Образная номинация

 

Важность культурологических особенностей текстов отмечает Т.М. Дридзе, подчеркивая, что «самый принцип  формирования культуры и общественного  сознания - от зарождения идей до их общественного  утверждения, от их возникновения как  единичного события до превращения  в каждодневное, обыденное - невозможен вне актов коммуникации, вне текстовой  деятельности индивида» (57, 12). Если рассматривать  текстовую действительность как  интеракцию, т.е. взаимодействие автора текста, и адресата, то текст выступает  как средство межкультурной коммуникации, способствующее познанию иноязычной культуры, носителей языка, их менталитета  и ценностей. В художественном тексте присутствует подтекст и субъективная информация, сопряженная с речевым  намерением автора, и, следовательно, каждый текст имеет социокультурное  и коммуникативное содержание (159, 106). Таким образом, текст, обладая  информативным качеством, все больше привлекает внимание исследователей как  продукт языковой деятельности, в  которой отражены определенные мыслительные процессы. Языковые средства выступают  в тексте в качестве строевых

 

12

 

элементов общения, в обеспечении  которого большую роль играют личностные смыслы автора (94,4).

 

Анализ художественного  текста (например, произведений Ф. Искандера), выступающего в качестве средства опосредованной межкультурной коммуникации, усиливает  внимание к когнитивному и рациональному  познанию, их взаимодействию, а также  эмоционально-ценностной ориентации читателя: чем шире круг освоенных реципиентом текстов высокого культурологического уровня, тем больше то поле, в котором возможны ассоциативные прочтения того или иного произведения, текста. Богатство интерпретаций конкретного художественного текста обусловлено, прежде всего, широтой контекстуальных связей, в пределах которых его воспринимает реципиент, т.е. многозначность трактовок прямо пропорциональна объему культурной информации, которой обладает читатель (159,109,108).

 

Семантика текста не ограничивается содержанием слов и словосочетаний, она является зависимой от совокупности факторов. Для понимания информации текста «необходим когнитивный и  социальный анализ знаний носителей  языка в рамках определенной культуры» (52, 128). И не только определенной культуры, но и на уровне много- и межкультурного. Поэтому художественный текст выступает  как средство, моделирующее межкультурную  коммуникацию, способствует познанию картины мира, соединяющему рационально-логический и эмоциональный способы. Очевидно, что в художественном тексте картина  мира не вписана так, чтобы реципиенту было достаточно просто декодировать ее. Для его восстановления необходима выработка коммуникативных стратегий, основными из которых, по мнению В.П. Фурмановой, являются реконструкция  текста и его восстановление (159, 107). В то же время для их формирования необходимо осознание поступательного  движения от значения к смыслу, к  объективации и субъективации познавательного  и

 

13

 

воспринимаемого. Поэтому  расшифровка единиц текста как предварительный  шаг к его обратному процессу - восстановлению (но уже в сознании реципиента) предусматривает функционирование таких положений, как: композицию действия, композицию картины мира, отражающей действительность, в которой происходят эти действия, а также форму  связи, выраженной схемой «действие - мир».

 

Порождение и понимание (познавание и постижение) текста - это  есть два диалектически связанных  процесса в познавательно-коммуникативной, функционально-прагматической и творчески-образной деятельности человека, в которой  язык является одновременно и инструментом, и продуктом и где именно человек  выступает организующим центром. Поскольку  связующим звеном между языком и  действительностью является концептуальная деятельность индивида, в результате которой формируется его когнитивная  система, то когнитивная обусловленность  служит, с одной стороны, основополагающим фактором текстопроизводства и смыслопостроения, а с другой — способом его познания, понимания и восприятия (36, 49). Активность и значимость процесса восприятия и  понимания художественного текста в значительной степени обусловлена  различными аспектами содержания и  формы самого произведения, которые  позволяют при выборе и оценке текста руководствоваться различными критериями: сюжетная линия (занимательная  динамика развертывания событий); широта охвата жизненных явлений, глубина  их раскрытия; личность автора; философские, социальные проблемы, которые вызывают раздумья о судьбах мира, человеческих деяниях; ритмичность, музыкальность, звуковое оформление текста; проявление через авторское мастерство его нравственной позиции, оценки тех или иных явлений.

 

Художественный текст  представляет собой необычную сферу  функционирования языковых единиц, что  дает возможность рассматривать  его как источник информации различного рода. Таковыми являются

 

14

 

произведения Ф. Искандера (с позиции их автобиографичности). К числу специфических свойств  художественного текста относится  отсутствие однозначного соответствия плана выражения и плана содержания, что в общем и составляет лингвистическую  проблему. Воспринимая художественный текст, читатель, по мнению В.П. Белянина, понимает его на основе апперцепции (18, 68). При восприятии текста также  действует механизм вероятностного прогнозирования. Восприятие текста гораздо  сложнее восприятия одиночного высказывания. При восприятии текста он как бы монтируется в сознании читателя из последовательно сменяемых друг другом отрезков, относительно законченных  в смысловом отношении. Затем  происходит сопоставление элементов  текста, после чего в процессе осознания  структуры содержания текста как  целого возможна перестройка их первоначального  соотношения. Параллельно происходит осознание некоторого общего смысла (концепта) текста, который в значительной степени формируется в процессе опознания его возможного подтекста. Возникающая у читателя проекция текста является результатом включения  содержания текста в смысловое поле реципиента (18, 68-69). Читатель должен не только понять сообщение, но и разделить  точку зрения автора, который заботится  о том, чтобы привлечь его внимание к важнейшим элементам речевой  цепи, принципиально выраженным при  декодировании. Для того, чтобы текст  был максимально информативен, он должен постоянно выводиться из состояния  автоматизма (45, 84). Структура художественного  текста, подчиненная единым конструктивным правилам, неинформативна, так как  все ее «узлы» однозначно предопределены системой построения, а в логике, как известно, не существует неожиданностей. Поэтому важным средством информативной  активизации в художественном тексте становится нарушение его структуры, введение нетрадиционных приемов, скрывающих эстетические мотивы, концентрирующих  внимание реципиента, вызывающих его  напряжение, намекающих на возможные  варианты расшифровки,

