Проблема эксплуатации наёмного труда в системе занятости

сила".

Представим себе,  однако,  что основная часть прибавочной  стоимости,  получаемой

собственником средств производства,  направляется на расширение производства.

Доля же прибавочного продукта,  используемая собственником на потребление,

например,  равна оплате стоимости рабочей силы наемного работника.  Возникает

закономерный вопрос:  имеет ли место в этом случае эксплуатация?  Ведь уровни

потребления собственника и  работника равны  (хотя это,  конечно,  чисто

гипотетическая ситуация).  При этом оставим в стороне  другой вопрос -  каковы

функции собственника:  вносит ли он свой вклад в управление производством,

рискует ли своим капиталом,  инвестируя его в производство,  или является

фактически всего лишь рантье с гарантированным доходом.

Таким образом,  в отличие  от классической схемы оценки наличия  и степени

эксплуатации, с нашей  точки зрения, в расчет следует  принимать

48 не всю массу прибавочной  стоимости, формирующейся у собственника, а только ту

ее часть,  которая будет  использована на потребление за достаточно большой

интервал времени (включая  текущее потребление и непроизводственное накопление).

Следовательно,  необходимо измерить  "уровень интегрального  потребления"

(текущее потребление  в год плюс непроизводственное  накопление)  собственника

средств производства и сопоставить его с  "уровнем интегрального потребления"

наемного работника.  Указанный  расчет уровней интегрального потребления  для

получения статистически  устойчивого результата следует  производить в

среднегодовом исчислении за анализируемый период.  Для практических расчетов

достаточно этот период установить в 5 лет.

Доля прибавочной стоимости,  направляемая собственником на производственное

накопление,  при оценке степени эксплуатации учитываться  не должна.  Это

обусловлено тем,  что  собственник средств производства,  развивающий и

расширяющий его за счет полученной прибавочной стоимости,  в конечном счете

действует в интересах  всего общества,  а не только в  своих собственных интересах.

Конечно,  это не относится  к производственному накоплению,  направляемому на

антиобщественные цели (милитаризация, наркобизнес и т.д.)

Таким образом,  коэффициент  степени эксплуатации наемного работника

собственником можно представить  в следующем виде

1

:

где КСЭ (с/р) - коэффициент  степени эксплуатации работника  собственником;

УИП (с) - уровень интегрального  потребления собственника;

УИП (р) - уровень интегрального  потребления наемного работника;

КПД -  коэффициент предельной дифференциации уровней потребления  членов

общества.

§ 3. ПРОБЛЕМА ЭКСПЛУАТАЦИИ

Характеризуя отношения наемного работника и работодателя (при  рассмотрении постоянного и переменного  капитала), мы констатировали наличие  взаимной эксплуатации, или взаимного  извлечения выгоды друг из друга:

1) работодатель получает выгоду  в виде присвоения прибавочной  стоимости, созданной неоплаченным  прибавочным трудом наемного  работника;

2) последний при условии оплаты  его труда по стоимости рабочей  силы в свою очередь извлекает  выгоду из работодателя, потому  что, во-первых, за счет его  капитала находит себе рабочее  место, а во-вторых, получает доход  в форме зарплаты. С данной  точки зрения, казалось бы, существует  справедливость в отношениях  этих субъектов. Между прочим, все экономические контакты (если  абстрагироваться от родственных,  дружеских, моральных, благотворительных и вообще духовных мотивов человеческих связей) носят взаимноэксплуататорский характер. Ведь даже обычная сделка продавца и покупателя совершается (если нет принуждения) только в силу того, что одному выгодно продать, а другому — купить соответствующий объект.

Конечно, констатация взаимной эксплуатации как всепроникающей сущности экономических  связей отнюдь не снимает проблемы эксплуатации не в буквальном смысле извлечения выгоды из контрагента и  его имущества, а в смысле угнетения  одного из них другим, т. е. в смысле попрания одной стороной во имя своих  материальных интересов другой стороны  и ее экономических интересов  через нарушение эквивалентности  их контактов на базе обладания какой-либо силой, будь-то рыночная, административная или просто физическая власть. Примеров этому в отношениях наемных работников и работодателей не счесть, Отсюда, видимо, и проистекало то, что  К. Маркс говорил только об эксплуатации капиталистами наемных работников, но не упоминал об эксплуатации наемными работниками капиталистов. В условиях безработицы и бесправия капитализма XIX в. зарплата сплошь и рядом была заметно ниже стоимости рабочей  силы. Да и ныне, например, в странах  СНГ наблюдается падение реальной зарплаты за годы постсоветских реформ в 3 раза, не говоря уже о ставших  дурной нормой задержках ее выплаты. Все это свидетельствует о  вопиющем угнетении работодателями наемных работников не только при  попустительстве, но и при прямом участии государства.

