Контрольная работа по "Мировой экономики"

     Несмотря  на сопротивление противников углубления интеграции, идеи федерализма получили дальнейшее развитие. Так, в 1967 было проведено слияние высших органов трех Сообществ (ЕОУС, ЕЭС, Евратома) в единый Совет и Комиссию, которые вместе с Европейским парламентом и Судом ЕС (изначально занимавшимися вопросами всех трех Сообществ) образовали общую институциональную структуру. В 1974 был создан новый институт Сообщества – Европейский совет на уровне глав государств и правительств, а в 1979 – проведены первые прямые выборы в Европейский парламент.

     Достижения  интеграции в социально-экономической  области, а также глобальные изменения в мировой экономике и политике требовали создания более тесных форм взаимодействия интегрирующихся государств. Это было отражено в ряде инициатив 1980-х, главной из которых стало принятие Единого европейского акта 1987 (ЕЕА).

     ЕЕА провозгласил начало нового этапа европейской интеграции – создание Европейского Союза на основе существующих Сообществ и углубление компетенции ЕС в области координации экономической, валютной, социальной политики, социально-экономического сплочения, исследований и технологического развития, защиты окружающей среды, а также развитие европейского сотрудничества в области внешней политики.

     Подписание  Договора о Европейском Союзе  в 1992 в Маастрихте (Нидерланды) дало Европейским сообществам не только новое официальное название – ЕС, но законодательно закрепило озвученные в ЕЕА цели. Им также было введено общее гражданство Союза.

     Эти проекты конца 1980-х – начала 1990-х  годов носили отпечаток федералистского  подхода, хотя и содержали некоторые  конфедеративные элементы (например, частичное включение в компетенцию ЕС положений о социальной политике).

     При этом федеративный путь развития получал  все больше сторонников. В 1973 Великобритания и Дания – его традиционные критики – стали членами Европейских  Сообществ. Еще больше сторонников этой модели появилось среди других европейских государств – Греции, Испании, Португалии, Австрии, Финляндии и Швеции, присоединившимся к ЕС в 1981–1995.

     В связи с необходимостью усиления роли ЕС на мировой арене, борьбы с  международной преступностью и нелегальной иммиграцией, а также перспективой расширения ЕС на страны Центральной и Восточной Европы, положения Маастрихтского договора в течение 1990-х были дважды пересмотрены и дополнены.

     Амстердамский договор (1997) подтвердил основные цели Союза и дополнил раздел, касающийся механизмов осуществления общей внешней политики и политики безопасности. В Договор был также включен отдельный раздел, посвященный соблюдению государствами-членами ЕС принципов демократии, прав человека и приоритета законности, усилению сотрудничества государств-членов в борьбе с терроризмом, расизмом, контрабандой, преступностью и т.д.

     Ниццский  договор (2000) стал логическим продолжением Римского, Маастрихтского и Амстердамского договоров. Он сосредоточился на трех основных проблемах:

     – внутренних реформах ЕС (изменения  в основных принципах и процедурах принятия решений квалифицированным  большинством с возможностью блокирования их меньшинством, ограничение применение права вето в 35 законодательных областях);

     – принятии в ЕС стран Центральной и Восточной Европы с предоставлением им мест и голосов в институтах ЕС, а значит – автоматического перераспределения мест между «старыми» членами ЕС;

     – формировании общей внешней и  оборонной политики Союза.

     Будущее Европейского Союза, включая проект Европейской конституции, обсуждается в работе Конвента, открывшего свою работу в конце 2001.  

     2. Стратегия ЕС на  современном этапе 

     За  теми или иными политическими  и внешнеэкономическими решениями, за тактическими ходами и выбором  стратегии всегда стоят определенные политические силы. ЕС их микширует. Он претендует на безымянность и анонимность. Он выдает свою позицию за отражающую общий интерес. На деле всегда есть те, причем чаще всего негосударственные игроки, которым позиция, отстаиваемая Брюсселем, или предпринимаемые им действия более выгодны. Иногда их легче угадать. Иногда сложнее. Однако они всегда есть. 

     Вместе  с тем, определенный набор внешнеэкономических  и внешнеполитических приоритетов  ЕС имеют статутный характер. Они  прямо записаны в его учредительных договорах. К их числу относятся, конечно же, защита и продвижение интересов ЕС как единого целого, распространение общих ценностей ЕС по всему миру и достижение некоторого стандартного перечня целей, начиная от утверждения мирных отношений в соответствии с уставными принципами ООН и вплоть до всеобщего процветания и справедливого международного порядка.