 

15

 

понимания. Таким образом, автору следует учитывать читательские ориентации культурологического плана. В этом отношении произведения Ф. Искандера уникальны: они рассчитаны на русскоязычного читателя, при этом активно в смысловую ткань  текстов вплетаются и удачно обыгрываются идиоматические образования, отражающие специфику усвоения русского языка  жителями Абхазии (абхазские кальки на русский язык, ошибочное или  неточное понимание русских речевых оборотов различной фразеологической спаянности). Для раскрытия аксиологического объекта художественного текста используется интерпретация, как практический прием толкования, понимания и объяснения, которые направлены на усиление значения прочитанного. Понятие интерпретации связывается в философской традиции с герменевтикой, областью историко-филологического знания, занимающейся истолкованием текстов священного писания, впоследствии — объяснением и интерпретацией классических философских текстов. В интерпретацию включается и сам процесс понимания как конечный результат толкования вселенского текста, отношение человека к миру. Интерпретация в герменевтике происходит в так называемом герменевтическом круге или цикле, который подобен схеме «текст -контекст - текст». Основой данной схемы является контекст культурно-исторических традиций. Процесс интерпретации или герменевтической трактовки включает несколько стадий: догадка, предположение, выдвижение гипотезы; вывод следствий, которые сопоставляются с известными данными (понимание значений, частей, углубленное понимание); согласование двух первых этапов, которые сопоставляются с известными данными, в результате чего постигается смысл/значение текстов. Картина мира и культуроведческий потенциал художественного произведения создаются всей совокупностью его содержательного плана, присутствуют в тематике, раскрывающий те явления, которые выбраны для изображения событий общественной и культурной жизни. На уровне тематики особую значимость

 

16

 

приобретают определенные события, характеризующие героев в их историко-событийной конкретности («Приключения Чика») через  изображение характеров. Не менее  важен и образ самого автора, представителя  той или иной эпохи, национальности, социальной принадлежности. Картина  мира предстает в художественном тексте в виде культурно-прагматического  пространства, включающего: окружающий мир, как видят его представители  той или иной лингвокультурной общности; уклад жизни (быт) представителей этой общности; запас знаний (культурный фонд), которыми владеет «типичный» представитель этой общности; представление  своей лингвокультурной общности, ее самосознания и образа самих себя; представление чужой лингвокультурной общности, образы и ; оценки «чужих». Художественный текст отражает национально-культурный

 

i аспект содержания и  обладает национально-культурной  значимостью, *

 

включая общекультурную, текстовую  и языковую. Под общекультурной i # значимостью понимается значимость языковых отрезков текста с точки

 

зрения их места в предметно-понятийной системе соответствующей национальной культуры. Это слова и словесные  комплексы, которые . обозначают важнейшие  элементы и наиболее существенные понятия  культуры. Общекультурная значимость языковых единиц в тексте непосредственно соотносится с содержащейся в нем объективной информацией. Поэтому текст воспринимается как некоторая подсистема смысловых элементов, функционально объединенных в единую замкнутую иерархическую коммуникативно-познавательную структуру общей категорией или замыслом, коммуникативным намерением субъектов общения, а деятельность по содержательному и смысловому распредмечиванию этих знаков понимается как текстовая деятельность. Исходя из представления о том, что в качестве основных выделяются ^ когнитивная, коммуникативная и эмоциональная функции текста, следует отметить, что первая способствует знакомству с отдельными явлениями

 

17

 

культуры и национально-специфической  картиной мира, вторая состоит в  обеспечении определенного коммуникативного воздействия на получателя информации, а третья вызывает определенное положительное  или отрицательное отношение  к персонажам, событиям и самому автору. Учитывая данные функции, художественный текст можно использовать как  средство моделирования межкультурной  коммуникации (159, 105).

 

Полная функционально-прагматическая парадигма текста представляет собой  триаду: «автор -текст-реципиент». В  коммуникативной стратегии говорящего присутствует ориентированность на восприятие, стремление воздействовать на адресата. Подобно этому автор  текста, реализуя некоторые личностные смыслы, стремится определенным образом  организовать деятельность получателя языковых знаков. Интенциональность  как сознательный выбор способа  представления общего содержания произведения является непременным функционально  прагматическим свойством художественного  текста, хотя интенция там и не дана непосредственно. Влияние на читателя текстового, связанного с отправителем сообщения, еще не достаточно исследовано. Не вполне ясно, как понимает текст  читатель и что он в нем воспринимает. Нередко творческие усилия автора, направленные на выражение своей  точки зрения, оказываются не востребованными  читателем, и текст в этом случае воспринимается как источник смыслов, не предусмотренных его создателем. Именно такова ситуация, которую описывает  Ф. Искандер в рассказе «Начало» (Во дворе детского сада с груши падали презревшие плоды, которые подбирали  дети. Один мальчик подобрал очень  красивую, большую грушу, которую  затем отобрала воспитательница  якобы для общего обеденного компота. Но оказалось, что воспитательница  в конце рабочего дня, уходя домой, уносила грушу в сетке. Мальчик  узнал свою грушу, ему было стыдно, и он убежал. «В сущности это был  довольно грустный рассказ», который  одним из читателей был воспринят  иначе: ему казалось,