Это нетрудно показать на примере индивидуального  предпринимателя, сдающего декларацию о доходах. Заполнение декларации занимает у неподготовленного человека день. Перед этим он должен съездить в  налоговую инспекцию за бланком, который не продается свободно. Подача декларации как таковая занимает целый день при благоприятном стечении обстоятельств. Какое-то (небольшое) время требуется, чтобы собственно заплатить налоги.

Таким образом, если все пойдет как по маслу, без  дополнительных сложностей, процесс  подачи декларации займет 2-3 дня. Казалось бы, это немного. С другой стороны, в году около 200 рабочих дней и  потерянные 2-3 из них – это 1-1,5% годового рабочего времени. Для индивидуального  предпринимателя, основным источником доходов которого является собственный  труд, это – дополнительный косвенный  налог, эквивалентный 1-1,5%.  Подобный налог трудно было бы назвать непосильным, даже если бы он уплачивался в денежной форме; но ведь это – только одно из множества действий, которые должен проделать индивидуальный предприниматель  для легализации своей деятельности.

 Считается,  что уклоняясь от налогов, уходя  в тень, предприниматель рискует.  Как правило, говоря о рациональном  выборе предпринимателя, исследователи  описывают, как предприниматель  принимает решение, сравнивая  риски уклонения от налогов  с размером налогового бремени.  Но в этой картине незамеченной  остается немаловажная деталь: легальная  деятельность также связана не  только с дополнительными прямыми издержками, но и со специфическими рисками, не свойственными теневой деятельности. Для некоторых видов деятельности риск, связанный с возможностью налоговых и иных проверок, а так же постоянный риск изменения правил работы, вполне сравним с риском, который берет на себя тот, кто совершает нелегальную сделку (то есть с риском быть пойманным и наказанным за нелегальную экономическую деятельность). В интервью, например, налоговые и контрольные органы, как источник рисков, стоит на первом месте по частоте упоминаний у легальных предпринимателей и на втором – у преимущественно теневых (после необязательности партнеров). На втором месте у легальных предпринимателей стоит тоже государство – как источник постоянных изменений “правил игры”.

Сопоставляя высокие издержки легальной деятельности с высоким номинальным уровнем  налогообложения, мы видим, что вряд ли можно найти предпринимателя, который полностью “чист” перед  государством.

Фискальная  и репрессивная система государства, даже если бы она работала гораздо  лучше, не в состоянии не только прекратить массовое уклонение от налогов, но и  существенно сократить его объем (в смысле количества субъектов, уклоняющихся от уплаты части налогов) – разве  что, вместе с объемом экономики  в целом, что мы и видим при  каждой волне борьбы с этим явлением. Так, например, борьба с теневым импортом “челноков” в 1995 году вовсе не заставила  их выйти “на свет”, а просто принудила их поменять сферу деятельности. Тогда для того, чтобы ограничить “челночный” импорт, были установлены  практически запретительные таможенные тарифы на ввоз мелких партий товаров  народного потребления; в результате объемы “челночного” импорта действительно  резко упали; но крупные “легальные”, фирмы-импортеры не видели смысла заниматься импортом дешевых товаров. Отечественные производители также не смогли заполнить освободившиеся ниши на рынке своими товарами. В результате дешевые товары массового спроса просто исчезли с рынка, цены выросли, потребление соответствующих групп товаров ощутимо упало; другим результатом этого решения стало сокращение большого количества рабочих мест (по некоторым оценкам – до 800 000). Зато государство может в некоторой степени влиять на уровень реального налогообложения, но в основном не путем манипуляций номинальными ставками налогов, а путем совершенствования процесса их взимания.

Все, или, по крайней мере, подавляющее большинство  предпринимателей оказываются нарушителями и могут быть пойманы на этом в  любой момент. Это порождает ситуацию, когда государственные служащие, которые занимаются контролем и  налогообложением, получают некоторую  свободу выбора – с кого в первую очередь взимать налоги и в  каком количестве.

И предприниматели, и налоговые органы, во всяком случае, в лице конкретных госслужащих, отдают себе отчет в том, что полностью  налоги заплатить невозможно.

Уровень реального налогообложения становится предметом торга между предпринимателем и представителем государства. Крупные  предприятия ведут этот торг напрямую, как мы это видели на примере ВЧК, специально созданной для того, чтобы  улучшить условия для государства  “неписаного соглашения” с крупнейшими  фирмами страны об индивидуальном уровне налогообложения каждой из них. В  октябре 1996 года в условиях критически большого бюджетного дефицита была создана  специальная правительственная  комиссия во главе с первым вице-премьером  А. Чубайсом; основной задачей комиссии было объявлено сокращение неплатежей в бюджет, а ее деятельность свелась к давлению на крупнейших неплательщиков, то есть крупнейшие фирмы России, с целью заставить их повысить процент выплат в бюджет “живыми деньгами”. Комиссия просуществовала около года и действительно смогла заставить ряд естественных монополий существенно сократить неплатежи; это удалось благодаря тому, что к каждой фирме был применен “индивидуальный” подход. У мелких и средних фирм такой возможности нет. Для них каждая сдача налогового баланса становится участием в некой лотерее с неписаными и меняющимися правилами. Решение о том, какую сделку “показать” в балансе, а какую “не проводить”, принимается исходя из того, чтобы по возможности ставка реального налогообложения примерно соответствовала средней для фирм примерно одинакового профиля деятельности и размера.