     ЕС  неизменно проводит достаточно нюансированную и прагматическую политику. Он активно  субсидирует своих товаропроизводителей, особенно в сфере сельского хозяйства. Пытается привязать к себе развивающиеся страны внеэкономическими методами. Когда считал это целесообразным, не гнушался закрывать свой внутренний рынок. Последнее время поддержал систему мер, ставящих внешние инвестиции в стратегические отрасли под жесткий национальный контроль. В Лиссабонском договоре, по инициативе Президента Франции Николя Саркози, вообще убрал свободу конкуренции из перечня преследуемых им целей. Тем самым акцент им делается в основном на том, чтобы иметь свободный доступ на рынки третьих стран, сохраняя за собой свободу рук в деле защиты своего собственного рынка от нежелательных конкурентов.

     Ещё одно направление, на котором ЕС позиционирует  себя в качестве мирового лидера, является помощь развитию. ЕС относится к числу крупнейших мировых доноров. Он выделяет на эти цели до 20% от совокупного вклада своих государств-членов в программы помощи развитию. Но на практике играемая им роль ещё больше, поскольку он в большинстве случаев выступает не индивидуально, а в качестве координатора. Предоставляемая им помощь и оказываемое техническое содействие носят обусловленный характер. В последние годы условия, выставляемые получателям помощи, начали меняться. Брюссель исходит из того, что внешнее содействие в состоянии помочь только тогда, когда ее получатели сами стремятся себе помочь. Но насколько эффективно расходуются получаемые средства, судить трудно. Разброс мнений на этот счёт очень большой. Единственно, в чём можно быть уверенным, так это в том, что Брюссель с растущей ревностью и негодованием следит за тем, насколько мощно продвигает свои интересы в развивающихся странах с опорой на помощь развитию Китай.

     В том, что касается политической повестки, повышенное внимание ЕС уделяет, в первую очередь, нераспространению оружия массового поражения и урегулированию локальных и региональных конфликтов. Индию и Пакистан ЕС упустил точно также как и Соединённые Штаты Америки. Правда, в отличие от последних, европейцы были просто не в состоянии пресечь ядерные амбиции азиатских гигантов. Сейчас Брюссель наращивает усилия с тем, чтобы не допустить дальнейшего расползания ОМП и ракетных технологий. Он входит во все основные переговорные форматы. Он активно работает с Ираном. Внимательно следит за происходящим в Северной Корее. Подготовил эшелонированные предложения по совершенствованию режима ДНЯО. Однако в области ядерного оружия игроком первой величины ЕС не является. Да и входящие в его состав члены ядерного клуба не чураются действовать в обход ЕС.

     Достаточно  кратко можно остановиться на географическом срезе внешнеэкономической и внешнеполитической иерархии приоритетов в деятельности ЕС, с учётом того, что о значении Средиземноморского измерения, восточном партнёрстве и политике соседства уже упоминалось ранее.

     Основным  партнером Европейского Союза являются, конечно же, Соединенные Штаты. Для ЕС это приоритет номер один. Для него США не только стратегический партнер, но и единственный по-настоящему надежный реальный союзник. Формально союзнические отношения скреплены Североатлантическим договором. Из двусторонних документов можно упомянуть Трансатлантическую хартию. Но по большому счету в договорном закреплении своих особых отношений, ни ЕС, ни США не нуждаются. Его заменяют массированные взаимные инвестиции, сращивание хозяйственных комплексов, гигантские объемы взаимной торговли, общие интересы, военное присутствие США в Европе, гомологический характер правовых порядков.

     Тем не менее, когда последний раз  Германия была на капитанском мостике, ЕС выдвинул инициативу создания общего североатлантического рынка. Были модернизированы структуры, обслуживающие процедуры взаимных консультаций, запущены секторальные диалоги. После прихода в Белый дом в 2009 году Барака Обамы в ЕС заговорили о целесообразности разработки и заключения с США широкоформатного договора и создании разветвленного институализированного механизма управления взаимодействием.

     В то, что подобные идеи будут реализованы, верится с трудом. США считают  для себя невыгодным выстраивать  отношения со странами ЕС как с  единым блоком. Их вполне устраивает то, как они всё организовали в НАТО. Там все страны ЕС представлены в индивидуальном качестве. ЕС как группа государств не конституирована. США имеют возможность работать с каждым из государств-членов по отдельности. И это у него, принимая во внимание разные весовые категории, к которым они принадлежат, получается вполне эффективно.