Вместе с тем если даже исходить из соблюдения эквивалентности в  отношениях между капиталистами  и наемными работниками (которая  в принципе достижима), то и в этом случае сохраняется неравенство  не только в доходах, но и в самом  социально-экономическом статусе  собственников капитала, с одной  стороны, и собственников рабочей  силы — с другой. Коль скоро капитал  нажит нечестным путем (например, посредством "прихватизации"), то такое неравенство приобретает  форму неравенства грабителя  и ограбленного. Но и тогда" когда  капитал накоплен путем собственного труда и бережливости его владельца, неравенство (хотя и не в столь  грубом виде) остается. При простом  воспроизводстве, когда производственные мощности не расширяются и не модернизируются, а прибавочная стоимость не капитализируется и целиком поступает в личное потребление капиталиста, тогда  капитал из результата собственного труда и бережливости его владельца  подспудно превращается в результат  эксплуатации наемного труда.

Рассматривая процесс простого воспроизводства, К. Маркс пришел к  выводу, что любая сумма денег  независимо от ее происхождения (трудового  или нетрудового), если она вкладывается в воспроизводственный процесс  в качестве капитала, т. е. применяется  с использованием наемного труда, через  ряд лет превращается в капитализированную прибавочную стоимость.

Поясним это утверждение на условном примере. Допустим, капиталист авансирует капитал в размере 600 единиц, из которых 5/6 направляется на постоянный капитал (500c), а 1/6 — на переменный (100v). При этом, если норма прибавочной стоимости m' за один оборот капитала, равный одному году, составляет 100%, то за год данный капитал приносит его владельцу 100 единиц прибавочной стоимости т, которая при простом воспроизводстве вся направляется на личное потребление предпринимателя. Следовательно, за шесть лет он потребит в виде прибавочной стоимости такую же сумму (10m • 6=600), как и та, которую он авансировал. Отсюда К. Маркс приходит к мысли о том, что фактически предприниматель потребил свой капитал, но поскольку, несмотря на это, капитал все-таки сохранился, его следует рассматривать как капитализированную прибавочную стоимость, т. е. как результат труда наемных работников, которые поэтому, якобы, вправе экспроприировать [от лат. expropriatio — лишение собственности, от ех — от, из и propri-us — собственный] этот капитал.

То, что любая сумма денег  при простом воспроизводстве  превращается с этой точки зрения в капитализированную прибавочную  стоимость, верно. Но неверно то, что  на таком основании его допустимо  экспроприировать. Ведь, во-первых, К. Маркс  в данном случае, как и в ряде других, отвлекается от огромной роли предпринимателя в воспроизводстве  его собственного капитала — роли, которая связана с тем риском, какой он несет, вкладывая свой капитал, и с тем управлением, без которого его воспроизводство невозможно.

Во-вторых, К. Маркс не принимал во внимание, что все те годы, пока авансированная сумма превращалась в капитализированную прибавочную стоимость, наемный  работник имел работу и соответственно источник своего существования. Этот источник существования давал ему все  эти годы именно капитал работодателя, который теперь предлагается экспроприировать, несмотря на то, что за 6 лет наемные  работники данного предприятия  смогли потребить сумму, равную также 600 единицам (100v • 6 = 600).

В акте экспроприации капиталиста  не будет ни социальной справедливости, ни экономической целесообразности. В этом нас убеждает опыт "социалистических" преобразований в нашей стране, в  ходе которых была реализована идея экспроприации эксплуататоров под  лозунгом "грабь награбленное". Этот процесс начался с помещиков  и крупной буржуазии и закончился разгромом крестьянства путем коллективизации. При этом совершенно не исчезла сама капитализация прибавочной стоимости. В результате воцарилось уродливое  переплетение равенства в нищете с иждивенчеством и привилегиями власть имущих.