Целевая установка – “не выделиться”. Она может быть расшифрована следующим  образом. На “рынке” складывается стихийным образом ставка реального  налогообложения, близкая к эффективной. Тот, кто “показывает” и платит существенно меньше, является нарушителем  конвенции, и будет наказан (а  наказать можно каждого, так как  все нарушители). При этом риск подобного  исхода усугубляется тем фактом, что  недоплативший по сравнению со средней  реальной ставкой, штрафуется, естественно, уже исходя из номинальных ставок, которые выше в несколько раз. Именно этим объясняется то, что  штраф за неуплату налогов, начисленный  после реальной проверки (то есть, такой, которая производится с целью  выявить все имеющиеся нарушения) так часто бесповоротно разоряет фирму. Действительно, если номинальная  ставка налогообложения близка к 100% прибыли, реальная (которая и была уплачена)– в несколько раз ниже (обычно говорят о 10-30%), а штраф составляет 3-х кратную сумму утаенной прибыли, то штраф составит 210 – 270 процентов от прибыли фирмы – редкая фирма оправится после такого удара. Конечно, это модельная ситуация. Но штрафы, многократно превосходящие собственные средства фирм, получаются примерно таким способом.

Тот, кто  “показывает” больше среднего уровня, рискует “выделиться” при сдаче  баланса следующего квартала, когда  налоговики зафиксируют резкое падение  платежей его фирмы и потребуют  объяснений. Это значит, что “показав”  один раз большую прибыль, он не сможет уже без риска снизить планку, и вынужден будет и дальше платить  больше.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§2. Издержки нелегального способа ведения бизнеса

 

Проблема  теневой экономики, как известно, постепенно переходит из периферии  в центр научных интересов  российских экономистов. Между тем  опубликованная впервые в 1987 г. книга  Э. де Сото произвела подлинный переворот  в представлениях зарубежных исследователей о роли и значении теневой экономики  в современном рыночном хозяйстве. Именно концепция “Иного пути”  определяет сейчас новую парадигму  теорий неформального сектора экономики.

Традиционный, господствующий в 1970—1980-е гг. подход к проблеме теневой экономики  в странах “третьего мира”  трактовал неформальную занятость  как порождение бедности, нищеты и  отсталости. Экономическое подполье виделось маргинальной прослойкой: бывшие крестьяне уходят в поисках более  высоких заработков в города, но не могут в силу своей низкой квалификации найти работу в современной промышленности и потому вынуждены перебиваться теневой деятельностью, с трудом обеспечивая себе прожиточный минимум. Предполагалось, что по мере адаптации  к городскому образу жизни теневики будут переходить в современную, легальную экономику. Неформальный сектор, с такой точки зрения, — экономическое гетто, не имеющее  позитивных перспектив. Данные о бурном разрастании неформального сектора  в городской экономике развивающихся  стран истолковывались как показатель деградации периферии мирового хозяйства, где происходит, говоря словами К. Маркса, “потеря старого мира без  обретения нового”. Соответственно, для облегчения тяжелой участи городских  маргиналов “левые” предлагали усиливать  государственный контроль над национальной экономикой, либералы же предпочитали неформальный сектор вообще игнорировать, рассматривая его как досадное побочное следствие процессов модернизации.

Главное научное открытие Э. де Сото — это  принципиально новый подход к  объяснению генезиса теневой экономики. Основной причиной разрастания городского неформального сектора автор  книги считает не отсталость сельских мигрантов, будто бы не способных  найти себе место в легальном  секторе, а бюрократическую заорганизованность, препятствующую свободному развитию конкурентных отношений. Иначе говоря, де Сото переворачивает с головы на ноги качественные оценки теневого и легального бизнеса в  “третьем мире”. Считалось, что легальный  сектор есть носитель современной экономической  культуры, в то время как теневой  сектор — уродливый пережиток  традиционной экономики. На самом же деле, доказывает перуанский экономист, легальная экономика развивающихся  стран опутана меркантилистскими  узами, в то время как именно теневики устанавливают истинно демократический  экономический порядок, организуя  свое частное хозяйство на принципах  свободной конкуренции.

Меркантилизм  как тип экономической политики, господствовавшей в Европе в эпоху  нового времени (XVI—XVIII вв.), “был политизированной системой хозяйства, в которой поведение  предпринимателей подлежало детальной  регламентации. Государство не позволяло  потребителям решать, что должно производиться; оно оставляло за собой право  выделять и развивать те виды экономической  деятельности, которые считало желательными, и запрещать или подавлять  кажущиеся ему неподходящими”. Эта вера в “высшую мудрость” государственных чиновников давно утеряна в развитых странах, где экономический либерализм окончательно победил политику мелочной регламентации еще в XIX в. Однако на периферии современного рыночного хозяйства меркантилистская политика продолжает оставаться обыденной реальностью, причем этатизация хозяйства одобряется и “левыми”, и националистами.

Руководимый Э. де Сото Институт свободы и демократии провел ряд экономических экспериментов  для выяснения “цены законности”  в Перу — тех затрат, которые  вынуждены нести лица, желающие заняться обычным легальным бизнесом. Для регистрации фабрики по пошиву одежды экспериментаторам пришлось затратить 289 дней и сумму, равную 32 минимальным месячным зарплатам (расходы на взятки, пошлины, потерянные доходы). Даже получение лицензии на торговлю в уличном киоске требует 43 дней хождений по бюрократическому лабиринту и денежных расходов в 15 минимальных зарплат. Что касается “выбивания” земельного участка для строительства жилья, то этот бюрократический марафон требует почти 7 лет и 56 минимальных зарплат. Такая система полностью отсекает от участия в легальном бизнесе людей с невысокими доходами, но зато дает обширный простор для адресной раздачи привилегий (“блата”) и коррупции.