     Отношения между ЕС и США, конечно же, далеки от безоблачных. О регулярных торговых войнах можно даже не упоминать. По большому счёту Европейский Союз не устраивает финансовая политика, проводившаяся США все последние десятилетия. Брюссель крайне недоволен склонностью Вашингтона к неоправданному применению военной силы в международных делах. Ему претит односторонний подход, регулярно демонстрируемый США, к решению самых разнообразных вопросов и нежелание с ним советоваться. У него к Вашингтону длинный список весомых претензий. Он хотел бы, чтобы США присоединились к Киотскому протоколу, ратифицировали Римский статут Международного уголовного суда, отменили смертную казнь и т.д. и т.п. Двусторонний договор нужен ЕС для того, чтобы ввести отношения в нормативное поле, в котором он гораздо лучше ориентируется, наложить на самоволие США многочисленные ограничения и придать двусторонним экономическим связям большую эффективность. Но и у США к ЕС масса претензий. Главное - американцы считают европейцев неженками и белоручками, чурающимися грязной работы по наведению в мире должного порядка и стремящимися отсидеться за их спиной. Однако каким бы ни был психологический фон, у самого тесного союза между ЕС и США нет альтернативы. Этим, в том числе, объясняется экзальтированная «обамания», охватившая граждан ЕС после смены в США президентской администрации.

     На  втором месте в системе отношений  между Европейским Союзом и внешним миром с недавних пор уверенно обосновался Китай. Товарооборот между ЕС и Китаем в докризисный период вырос до 400 млрд. евро. Правда он складывается очень неравномерно. Дефицит платежного баланса ЕС в торговле с Китаем удерживается на уровне в 150 млрд. евро. Но в ЕС уверены: Китай - это необыкновенные возможности, Китай - чрезвычайно перспективный рынок, с ними надо выстраивать прочное и долговременное сотрудничество.

     Но  Китай для ЕС - очень непростой  партнер. Какую в его отношении  проводить политику, в ЕС не знают. Единства между государствами-членами на этот счёт нет. Более того, часть из них фактически отстранена от участия в её формировании. Политическую повестку дня определяют тяжеловесы ЕС. Под эту повестку вынуждены подстраиваться остальные. Экономическая заинтересованность в расширении связей с Китаем у них уж очень разная. Но различия в позициях этим не исчерпываются. Китай по существу бросает вызов европейской модели социально-экономического развития. Он вынуждает государства-члены быстрее адаптироваться к меняющимся условиям конкуренции на международной арене. Однако получается это у них далеко не одинаково. При этом одна группа государств-членов (во главе с Великобританией) предлагает закрывать устаревшие производства, ориентироваться исключительно на высокие технологии и не бояться китайского экспорта. Мол, надо бежать по технологической лестнице всё дальше вверх, чтобы Китай не догнал и не перегнал и, не останавливаясь на достигнутом, всемерно форсировать технологическое развитие. А об отказе от либерализации международной торговли не может быть и речи. Других (например, Италию и Германию) страшит массовая безработица в традиционных секторах экономики. Они объясняют остальным, что структура хозяйственного комплекса будет достаточно рациональной и устойчивой, только если сохранять и поддерживать все отрасли - не только высокие технологии, но и трудоемкие производства и производства с относительно низкой и средней добавленной стоимостью. Нельзя превращать Китай в единственную мировую фабрику. Такой фабрикой должен оставаться и ЕС.

     Довольно  странное впечатление складывается, если посмотреть, насколько рьяно ЕС обхаживает Китай, и как тот реагирует в ответ. По поводу политики на китайском направлении Европейская комиссия за последние двадцать лет выпустила чуть ли не десяток сообщений. Она без устали предлагала государствам-членам и институтам ЕС вносить в свой курс на китайском направлении новые и новые уточнения, диверсифицировать и углублять связи, разнообразить используемый инструментарий взаимоотношений. Китай снизошел до официального формулирования своей политики в отношении ЕС с большим опозданием. Да и на предложение Брюсселя подвести под стремительно расширяющиеся связи большой базовый договор Пекин откликнулся далеко не сразу. Выходит, что именно ЕС добивался от Китая установления тесных политических связей и институционализации двусторонних отношений, особенно после того, как Соединенные Штаты нормализовали отношения с Пекином и договорились о регулярных политических консультациях.