Таким образом, опыт экспроприации, хотя и обеспечил источники великой  социалистической индустриализации и  многие социальные достижения казенного  социализма, но одновременно вместе с  человеческими жертвами подавил  частную инициативу и стимулы  роста экономической эффективности. Как представляется, реформы в  прежде социалистических странах могли  бы дать более удачную модель решения  и проблемы формирования общества со сравнительно справедливыми социально-экономическими отношениями, и проблемы поддержания  достаточной материальной заинтересованности в повышении хозяйственной эффективности. Думается, Китай в этом плане движется по оптимальному пути с учетом своей  специфики. СНГ и Восточная Европа демонстрируют (по меньшей мере до 1998 г.) примеры разнузданного дикого первоначального накопления в форме  ускоренной и массовой приватизации, так сказать, социальное помешательство на почве хищнического меркантилизма. Это противоречит общей тенденции  к социализации хозяйственной жизни.

Социализация может быть углублена  и расширена на путях мирного  разрешения классовых антагонизмов посредством всеохватного процесса превращения наемных работников в реальных совладельцев капитала как  в отношении госпредприятий —  через развитие производственного  самоуправления, так и в отношении  негосударственных фирм — за счет выкупа самими работниками и государством в их пользу части паев и акций  предприятий, на которых они заняты. В таком случае работники будут  трудиться не только за зарплату, но и за прибыль, претендуя на ее часть  как совладельцы фирм, следовательно, с большими стимулами к экономической  эффективности. Однако это обеспечит  лишь буржуазную справедливость с сильными элементами социализации, т. е. справедливость в рамках буржуазного социализма. Гуманистическая же справедливость, вероятно, достижима, выражаясь терминологией  Н.А. Бердяева, лишь в трансцендентной [от лат. transcend ens — выходящий за пределы] и эсхатологической [от греч. eschatos — последний, конечный и logos — слово, учение] перспективе, иначе говоря, за пределами буржуазности, или после конца буржуазного света, на путях становления персоналистического [от лат. personalis – личностный] социализма, в котором экономические интересы отойдут на задний план, а их место займут духовные потребности творчества, любви и красоты. Разумеется, такая перспектива мыслима лишь с оптимистических позиций. Мы рассматриваем более приземленные вопросы. Среди них. важная роль принадлежит выяснению источников производственных мощностей фирм.

 

Эксплуатация (от франц. ех!оНаиоп — использование, извлечение выгоды) в наиболее распространенной формулировке означает присвоение результатов чужого труда.

Объективные условия для  присвоения результатов чужого труда  создаются системой частной собственности  на средства производства и формированием  капиталистических отношений.

Частное владение материальными  условиями производства — средствами производства и созданными его владельцами  рабочими местами— превращает наемных  работников, располагающих только способностью к труду, в экономически зависимый социальный слой общества, составляющий преобладающее (80-85%) большинство в странах с рыночной экономикой. Наиболее ярко наличие эксплуатациинаемных работников обосновал К. Маркс. Он не только доказывает ее наличие, но и выводит норму эксплуатации как отношение величины прибавочной стоимости к переменному капиталу, выраженное в процентах:

V^•100%,

где т — сумма прибавочного продукта (прибыли); V— величина заработной платы.

Вместе с тем было бы не объективным связывать теорию экономической эксплуатации исключительно с К Марксом. Истоки этой теории можно обнаружить в работах А. Смита, Д. Рикардо, Родбертуса, Сисмонди и др. И современные экономисты пытаются с объективных позиций исследовать категорию экономической эксплуатации и лежащие за ней социально-экономические процессы Не обходят вниманиемпроблему экономической эксплуатации и представители неоклассической теории. Не исключая наличия эксплуатации в современной рыночной экономики, они связывают ее с теорией цен, видом конкуренции, отклонениями заработной платы от стоимости предельного материального продукта работника в силу несовершенства рынка.

Вопрос о том, каково участие  наемных работников и владельцев основного капитала в создании добавленной  или вновь созданной стоимости, насколько отвечает действительному  вкладу каждой из сторон ее деление  на заработную плату и прибыль, —  имеет не только экономическое, но и большое социальное значение. Не случайно поэтому проблема сущности заработной платы и прибыли подвержена вэкономической теории наибольшей идеологизации. Несомненно, что как теория заработной платы и прибыли К. Маркса, полностью опирающаяся на эксплуататорское происхождение прибыли, так и взгляды западных экономистов на прибыль как плату за воздержание, предпринимательский талант и т.п. — в большей или меньше мере идеологизированы и направлены на одностороннюю защиту социально

жономических интересов  или наемных работников, или собственников  основного капитала.

Американские «Экономикс»  вопрос об эксплуатации не поднимают вообще, а при рассмотрении прибыли ограничиваются лишь констатацией ее статистической величины, оставляя без внимания сущность явления.